Теперь же вся добыча досталась нам, хотя снаряжение самой галеры "тянуло" на куда большую сумму, чем всё, что мы награбили за этот весьма удачный рейд. Во много раз большую. Два артефакта-накопителя, к которым я теперь имел все необходимые "ключи", стоили на чёрном рынке целое состояние, и официально не продавались ни целиком, ни по составляющим. Однако продавать их было бы кощунством. С такой магической поддержкой, какую могут обеспечить эти два "ящичка", мы станем по-настоящему грозным противником. Капитан и команда могла бы со мной не согласиться, учитывая возможную прибыль, но платить за золото своей шеей, когда весь флот Полуденной Империи начнёт за нами гоняться после попытки продажи артефактов...

Перенос добычи затянулся на целые сутки, после чего "голый" остов галеры был отбуксирован и утоплен в самом глубоком месте, которое мы смогли найти в этом не особо глубоководном море.

Следующий месяц мы "отлёживались" на нашем острове. Количество доступных женщин с приходом "крестьян" увеличилось вдвое, что не могло не обрадовать команду. Спиртными же напитками мы себя обеспечили сами — матросам и солдатам боевых галер предоставлялась одна чарка вина с имперских виноградников в день, а походы у них длинные... Кроме того был ещё и личный бар капитана, где находились напитки повыше классом. Его мы разделили по-честному — половина Сильфу, половина мне.

Пока команда расслаблялась, я был загружен "по полной". Установка артефактов на не предназначенный для этого корабль вылилась в огромные практические сложности. Жизнь нисколько не облегчало то, что многие возможности этих штук были секретными, а потому не освещались в общем курсе магической академии. Я о них и узнал, лишь получив память корабельного мага. Вот только он не занимался установкой и первоначальной настройкой артефактов — это делалось на верфи. Мне же пришлось доходить до всего самостоятельно, но, в конце концов, разобрался, хотя это и заняло в четыре раза больше времени, чем планировалось.

* * *

Сая вполне освоилась на корабле, продолжая ходить за мной как хвостик, а по вечерам она завороженно слушала разные истории из прошлого, которые я рассказывал ей, попивая превосходное вино из широкой серебряной чаши. Это было для меня разрядкой. Не нужно обдумывать что-то в трёх мыслительных "потоках", не нужно напрягать память, вспоминая до запятой страницу лишь однажды виденной книги. Разговор не требовал никаких усилий, и можно было наблюдать за тем, какие странные формы приобретают образы и мысли, крутящиеся в её странном "нечеловеческом" разуме.

За время, прошедшее с нашего "знакомства", хорошее многоразовое питание сильно её изменило. Из невысокого очень худого подростка она превратилась в стройную, достаточно "фигуристую" девушку, которую уже никак не тянуло назвать ребёнком. И, похоже, все на корабле считали, что я не только рассказываю ей занимательные истории на ночь. Особенно, учитывая, что мы с ней спали в одной каюте.

Конечно, уже все на корабле знали об особенностях моего жилища, способного разместить не только двух обычных человек, но слухи продолжали ходить и, постепенно, я стал о них задумываться. У Саи не было достаточно собственной мотивации для собственного развития. Ей было плохо с шаманом, и она держалась от него подальше, ей хорошо со мной, и она рядом, но для того, чтобы "сломить" те блоки, которые не дают ей идти дальше в своём развитии, этого было недостаточно, а повлиять на неё ментально я не мог. Слабое воздействие она "перерабатывала" бесследно, а сильное могло её просто "сломать".

Но, если нельзя воздействовать изнутри, следует попробовать воздействие снаружи? Что может стать для молодой девушки достаточно сильным впечатлением, чтобы пробить ту стену, которой она себя отгородила от окружающего мира? Кажется, я нашёл ответ.

