Кирпичи 2.0

Взяли пива и прошли в зал. Места попались хорошие: не далеко, не близко, а прямо по центру.

Когда погас свет, мне захотелось обнять Риту. Замирая, я взял ее за руку. Ладошка у нее была сухая и холодная. Я сидел, немного напряженный, неподвижный, счастливый, уставившись в экран и чувствуя, как стучит сердце.

Но когда она доверчиво прильнула ко мне, я расслабился, и мне стало по-настоящему хорошо.

Ближе к концу фильма мне позвонил Миха, но я не ответил. Перезвонив еще несколько раз, он прислал СМС: "Ты где?". "В кино", — не смог соврать я. "С кем?" — спросил он. "С Ритой", — опять сказал правду. "Егоровой? Как освободишься, сразу позвони!" — велел Миха.

Фильм закончился.

— Как тебе фильм? — спросил я у Риты.

— Нормально. Хорошая голливудская поделка, — улыбнулась она.

Я немного расстроился. На мой взгляд, фильм прекрасный, но я решил не быть занудой — на вкус и цвет...

Мы стояли у входа, я вдыхал осенний воздух и сомневался, стоит ли ехать к Лехе. С Ритой мне было очень хорошо, и рушить очарование вечера какими-то "деловыми встречами" не хотелось. Обычно пасмурное небо в этот раз скалилось яркими звездами.

— Мне холодно, — пожаловалась Ритка.

Я приблизился к ней, обнял и спросил:

— А сейчас?

— Теперь тепло... — она обняла меня за шею.

Рот маняще приоткрыт, глаза смотрят пристально и ожидающе. Так и хочется прильнуть к ее губам и целоваться до умопомрачения. А вдруг отпрянет? Вдруг ей станет противно? Вдруг она не хочет? А потом весь офис будет смеяться.

"Знаете, — будет говорить Ритка, — Резвей меня в кино пригласил. Я подумала: а что, делать вечером нечего, можно сходить. А он после фильма целоваться полез, как озабоченный!"

Не будет она так говорить. Не будет! И вообще, что это я о всякой ерунде думаю? Зачем я вообще думаю в такой ситуации?!

Мне же не четырнадцать лет! Двадцать семь! Не мальчик уже! И я плюнул на сомнения и страхи.

Прижал Риту к себе и почти поцеловал, но в последний момент она увернулась и поцелуй пришелся в щеку. Черт! Лицо залило краской. Рита отстранилась, и я почувствовал, что мои худшие предположения сбываются. Идиот, напридумывал себе! На что надеялся!

— Слышь, ты! — прервал мое самобичевание неприятный развязный голос. — Курить есть?

Я оглянулся и попытался сфокусироваться. Сзади стояло трое парней. Двое — классические скинхеды в бомберах, в зенитовских "розах". А третий — Леха.

— Курить? — непонимающе глядя на Леху, спросил я. — Нет, не курю.

— Спортсмен? — ухмыльнулся щербатый скинхед. — Здоровье бережешь?

— Сереж, вот у меня есть, возьми, — протянула мне пачку дамских сигарет Рита.

Я взял, большим пальцем руки приоткрыл и протянул Щербатому.

Он вытащил сигарету, вставил в зубы и сказал:

— Слышь, это... корешам еще дай.

Я вновь открыл пачку.

Щербатый вытащил еще две сигареты, дал второму скинхеду и Лехе и сказал:

— Слышь, тут мало осталось совсем, давай всю пачку. А ты своей девочке новую купишь.

Я разозлился. Мне показалось, что Ритка с интересом следит за ситуацией.

— А морда не треснет? — вспомнил я наиболее подходящую фразу.

Леха довольно заулыбался, а я вдруг почувствовал себя увереннее.

Щербатый скривился и сказал:

— Не, не треснет, братан. У тебя может треснуть, если че.

Или я чего-то не понимаю, или тут что-то не так. Проверить это можно лишь одним способом.

— Да пошел ты!

— Че? — удивился Щербатый и лбом врезал мне по носу.

Из носа потекло что-то мокрое. Я прижал к нему ладони, пытаясь остановить кровь, и сквозь выступившие слезы увидел, как лыбятся скинхеды. Леха тоже улыбался!

