Университет волшебников. Часть 2. Сопротивление материалов.

Глава 11. Вложить душу в...

Февраль 1944г.

Они стояли на небольшом холме неподалёку от входа в маленький прибрежный городок Новой Англии. Городок был погружен в нехорошую, тяжелую тьму. По всему восточному побережью действовало затемнение, введённое президентом США для того, чтобы немецкие подводные лодки не могли ориентироваться по свету курортных и жилых городов. Но в случае с данным городком темнота объяснялась отнюдь не затемнением. 'Они' — это группа из семнадцати человек, пять преподавателей и работников института плюс дюжина студентов. В группе преподавателей находились профессор Марадей, профессор Пащин и трое боевых магов из ордена 'Некромантус'. Никто из студентов не знал, чем конкретно занимается орден 'Некромантус', но слухи ходили самые мрачные. Вид магов из ордена подтверждал слухи: очень суровые и неразговорчивые дядьки могли навести жуть на кого угодно. Группа студентов, в свою очередь, отличалось большой разношерстностью: пятеро студентов представляли американский филиал, это были старшекурсники пятого — шестого курсов, семеро остальных были из Китежа, первокурсники и студенты второго курса. — ... и вот сидят пять человек высокого духовного развития в засаде, а к ним подходит банда из тридцати людей низкого духовного развития, — травил один из старшекурсников бородатую байку про то, как студенты из Университета как-то раз превратили с перепуга банду рядовых разбойников в альтруистов и что из этого получилось. Это была старая и очень глупая история, но у парня был талант рассказчика, и все студенты покатывались со смеху. Все, кроме Александра Веселова — он внимательно смотрел на взрослых волшебников, а волшебники внимательно и безотрывно смотрели на город. Александр попал на эту миссию в общем-то против своей воли. Четверо из участвующих в миссии студентов были наняты через орден 'Летящего Паровоза', и ректор заявил Александру, что на миссиях повышенной опасности глава ордена должен присутствовать сам. Двое остальных первокурсников — Сергей Богуславский и Мишка Андреев — были из ближайших знакомых Александра, и это тоже было лишней причиной поучаствовать в миссии. Причиной появления ударной группы в данном месте была срочная просьба из американского филиала о помощи. Двадцать минут назад волшебники из американского узла слежения перехватили очень странный телефонный разговор. В разговоре были слышны только хрипы и вопли невероятной жути. Звонили из этого городка шерифу соседнего. Шериф принял звонок за розыгрыш и забыл о нём. Но устройство слежения волшебников тут же подняло тревогу: в голосах были слышны эмоции запредельной силы. Двое волшебников, посланных на проверку, не нашли в городке никого живого, зато обнаружили в домах множество расчленённых тел. Основную работу должны были выполнить взрослые волшебники и старшекурсники. Остальных студентов взяли для подсобных работ: убирать грязь, отваживать нежелательных посетителей и подбирать раненых. Преподаватели и боевые маги смотрели на городок уже пять минут. Наконец один из орденских боевых магов нарушил молчание: — Если бы это было то, о чём я подумал сначала, оно бы уже проявилось и напало. Остальные одобрительно покивали. — Значит, это либо джафир, либо керестраж. Оба слова были Александру незнакомы. — Скорее, керестраж, — предположил второй орденский маг. Остальные опять одобрительно покивали и дружно двинулись вперёд. Профессора не ожидали такой прыти и немного отстали. Старшекурсники бросили хихикать и двинулись вслед за преподавателями. Семёрке младшекурсников полагалось оставаться на месте. — Не нравится мне всё это, — сказал Александр, — ставьте щиты и всю защитную, какую знаете. Несколько минут ничего не происходило. В свете искусственного освещения, поставленного магами, было видно, как боевые маги зашли в первый двухэтажный дом, затем вышли и вошли во второй. В первом доме остались оба профессора и двое студентов. Вдруг второй дом поднялся в воздух, полыхнул яркой вспышкой и осел на землю грудой обломков. Над обломками зависла в воздухе, а затем медленно опустилась на землю сфера с шестью человеческими телами. Тела не шевелились. До стоящих на холме студентов докатился удар взрыва. Но неприятности на этом не закончились: доски и камни разрушенного дома сами собой начали взлетать в воздух и выстраивать хаотичную конструкцию вокруг сферы. Поднялся шум и в первом