"Фредди и остальные"

Гость же тем временем, поизвивавшись немного, аки гад, решил проблему в другом направлении. Он все-таки извлекся из форточки, после чего просто высадил всю раму и с ней на шее ворвался в магазин.

— Здесь кого-то ели? — неуверенно произнес он.

— Да! — оживился молодец, отличавшийся от другого большими зубами. — Меня! Меня ели! Спаси меня!

— Чего врешь-то? — проворчал молодец, отличавшийся от другого большим носом. — Собирались только.

— Как же тя спасти-то? — и Фил, задумавшись, снял с шеи раму, поставил ее в угол и присел на позеленевший от времени подсвечник. Думал он долго. Молодые люди вежливо ждали, беседуя о погоде и ценах на спички. Наконец Фил встал с колючего агрегата и стал отряхивать зеленые штаны. Отчистившись, он повращал плечами и заявил большеносому:

— Как защитник слабых и поедаемых, я вынужден вызвать тебя на бой!

И он погнался за носастым. Тот заверещал и бросился наутек. Зубастый же прыгал и махал в воздухе кулаками, крича: "И я! И я! Как дам ему в рог!". Заметив, что на него все равно никто не обращает внимания, он перестал прыгать, пробормотал что-то вроде: "Схожу за Боуи" и убежал.

Пока же Фил и носач бегают, мы объясним, наконец, в чем же было дело. Вы же в этом нуждаетесь, не так ли?

Фредди настолько достал Брайана своими глупыми баснями про кентусов, что тот сам тайком приготовил вилку, нож, кетчуп и лук, пришел к Фредди в лавку (Фредди между тем не бросал старьевщическое дело, взяв к себе в помощники бессловесного и тихого типа по имени Феб), запер Феба в подпол и приготовился схряпкать хозяина, как говорится, за мое почтение. Фредди, ни за его почтение, ни как-либо еще хряпкаться не захотел, о чем и заявил во всеуслышание. Брайан его не стал слушать, а стал кушать. Остальное вы знаете, кроме концовки. Да что там концовка? Натурально, пришел Боуи и всех разогнал, вот и все.

Фил сначала очень гордился своей ролью заступника и спасителя, да только Фредди быстро забыл этот досадный инцидент и в честь знакомства устроил Филу множество мелких пакостей. В очередной раз плюхаясь в коварно выкопанную яму с холодной и грязной водой, Фил вздыхал и говорил:

— А вот если бы ты его тогда съел...

— А вот если бы ты его тогда не спас, — вздыхал Брайан, помогая Филу выкарабкаться из ямы. Они переглядывались и начинали долго и с наслаждением ругаться. Почему же, спросите вы? Не потому ли, что вспомнили об очередных проделках Фредди? Или потому, что он в данный момент плюется в них с крыши семечной шелухой? Если вы выбрали второе, дорогие друзиа, то вы чертовски ошиблись — Фредди действительно на крыше, но он не плюется шелухой, а швыряется кирпичами. Но ведь это же мелочь, не правда ли?

/ — картинка N 26 — / МЭРИНЫ МЕЧТЫ, или НЕЛЬЗЯ МНЕ! /

Однажды Фредди с прискорбием узнал, что Брайан женится. Его настолько поразил этот факт, что он с горя съел восемнадцать бананов и лег спать, не вымыв ноги.

А наутро Брайан прибежал в студию, где квины играли в шашки (Джон с Роджером, а Фредди — с Мэри), и похвастался:

— Я теперь женюс. И горжус. И поэтому я ухожу.

Роджер зевнул шашку и чуть не убил Брайана. Тот закрывался руками и пищал:

— Это шутка была! Чего не скажешь в шутейном разговоре?

Его решили простить и налетели поздравлять. А Мэри посмотрела на ликующего Брайана, на его сверкающее кольцо, на то, как он раздает приглашения на торжественную церемонию, и тоже захотела выйти замуж. Но, оглянувшись по сторонам, она не увидела ни толпы конкурентов, штабелями укладывавшихся у ее ног, ни, на худой конец, какого-нибудь завалящего миллионера. Только неподалеку, в двух шагах, напротив нее, собственно говоря, сидел Фредди и напряженно обдумывал следующий ход. Мэри приступила к решительному штурму, отбросила доску и, несмотря на мрачные ворчливые протесты Фредди, умыла и причесала его. Затем она взяла его за руку и повела в церковь.

