| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Поручик, — обращаюсь к чеху, — я пойду с вашим отрядом.
— Как пожелаете Ваше Императорское Величество. — Ответил тот, встав во фрунт и слегка побледнев от возложенной на него ответственности. Или может на него так посмотрел наставник?
— шение... — Что ты сказал? — я повернулся к Ярославу. Но тот смотрел на меня. Ждал и молчал. — Уби....Парано... — Шепот становился все отчетливей. Ярослав ждал. По-видимому, в этот раз я должен справиться сам. Офицеры куда-то исчезли.
— Не слушай его. — Ярослав все-таки решил дать подсказку?
— Что?
— А если слушаешь, не отвечай. Если ответишь, он поймет, что ты слышишь. И тогда он от тебя не отстанет.
— УБЕЙ ИХ ВСЕХ! — вдруг заревело у меня в голове.
— Кого? — от неожиданности переспросил я.
— ВСЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕХ — с наслаждением даже не протянул, а провибрировал демон. Теперь этот голос был так же отчетливо слышен как голос Ярослава. — Ярослава, который слишком много себе повзоляет. — продолжил демон. — Его тупых шлюх. Тупорылых полковников и чернь? И красные... какое классное название! КРАСНЫЕ! — голос упал до вкрадчивого шепота. — Давай искупаемся в их крови вместе? — Давление было таким ощутимым, что у меня аж покраснели глаза. И слегка изменилось восприятие в сторону смещения к красному спектру.
— Отойди от меня сатана! — Но демон на мою реплику лишь хихикнул.
— Сатана? Нееееет. Я ЭТО ТЫ. А пока будь хорошим мальчиком и дай мне поиграть твоим тело с твоими друзьями. Мне просто интересно, какого цвета их кровь? Может быть романтично розавая? Страстно Алая? Или же черная как ночь? Любой оттенок прекрасен. — В какой-то момент я перестал разделять себя и его. Это напоминало разговор сумашедшего... или одержимого... Сам с собой разговаривал. Сам себе отвечал. — А помнишь сестрёнку? Анечку? Добрая и ласковая помнишь, как она всегда таскала для тебя сласти? Помнишь отца, который всегда спускал это ей с рук. А Маму? Помнишь, как она кричала? Помнишь, как она запретила открывать огонь по тем, кто штурмовал дом? Помнишь? Она была добра. И чем ей отплатили? — И рявкнул. — НЕБЛАГОДАРНАЯ ЧЕРНЬ! — кулаки сомкнулись черные и острые ногти вонзились в ладонь. Это были и вправду МОИ мысли.
— Если так дальше продолжиться, то ты как Алексей Романов перестанешь существовать. — Сухо вмешался в наш диалог Ярослав. — Повтори за мной. Аз есмь.
— Я есть?
— Не слышу.
— Аз есмь?
— Не слышу.
— Аз есмь!
— НЕ СЛЫШУ!
— АЗ ЕСМЬ! АЗ ЕСМЬ! АЗ ЕСЬМ !— Яростно ответил я и внезапно до боли ясно ощутил свое существование. — Аз есмь. — Я существую. Пот стекал по шее.
— А теперь ответь мне юноша кто ты такой, что так свободно разбрасываешся своей жизнью.
— Я...я не знаю...я.... — в ответ лишь повторил вопрос.
— Кто ты такой?
— ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ СТАРШИЙ! ПОЧЕМУ ТЫ ВМЕШИВАЕШСЯ? ТЫ УЖЕ ПОЗНАЛ СЛАДКОЕ БЕЗУМИЕ ЯРОСТИ, ПОЧЕМУ ТЫ МЕШАЕШЬ МНЕ?!?! — рыкнул демон. Но его проигнорировали.
— Кто ты такой.
— Я.... Алексей... я.
— Не то! Кто ты такой? В чем твой долг!
— Я Алексей Романов...я
— НЕ ТО! КТО ТЫ ТАКОЙ! — Заорал на меня Ярослав взбешенный тем, что я так долго не понимаю чего-то важного. Это отношение. Оно требовало ответа.
— Я АЛЕКСЕЙ РОМАНОВ, ПОСЛЕДНИЙ ИЗ РОДА РОМАНОВЫХ. НАСЛЕДНИК И ИМПЕРАТОР ЗЕМЛИ РУССКОЙ!
— НЕ ТО! ТУПОЙ ТЫ ДЕБИЛ! КТО ТЫ ТАКОЙ?!— Что он себе позволяет!? Такая агрессия требует ответа! И вместо того чтобы оскорбиться я сам себе удивившись 'снизошел' до него.