доме: замелькали вспышки от волшебных палочек волшебников, зазвенело разбитое стекло. Через секунду неведомая сила вышибла окно, вслед за осколками из окна вылетел профессора Марадей. — Их двое! — успел крикнуть он до того, как оная неведомая сила приложила его об землю. После падения он уже не поднялся. Александр удивился. На всех на них лежали заклинания защиты и заклинания суперэластичности — человека в таком состоянии можно было растягивать в разы, бить головой о стену с силой как при падении с десятого этажа, и без каких-либо последствий. Либо кто-то сумел снять защитные заклинания, что было маловероятным — абсолютное большинство магического мира не подозревало об их существовании, — либо кто-то наложил на профессора гибельную магию. Что тоже казалось маловероятным — грозный профессор воинских искусств совсем не был похож на беззащитного ребёнка. — Андреев, дуй в универ, доложишь всё как есть. Михаил попытался возражать — ему хотелось геройства вместе со всеми, но Александр на него так рыкнул, что тот мгновенно испарился. Профессора Марадея вытащили без проблем — просто завели под его тело доски, наложили на них левитацию и подтянули поближе. Профессор был в шоке от удара, но в целом здоров. Кто-то действительно снял с него все защитные заклинания, и они примитивно приложился головой о землю! Исцелили его почти сразу, но в сознание он должен был придти нескоро — минут через десять — пятнадцать. С остальными было сложнее. Неизвестно, что происходило в первом доме с оставшимися там старшекурсниками и профессором Пащиным. Над защитной сферой орденских боевых магов из 'Некромантуса' уже выстроилась целая башня всякого мусора. Кто-то неведомый хотел раздавить сферу, навалив на неё всё, что только могло двигаться в этом городе. С окраины городка летели деревья, кирпичи и просто мусор. — Втроём, — скомандовал Александр и напустил на кучу маленький ураган. Утроенная сила позволила превозмочь чужую магию, мусор унесло, и защитная сфера с шестью магами вновь показалась на поверхности. Но сделать с ней что-либо издали возможным не представлялось: она была накрепко привязана к тому месту, на которое опустилась. Очевидно, такое упорство входило в её задачи. — Ну и пёс с ней, — решил Александр после нескольких бесплодных попыток подтянуть магов поближе. Защитная сфера, по-видимому, справлялась со своей задачей, и хотя шестеро её обитателей не подавали признаков жизни, они, скорее всего, были в большей безопасности, чем заложники первого дома. — Я иду в первый дом, — сказал Александр, — кто со мной? Вперёд шагнули все, даже немаг Богуславский. — Чудо! Ты же немаг! — засмеялся Александр. — А ты второкурсник, который суётся туда, где наваляли преподам, — не сдавался Сергей, — и потом, меня нельзя оставлять без охраны, я же из 'рыцарей', забыл? — Можешь попробовать сбежать, а пока остаёшься присматривать за профессором, — строго наказал ему Веселов и двинулся к первому дому. В коридорах дома до сих пор висели наколдованные первой группой огоньки. Они поднялись на крыльцо и вошли в прихожую. В прихожей никого не было, зато в кухне были видны два тела, порубленные на разнообразные куски топориком. Топорик валялся рядом. Судя по остаткам одежды, это были американцы — хозяева дома. Одного из студентов — магов стошнило. Быстрый осмотр показал, что на первом этаже больше никого нет. Студенты начали подниматься на второй этаж по старинной скрипучей лестнице. Тут враждебная сила впервые проявила себя, и очень странным образом. Александру начало казаться, что он слышит чьи-то шаги, кроме его товарищей — студентов. Он дал знак остановиться. Звук шагов по лестнице продолжался. Если верить звукам, то кто-то постоянно поднимался и поднимался по лестнице мимо студентов. Всем стоящим на лестнице даже захотелось посторониться. Больше ничего не происходило. 'Что за игры?' — с досадой пробормотал Александр и продолжил подъём. Они вошли в коридор, обшитый тёсаными досками. Направо и налево виднелись двери в комнаты, и эти двери были закрыты. Где-то за ними находились профессор Пащин и пара студентов. Кто и когда их закрыл? Это было тайной, нехорошей тайной. Александр оглянулся. За его спиной находилось окно, через которое немногим ранее вылетел профессор Марадей. Впереди, в конце коридора, виднелась какая-то куча тряпья, в которую не поместился бы даже подросток. 