Зелёный рассвет

— Будь очень осторожен, Келин!

Голос Фрисса из скафандра звучал глухо, но дракон его понял.

— Смотри, Речник! Какая же это сила была... — изумился дракон, немного снижаясь, чтобы Фрисс рассмотрел находку. Внизу на сожжённой земле лежал на боку стальной сарматский корабль — жёлтый и охристый, в изогнутых чёрных линиях, смятый и переломленный пополам. Земля светилась вокруг него, усыпанная разбитыми фриловыми коробами. Фрисс видел, что широченная полоса почвы содрана и взрыта — какая-то сила волокла остатки корабля по земле, пока он не упокоился здесь. Речнику показалось, что в разломе желтеет сарматский скафандр, и он тронул поводья — "высади меня тут" — но Келин помотал головой.

— Мёртвые, все мёртвые. Им не поможешь, а сам сгинешь.

Он летел бесшумно, даже крылья не шуршали. Речник напряжённо вслушивался. "Какой-то странный шелест..."

Внизу чернел провал — вход в Змеиные Норы, когда-то закрытый прочнейшей крышкой из семи листов металла. Сейчас эта крышка, вывороченная и смятая, валялась поблизости, а над провалом торжествующе клубилась ирренциевая пыль. Убереги Река сделать хоть вдох в этом пылевом столбе!

Над сияющей шахтой тянулись к небу создания, порождённые чем угодно, только не этим миром — и Фрисс содрогнулся, хотя видел в жизни всякое. Это были растения — и какие огромные... Очень толстый, суженный наверху стебель — шагов сорок в длину и более ста в обхвате — был увенчан огромной красной чашей цветка с четырьмя лепестками и рядом с ними казался несоразмерно коротким — хотя куда уж длиннее! Над алой чашей покачивались длинные "стебли" потоньше, покрытые подозрительной бахромой — видимо, тычинки. Фрисс очень сомневался, что такой цветок привлечёт хоть одну пчелу.

А внизу, под стеблем, лениво переползали с места на место огромные бурые корни, проросшие сотнями мелких нитей, дёргающихся часто и беспокойно. Фрисс не мог бы измерить такой корень в локтях или шагах — разве что в Акенах пути...

"Живые башни..." — поёжился Речник, пригибаясь к драконьей спине. Растения как будто лишены были глаз — по крайней мере, пока они дракона не заметили.

— Келин, подберись поближе, — шёпотом попросил Фрисс. Дракон нехотя взмахнул крыльями — и тут один из корней взметнулся в воздух.

— Ва-а-айнег! — взвыл Келин, падая с крыла на крыло и стремительно разворачиваясь над землёй. Речник с силой дёрнул на себя поводья.

— Фриссгейн! — дракон мотнул головой, чуть не сбросив седока.

— Келин, нас не удирать прислали! — крикнул Речник. — Боишься — ссаживай меня, справлюсь один!

— Что ты надумал? Жить надоело?! — Келин, пригнув шею к земле, неотрывно глядел на зелёные башни.

— Целиком мы их не довезём. Нужно отрезать кусок, — Речник проверил, легко ли меч выходит из ножен. — Только так, чтобы они нас не сожрали. Поможешь?

— Оба без голов останемся, — дракон взмахнул хвостом. — Что нужно-то?

— Пролети под его щупальцем — так близко, как сможешь. Я отрублю его кончик, ты поймаешь. Справишься?

— Было бы что ловить. Оно мне лапы не сожжёт? Ну и тварь...

— Пока не знаю, — пожал плечами Речник. — Будь осторожен. Летим?

— Держись!

Дракон сложил крылья и стрелой промчался над шевелящимися корнями. Глаз у растения, может, и не было, но чутьё было отменное — три корня разом поднялись в воздух, один просвистел в полулокте от Келина. Дракон подался вниз и выписал петлю вокруг "щупальца" — оно замерло, потеряв цель. Речник взмахнул мечом, что-то извивающееся пронеслось мимо, и Келин торжествующе взревел — что-то забилось в его когтях, роняя зелёный сок.

— Лети что есть духу! — крикнул Фрисс, пригибаясь к седлу. Ветер ударил ему в лицо, чуть не сорвав его с драконьей спины. Позади что-то выло и грохотало, корни в ярости били по земле, но дракон был уже далеко и не останавливался ни на миг.