— Я ИМПЕРАТОР! — Ярослав от моего ответа внезапно вздрогнул. Замер на секунду и Довольно улыбнулся.
— Вот и не забывай об этом. — Сказав это, он покинул вагон, оставив меня одного.
Конец POV
*бронепоезд имени батальона покойников, 09:08*
На стыках стучат колёса. По-другому. Да и запах в этом товарняке другой. Лязгает железо. Мужики из моего гвардейского десантно-штурмового отряда подготавливают оружие и снаряжение к грядущему бою. Распределяют патроны и гранаты. Пять добровольцев-мстителей, четыре чеха, три словака и восемь казаков. Я двадцать первый. Сейчас вот сижу в углу обрабатываю 'максимку' доставшегося мне в колёсной комплектации и негромко пою. Рядом на чистой тряпице разложены честно спёртые детали, пулемётные короба и ленты. Чуть в стороне коробки с патронами.
-...Сумрачный ветер рвется в небо,
Сумрачный ветер будит костры.
Откручиваю от станка левое колесо.
...Воздух, до боли пропитанный бредом,
...Теснится в моей груди...
Теперь правое.
...Кто будет мёртвым? Кто будет первым?
...Я или ты или кто-то из них?
Алая будет действовать в составе отряда Антонова, а Бирюза сойдёт с поезда в часе пути от Лысьвы. Её задача сделать ВСЁ, чтобы город не позвал на помощь.
...Солнце, оскалившись, лупит по нервам
...Вставай! Надо идти...
Отделяю станок.
...Левой! Левой! Чётче шаг!
...Сдохни! И пусть боги смеются!
Долой щиток.
...Где ты увидел дорогу назад?
...Очнись — нам уже не вернуться!
Лёха сохранил жизнь не состоявшейся воровке-диверсантке. Его мотив мне неизвестен. Сейчас она сидит в каком-то вагоне этого поезда под арестом. И ведь действительно эта Лиза смогла пробраться к вагону незамеченной.
...Левой! Левой! жизнь — дерьмо!
...Так зачем за неё цепляться?
Изменяю спусковой механизм. Нынешний меня не устраивает.
...Выживут те, кому повезло...
...А мы умеем лишь одно:
...Не сдаваться!...
Эх, мне бы сейчас хоть пару-тройку ящиков калашей или тех британских автоматиков да патронов к ним по две тыщи на ствол. Тогда штурмовать было бы проще.
...Боги забыли о нашей судьбе.
...Счастья нет — но мы ещё живы.
А ведь в Перми есть оружейный завод, правда там делают пушки, но это не беда.
...Шаг вперёд — и это ответ...
...А позади — наши могилы.
Готово.
...Мы разучились смотреть назад...
...Поздно! Все осталось вчера.
А вот эти крючки прихуярить сюда.
...Шаг вперёд — и я вижу, брат,
...Звезды в твоих глазах...
Вроде прямо.
...Левой! Левой! Чётче шаг!
...Сдохни! И пусть боги смеются!
Проверяю, будет ли держаться пулемётный короб.
...Где ты видел путь назад?
...Очнись — нам уже не вернуться!
А если с патронами? Упал.
...Левой! Левой! жизнь — дерьмо!
...Так зачем за неё цепляться?
Делаю в коробе дополнительные отверстия.
...Выживут те, кому повезло...
...А мы умеем лишь одно:
...Не сдаваться!...
Проверка. Держится.
...Жилы стянуты в узел
...Каждому своя судьба,
Вот бы увидеть лица Войцеховского и его офицерской компашки, когда они получат телеграмму о взятии Лысьвы.
...Но знай: за Зимою будет Ночь
...Ну а потом — снова Зима...
Да, зима близко и боевые действия с её началом не прекратятся.
...Эх, жить бы, да времени мало...
...Тут даже умереть не успеть.
Так же улучшаю остальные короба.
...Осталось только опустить забрало -
...Кровь за кровь! Смерть за смерть!!
Один за другим.
...Левой! Левой! Чётче шаг!
...Сдохни! И пусть боги смеются!
Осталось лишь набить ленты патронами и смазать агрегат.
...Где ты увидел дорогу назад?
...Очнись — нам уже не вернуться!
Чусовой займётся Вилетта. По жёсткому варианту. Мы не можем снижать темп наступления на Пермь из-за угрозы удара в спину.
...Левой! Левой! жизнь — дерьмо!
...Так зачем за неё цепляться?
