Kурнос

* * *

*

Сложив все звенья воедино, Александр убедился, что деньги предназначались Игорю Борисовичу..., но кто мог подумать, что волей случая эти деньги окажутся у мальчишек-беспризорников. Благо, Чижов совершенно не оглядывался, уверенный, что слежки за ним нет. Как мальчишка вёл себя, в самом деле, что говорить — отрафированные мозги. Но знание этих фактов ничего не давало, при грамотной адвокатуре, факты разбивались в пух и прах. Этими деньгами надо было как-то завести в западню Игоря Борисовича. Как? Это вопрос наиглавнейший.... Но в любом случае, надо было выходить на контакт с этими мальчишками, уговорить их на добровольную сдачу государству денег, чтобы они подробно рассказали происхождение этих денег. И действовать надо очень быстро, а то учитывая прошлое Чижова, могло произойти многое.

Так рассуждал Александр, сидя перед окном с открытой форточкой, в зубах дымилась наверно пятая сигаретка.

— Сашенька! Хватит курить..., идем ко мне! — выкрикнул женский голос из спальни.

— Иду кисонька! — согласился Александр, туша сигарету в пепельнице.

— Только милый закрой форточку, дует сильно....

— Закрыл! — крикнул Александр, прикрывая окно. — Надеюсь место мое пригрела!...

* * *

— Игореха! Привет! — раздался голос в трубке, Игорь Борисович сидел дома, в мягком кресле.

— Здорова Петруха! — поздоровался Игорь Борисович, с телефонной трубкой. — Ну, что можешь рассказать про этого Равильчика?

— Ну что..., чист он. Нигде не пересекался по моим источникам со Скляром..., не от него этот фраер прикатил.

— Странно, а я уверен был, что от Скляра...

— И вообще, представляешь, он работает..., работал учителем физкультуры в 137ой школе...., и представляешь, там же и сам учился! — многозначительно договорил Петруха.

— А может сидел он? Правда Чача вряд ли стал убивать, если бы от него это был..., хотя свидетеля убрать мог бы наверно....

— Да нет, Игорь, чистый он, я говорю! Подрабатывает, курсы у него по фехтованию..., женат. Короче вполне нормальная личность.

— Ладно, понял...., ну, а что там по телефонным контактам у него, как?

— Ну, можно зацепится, только вот последние звонки были жене, и на один номер сотового, симка выкинута по любому, точно — это был заказчик. Пытались выяснить у оператора, не за кем не зарегистрирован, черный номер короче.

— Понятно...

— Ты давай тоже кумекай! Это по любому от близких твоих!

— Да понимаю я, понимаю!

— Слушай! А твой Сократ не мог?

— Да ты что? Он бедный первый и получил в затылок! Я сам видел, сильнейший удар!

— Тогда думай кто еще знал про твою встречу со Скляром...

— Да блин никто больше...

— Ну, ладно Игорек! Поздновато уже, пора и спать..., но ты пока думай!

— Ладно! Спокойной ночи!

— Покедова! — раздались короткие гудки. Игорь Борисович положил трубку и задумался. И все-таки странно вел себя Сократ в тот день..., и ведь он бегал за пивом для Чачи, как раз перед встречей со Скляром. И суета эта его... Интуиция не подводила Игоря Борисовича, а он всегда доверял ей..., надо было рыть.

Включив компьютер, Игорь Борисович открыл папку с названием "персонал", в неё "всунуты" были подробные анкеты всех работников. Найдя файлик "Сократов Андрей Иванович", он открыл её и меланхолично стал читать. Родился там то, адрес проживания, закончил Юргу инженером-радиомехаником, занимался борьбой, побеждал на региональных, попал с сборную, но после травмы, завязал с борьбой. Работал на часовом заводе "Полет", женат, дети. Все нормально. По какому-то чутью, Игорь Борисович открыл "Одноклассники.ру" и забил в поисковик данные Сократа, вышел номер школы ? 137 и класс, правда, зарегистрированы были только восемь человек из класса, Сократ был, а другие одноклассники не знакомы. Но главное школа! Совпадение? Та же, что и у покойного... Тогда, Игорь Борисович открыл данные по технике безопасности и нашел фамилию своего подчиненного и близких его родственников, для эвакуации в случае военных действий.