Мимо нас проходили, стараясь не оглядываться, люди. Вмешиваться никто не собирался. Впрочем, это даже придало мне сил — вряд ли со мной случится что-то страшное у всех на виду.

Почему-то именно Лехина улыбка разозлила меня больше всего. Сбывался мой самый жуткий кошмар, преследовавший со школьных времен: мой лучший друг вместе с хулиганами унижает, издевается и избивает меня на глазах понравившейся мне девушки.

Раздираемый обидой и жалостью к себе, в отчаянии я сделал то, чего никогда не сделал бы, будучи один, без Риты. Правая ладонь сама сжалась, рука разогнулась, и кулак угодил Щербатому прямо в нижнюю челюсть. Удар получился слабым, но Щербатый картинно упал на асфальт и замер в позе зародыша.

— Э-э-э, ты чего? Братуха, все нормально, мы ни при чем. Извини, если что не так, — испуганно сказал Леха. — Все, мы сваливаем.

— Эй, сине-бело-голубые! Сигареты верните! — потребовала Рита.

— Да-да, конечно, — согласился второй скинхед, возвращая ей пачку.

Они подняли стонущего Щербатого и ускоренным шагом двинули в сторону подземного перехода. Я чувствовал опустошение после всплеска эмоций. А еще что-то было не так! Вспомнился пятничный вечер: Вася, Кепочка, и почти такая же ситуация с Гараяном. В голове закрутились разные мысли, но я отогнал их. Быстро распухавший нос не дал мне уйти в астрал и по привычке заняться рефлексированием. Было нестерпимо больно.

Ритка удивленно смотрела на меня. Потом опомнилась, подбежала, вытащила платочек, приложила к моему носу и спросила:

— Сереж, ты в порядке?

— Да нормально все, — попробовал улыбнуться я. — Давай вернемся в кинотеатр. Зайду в туалет, надо кровь смыть.

— Конечно, конечно, — залепетала она, — я тебе помогу.

Впереди была встреча с Лехой, и я решил обязательно выяснить, что здесь происходило.

В туалете я отмылся, набил ноздри туалетной бумагой и вышел к Ритке. То, какими глазами она на меня смотрела, стоило десятка разбитых носов.

Глава 12. Разбор полетов

Ритка долго не могла успокоиться после встречи со скинами. Всю дорогу она в деталях вспоминала происшествие, с каждым разом приукрашивая мои подвиги. В последней ее версии хулиганы выглядели мелкими глупыми детишками, не понимавшими, с кем связываются. То, что я сам получил по носу, она сочла хитрым тактическим приемом.

— Слушай, Сереж, круто ты так загнулся, как будто от боли, а потом сам ка-а-ак дал! — тараторила Ритка. — Те двое аж сразу перекосились, поняли, с кем дело имеют!

Да уж, удружил Леха. Хоть бы предупредил, что ли. Но слушать Ритку было приятно.

Мы зашли в кафе поблизости от кинотеатра. Полутемная интимная обстановка заведения настраивала на авантюрный лад.

Кругом сидели влюбленные парочки, а у телевизора собралась небольшая кучка пузатых мужиков, смотревших футбол. За бильярдным столом лениво гонял шары какой-то очкарик. После каждого неудачного удара он мрачнел и бормотал страшные проклятия.

Толстая, но опрятная официантка принесла нам темного пива. Арбузные груди колыхались в такт ее движениям.

Ритка ревниво проследила за моим взглядом, а потом куда-то в пустоту сказала:

— Ей явно не помешало бы заняться собой.

Я постепенно отходил от первой в жизни драки и с упоением вспоминал сладость чувства от... Нет, не от фиктивной победы, а от того, что смог: ответить и ударить человека. Ударил, даже не зная точно, что будет дальше.

Нос противно пульсировал. По пути в кафе зашли в аптеку, где я купил пластырь. С пластырем на носу я чувствовал себя пострадавшим за правое дело героем.

Впервые в жизни я жалел, что в детстве не записался на бокс.

— Сереж, а ты, наверное, боксом занимался? — перебила мои размышления Рита. — Или самбо?