— Аш-ш! — Келин дёрнулся. — Оно кусается, как крыса! Что с ним делать?

— Потерпи до травы — тут садиться нельзя! — крикнул Речник, оглядываясь. Живая башня хлестала корнями соседок, но им лень было шевелиться. "Лишь бы они вслед ничем не плюнули..."

Островки странной на вид травы мелькали уже внизу, Речнику мерещилось, что она шевелится.

— Не здесь! Эта трава сродни той! — крикнул Фрисс, опуская поводья.

— Ш-ша! Будь проклят тот, кто выдумал сарматов! — отозвался дракон, и Речник даже не стал спорить.

Щупальце не дёргалось уже, присмирело, и Келин нёс его теперь в одной лапе.

— Завянет до травы — брошу тебе, и полетим дальше, — буркнул дракон.

Время тянулось невыносимо медленно. Чахлые, изуродованные излучением травы шелестели внизу. Почти Акен миновал, прежде чем под крыльями зажелтели цветущие злаки живой, необлучённой степи.

— Бросай и садись!

Келин бросил щупальце и камнем упал следом. Фрисс спрыгнул на землю.

— Как лапы? Покажи!

На когтистых пальцах виднелись мелкие порезы.

— Оно не мокрое — так, чешуйчатое. Вёрткое, как гадюка! — пожаловался дракон.

Растение, как убитая змея, ещё вяло корчилось в траве. Кончик корня был толще, чем рука Речника, восемь отростков торчали из прозрачной чешуи — четыре тонкие нити, до сих пор пытающиеся обвить пучки травы, и четыре небольшие клешни. Фрисс, поддавшись любопытству, сунул в одну из них сухую соломину — она с треском переломилась пополам.

— Странное растение, — хмыкнул Речник, тыкая палочкой в бледные присоски на корне. Узкая прорезь между ними распахнулась, превратившись в пасть с острыми ровными зубами.

— У него зелёная кровь, — сказал Келин, тронув когтем застывающий срез. — Не знаю, в каком поле такое растёт, но я бы туда не летал.

— Это не трава — это демон, — покачал головой Фрисс. — Век бы его не видеть.

Он разрубил корень надвое и осторожно затолкал в стеклянный ящик — растение уже не сопротивлялось. Убедившись, что крышка прилегает плотно, он с облегчённым вздохом стянул с себя скафандр.

— Всю живность в округе мы распугали, — хмыкнул он. — Придётся есть Руулу.

Он долго возился, срубая незрелые колосья. Нашёл обломок сухой соломины — толстенное полено — и решил прихватить с собой. На обратном пути подобрал ещё два.

Дракон с отвращением глотал незрелую Руулу и обрадовался даже ломтю ирхека, дорожного хлеба из рыбной муки. Меньшую часть ирхека Фрисс съел сам.

— Не надо бы трогать эти растения, — задумчиво сказал дракон, доев Руулу. — Сарматы убили землю, теперь земля им мстит. Стоит ли ей мешать?

— Да не им, а нам. Сольют они отходы, или не сольют и доведут до взрыва, или эта сияющая мерзость из Нор доползёт до Реки, или такие вот цветы прорастут на нашем берегу — так или иначе, хуже всего будет нам, а не сарматам! — вздохнул Речник. — Это ты от Руулы такой кровожадный или от ирхека?..

Поутру всё — и трава, и путники — было в росе, и даже Келин утолил жажду, не разыскивая родник. Взлетев, он долго отряхивался — и в следующий раз вернулся к земле на Левом Берегу Реки, среди покосившихся камышей и тростниковых хижин. "Заверни к Провалу," — попросил дракона Речник и теперь, сойдя на хлипкие мостки, вспоминал, как по ним ходят... и как вообще ходят или хотя бы держатся на ногах. Трудно же тем магам, которые летают на драконах постоянно...

Фрисс боялся увидеть выжженный берег, поле битвы, но нет — даже запах погребальных костров уже выветрился, и шатров вокруг пещеры поубавилось. На прибрежных Соснах скучали скайоты-лучники, один из них раздавал пленным Инальтекам горячее варево. Дощатая платформа покачивалась на ветру, и пленники смотрели вниз с нескрываемой тоской. Фрисс покачал головой — а могли ведь мирно сидеть в своём подземелье...