Взяв айфон в руки, он набил номер и заперся в туалете. Сняв штаны, он уселся на мраморный унитаз и нажал на кнопку вызова.

— Алло? — ответил через минуту женский голос.

— Добрый вечер! Инна Петровна?

— Да! А кто это говорит?

— Извините, что поздно звоню, Инна Петровна! Это начальник вашего сына! Игорь Борисович Крымов!

— Ой! — напугалась женщина. — Что с моим сыном?

— Да не пугайтесь, Инна Петровна! С ним все в порядке! — уверил Игорь Борисович. — Я собственно хотел поговорить не о вашем сыне....

— Тогда что же вам надо? — насторожилась женщина.

— Только маленькую информацию, Инна Петровна!

— И какую же?

— Тут ваш сын порекомендовал мне человека взять на работу, говорит, что это знакомый хороший его...

— А я тут при чем? У него много знакомых, я и не знаю почти никого....

— Ну мало ли?

— Ну и кто же это?

— Залилов вроде бы фамилия...., Равиль Гумарович..., может знаете?

— Аааа! — облегченно вздохнула Инна Петровна. — Равильчик!

— Ага! — подавив крик, подтвердил Игорь Борисович, дрогнувшим голосом.

— С сыном они учились в одном классе, друзья по жизни. Хороший такой татарчонок, смышленый и вежливый. Берите его, не пожалеете. Эхх, не видела я его давно уже..., ноги у меня болят, редко выхожу на улицу... — горестно вздохнула женщина. — И Андрюша стал реже заезжать ко мне, спасибо, деньгами помогает! Деловой стал....

— Ну, спасибо, Инна Петровна! — мягко поблагодарил Игорь Борисович, интеллигентно прерывая речь женщины. — И еще раз извините за столь поздний звонок!

— Да бросьте! Мы в таком возрасте находимся, что сон все реже нас посещает..., бодрствуем все....

— Ну до свидания!

— Счастливо! Вы уж возьмите Равильчика, не пожалеете! Живчик такой..., хороший мальчик!

"Да уж, живчик! Земля ему пусть будет пухом!" — чуть не выкрикнул в телефон, Игорь Борисович, но сдержался.

Всё! Приговор был подписан Сократу родной матерью, так сказать, собственноручно! Я ж тебя и породил и я ж тебя и погубил..., ухаха! — Кишечник расслабился и прорвался..., мрачная улыбка играла на губах Игоря Борисовича. Чувство облегчения переполняла в физическом и моральном плане депутата.

Вымыв руки в ванной, Игорь Борисович подошел опять к креслу. Подумав с минуту, он уселся в него, прихватив пепельницу.

— Нда.... — вырвалось из уст его. В полной темноте он сидел и задумчиво покуривал сигару, в другой руке, он крутил айфон. Наконец, Игорь Борисович потушил сигару и нажал на вызов.

— Алло! — раздался сонный голос в динамике.

— Гога! Привет что-ли?

— Крым ты што лы?

— Я Гога, я! — тихо произнёс Игорь Борисович, ковыряясь пальцем в носу.

— По дэлу? Илы как?

— Или как потом, по делу, Гога!

— Какые дэла дорой..., приэхал бы ко мнэ на шашлык..., а там бы и по дэлу поговорылы!

— Извини Гога, но дело очень срочное!

— Ладно уж говоры! Ты жэ знаэшь как я к тэбэ отношус!!

— Поэтому и звоню! Короче Гога меня предали и кинули на сотку кусков..., но деньги не важны, а вот предательство самое куевое!!! — пытался сдерживаться Игорь Борисович, но последние слова уже выкрикнул.

— Успокойса дорогой! Покорочэ скажи кто и сколко!

— Сократ, мой телохранитель и десять кусков зеленых твои!

— Как он посмэл падла! Ыдты протэв своэго папэ!!!

— Я сам не ожидал этого Гога..., знаешь как обидно..., как нож в спину! — для убедительности, Игорь Борисович всхлипнул. — Я его кормил, поил..., я почти как к сыну относился к нему! А он так меня предал....