Мы как обычно сидели в удобных креслах у камина и разговаривали, но на этот раз было несколько отличий. Обычно вино пил только я, а сейчас мы это делали вместе, и в голове уже немного шумело. Кроме того, "подборка" историй была немного нетипичной. В них много рассказывалось о чувствах, возникающих между двумя людьми, в том числе достаточно откровенно. По ходу повествования я заметил, что Сая как-то слишком сильно раскраснелась и ведёт себя взволнованно. Можно, конечно, списать это на вино, но, возможно, здесь было и что-то ещё.

Как только мы поселились на корабле, я настоял, чтобы Сая принимала ванну хотя бы раз в два дня. Аборигены мылись редко, так как от этого смывались рисунки на лице и теле, которые говорили о том какие они храбрые и сильные. Они очень ими гордились. Сая, участвовшая во многих "походах", тоже имела подобные рисунки, которые ей теперь приходилось наносить по нескольку раз в неделю.

Сегодня я собирался сам заняться её внешним видом и в конце "посиделок" попросил лечь на кушетку. Когда я вернулся, неся деревянную кадку с водой, она лежала на ней и была явно взволнована и немного испугана.

Вначале я смочил тряпочку в тёплой воде и аккуратно стёр рисунки с её лица, после чего занялся не очень длинными волосами, втирая в них специальную пену и мягко массируя кожу головы. Обмыв её, я снова взял тряпку и прошёлся ею по обнажённым рукам Саи, немного надавливая. После этого перешёл к ногам, уделив особое внимание бёдрам, а потом перевернул тяжело дышащую девушку на живот, распустил несколько верёвочек, удерживающих её платье, и обнажил спину. Теперь это уже не было просто очисткой. Тряпка была убрана, а мои ладони двигались по её коже, надавливая, массируя и расслабляя напряжённые мышцы. Этот массаж продолжался достаточно долго, пока я не услышал слабый стон. Тогда я снова перевернул её на спину и стянул уже ослабленное платье до пояса.

Тёплая тряпочка прошлась по её животу, рёбрам, небольшим холмикам грудей и массаж продолжился. Она смотрела на меня немного замутнённым взглядом. Дыхание её было тяжёлым и прерывистым, а когда мои руки ласкали её грудь, то я мог ощутить бешеный ритм биения её сердца. Я медленно опустил свои руки вниз, охватив Саю за пояс, немного приподнял с кушетки и полностью стянул с неё платье. Теперь мягкая влажная тряпочка коснулась её живота и пошла вниз, пока не коснулась паха. Там уже было очень тепло и влажно. Она уже была готова к более активным действиям с моей стороны, и я не заставил себя долго ждать. Моя одежда растворилась, так как она первоначально была лишь иллюзией, и я остался в одно набедренной повязке, которую тут же сорвал одним движением, к её разгорячённому телу.

Я был у неё первым, и ей было больно, но, в то же время, то, что я с ней делал, очень возбуждало. И мука и наслаждение. Наконец, её возбуждение достигло максимума, и боль на время отступила. Она содрогнулась подо мной несколько раз, и до меня донёсся её еле слышный стон наслаждения. Я же прижал Саю к себе, и на руках отнёс в ванную комнату, где мы долго стояли под тёплыми струями воды, не размыкая объятий.

* * *

— Что это у вас тут происходит? — Выбравшись из темени трюма, где делал последние "штрихи" в настройке системы артефактов. "Основные" уже давно были поставлены, но, кроме них, было ещё много других. Тот же антиабордажный комплекс, например. Вместо обычного для этого времени зрелища — отдыхающие пираты, хмурые аборигены, передо мной предстал совсем другой вид. Размалёванные сверх обычного туземцы собирались большими "кучками" и возбуждённо переговаривались, а рядом растерянно стояли пираты, не понимающие, что же происходит.

По дорожкам деревни с важным видом расхаживал шаман, размахивая какой-то сильно дымящейся палкой. За ним выстроилась целая процессия, приплясывающая и распевающая что-то невнятно-воинственное. Я даже проверил состояние заклинания "ментального рабства", чтобы удостовериться, что оно не спало и не повредилось. Выяснив же, что дело не в этом, решил перехватить шамана и получить сведения "из первых рук".