— Ничем я не занимался, Рит, — хмуро ответил я. — К сожалению.

— А вот Сашка Бородаенко мне рассказывал, что он занимался чем-то таким. То ли ушу, то ли кунг-фу. Даже пояс у него какой-то есть. А Стас — вообще чемпион СССР по тяжелой атлетике.

— Про Стаса я знаю, — сказал я. — А насчет Сани Бородаенко... Это правда, что вы встречались с ним?

— Да, встречались одно время, пока он мне не надоел. А ты откуда знаешь? — прищурив глаза, спросила Ритка.

— Слышал от него, — ответил я.

— Да, правду говорят, что вы, мужики, хуже баб. И язык у вас без костей, — презрительно сказала Рита.

— Так, ты, пожалуйста, всех-то под одну гребенку не греби, — оскорбился я за мужиков.

"Го-о-о-ол!" — заорали болельщики. Бильярдист-очкарик испуганно вздрогнул. Официантка повторила пива. Визуально ее груди стали еще больше. Когда она отходила, я с трудом перевел взгляд на Ритку. В сравнении с арбузами официантки ее грудь явно проигрывала. Но маленькой я ее назвать не решился бы: хороший второй или третий размер, я не специалист.

— А что еще он рассказывал? — сделав ударение на слове "еще", спросила она.

— Да ничего особенного. Встречались, рассказывал. Расстались, рассказывал.

— Хватит увиливать, Сергей! — возмутилась Ритка. — Говорил он, что переспал со мной? Говорил, что бросил?

— Пес его знает, Рит, что ты привязалась? — вспылил в свою очередь я. — Какая разница, говорил он что-то или нет?

— Да такая, что, если говорил, то соврал! Да, мы встречались пару раз, один раз он цветы подарил, повез к себе домой после ресторана. Выпили пару бутылок коньяка. Саша долго мялся, наконец решился, когда выдумал, что я окончательно опьянела, — с какой-то остервенелой злостью рассказывала Рита. — Но оказался неспособным к боевым действиям, поник, стушевался, извинился и отправил меня домой.

— Что значит "оказался неспособным к боевым действиям"? — решил уточнить я.

— Ты что, Сереж, совсем глупенький? Не встал у него, понимаешь? После этого он не то что "бросил меня", он взглядом со мной боится встречаться! А всем, гад, рассказывает, что поматросил.

— Так, может, для него то, что ты соглашалась с ним переспать, уже само по себе победа? И он потерял спортивный интерес? — спросил я.

— Да-а-а? — протянула задумчиво Рита. — Я не думала об этом. Но если бы я была мужчиной, то я бы это победой не назвала. А назвала бы полным, безоговорочным и позорным поражением.

— Знаешь, я тоже так считаю, — сказал я, протянув кулак.

Она улыбнулась, коснулась своим кулаком моего, и я озвучил удар примерно так же, как озвучивали драки в индийском "Танцоре диско": "Тыщ-тыщ-тыщ-тыщ-тыщ" — постепенно затихая с каждым "тыщ". Продолжая улыбаться, Рита внимательно посмотрела мне в глаза.

— Сереж, а ты изменился.

— Да брось, — смутился я. — Мы не так часто с тобой виделись.

— Правда-правда. У меня глаз наметан, работа такая. Я вижу — ты изменился. Дело не том, что ты сменил имидж, это и Бородаенко заметил...

— Рассылку сделал? — перебил я.

— Что? А, да, написал всем в духе: "Скандалы! Интриги! Расследования! Верните нам старого Сергея Резвея!". А ты не получил? Да не бери в голову и не перебивай, сбиваешь же! Изменился ты внутренне. Не скажу — как, в чем, к лучшему или нет, но изменился. И чувствуется это...

Как назло, Риту перебил звонок Лехи. Она замолчала, ожидая, что я отвечу.

Я извинился и ответил:

— Да!

— Старик, ну, ты долго еще? За полночь уже!

— Да, понял. Это срочно? Ясно... Хорошо, через полчаса буду.

— Посади ее на такси и возвращайся туда, где сидишь, — четко прошептал указания Леха.

— Все понял. До встречи.