— Крым дорогой, как эго наказат?

— Хочу, чтобы он понял свою ошибку..., хоть и напоследок!!!

— Молодэц Крым! Нэ размяг ты на посту! Как в старыэ добрэе врэмэна!!!

— Да Гога! Как в старые времена!!! И постарайся это обделать, как несчастный случай..., лишняя шумиха сейчас не нужна!

— Обэжаэш!! Всэ будэт по высшэму разраду!!!

— Завтра получишь инструкции! Ну, тогда спокойной ночи?

— И тэбэ нэ хворат!!!

Глава ?19

Конец октября выдался холодным. С утра начал падать мелкий снег, запорашивая улицы города. Запахло подкрадывающей зимой. Люди с испорченным настроением от пасмурной погоды, укутывались в теплые куртки и пальто. Ёще не упавшие, до конца желтые листья с деревьев, не выдерживая вес мокрого снега, все-таки сдавались природе, и пикировали на землю. А застигнутые врасплох воробьи, жались в углах домов или прятались на чердаках, деля насесты с голубями. В центре города было теплей, и шедший снег был мокрым, а на окраинах, снег был уже сухой и колкий.

К такой непогоде мальчишки были еще не готовы. Курнос, первый вылезший из колодца наружу справить нужду, обнаружил дыхание зимы, о чем тут же доложил парням. После короткого собрания, было решено произвести променад за зимней одеждой в город. Баян, поворчав для приличия, слазил в дальний тёмный угол, куда не доходил свет от ламп, и извлек несколько зелёных банкнот. Никто из парнишек не знал, куда прячет Баян деньги, но в принципе, никто и не интересовался.

За покупками одежды снарядились идти Баян с Косым, как боле менее, рослые и представительные парни, Серого решили взять тоже, как самого образованного из всей компании, со своими тремя классами, тем более считать то он точно мог лучше всех. Шмыг поначалу стал напрашиваться с парнями, но после обещания Баяна купить эти капли в нос, он отстал от них.

Когда парни ушли, оставшиеся мальчишки приступили к еде. Зайка, все еще чувствуя за собой вину, униженно бегал от миски к миске парнишек, добавляя добавки и поднося куски хлеба. Как это ни странно, а мальчишки уже и забыли, почти все, недавнюю смерть Фили. Лишь ночью, ближе к утру, в страхе проснулся Малый, которого тут же взяла к себе на лежанку Милка, где он забылся и сразу заснул в объятиях Милки, засунув большой палец в рот.

Курносу ночью опять снилась мама, утром он всё пытался вспомнить её лицо, во сне казавшееся таким родным и близким. Остальное было уже как в тумане, помнил лишь, что она его звала к себе и он так хотел сильно к ней. И имя! Она звала его по имени..., не Курнос, а по имени...

Рядом, на лежанку отсутствующего Серого, присел с тарелкой Каряга и заинтересованно посмотрел на Курноса.

— Курнос, ты чё такой задумчивый? — миролюбиво спросил Каряга, глотая кашу.

— Сам ты Курнос! Егор! Зови меня Егор! — огрызнулся Курнос.

— Ты чего? Белены объелся? — поперхнулся Каряга, удивленно уставившись на Курноса.

— Егор! Зовут меня так! А то всё — Курнос, да Курнос....

— Да успокойся..., не с той ноги, что-ли встал?...

— Мать мне приснилась! — всхлипнул Курнос, протирая рукавом проступившие слезы. — И она меня Егором звала...

— Да ну..., а говорил, что у тебя никого не было...

— Серый говорит, что у всех кто-нибудь да был..., я вот вспоминать начинаю..., правда лицо опять забыл, как проснулся....

— Да уж! — пробормотал Каряга, задумавшись о своем. — А я вот помню свою мамку очень даже хорошо..., красивая была такая..., и добрая!

Курнос заинтересованно повернулся к Каряге.

— Да и отец был тогда хороший..., у него даже машина была!

— Да ну! Что то не вериться.... — недоверчиво выговорил Курнос.

— Я тебе отвечаю!!! Он не пил тогда! Это после смерти мамки всё изменилось. Хм! — всхлипнул Каряга откладывая в сторону тарелку, аппетит пропал от нахлынувших горьких воспоминаний.