Одинокий Речник стоял у Провала, а у его ног дремала ездовая кошка — Фагита. Он завидел Фрисса и теперь махал ему рукой.

— Келин, подожди, я быстро, — пообещал Фриссгейн и пошёл к Провалу. Стоял там — к удивлению Фрисса — Речник Найгис с участка "Флана", нерадостный, но спокойный.

— Солнечная кошка вышла на дорогу! — Фрисс кивнул знакомому и его кошке.

— Мы сегодня в золотом, — тот взъерошил рыжий мех Фагиты. — Был в Норах?

— Только оттуда, — Фрисс покачал головой. — Скверные твари там. Что внизу?

— Хорошего мало, — пожал плечами Найгис. — Но и страшного ничего нет. Кэйронейю тут прорвались было к обозу, но нарвались на Маасов. Свирепые они, прямо как келнениси с Дождевых Гор...

— Маасы! — усмехнулся Речник. — Как они тут, освоились?

— Сельт ими доволен, — Найгис кивнул на пещеру. — Где-то внизу, в дозоре... Белый ты какой-то, Фрисс. Когда ел в последний раз?

— Найгис, в порядке я. И ел, — отмахнулся Фрисс. — Пойду. Встретишь Маасов — пожелай им мирной осени.

Дракон, отфыркиваясь, вылез из камышей. От него пахло рыбой.

— Поймал под мостками. Ну что, летим к Замку — или тут заночуем?..

Они летели над Огненной Кручей, и Фрисс задумчиво смотрел на руины. "Надо бы проверить, сильно ли храм разрушен... Найти свободный день и слетать."

— Нильгеку об этой великой битве лучше не знать, — тихо сказал Речник дракону, когда Замок показался из-за травяных дебрей.

— Верно, — качнул крыльями Келин. — Целее будем.

Он сделал петлю вокруг башен, постепенно замедляя полёт.

— Недурно прогулялись, — заметил он, широко распахивая крылья за миг до посадки. — Если нужно будет, найди меня — я рад буду взять тебя на крыло.

Нильгек молча глядел на них из-под навеса, скрестив руки на груди. Он ничего не сказал, даже когда Фрисс, попрощавшись с драконом, прошёл мимо. И сам Речник не стал заводить разговор — так даже лучше. А любопытно всё-таки, откуда у Нильгека столько мелких шрамов на руках...

На заднем дворе, под Янтарной Лестницей, темнел ещё один лаз — дверь на Склад. Фрисс, взяв в охапку поленья и стеклянный ящик, отодвинул дверную завесу и свалил всё на стол.

— Ага! Ты вернулся, — без особого удивления кивнул ему Кимлан, который был кладовщиком десять лет назад и собирался быть им ещё лет двадцать. — Запасаешь сушняк? Решил сам нарубить, покупать не будешь?

Фрисс на миг задумался.

— Сам не успею, — решил он. — Надо поискать порубщика. Кто-нибудь из них жив ещё, как ты думаешь?

— Ох... Тебе слетать бы в Ладин-Кем. Есть там один человек, — задумался и Кимлан.

— Раньше я многих знал в Ладин-Кеме, — напряг память Речник. — Фиос Хагет?

— Он, — кивнул кладовщик. — У Хагета большая артель. Слетай, как будет время.

Обойдя Замок, Фрисс снова выбрался к Изумрудной Лестнице. "И кто в этот раз вылетит навстречу?" — рассеянно думал он.

Это был Марвен, повелитель Дистана, в доспехах и полном вооружении — только что без отряда за спиной.

— Фриссгейн! — Марвен не стал тратить время на приветствия. — Эйган рассказал мне о твоих демонах. Ещё бы сотни две таких воинов, и мы вытряхнули бы Инальтеков из Иллорны. Хорошо сделано, Фрисс...

— Марвен! — крикнул вслед Речник, но правитель уже спустился, оседлал дракона и успел подняться в облака. Фрисс пожал плечами. "Боги всем им в помощь," — подумал он. "И всё-таки, что с Ожерельем?.."

Под Аркой Звёзд он нашёл Халана — правитель стоял у стены и рассеянно смотрел в пустоту. Вид у него был усталый.