Надо будет в Лысьве сшить новый балахон. А лучше несколько. Облик характерника подходит лишь для общения с казаками. В них говорит Память крови.
...Выживут те, кому повезло...
...А нам осталось лишь одно:
...Не сдаваться!...
Ну, вот и всё. Был пулемёт станковый, а стал ручной.
POV Алексей
*Лысьва, 12:03*
Последние минуты перед высадкой. Я стою перед пока ещё закрытым выходом. Обнаженная шашка в правой руке, 'револьвер' в левой. Снаружи доносятся приветственные крики.
— Много там народу? — спрашиваю осторожно выглядывающего в бойницу Франтишека.
— Оzbrojený? — Говорит чех, от волнения перейдя на родной язык, — trochu. Červený stánek na platformě, existuje spousta žen s muži.
Гвардейцы поправляют каски. И тут меня накрыло. Разум стал... нет пустым... Нет не так, разум стал пустым и сосредоточеным я чувстовал себя, как медведь, которого пнул пьяный мелкий китаец. И одноверменно у меня появилось странное чувство которое не описать словами, но если образно:
Секунда, другая. Грохот пулемётной очереди. А поезд движется. Видать не выдержал стрелок.
— Срезал их чертяка! — Восторженно воскликнул поручик.
— Открывай. — Отдаю приказ.
Чехословаки сноровисто отодвигают створку.
— УБИИИИИИИИИИИИЛИ!!!!!! — Многоголосый крик, смешавшийся с женским визгом ворвался в вагон.
Створка полностью открылась. Мы около платформы. Выпрыгиваю наружу.
— Белыеееееее!!!!!!
А вот и нет. Перед зданием вокзала вповалку лежат тела. Кто-то ещё жив. В трёх вагонах справа от меня вижу Ярослава. У него в руках в руках нечто напоминающее пулемёт 'максим', только без станка и щитка. Люди разбегаются. Бросаюсь к вокзалу. Выстрелы в воздух.
— ЗА ИМПЕРАТОРАААААА!!! — Раздаётся позади.
— ВО СЛАВУ ПЕРУНАААА!!! — Ответили справа.
За мной спешит Вамбера с 'мосинкой' наперевес. Дожидаемся, пока к нам присоединятся остальные. Гвардейцы занимают оборонительные позиции. Слежу за окружающей обстановкой. Башенные орудия грозно водят стволами по сторонам. Наставник уже выдвинулся по маршруту. Наша цель захватить здание Совета рабочих и солдатских депутатов. Отряд Антонова ещё выгружается. На них завод.
— Выдвигаемся. — Отдаю приказ.
Направляюсь к улице, по которой можно дойти до цели. Чехи всматриваются в оконные проёмы — вдруг покажется там человек с винтовкой. Примкнутые штыки блестят на солнце...
Рядом просвистела пуля и впилась в стену. По улицам мы прошли без приключений сопровождаемые взглядами жителей ждавших, чем закончится противостояние, а вот на подступах к зданию совета пришлось притормозить. Красные возвели на нашем пути баррикаду, которая сейчас горит, испуская чёрный вонючий дым, в качестве засады в боковых домах разместились стрелки, которых гвардейцы закидали гранатами, прежде чем те успели открыть огонь и бросить свои гранаты, а двухэтажное каменное здание совета с красным флагом на крыше на фоне фиолетового неба ощетинилось стволами винтовок и пулемётов. Между нами простреливаемое пространство. Метров пятьдесят. Обойти не получится. Решение проблемы нарисовывается само собой. Естественно мы предложили большевикам сдаться. На что в ответ получили короткую очередь и обещание: 'утопить всю контру златопогонную в водохранилище'. Сейчас идёт перестрелка. Со стороны завода слышна частая стрельба. Если атаковать, как обычно это делают чехи, будут не нужные потери. Я знаю, что мне нужно делать.
