Я трепыхалась, как птица в клетке. Почти кричала, хотя понимала, что никто в зале не услышит. Слишком громкая музыка, слишком толстые стены и двери. И потом, что будет, если меня застанут в столь компрометирующей ситуации? Как бы я не оправдывалась, поползут слухи.

Кадету надоело моё сопротивление. Он поймал мои руки, силой развернул к себе и сделал шаг, напрочь убирая разделявшее нас расстояние. Я оказалась зажата между телом пьяного молодого мужчины и перилами. Мелькнула мысль, что лучше спрыгнуть вниз, чем позор. Только мне никто не позволит упасть. Кадет держал крепко.

— Ну что, кошечка, доигралась? — довольно проворковал кадет. Я не знала, каких чувств во мне больше, страха или отвращения. Я вернула шиты на место, ибо не было сил слушать этот кошмар.

— Да, ты действительно доигрался, — мужской голос не дал пьянице продолжить. Через миг кадета отбросило в сторону, на холодный каменный пол. Кулак слитным плавным движением опустился на лицо моего обидчика. Я отвернулась. Судя по звукам, других ударов не последовало. Сделав несколько глубоких вздохов, я смогла поднять взгляд от каменных плит пола. Моим спасителем оказался Григорий, кроме нас троих никого на балконе не было.

— Леди, вы не пострадали? — Григорий подал мне руку и помог оторваться от перил, в которые я судорожно вцепилась.

— Спасибо, вы появились очень вовремя, — поняв, что могу стоять без посторонней помощи, я отступила на шаг от Григория и обхватила себя руками.

— Я рад этому. Увы, у моего сокурсника тяга к крепким напиткам и девушкам. Я обеспокоился, когда не нашел приятеля в зале. И по какому-то наитию решил проверить балкон. Леди, пройдемте в зал, пока вы не простыли, — Григорий открыл передо мной дверь.

— Что будет с ним? — я кивнула на моего обидчика. Кадет стоял на балконе на четвереньках и держался за лицо. Кажется, у него был сломан нос.

— Я сообщу о случившемся сопровождающему преподавателю. Не беспокойтесь об этом, леди.

Григорий проводил меня к столу с напитками, попросил налить для меня вина и, извинившись, отошел к одному из сопровождающих кадетов преподавателей.

— Леди, я доложил о случившемся нашим сопровождающим. О вашем участии упоминать не стал, — Григорий вернулся через несколько минут. Благодаря вину я уже отогрелась, у меня перестали дрожать руки. И, обдумав случившееся, поняла, что виновата сама.

— Благодарю вас, сэр. Вы меня спасли, — смущенно улыбнулась молодому человеку.

— Что вы, леди, это пустяк. Разрешите пригласить вас на танец?

Хотелось уйти в тишину библиотеки или в свою комнату и еще раз всё обдумать, решить, что делать при следующей встрече с пьяным кадетом. Увы, такие встречаются часто. Но я не могла отказать спасителю. Поэтому мы протанцевали еще круг, и, едва Григорий отвел меня в сторону по окончании музыки, как меня пригласил профессор Джозеф.

— Леди, вы чудесно танцуете, — легко улыбнулся мужчина. В молодости он, вероятно, был очень красив.

— Благодарю, профессор. Просто у меня здесь хорошие учителя, — я присела в поклоне согласно фигурам танца.

— Леди, позвольте спросить. У вас всё в порядке? — профессор смотрел серьезно. Рассказать про кадета? Но Григорий уже доложил их сопровождающим, незачем добавлять беспокойства нашим преподавателям.

— Благодарю, профессор, всё в порядке. Но к чему такой вопрос? — это на грани вежливости, но по всем правилам я имею право спросить — и получить ответ.

— Я заметил, что вы уходили на балкон, и вернулись в волнении. Уже несколько леди я отвел в лекарский кабинет, у них кружилась голова. Вам нужна помощь?

В этом вопросе прозвучало больше, чем просто предложение довести к лекарю. Я кивнула, показывая, что поняла профессора и принимаю его помощь.