— Фриссгейн! — увидев Речника, Халан немного оживился. — Ты вовремя. Астанен улетел, я сейчас и за себя, и за него, и за Марвена, и немного за Канфена... Какая-то весна на сарматской станции, а не война. Ладно, рассказывай, что видел, что узнал?

Они забрались в небольшую залу, и Фрисс отдал Халану ящик с растением. Рассказ много времени не занял, хотя Речник старался припомнить каждый изгиб корня и каждое пятно на стебле — кто знает, по каким признакам маги различают демонов...

— Ну и тварь. Подозреваю, что ни от каких излучений из нормальной травы такое не вырастет. Из Хесса ветер занёс... Хорошо ты сработал, Фрисс. У тебя два дня на отдых, потом прилетит этот островной маг, Силитнэн, и тебя позовут на совет. Растение оставь мне, полежит под заклятием, — Халан замолчал и провёл рукой по глазам.

— Я ещё нужен? В Энергине или где-то ещё? — деловито спросил Речник.

— К Вайнегу! Иди к Морнкхо, а потом заселяйся в "Кошатник"... хотя нет, там столпотворение, лучше в Храм. А я пойду побуду за кого-нибудь ещё... за Иригина или Ондиса. Будешь нужен — мы тебя найдём.

Фрисс кивнул и пошёл в столовую. Пробыл там долго, но зато больше ему не говорили, что он бледный. Ох уж эти полёты на драконах...

Когда все чужеземные боги были изгнаны с берегов Реки, Королева Кейя велела построить у древнего Замка самый большой и красивый храм — и он с тех пор стоял тут, высокий, многоярусный и богато украшенный, Храм Девяти Богов. Фрисс всегда смущался, когда переступал порог главной залы — слишком велика и многолюдна она была, не поговоришь с богами спокойно...

Он проскользнул мимо стен, сияющих перламутром и янтарём, остановился перед статуей Реки-Праматери и шёпотом попросил не злиться. У алтаря Каримаса, бога земли, было слишком много народу, и Фрисс не решился их потревожить. Каримас на него не обидится...

Для ночлега Речник выбрал себе комнатку в одной из башен, в которой столкнулся с четырьмя кошками — но это и хорошо, поскольку никакого очага в комнате не было, а ночь не обещала быть жаркой. Пока было рано, и Фрисс, чтобы провести время без скуки, направился в Архивы, на предпоследний этаж храмовой башни.

Коридоры изнутри были украшены так же богато, как и главный зал — мозаикой из янтаря, перламутра и цветного стекла. Цериты светили ярко, а под ногами циновки были настланы в два слоя и проложены мелноком — нога тонула в них.

Как и ожидал Фрисс, Хранитель Архивов снова сменился — они тут подолгу не задерживались, эти несчастные маги, внезапно утратившие силу. Либо чародейская мощь к ним возвращалась, либо они смирялись со своей судьбой и покидали Замок навеки. Сейчас за столом сидел гвел, намного старше Фрисса, с раскраской на лице и руках, даже для гвела слишком яркой и сложной.

— Я Алатикс, — назвал он своё имя после обмена ритуальными фразами. — Что найти для тебя?

— Что-нибудь о семьях с участка Фейр... точнее — о семье Скенесов, — Фрисс опустился на скамью, ожидая, пока Алатикс найдёт нужный свиток. Здесь была полка с книгами, написанными на листьях Улдаса, светлом велате и пергаменте. Но это лишь крохотная часть архивов...

Хранитель вернулся, и не с пустыми руками.

— Посмотри на это. Перепись населения — десять и девять Великих Циклов назад, также последняя — прошлогодняя...Это сообщение Речника. Смотри по порядку.

Алатикс занялся своими делами и не обращал внимания на Фрисса. А Речник углубился в книги и понял, что Эмму Фирлисову не подвело чутьё.

В первой переписи упоминались Скенесы — семейство из двадцати человек, мирные жители с участка "Флан". Тут же сообщалось, что братья Скенесы, Хельтин и Лорсис, держат кузницу и куют нехитрое оружие для тех, кто приносит им своё железо или бронзу.

Фрисс хмыкнул — выходило, что кузнечным промыслом семейство занимается давно, а вот в Фейр перебралось совсем недавно. Может быть, Сигюн или Айому даже говорили об этом, да Фриссгейн тогда не взял в голову.