— Куда? — упирался Фредди, загребая босыми ногами пыль. — Не пойду! Там страшный поп!

Но Мэри не слушала гневных упреков будущего супруга и все-таки притащила его в святилище. Там она поставила Фредди на колени молиться, а сама пошла в магазин через дорогу купить букетик цветов и бутоньерку. Фредди же радостно вспомнил, что он не может молиться, ибо он — парси!

— Парси, — сказал он себе, — не должны молиться и жениться, а должны они носить кусти. А посему я наплюю в бороду попу — мне ничего не будет, ибо бегаю я быстро.

Он поднял голову и увидел на клиросе дьяка, который медленно и важно махал кадилом. Глаза у Фредди загорелись злобой и завистью, и он, крикнув: "Тоже хочу!!!", кинулся на попа отбирать кадило. Вы думаете, дьякон ласково сказал бархатным баритоном: "Бог с тобой, сын мой!", и отдал ему кадило? Как бы не так!

Дьякон не растерялся и влепил зарвавшемуся парсу кадилом в глаз. Фредди завертелся волчком, однако довольно быстро овладел ситуацией, пинками загнал дьякона под алтарь и, похитив у служителя культа кадило, принялся рьяно им размахивать. Естественно, тут же угольки из кадила разлетелись кто куда, и в церкви начался пожар.

Мэри, болтавшая с Брайаном на улице, первая узрела пожар, но зато Мэй облысел раньше. Хотя боялись они зря. Дверь в церковь затрещала и вывалилась наружу, а в проеме показался закопченый Фредди, немилосердно кашляющий и волокущий за собой совершенно одурелого дьякона, в котором все с удивлением узнали мессира Джона Дикона.

— Ты стала лысая, — сообщил Фредди Мэри, и на него напал такой смех, что он упал и проспал без году неделю. А когда он проснулся и расплатился за убытки, Мэри решила вести его в другую церковь. И тут обнаружилось, что, пока Фредди спал, с него сняли галстук. А за безгалстучного Фредди Мэри идти замуж не хотела. Так они и не сыграли свадьбы. Но зато здорово повеселились на свадьбе у Брайана, перебили у него все тарелки и спалили овин. Вот и все.

/ — картинка N 27 — / КАПЕЛЬКИ, или ХУДОВАТО /

Однажды встретились на улице Фредди, Дэвид Боуи, Игги Поп, Сид Вишез и Элтон Джон.

— Чем бы заняться в такой разухабистой компании? — зевая, спросил Боуи. Игги Поп ничего не сказал. Сид Вишез стал ковыряться в носу. Фредди пересчитывал мелочь из левого кармана, и огорченно вздыхал (в правом кармане у него лежала пачка фунтов, но ведь окружающим вовсе незачем этого знать, так ведь?)

— Давайте все дадим мне денег, — предложил он. — А то у меня мало.

— Глупая затея, — сказал Элтон Джон, и все с ним согласились.

— Тогда есть идея получше, — поднял палец Фредди. — Зюзюкнем!

— Повеселее чего бы, — не одобрил Боуи.

— Куда уж веселее? — не сдавался Фредди. — Пошли зюзюкнем! И будем бить Вишеза — он не из нашей конторы!

— Платиновый придур, — оскорбился Сид.

— Бесноватый фюрер, — не остался в долгу Фредди.

Они сцепились, но Дэвид-то Боуи был на что? Правильно. Он растащил драчунов за шкирки, не переставая при этом думать, скрипя мозгами. Вдруг он просиял и принялся плясать, мерзко выворачивая ноги.

— Вот потеха! — сказал он, наплясавшись. — Я щас придумаю вам всем псевдонимы!

— А мне не надо, — ввязался в разговор Коллинз.

— А тебя и не звали! — разозлился Боуи. Он был не в духе — вчера с вечера он принял капли от головы, и теперь у него жутко свиристело в затылке. Поэтому неудивительно, что Фил через минуту, жалко воя, скрылся в подворотне, а Боуи стал придумывать псевдонимы. Компания же, нимало не смущаясь, нагло хихикала над его потугами. Ведь подлые капли начисто отшибли Дэвиду всю память. Иначе бы он сразу вспомнил, что псевдонимы давно у всех есть, и даже его настоящее имя — Дэвид Роберт Джонс. А так — ничего он вспоминать не стал, и, показывая на Игги Попа, сказал важно и с достоинством:

— Вот ты, Игги, будешь Поп!