— Спасибо, профессор, уже всё в порядке. В танцевальной зале очень душно, я выходила подышать свежим воздухом, — разговор шел, как ни в чем не бывало. Но это было в соответствии с правилами этикета и для любопытных ушей. Мы с профессором общались взглядами и жестами совсем о другом. Он предлагал поддержку и помощь, я говорила, что доверяю ему. Элегантный профессор вызывал у меня симпатию и глубокое уважение. И если будет сложно, я скорее приду за помощью к нему, нежели к декану. Боюсь, что она не поймет или осудит.

Музыка отзвучала. Бал подходил к концу. Гости и хозяева склонились в поклонах, отдавая дань вежливости. Осталось несколько минут, чтобы сказать недосказанное, найти потерянные между танцами перчатки и заколки, набросить пальто и шарфик.

Кадетов их преподаватели стали созывать во двор и строить в шеренги. Слуги готовили лошадей. Леди должны будут стоять на ступенях корпуса и махать платочками, провожая гостей. Григорий остановил меня уже в дверях.

— Леди, вы позволите писать вам на неделе? — во взгляде молодого человека была мольба, и я не смогла отказать. Сегодня он меня спас от позора.

— Конечно, лорд, — я на миг склонила голову и поспешила вслед за остальными девушками — преподаватели уже начали на меня оглядываться, поторапливая.

В том, как уезжали гости, всё говорило об отработанном годами порядке и строгой дисциплине. Иначе как объяснить, что сборы не заняли и десяти минут, а еще через пять двор был пуст. Девушек преподаватели проводили в спальный корпус, зорко следя, чтобы никто не отстал по дороге. Мало ли, вдруг за забором ждет поклонник, отбившийся от кавалькады кадетов?

В комнате мы с Саней скинули пальто и обувь и прямо в платьях повалились на кровати, хохоча. Да, танцы — это весело и увлекательно. Приятная усталость только добавляла настроения. Расплетая прическу, я рассказала Сане о своем приключении на балконе. Теперь произошедшее не казалось чем-то ужасным. Просто забавный случай и романтическое спасение. Ксания ахала и восхищалась решительностью Григория, и поведала, что тоже переписывается с несколькими кадетами с разных курсов. Я вздохнула свободнее. Раз это не запрещается, значит, ничего предосудительного я не делаю.

Следующим утром перед тренировкой я подошла к леди Виктории, и попросила уделить мне немного времени. Условились встретиться в танцевальном зале в середине недели, после занятий. Мне хотелось попросить показать, как действовать в ситуациях вроде той, в которой я оказалась вчера. Леди Виктория очень ловко уходила на тренировках из всех захватов. Вероятно, есть способы освободиться, если тебя прижали к перилам или стене?

После тренировки и завтрака я направилась в библиотеку, в секцию для преподавателей. Еще в прошлый раз меня заинтересовали некоторые названия книг в пурпурном стеллаже. И, раз мне разрешили пользоваться библиотекой без ограничений и декан, и Он, я могу изучить их в свободное время.

Увидев между полок Эрика, я не удивилась. И почти полдня мы с ним провели среди книг, разговаривая о запретных политических темах, смеясь и хмурясь, споря и рассуждая. Мы искали ответы, листая страницы, и порой наши пальцы соприкасались. Мои щеки пылали, то ли от близости Эрика, так близко от меня склонившегося над книгами, и от нечаянных прикосновений, то ли от жара спора.

Никогда не думала, что политика может быть такой увлекательной темой.

Вторую половину выходного дня я провела с ученицами в музыкальном классе. Мы по очереди музицировали и пели, занимались рукоделием, учили строфы к занятию красноречия. А по возвращению в комнату меня ожидала записка и букетик цветов. Служанка сказала, незнакомый мужчина у ворот просил передать мне.