Направление движения и конечная точка выбраны. Рывок. Окружение размазалось от скорости. Стена приближается. Я её четко вижу. Торможу. Поднялось облако пыли. Ботинки в хлам, одежда в хлам. Руки просто движением порвали рукова та же самая история и со штанами. Лишь шашка цела. Под ногами осколки стекла. Случайно наступаю, но боли нет просто впечатление, что хожу по снегу такой же хруст. К правому окну, откуда выглядывает ствол 'мосинки'. Левой хватаюсь за него, прижимая винтовку к раме, а шашкой наношу колющий выпад. Чувствую, как клинок входит в тело. Вскрик. Раненый стрелок выпускает оружие из рук. Внутрь. ОЙ! Чрезмерное усилие привело к тому, что ударился головой об раму. Внутри. Добиваю раненого. Влево. Уворот от выстрела в упор. 'Баклановский' удар, которому научил Степанов. Мужчина в кепке валится на пол, разрубленный до пояса. Выстрелы. Выстрелы. Выстрелы. Хаотично перемещаюсь по помещению, снося своим телом мебель. Пулемётчик навалился на станок с рассечённым горлом. Кровь. По мне стреляют и попадают по своим. Граната. Рыбкой наряю за угол. Взрыв. Ругань. Кого-то посекло осколками. Дальше. Дым. А гранатомётчик жив. И даже готовит к броску вторую гранату. Окровавленное лицо. Одной ему показалось мало. Кожаная куртка расстёгнута. Под ней видна тельняшка. Матрос. Бросаюсь к нему. Два движения и его голова с широко раскрытыми глазами уже катится по полу, разбрызгивая кровь. Подбираю гранату. А это у нас что? Дырявая бескозырка. Переворачиваю ногой. 'Аврора' вышито на ней. Я помню. Далеко же этот матрос забрался от Петрограда. Оглядываюсь. Вокруг лишь дым, обломки мебели, оружие, трупы и умирающие. Затем буквально взлетаю по лестнице на площадку между этажами. Тут меня уже ждут. По лестнице сверху скатилась граната. Взрыв. Немного оглушило. Впервые чувствую боль, посекло руку осколками. Теперь моя очередь. Зубами вытаскиваю чеку из своей. Бросок. Граната отскакивает от потолка. Взрыв! Наверх. Здесь повторяется то же самое, что и на первом этаже. Минута и здание совета взято. Разыскиваю выход на крышу. Нашёл.
Добравшись до флагштока, срубаю древко. Красный флаг падает вниз. На площадку перед зданием выходят гвардейцы.
POV полковник Войцеховский
*Е-1, офицерский вагон, 12:31*
Злость. Вот что я сейчас испытываю. Злость на себя, на чёртового 'монаха' свалившегося как снег на голову и исполнившего своё обещание угнав мой бронепоезд тем самым лишив полк значительной части огневой мощи, на жителей этого проклятого города желающих увидеть Алексея. Два дня прошло. Вчера было сообщение со станции Кузино от командира отряда, выдвинувшегося вслед за 'Орликом'. В нём говорилось, что взята станция Утка. Обнаружены тела сорока пяти большевиков. Так же солдаты заглянули в посёлок Старая Утка. Там нашли братскую могилу. По словам местных два бронепоезда покинули станцию после похорон. И всё. Тишина.
Я потянулся к чайнику, чтобы налить себе чаю... А в следующий момент в вагон вбежал мой адъютант.
— Сергей Николаевич, вам срочная телеграмма. — С этими словами одновременно пытаясь отдышаться, он протянул мне лист бумаги, который держал в руке.
Взяв телеграмму, начинаю её читать.
'ПАНЕ ВОЙЦЕХОВСКИЙ ЗПТ СЕГОДНЯ ЗА ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА ИМПЕРАТОР ВЗЯЛ ШТУРМОМ ЛЫСЬВУ ТЧК ЗАХВАЧЕНЫ БОГАТЫЕ ТРОФЕИ ТЧК ПРИШЛИТЕ ПОДКРЕПЛЕНИЯ ТЧК И ЭТО ТЧК ЕЩЁ КОНЕЙ АНТОНОВА ПРИВЕЗИТЕ ТЧК ДАЕШЬ ПЕРМЬ ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ПОДПИСЬ ИМПЕРАТОР СЛАВЯНСКОЙ ИМПЕРИИ РОМАНОВ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ТЧК'
Я ещё раз перечитал текст, не веря своим глазам. Взяли Лысьву... Двумя сотнями солдат... За четверть часа... КАК?! Красные же должны были зубами держаться за этот населённый пункт. Телеграмма выпала из моих рук...
Конец POV
*Здание совета, 12:40*
Называется выебнулся. Я перевёл взгляд с неубранных трупов различной степени целостности на стоящего передо мной Алексея одетого в лохмотья, покрытые засохшей кровью. Свою и чужую кровь он смысл с кожи. Причём по полной выебнулся. Чехословаки на глазах, которых Романов вломился в здание раструбили про случившийся эпичный штурм в одну харю всем имперским гвардейцам. Франтишек чуть не свихнулся от того что Лёха исчез из виду. Градус уважения казаков к Императору, оказавшемуся характерником, резко подскочил. Посторонних рядом нет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