— Сам ты поп! — обиделся Игги. — Я как будто сам не знаю?

— Откуда? — пристал к нему Боуи.

— Оттуда же, откуда ты сам — Боуи, — обрубил Поп.

Дэвид помрачнел.

— Что за грязные слова? — сипло сказал он. — Меня, самого джонсистого из всех Джонсов — и назвать Боуи?

— Сам себя назвал, сам себя назвал, — пробубнил Элтон Джон.

— Ладно, — гневно сверкая глазами, изрек Боуи. — Сами напросились. Жребий!

— Лучше Поп! — пропищал Игги. — Ты вслушайся только — Игги Жребий! Фу, пакость-то какая! Пакость!

— Тогда ты! — прорычал Боуи, надвигаясь на Вишеза.

— Мне нельзя, я на диете! — крикнул Сид.

Все наперебой заголосили, открещиваясь от жребия. Один только Фредди, как всегда, все прослушал. Он вообще редко кого слушал, кроме себя.

— Дураки вы все, — раздраженно констатировал Боуи. Оглядев ропщущую толпу, он протянул лапу и бесцеремонно стащил соломенную шляпу с Элтона Джона. Шляпа эта была знаменитой. Когда-то она принадлежала легенде всего Кенсингтона Бобу Марли, который самолично сплел ее из ямайской соломки. Потом ее купил на аукционе Би Би Кинг, но она ему оказалась мала, и он выбросил ее на помойку. Там ее нашел старьевщик, подобрал и выставил в продажу. Когда в лавку устроился Фредди, шляпа таинственным образом исчезла с витрины. А в благотворительном спектакле, устроенном кенсингтонцами в пользу голодных и сирых паддингтонцев (это был такой район, в который только недавно заселились люди, он ремонтировался, и поэтому все кенсы искренне и бескорыстно помогали новоселам), Фредди играл старуху Изергиль именно в этой шляпе. Затем она какое-то время висела на огороде Брайана в качестве головного убора огородного пугала, и только потом непостижимым образом ее владельцем стал Элтон Джон.

Так вот, Дэвид завладел шляпой, швырнул ее на землю, потом достал откуда-то мелких бумажек, стал рвать их и кидать в шляпу.

Из воздуха тем временем соткался Брайан, немного не в себе после женитьбы и последнего облысения. Тихо клохча, он попытался сесть на шляпу. В него плюнули, затем кинули палкой, попросили заткнуться и не мешать. Брайан, испуганно кудахча, отбежал в сторону и замер в позе одноногого деревянного индейца. Потом он оклемался и вновь пошел на штурм. И в этом винить его ни в коей мере не следует — на редкие светлые минуты у него выпадали долгие темные часы, когда он уверял всех, будто он — инфант испанский, и позволял в знак особого расположения почесать ему спинку...

Брайана в очередной раз согнали со шляпы, он в очередной раз вернулся и уселся прямо на бумажки, в надежде, как он попытался объяснить заплетающимся языком, высидеть птенцов.

— Каких еще? — оторопел Боуи.

— Ма-аленьких, — проворковал Брайан, пуская пузыри и ерзая, устраиваясь поудобнее. — Ма-аленьких мэйчиков.

И вдруг он заорал диким фальцетом, испугав даже видавшего виды Вишеза:

— Гуль-гуль, мои птенчики! Кря-кря, мои брайчики!

После чего надолго затих, затянув глаза белой пленкой, как галльский петух.

— Единственное, что он может высидеть — это маленьких птаввчиков, — хмыкнул Фредди.

— Да еще в моей новой шляпке! — надулся Элтон.

— Чего? Какая она новая? Она такая же новая, как мои клетчатые штанцы!

И Фредди помахал в воздухе ногой в замызганной штанине.

— Ну ты и свин, — Боуи поморщился. — Это ж как надо носить одежду, чтобы превратить ее в этакое пюре? А шляпенция-то и вправду дряхлая. Дно совсем отвалилось. И солома торчит из полей.

