Добавим красок Уэко Мундо! (рабочее)

Через недельку Арбузик окончательно ко мне привыкла и начала садиться на шею, причём, во всех смыслах. Оказывается, ей понравиться тактильные контакты, то бишь, прикосновения. Вот и просила, что бы её таскали на руках, на шее, что бы гладили, ну, или что бы она сама кого-нибудь гладила. Я был не против, а вот Барабашка, глядя на всё это дело, как я таскаю мелкую на плечах, глажу, решил взревновать. Сначала он пытался чаще и больше привлекать к себе моё внимание. Один из любимейших способов было притащить свои два барабана (которые я в очередной раз для него сделал) и начинать по ним от души и со всем старанием долбить, ещё и подвывая, искренне обижаясь, когда его вскоре посылали. Потом начал, как какой-нибудь щенок, подлезать под руки, тереться об ноги, а на головастую грозно чавкал и плевался. Наконец, когда я понял в чём дело, и он добился своего, его потаскали на руках и погладили по черепушке, то сразу выяснилось, что ходить самому ему гораздо больше нравиться, и не нравиться когда его хватают, теребят, лапают, то есть гладят. После этого он успокоился и перестал приставать. Он-то успокоился, а вот Арбузик очень даже понравилось его наглаживать и тискать. Вначале он ещё пытался убегать и сопротивляться, но потом, поняв всю бесполезность таких попыток, стоически терпел все эти издевательства, что бы ещё лианами не связывали, что ему ещё-то оставалось? Скоро ему черепушку до зеркального блеска отполируют.

Однажды Арбузик заявила, что надо придумать мне имя.

— А то коллекционером звать уже не за что, как ты сам говорить...говорил, уже не оправдываешь прозвища, масочником называть мне не нравиться. А Игорем ты сам не хотеть что бы...

-Арбузик, следи за окончаниями! -проворчал я. Всё это время учу её правильно говорить, и обучение продвигается довольно быстро.

-Игорем сам не хочешь, что бы я тебя называла.

Да не хочу лишний раз вспоминать старую жизнь, Игорь был человеком и умер, а я пустой. Но, раз уж ей хочется придумать мне имя, то пускай, мне не жалко, тем более без имени, или прозвища, действительно не очень удобно.

-Ну что же, давай придумаем. Только не люблю когда имя — это просто набор звуков, надо что бы оно было со смыслом, что-то означало. Предлагаю отталкиваться от моего увлечения театром.

-О да, да, ты много про это рассказывать, рассказывал, про своё увлечение, однако. -закивала мелкая головой.

-Опять это твоё однако? -обречённо вздохнул я. В ответ раздалось недовольное сопение.

-Не сбивай с мысли! Давай тогда будешь театралом, или актёром!

-Слишком просто, банально.

-Ты недавно про театр Кабуки говорил, тогда, может, будешь Кабуки, однак...умм?

-Как-то звучит не очень, я, вообще, больше школу Станиславского люблю.

-Стани...снав... не, очень трудное имя!

-Да я и не претендую. -хмыкнул я, сидя на камне и пытаясь починить один из потрепавшихся барабанов. Вокруг меня с нетерпением нарезал круги Барабашка.

-Тогда, режиссёр, однако?

-Не дорос я ещё, вот когда стану адьюкасом и наберу себе труппу, вот тогда можно будет. -это её однако по истине неискоренимо.

-Да, да, ты уже горить-рил. Тебе ничего не нравиться! Давай сам придумывай, однако! -она возмущённо сложила свои ручонки на тощей груди и надулась, казалось, что её и так не маленькая голова, стала ещё больше.

-Барабашка, вот держи свой инструмент. И не забывай вовремя подпитывать его энергией, или приносить мне на подпитку. Ты же знаешь, что тушки пустых со временем разрушаются и исчезают. -счастливый утконосый радостно почмокал и, подхватив свой барабан, куда-то умотал.

-Ах да, мой вариант — Лицедей. Собственно, это то же самое, что актёр, ну как звучит?