— Костик! — от непривычного имени, Каряга вздрогнул. — Я теперь тебя буду только по имени звать!

— Спасибо Курнос!..., Егор! — улыбнулся Каряга, Курнос тоже улыбнулся.

— Как твой отец? Ты его видел?

— Да нет еще, мужики говорят, что в больнице он, избили типа..., чуть не умер даже!

— Жалко..., так то вроде он добрый у тебя...

— Да калдырь он поганый...

— Навести его в больнице, все ж отец!

— Не знаю..., посмотрим, может и сгоняю!

* * *

*

На похороны друга, Сократ так и не пришел. На это было две причины. Во-первых, кто-нибудь мог "пасти" это мероприятие, а светиться в такой ситуации, сродни самоубийству. Во-вторых, он не смог бы посмотреть в глаза жене Равиля.... Он отдавал себе отчет, что почти собственноручно, убил лучшего друга. Было такое чувство, что где-то надо напрячься, и повернуть время вспять, и сделать все по другому..., а лучше вообще не делать. Эти поганые деньги проложили прямую дорожку в низ, к его величеству Рогачу... А самое обидное, что деньги эти ушли вообще, куда — непонятно! Прямо какое-то наваждение!

Игорь Борисович, после этого нападение перестал говорить с подчиненными по душам, хотя раньше, он нет, нет, а любил потрепаться обо всем. Доверие он потерял однозначно ко всем. А вот это уже напрягало вдвойне. Сейчас главное не совершить ошибки и Сократ это прекрасно понимал. Подчистил все записи на компе, в еженедельниках, выкинул все фотографии свои с Равилем и даже в школьном альбоме убрал фотку друга. В первый же день, после смерти Равиля, симку запасную, которую использовал для связи с другом, сломал и выкинул. Все! Казалось бы, следы подтёрты и зацепиться было не за что. Но на душе было как-то погано, было чувство неудовлетворенности в своих действиях. Уже с самого раннего утра, Сократ не находил себе место. Разболелась голова, но не от сотрясения мозгов, а скорей, от третьего уже кофе за последний час. И вот..., заиграл Чайковский в трубке, лежащей на подоконнике, у открытого окна. Горестно, Сократ посмотрел на телефон, чувствуя неминуемую беду.

— Сократ, дорогой мой! Доброе утро! — нарочтиво весёлый голос Игоря Борисовича в трубке, сразу не понравился Сократу.

— Доброе утро, Игорь Борисович! — поздоровался Сократ.

— Как головушка? Ты уже отошел после сотрясения? — с сочувствием, спросил депутат.

— Ну, не совсем еще, но в принципе, вполне могу работать по полной!

— Вот и хорошо дорогой! Нужна твоя помощь! Сегодня мне понадобиться твоя реакция и сила!

— Игорь Борисович, конечно я готов! — согласился Сократ.

— Ну тогда будь сегодня дома весь день, в любой момент может подъехать Гога..., помнишь его? — конечно помнил этого кавказца Сократ. Пару раз они пересекались на сходках Воров в ресторанах, он прикрывал, так сказать, далекие тылы Игоря Борисовича — ..., и с ним ты поедешь на одно дело! Будешь мое имя представлять!

— Куда, Игорь Борисович? — насторожился Сократ, чувствуя подвох.

— Сократ, не спрашивай..., я сам пока не знаю, как все будет..., на месте все узнаешь! Ну все дорогой, Пока!

— До встречи... — тихо попрощался Сократ в, уже гудящий, короткими гудками, айфон.

Сигнализация, сидящая в голове Сократа, трезвонила во всю мощь. Трясущей рукой, Сократ положил мобильник, обратно на подоконник. Этой же рукой, Сократ автоматически вытащил сигарету из пачки. С пятой только попытки удалось зажечь зажигалку.

"Что делать? Бежать?" — мелькнуло в голове первая мысль. Гога был другом очень близким Игорю Борисовичу, их связывали девяностые годы. А что происходило тогда, можно было только представить..., смотрели и "Брата" и там "Бумеры" всякие..., и эти холодные глаза Гоги, особо эти глаза....