Всё оказалось просто и банально. Сегодня днём солнце "коснулось красного камня", что означало наступление местного религиозного праздника. Как сказал шаман, в этот день много лет назад их далёкие предки спустились в глубины шахты и сидели там десять дней, скрываясь от "великой угрозы" и борясь со страхом "народными средствами", то есть, напиваясь. Так зародилась традиция этого "праздника". Вначале туземцы поступали как их предки — спускались глубоко под землю и сидели там несколько дней, но потом страх стал уменьшаться, а лень — увеличиваться, и всё мероприятие свелось к трёхдневной попойке и нескольким несложным ритуалам.

Оставалось только плюнуть на этих идиотов, из-за которых я потратил столько времени, выслушивая всякую чушь о "предках" и их "великом" деянии. Похоже, пора выступать в новый поход. Разные мелочи можно доделать и на ходу, а то совсем тут размякнем.

* * *

Но, похоже, "праздник" туземцев родился не на пустом месте, что и выяснилось ночью.

Я чётко осознавал, что сплю. Помнил, что заснул в своей каюте, под заунывное пение туземцев, доносящееся с берега, и прижимая к себе тихо сопящую мне в ухо Саю. Но на обычный сон происходящее тоже не походило. Слишком всё было детализировано, почти реально. Я чувствовал, что падаю или, скорее, очень быстро спускаюсь по невидимой трубе. Во все стороны, насколько хватало глаз, разливалось целое море лавы. Расплавленная порода вздымалась пузырями, шла рябью, источала нестерпимый жар, устремляющийся вверх. Я попытался найти в этом море хоть что-нибудь, за что может зацепиться взгляд, и очень быстро нашёл.

Прямо подо мной. Там, куда спускалась невидимая "труба", по которой я двигался, виднелся небольшой тёмный пятачок, как островок в океане. Он был совершенной круглой формы, и в самом его центре виднелось крохотное ярко-зелёное пятнышко, от чего весь остров казался исполинским глазом великана, смотрящим на меня.

Движение было быстрым и замедлилось лишь перед самым касанием с твёрдой коркой застывшей лавы, из которой состоял этот клочок поверхности. Зелёная точка, казавшаяся мне крошечной с большого расстояния, вблизи оказалась куда крупнее. Передо мной стояла человекоподобная фигура почти трёхметрового роста, целиком состоящая из языков зелёного огня. Достаточно было одного взгляда на неё, чтобы увидеть внешнее сходство этого огня с моим "Пламенем", но, не смотря на это, я ясно чувствовал и отличия. Моё "Пламя" оставляло ощущение тепла. Оно было подобно костру одинокого путника. Могло согреть его, высушить одежду, приготовить еду, а также могло отпугнуть хищника или вызвать лесной пожар, если путник будет неосторожен.

Огонь существа, стоящего передо мной, был иным. Я кожей чувствовал его еле сдерживаемую жажду уничтожать. Настоящий концентрат ярости и разрушения. Намного более "сильный", чем когда-либо мог стать мой "костёр путника". С первого взгляда было понятно, что доведись нам столкнуться в бою, и я буду тут же поглощён, как огонёк свечи в пламени пожара.

— Прибыл, наконец! — Голос существа был подобен крику заживо сжигаемого человека. — Я давно ждал этого.

— Кажется, мы не представлены?

— Хочешь знать, кто я? Знай! Я тот, без кого бы ты не появился на свет! Я твой Создатель!

— Не слышал, чтобы отец или мать рассказывали, что в моём появлении на свет участвовал и кто-то третий. — Я чувствовал, что, не смотря на реалистичность происходящего, вокруг всё ещё сон, и можно в любой момент проснуться. Это развязывало мне руки. В другой ситуации, встретив такое создание, пришлось бы быть более осторожным в высказываниях.