В письме оказалось ни к чему не обязывающее сообщение от Григория и пожелание хорошей недели. Я написала ему вежливый ответ, поблагодарила за цветы. Служанка обещала передать вместе с остальными письмами в понедельник. Оказывается, к нам приезжает курьер, забирающий всю корреспонденцию — и для родных, и знакомым в другие институты. Курьер отвозит основную массу писем в городское почтовое отделение, а в кадетский корпус едет сам. Декан решила, что так будет лучше, чем снующие между институтами посыльные и слуги.

В понедельник, опять с посторонним посыльным, мне снова передали записку и цветы. И на следующий день. И так всю неделю. Я отправляла ответы только с курьером от института, дважды в неделю. Мне казалась неприличной назойливость Григория. Да, он мне помог, и не стал называть моё имя перед преподавателями. Но это было уже чересчур. И потом, цветы в это время года очень дороги!

На встречу с Королем я шла в смешанных чувствах. Казалось, Его Величество не одобрит моё общение и танцы кадетами, да еще и занятия с Эриком в библиотеке. Декан встретила меня в дверях кабинета и, провернув за моей спиной ключ, сразу ушла. Я склонилась в предельно вежливом реверансе перед сидящим на диване Его Величеством.

— Ты напряжена. Опять боишься меня? — голос Александра звучал ровно.

— Не вас, Ваше Величество. Но Вашей реакции на мои поступки, — честно ответила я. Юлить смысла нет, сквозь мои щиты смог бы смотреть и ребенок. А Король ребенком не был. Властный, гордый, красивый мужчина. — Полагаю, вы не оставили меня здесь без соглядатаев, и знаете обо всём и без моих слов.

Я не поднимала взгляда от пола, будучи уверенной, что меня отчитают. И сильно удивилась, когда Его Величество ласково улыбнулся и пригласил присесть.

— Душа моя, я тебя ни в чем не виню. Ты вольна поступать на своё усмотрение, я доверяю тебе. И потом, во дворце вокруг всегда будет множество лиц. Многие из них красивее меня, некоторые умнее и хитрее. Я не могу посадить тебя в золотую клетку и запретить общаться с людьми. Потому надеюсь на твоё благоразумие, душа моя. А что до случая на балу... Позволишь?

Александр положил руки на стол, ладонями вверх. Я облегченно выдохнула и села напротив него в кресло. Расправила юбки, и осторожно дотронулась кончиками пальцев до Его ладоней. Я понимала, что от меня ждут. Опустить щиты, кроме, может, самого последнего, укрывающего глубинные мысли, помыслы и желания. И думать о произошедшем на балконе. Но я начала раньше, с первого танца, когда незнакомый кадет подошел ко мне впервые. Александр одобряюще кивнул.

Через несколько минут Его Величество убрал руки, всё с той же нежной улыбкой глядя на меня. Это смущало и заставляло сердце биться чаще. Почему он обратил на меня внимание, я же самая обычная, и вокруг Него много девушек красивее и умнее меня. Король стал чуть серьезнее.

— Знаешь, в чем твоя ошибка, душа моя? — поинтересовался он, чуть склонив голову.

— В том, что ушла одна, никого не предупредив? — если бы я не совершила этот шаг, у пьяного кадета не было бы возможности застать меня одну.

— Нет, душа моя. Порой в жизни случается так, что неприятности приходят сами, и даже нет необходимости давать им на это шанс. Твоя ошибка в том, что ты боишься делать людям больно. Боишься защищаться. Даже знай ты способы, как вы вернуться из захвата, решилась бы их применить?

Я молчала, обдумывая слова Его Величества. Он продолжал.

— Вам уже наверняка объясняли самые простые и действенные приемы. Глаза, шея, а у мужчин еще и пах. Ты ведь могла ударить в любое из этих мест, и успела бы выбежать обратно в зал. Почему не стала?

Этот вопрос требовал ответа.

— Не решилась, Ваше Величество, — я не поднимала глаз от чуть шероховатой поверхности стола. Он был прав. Но поднять руку на другого человека, пусть даже ради защиты, это страшно.

— Тебе необходимо быть решительной в такие моменты. Для твоей безопасности.