Арбузик подумала, повторила моё новое прозвище несколько раз, словно пробуя на вкус, вслушиваясь в его звучание, после чего решила, что вполне сойдёт. Правда, была недовольна, что я так и не выбрал ничего из того, что предлагала она.

-Кстати говоря, давай и тебе придумаем новое имя. Арбузик, конечно, звучит мило, но как-то не серьёзно, надо что-то более звучное и солидное.

-Да ну! Я уже почти привыкла, однако! -пробормотала она, пододвигаясь ко мне вплотную и прижимаясь к реке. Ладно, ладно, погладим.

-Ничего страшного, привыкнешь снова, а арбузиками станем эти твои зубастые плоды называть. Не будем особо мудрить, раз уж тебе нравятся растения, да и сама ты, так сказать, растительная пустая, то можно назвать тебя в честь одного из стилей икебаны. Правда я и помню название только одного. -пробормотал я. -и уже громче пояснил: -Икибана — это такое искусство с растениями связанное.

-Ты не рассказывал, однако!

-Расскажу. А называть тебя теперь будем Морибана.

Морибана — это икебана в плоских вазах, если не ошибаюсь, имя-то со смыслом, но, что-то звучит оно как Мари Ванна какая-нибудь. Я в этом японском искусстве, икебане, не очень-то разбираюсь и умудрился запомнил название только одного стиля, про который где-то слышал, или читал.

-Лучше сокращённо, будешь Мори!

-Давай ещё подумать, эм, подумаем. Что так быстро выбрали-то? Вдруг что получше придумаем?

Ещё минут пять эта мелочь пыталась кочевряжиться и спорить, но мне такой вариант имени понравился, так что я был непреклонен и настоял на своём.

-Тогда, давай Барабашку тоже по новому назовём, однако! -воскликнула Мори. Из-за ближайших деревьев послышались гулкие удары барабанов и глухие прихлопывания хвоста по камню.

-Эмм, думаю, что пока пусть так остаётся. Вот станет адьюкасом, тогда видно будет. -решил я, вертя в пальцах свободной левой руки два круглых камушка, а правой, продолжая гладить черепушку мелкой.

Но я рано успокоился, меня тут же попросили рассказать, что это за стиль такой, в честь которого её обозвали, и что такое икебана, вообще. Знал я не так уж и много, но что знал — рассказал, иллюстрируя рассказ рисунками на песке. Мори очень заинтересовалась и начала канючить, что бы я рассказал ей ещё что-нибудь похожее, про растения. Это ведь тоже, оказывается, искусство, как и мой любимый театр, только ещё лучше, не всякие там кривляния, а из растений настоящую красоту творить! Я старательно делал вил, как мне лень что-то опять рассказывать, а про себя довольно потирал руки. Воспитание в нужном мне ключе успешно продвигается, теперь ещё и увлечение, хобби у неё появиться, требующее воображения и чувства вкуса. Правда, и с тем, и с другим у неё пока не очень, ну ничего, будем развивать, а то вдруг у неё к этому талант есть, просто очень крепко спит пока что? Так что я ещё рассказал ей про флористику. И эта мелкая приставучка, репей, терроризировала и пытала меня каждый день, пока я не вспомнил всё что только мог. Про составление букетов, гирлянд, композиций внутри сосудов, в вазах, про панно, коллажи, венки. Потом ещё поведал про бонсай, искусство выращивание деревьев в миниатюре, кое-что про это я знал из усвоенных кусочков памяти Янтаря, видимо, она тоже этим когда-то интересовалась.

Мори так увлекли мои рассказы, что она решила сама попробовать поэкспериментировать. Её первые опыты были не очень удачны, навязанные банты из лиан были признанны мной вульгарщиной. Потом попыталась стащить у Барабашки его барабаны и, перевернув их, (дна они не имели) использовать в качестве ваз, в которые она хотела запихнуть причудливо переплетённые карликовые шипастые арбузы и небольшие веточки кварцевого дерева. Всё это чуть не закончилось дракой с утконосым. Он отчаянно защищал свою прелесть и ни в какую не хотел отдавать барабаны не пойми для чего. Да даже если бы и понимал для чего, всё равно не отдал. Потом были эксперименты с художественным связыванием лианами и корнями самого Барабашка, но я обломал мелкую, сказав, что это совсем другое искусство, шибари, или бандаж, и что бы не приставала, тут же добавил, к растениям это никакого отношения не имеет, что спасло меня от дальнейших расспросов.