— Твой отец перед тобой! А мать... Какие всё-таки эти смертные хрупкие создания. Больше половины оказалось просто не способно выдержать моей силы, не смотря на то, что рабы принесли лишь самых молодых и сильных особей. Но даже так, я хорошо повеселился. Жаль, что было так мало времени!

Это было... странно. Мне не хотелось думать, что я родился в результате связи этого существа и моей матери, но что-то глубоко внутри говорило, что он не врёт. Но, если так, зачем...

— Зачем ты это сделал? Зачем тебе нужен полукровка со "смертной"?

— Полукровки! Вас должно было быть несколько десятков! Жрецы оказались слишком расторопны, но, возможно, это и к лучшему. Пусть ты остался один, но, при этом, вобрал в себя всю ту силу, что я вложил во всех вас. Твои возможности стали намного больше. Это позволит быстрее достичь цели!

— Цели?

— Да! Вы били созданы с одной целью — снова открыть нам проход в тот мир. Когда-то мы уже смогли проникнуть в него. Это был славный поход! К сожалению, открывший нам путь сам же уничтожил его. За это предательство он три тысячи лет испытывал нестерпимые муки, пока его душа не развоплотилась. С тех пор мы можем проникнуть туда лишь в моменты наибольшего сближения миров. Такие, как сейчас. В этот раз миры не достаточно сблизились, чтобы мы пришли во плоти, но достаточно, чтобы ты услышал мой зов.

— Как открыть этот проход?

— Это не просто. Но ты был создан для этого, должен справиться! На западе, за океаном, находится страна, в которой жил тот чернокнижник, что впустил нас. Перед этим мы передали ему все необходимые знания, которые он записал в книгу. Я знаю, что эта книга не была уничтожена. Её сохранили выжившие. Найди книгу и воспользуйся этими знаниями! Так будет проще всего.

— А если я не буду делать этого?

— Можешь и не делать! Можешь сидеть в выгребной яме и нюхать испражнения! Это ничего не изменит! Ты был создан, чтобы открыть нам путь! И ты это сделаешь! Хочешь или нет! Но я не хочу ждать! Поэтому, если ты сделаешь это раньше срока, то тебя ждёт награда, о которой ты и не смел мечтать! Власть, сравнимая с властью бога! Женщины, вино, лучшие яства. Всё, что захочешь!

— Звучит хорошо. А если я не найду книгу? Или меня убьют?

— Книга не уничтожена! Значит найдешь! И только попробуй сдохнуть! Если умрёшь, до того как твоя сила достаточно вырастет, чтобы я мог отрыть путь, то после смерти попадёшь сюда, и я сожру твою душу. Ты будешь веками молить об окончательной смерти!

— Я понял...

— Тогда можешь убираться! И, чтобы ты не подумал, что это был просто сон... Небольшой подарок! — Фигура подняла правую руку, вытянув вперёд указательный палец, который качнулся вперёд, пронзив мою грудь.

Боль оказалась очень сильной и неожиданной, заставив меня вскочить с постели. Огненный мир исчез. Вокруг была знакомая до мельчайших деталей комната. На кровати озадаченно моргала Сая, которую я случайно разбудил.

— Спи! — Сказал я ей, заходя в ванную. Здесь стояло огромное зеркало, которое отражало мою ошарашенную физиономию.

На моей голой груди в темноте ясно виднелись несколько светящихся ярко-красным цветом иероглифа из никогда ранее не виденного алфавита. И, одновременно, я отчётливо понимал их значение — Керт'Лен или Огненные Скрижали. Своего рода нематериальная книга, знания из которой усваиваются по мере развития живого существа. Любой разумный мог передать её копию другому, дописав от себя несколько глав. Обычно такие "книги" передавались от отца к сыну, и содержали, помимо первоначальных "страниц", многие полезные знания предков, которыми они решили поделиться с потомками. Действительно ценный подарок. Все эти сведения будто бы возникли из ниоткуда. Будто всегда это знал.