Он вздохнул, коротко побарабанил пальцами по столешнице и позвонил в стоящий тут же колокольчик. Через минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась ректор.

— Вы что-то хотели, Ваше Величество? — леди присела в вежливом реверансе. Мне стало неудобно — я, простая ученица, сижу в Его присутствии, а леди ректор вынуждена чувствовать себя гостьей в собственном кабинете.

— Вы не могли бы пригласить профессора Олрида и его ассистентку, леди Викторию? — вежливая просьба, за который скрыт приказ.

— Конечно, Ваше Величество, — ректор вновь присела в реверансе и вышла. В дверях повернулся ключ, чтобы снующие по коридорам ученицы и слуги не побеспокоили нас. Рядом с колокольчиком, на столе, лежал дубликат ключа, чтобы при желании Его Величество мог выйти.

Мы ждали в молчании. Я исподволь разглядывала Его Величество. Мужественное лицо, сильные руки с мозолями от меча, широкие плечи. Легкая полуулыбка озаряла лицо, когда Его взгляд падал на меня.

В дверь постучали. Щелкнул замок, леди ректор впустила профессора Олрида и леди Викторию, и закрыла за их спинами дверь. Я заволновалась. Его Величество не надел маску!

— Добрый день, Ваше Величество, — профессор Олрид улыбнулся и склонился в придворном поклоне. Так он знает?

"Конечно, знает. Олрид один из моих людей. Ты же не думаешь, что я мог оставить дочерей высшей аристократии без присмотра и защиты?" — насмешливая мысль заставила щеки на миг залиться краской. Нет, конечно, я так не думала, но почему-то не подозревала, что доверенным лицом может быть профессор Олрид. Одним из доверенных лиц. Я чуть развернула стул, чтобы видеть профессора, но не поворачиваться спиной к Его Величеству. Это было бы невежливо.

Я по-новому посмотрела на профессора Олрида. Доверенное лицо Его Величества, которому поручено приглядывать за детьми аристократов. Причем не просто молодыми франтами, но теми, кто отмечен высочайшим вниманием за их ум и заслуги. Теми, кто в будущем встанет на ключевые позиции. Такое доверие тяжело заслужить.

Леди Виктория тихо ойкнула и присела в полагающемся реверансе.

"А вот она меня в лицо не знала. С твоей подачи я оказал девушке высшую милость" — чуть улыбнулся в мыслях Король. А вслух же сказал:

— Приветствую. Можете рассказать об успехах этой леди? — он легко повел рукой в мою сторону. Что с ним? Он как-то слишком мягок.

"Вот видишь, ты меня уже понимаешь. Не волнуйся, я справлюсь. Давай послушаем, что расскажут твои преподаватели. И не вздумай вставать".

С чем справится? Не понятно. И снова Король видел меня насквозь. Его милостью я сидела на стуле напротив Него, через столик, теперь немного повернувшись. А профессору и его помощнице Его Величество не предложил сесть. Это заставляло меня чувствовать себя неудобно. Чем я лучше них?

"Эх, другая девушка бы радовалась оказанной чести, а ты только беспокоишься. Прекращай. Это так, потому что я так решил. Давай послушаем", — в мыслях Его Величества были ласковые нотки вперемешку с грустью и непонятным мне беспокойством.

— Леди с моего возвращения прилежно посещает утренние тренировки, и для человека, который занимается всего пару месяцев, делает успехи. Дневные занятия не пропускает, — профессор покосился на леди Викторию, но та не смела поднять взгляда. — Моя ассистентка хвалила леди Лиру за сообразительность и аккуратность.

Мои щеки зарделись от похвалы.

— Понятно. Могу я попросить вас об одолжении? — голос Короля звучал ровно.

— Конечно, Ваше Величество. Сделаю всё, что в моих силах, — брови профессора удивленно поползли вверх. Он отвесил упрощенный вариант вежливого поклона. Вероятно, знает Короля давно, раз может себе такое позволить.