Потом я ещё много рассказывал про разные виды растений, особенно Мори заинтересовали хищные виды и кактусы. Про разнообразные овощи и фрукты, только вот описать их вкус было довольно проблематично той, которая слабо понимает, что такое сладкое, кислое, солёное, острое, или горькое. У пустых вообще плохо развиты вкусовые рецепторы. Так у мелкой появилась мечта попробовать всяких фруктов, овощей, когда станет адьюкасом и сможет попасть в мир живых. Но на этом мои мучения (вопросы от головастой) не закончились. Ну, сколько можно-то? Хотя, я сам виноват, да и одобряю, в общем-то, если б ещё ко мне столько не приставала, вообще замечательно было бы. Поведал о садово-парковом искусстве, тоже с иллюстрациями на песке, так же вспомнил про второе чудо света — висячие сады Семирамиды. Пошутил, что можно было бы построить и вырастить что-нибудь отдалённо похожее, в миниатюре. Припомнил пустого каменщика, который мог уплотнять песок до придания ему каменной твёрдости и ещё превращать его в липкую, вязкую, быстро застывающую массу. Так что наделал бы нам кирпичей, плитки и скрепил бы всё это своим "цементом", а растения нарастила бы сама. Мори тут же потребовала, что бы я отыскал этого очень нужного пустого и притащил сюда. А мне, ничего не оставалось, как сдать Барабашку, сказав, что он этого каменщика давно уже съел. Плоскохвостого долго ругали, за то, что посмел сожрать такого полезного пустого, но тот категорически отказывался признавать свою вину. Только перевалился на бок и похлопал себя по пузу с дырой, причмокивая и всем видом показывая, что жрачка превыше всего.

Что касается развития способностей, то тут, лично у меня, до сих пор было без особых подвижек. Ни чужих масок одеть, ни до конца в гиллиана превратиться я не мог. Теперь, хотя бы, было куда сливать излишнюю энергию, так что я постоянно ходил с третью резерва, что положительно сказывалось на моём самочувствии. А сливал я её, в растения Мори, которая насажала их по всей округе. Сделала тут у нас, этакий сад, оплела лианами деревья, корнями — камни, насажала свои зубастые арбузы разных размеров, наделала ловушек. Хоть растительность была довольно однообразна, у мелкой пока не получалось вырастить что-то новое, цветы, например, но смотрелось это всё довольно грозно, и при этом, красиво. Сама бы головастая такого достичь не смогла, без моей помощи, ведь весь наш сад постоянно требовал подпитки духовной энергии, что я и обеспечивал, той, что была растворена в воздухе, было, как ни странно, совсем не достаточно. Способность у мелкой была, конечно, интересной и, в перспективе, довольно опасной, но уж больно затратной. Я ещё, периодически, притаскивал тушки пустых для подкормки и удобрения. Барабашка всё время недовольно чмокал, глядя на такое расточительство, ведь столько еды, по его мнению, зазря пропадает!

Недавно Мори смогла вырастить новый вид арбуза, который, на мой взгляд, мало чем отличался от более ранних вариантов, но чем-то понравился утконосому. Так что такие экземпляры селекционной деятельности Мори стали частенько пропадать. Наконец головастой это надоело, и пропал сам Барабашка, правда, ненадолго. Его запихнули в полое дерево, старое убежище мелкой, и там замуровали, законопатив дупло. Я очень удивился, когда услышал глухие удары не по барабанам, а изнутри сотрясающегося дерева. Плоскохвостого я оттуда достал, а то он разломал бы дерево, зачем мусорить в нашем саду?