Эх, хорошая девчонка Ритка, свойская такая. И расставаться не хочется.

— Рит, прости, мне очень жаль, но надо ехать. Важная встреча.

— В час ночи? — широко раскрыв глаза, удивленно спросила она.

Я мысленно нецензурными словами "похвалил" Лехин план. Да и сам я придурок. Действительно, какая у меня может быть важная встреча в час ночи? Оставалось сохранить хорошую мину.

— Да, Рит. В час ночи. Очень важная встреча. И я очень хочу все-таки проводить тебя и посадить на такси.

— Хорошо, как скажешь, — растерянно сказала она. — Но можешь не провожать, если спешишь...

— Нет, я все-таки провожу. Мне будет спокойнее.

Рита печально кивнула и начала собираться. Мне и самому стало слегка грустно и досадно. Возможно, у нас что-нибудь вышло бы в эту ночь, может — нет. Это было не так важно, потому что ожидание праздника для меня всегда было круче, чем сам праздник.

Заплатил по счету, и мы вышли в прохладную ночь. Я поймал такси. Стоя возле открытой двери машины, прежде чем сесть, Рита сухо коснулась губами моей щеки, улыбнулась, а потом чуть чмокнула меня в губы.

Я вернулся в бар. И никак не мог согнать с лица глупую улыбку.

В одиночестве сидя за кружкой пива, я вспомнил, как утром бездарно провалил все свои планы, как меня выгнали с планерки, какой унизительный для себя разговор я подслушал у двери нашего кабинета. И подумал: стоило ли волноваться? Жизнь продолжается!

Дожидаясь Леху, я вспомнил о Михе и позвонил ему.

— Наконец-то! — воскликнул в трубку вдребезги пьяный, судя по голосу, Миха. На заднем плане я услышал гогот Гараяна.

— Спят усталые игрушки, второй час ночи, а Мишки с Левонами чего не спят?

— Короче, старик, бери такси и приезжай к нам!

— Зачем? Я занят!

— Мы со стариком Левонычем на Черной речке в стриптиз-клубе, ты нам срочно нужен!

— Да е-мое, чего случилось у вас там? — разозлился я. — Я не смогу приехать, у меня встреча!

— Встреча? С Риткой Егоровой развлекаешься, поди, гы-гы-гы, — заржал Миха.

И прошептал Левону:

— С Риткой мутит, прикинь!

— Да с чего ты взял, что я с Ритой?

— Сам же писал нам, что ты с ней в кино!

— Так она уже уехала!

— Ща, погоди, Левон хочет что-то сказать...

Я услышал шорох, тяжелое дыхание Левона, пьяный смех каких-то девиц.

— Але, Сережа! Это Левон! — заорал он, пытаясь перекричать музыку. — Мы сидим в клубе с очень хорошими девушками! Приезжайте с Ритой к нам, будем веселиться! И возьми с собой денег, сильно выручишь!

Вот дебилы! До меня начало доходить. Ребята хорошо приняли, душа требует продолжения банкета, но возникли непредвиденные досадные сложности с запасом наличности.

— Спасибо за приглашение, Левон, но я правда сейчас не могу!

— А когда сможешь? — крикнул Гараян. — Через час сможешь?

— Постараюсь! — зачем-то тоже крикнул я и отключился.

Договаривая, я увидел, как в бар ввалилась уже знакомая мне троица: Леха и два скинхеда. Шумной, привлекающей внимание толпой они подошли ко мне. Я слегка напрягся.

— Здорово, Серега! — сказал Леха. — Знакомься! Лом! Лобзик!

Лобзиком оказался Щербатый. Он довольно лыбился, при улыбке его череп туго обтягивался блестящей кожей.

— Официант! Пива! — заорал Леха.

Тут же прибежала уже знакомая мне толстая официантка, выгрузила с подноса пиво, не пролив ни капли, и удалилась под одобрительные взгляды скинхедов.

— Вот это я понимаю, буфера! — воскликнул Лом ей вслед.

Официантка оглянулась, лукаво улыбнулась и погрозила ему пальцем. Скины заржали.

— Ну что, пацаны, за знакомство! — серьезно сказал Леха.

— За знакомство!