— Из полей доносится "Налей!", — сообщил вдруг Брайан, напряженно вслушиваясь. Видя, что никто ему налить и не подумал, Мэй обиженно заурчал и опять застыл. Элтон же Джон, пользуясь общим замешательством, перешел в наступление:

— Это ты мне шляпку испортил! Когда свою старуху играл!

— Она еще на чучеле висела, — отрезал Фредди. — Не лезьте, а то нос разобью.

— Сам ты чучело! Шляпа драная — из-за тебя!

Фредди смерил струхнувшего Элтона тяжелым презрительным взглядом и начал:

— Дорогой сэр!

Мимо компании гуськом пробежали Бэр, Пер и герцог Арлингтон в грязных калошах.

— А чего такого? — удивился Боуи, глядя, как приятели с разинутыми ртами провожают глазами странную процессию. — Кому скажи, что мы тут вместе стоим и глядим, как известный гитарист Брайан Мэй высиживает птенцов — тоже бы никто не поверил! А тут всего лишь занимаются бегом ученый Бэр, гитарист Пер Гессле и невероятно, но никому не известный герцог Арлингтон.

— Кстати, чего это герцог, да вдруг в галошах? — задал вопрос Элтон.

— С этим герцогом вообще был прикол! — начал рассказывать легенду Сид Вишез. — Предание гласит, что однажды просыпается он дома, а у него на одной ноге — туфля, а на другой — лапоть! Понятное дело, это сразу обнаружила герцогиня, хрясь ему по морде, назвала его лапотником и велела спать в хлеву. А он вместо хлева по ошибке пошел в овин. Ну, в общем, он потом отмазался, что весь вечер якобы был в клубе с лордом Гамильтоном. Лорд, что характерно, подтвердил. И вот поехали они с лордом под вечер на таксомоторе кататься. Тут герцог как заорет: "Я узнаю этот сеновал!". А с сеновала спускается этакая вот бабища, и на одной ноге у нее — лапоть, а на другой ... Ну? Кто угадает?

— Что вам тут — клуб веселых и находчивых? — сухо отозвался Элтон, и напомнил Фредди. — Жду объяснений!

— Погоди, дай дослушать про лорда! — оборвал его Фред.

— Нет уж, увольте! — отказался Элтон.

— Как вам будет на то благоугодно, дорогой сэр! — витиевато выразился Фредди.

Мимо опять промчались Бэр, Пер и герцог Арлингтон, причем на герцоге уже не было обуви совсем. Да, в общем-то, ничего на нем не было, кроме коробки из-под шляпы и грязных кальсон с развевающимися штрипками. Фредди проводил процессию взглядом, полным глубочайшей зависти. До присутствующих донесся его свистящий шепот: "Их ты! Я тоже хочу в кальсонах..."

— Не отвлекайся! — одернул его Элтон.

— Дорогой сэр, — выпалил Фредди и тут же обернулся, надеясь еще раз застать бег по кругу. Но никого не было видно, лишь где-то вдалеке мелькали грязные пятки герцога. Фредди разочарованно обернулся и погрозил кулаком Элтону. — Да будет тебе известно, что я вообще никогда ничего ни у кого не брал! Посему не могу и портить, ясно тебе?

— А мой палас? — и Брайан, как Дракула, не сгибаясь, встал со шляпы и уставился в глаза Фредди кристально чистым взглядом. Фредди раздраженно отмахнулся.

— Завтра. Все будет завтра, — пообещал он, скрестив за спиной пальцы. От Элтона не ускользнуло, что там сделал за спиной Фредди, только он не понял, что именно, и подумал, что Фредди хочет его оскорбить. Элтон раздраженно заворчал, чего за ним прежде никогда не наблюдалось. Все изумленно посмотрели на него, и под общим осуждающим взглядом Элтон стушевался и пообещал забыть об этом разговоре. Один Брайан никого не осуждал и ничего не обещал. Его глаза вновь затянуло бурой тиной. Единогласным решением было безумца увести, и сделать это вызвался Фредди. Он крепко взял Брайана за локоть и препроводил его.

Все наконец стихло, и можно было вернуться к жребию. Но тут к Боуи неожиданно вернулась память.

— Чего стоите? — заревел он, угрожающе глядя налитыми кровью глазами на сбившуюся в кучку компанию. — Дубины не нюхали? Так это мы щас сообразим!