Сам Барабашка вскоре тоже отличился, на этот раз в хорошем смысле. Он, вообще, последнее время стремительно умнеет, сравнивая с ребёнком, лет на пять — шесть тянет, не по количеству знаний, конечно, а по сообразительности. Он уже не только играл заученные со мной ритмы, а попытался придумать свой собственный, и получилось не так уж плохо. В награду я сделал ему новый большёй барабан, бубен и трещотку, я не мастер, получилось кривовато, но, главное, что всё это хоть как-то работает и звучит. Утконосый был счастлив, ровно до того момента, пока я ему не сказал, что играть на всём этом великолепии он будет один раз в день. Что бы сильным шумом привлекать к нам пустых на закуску, их и без этого можно привлечь, конечно, но пусть будет хоть такое объяснение. А так, пускай играет на своих старых барабанах, они потише будут, и так уже своей игрой на нервы действует, но я сам его к этому занятию пристрастил, так что чего теперь-то жаловаться.

Однажды, к нам в сад заявился адьюкас, спрыгнул из щели в куполе. Причём, приземлился он совсем недалеко от нас. Слиняли мы быстро, а я ещё тащил на себе головастую и плосконосого, потому как реацу нас придавило очень не слабо и передвигаться с нормальной скоростью оставался способен только я. Повезло, что адьюкасу было плевать на низших пустых и за нами он не погнался. Нашу, так сказать, территорию, этот хмырь покидать не торопился, наверное, ему там понравилось. Ну да, необычное там местечко, мы неплохо постарались. Ну, ничего, вскоре все растения начнут загибаться и вряд ли ему понравиться находиться там и дальше. Так что через недельку, полторы, можно будет возвращаться. Конечно, найти новое место для нашей базы, не проблема, но вот что бы с озером, и что бы гиллианы толпами не шныряли , такое попробуй отыщи. А кочевать по всему Лесу Меносов мне уже надоело, около шести лет путешествовал, до того как головастую встретил. Нужно спокойное местечко что бы наконец разобраться с самим собой и суметь, наконец-то, эволюционировать, а то я таким, не пойми кем, навсегда останусь.

Когда вернулись, адьюкаса, и правда, уже не было. Но не было не только его, но и растений. Лишившись регулярной подпитки духовной энергией, они погибли и вскоре растворились в воздухе Уэко Мундо. Мори, конечно, знала, что всё так и будет, но всё равно вытаращивала свои большие зелёные глазища, схватилась за голову и запрыгала на месте от переполняющих её, далеко не самых положительных чувств. После чего развила бурную деятельность по высадке новых растений, припахав к этому делу и меня.

-Лицедей, у меня появилась мечта и цель, однако! Я хочу создать прекраснейший сад, оазис, там, наверху, в пустыне. Когда я стану адьюкасом, у меня должно получиться, должно хватить сил. Хочу попробовать посадить в Уэко Мундо растения из мира живых и ещё самой создать много новых видов. Сделать такое место, что даже тупые пустые залюбуются, однако! Показать, что красота сада может радовать глаз, дарить приятные ароматы, съедобные для пустых плоды, а так же быть очень опасной, когда надо, однако!

-Отличная цель. Главное не забудь её после перерождения. -улыбнулся я.

-Ну забуду! -уверенно кивнула она в ответ. — Помнишь, ты говорил, что этот мир слишком серый, и ты хочешь добавить в него красок, однако?

-Конечно помню.

-Позволь, я добавлю зелёных красок, ну, и ещё разных, чуть-чуть. -весело сказала она и одарила меня обворожительной зубастой улыбкой на пол маски. Ну как такой отказать? Я только за!

Кстати говоря, головастая теперь уже может вполне грамотно, а иногда, даже красиво излагать свои мысли. Вот только, от этого своего, однако, так и не избавилась. Ну и ладно, я уже привык.

-Гляди, гляди Лицедей, какой смешной корявый пустой ковыляет, однако! Бедненький, в такой форме существовать, надо его добить, что бы не мучился, ухи-клац-хи-клац-хрюк!