'Их двое', — сказал профессор Марадей. Двое кого? Двое тёмных магов? Или два неведомых чудовища? ' Хоть что-нибудь бы сказали перед тем, как соваться в город. Теперь думай тут, какую угрозу ждать', — сердито думал Александр, накладывая блокирующие заклинания на соседние двери. Его план состоял в том, чтобы дойти всей группой до конца коридора, а затем поочерёдно освобождать комнаты — в этом случае всё, что бы из них не выскочило, они выбросили бы магией в окно. Наготове у него было и заклинание зеркала, чтобы заглядывать в комнаты из конца коридора, не входя в них. Но это заклинание им так и не пригодилось... Не успели они сделать и четырёх шагов по коридору, как внимание студентов привлёк негромкий звук 'цок-цок'. Все остановились и принялись вертеть головами. 'Цок' раздалось снова. На этот раз Александр увидел источник звука. Гвоздь, один из тех, которыми были прибиты доски стен, вылетел из отверстия, стукнулся о противоположную стену и упал на пол. Пока Александр смотрел на него и соображал, что за хитрая магия в том, чтобы вытаскивать гвозди из стен, гвозди начали вылетать гораздо чаще, стукаясь о противоположную стену с огромной силой. И эта пулемётная очередь приближалась к ним! Александр на всякий случай поставил защиту от метательного оружия — вдобавок к той, что уже была наложена на их мантии. Как оказалось, очень вовремя — гвозди зависли прямо перед студентами, что означало, что защита мантий больше не действует! Это было удивительно: кто-то за считанные секунды смог расколдовать сложнейшую магию университетских боевых мантий, но при этом он не уничтожил студентов сразу, а зачем-то принялся играть с ними в летающие гвозди. Александр лихорадочно принялся ставить защитную магию на себя и на всех своих товарищей. От метательного оружия, от вытягивания жизненной силы, от разъединения души с телом, от протыкания, от удара... И тут куча тряпья зашевелилась. Из-под тряпок показалась маленькая девочка, в руках у неё была красивейшая фарфоровая кукла. Александр уже хотел сказать: 'Не плачь, маленькая. Мы хорошие, мы тебя вытащим', как слова застряли у него в горле. Взгляд у девочки был совсем не детским. Взрослый, злобный взгляд исподлобья, Александр видел такой у некоторых зеков в лагерях. Такой взгляд был у самых опасных убийц — точнее, не у самых опасных (те выглядели ласковыми), а у буйных, у таких, которые могли убить за то, что ты случайно отвернулся в то время, когда он изволил говорить с тобой. Кукла в руках у девочки подняла руку. Доски облицовки коридора слетели с креплений и пребольно стукнули студентов, опрокидывая их с ног. Падая на пол, Александр заметил, что кукла довольно повернула голову и кивнула! Какой-то злой маг играл с волшебниками, используя дистанционно управляемых кукол! Без долгих раздумий Александр направил на куклу палочку и хотел уже наложить нечто разрушительное, но тут дверь последней незаблокированной комнаты открылась, и своими ногами вышла вторая фарфоровая кукла! Палочки вылетели из рук у всех магов. Куклы не только передавали своему владельцу информацию, но и могли точно направлять его магию! Неведомые злодеи организовали прекрасную засаду с отвлечением внимания — очевидно, именно в такую попалась и первая группа с профессорами. Александр уже представлял, как тёмные маги распиливают его на куски, как на поле боя вдруг появилось новое действующее лицо. Прямо из стены появилась большая коричневая собака с ярко-желтым носом. Она толкнула ту куклу, что стояла в двери, и одним движением перекусила куклу в руках у девочки. Девочка закричала — яростно, обиженно. Собака исчезла в стене так же неожиданно, как и появилась. За время краткой передышки Александр притянул к себе свою палочку и уже готов был разнести на клочья вторую куклу, но та скрылась за стеной. В этот момент в конце коридора появился профессор Марадей и обрушил ту часть дома, в которой находились куклы. Александр обнаружил, что лежит на краю обрыва. — Быстро, уходим, они скоро очухаются, — скомандовал он. Повторять не пришлось: студенты попрыгали в окно с образцовой скоростью, по два за раз. Под окном образовалась небольшая куча — мала, но это уже никого не пугало: все успели притянуть к себе свои палочки и наколдовать защиту от ударов. Сверху на кучу из студентов приземлился профессор Марадей. Через минуту студенты уже стояли на вершине холма, там, откуда начинался их краткий поход. На холме стояли все боевые маги университета, даже ректор прибыл. Такого на памяти Александра не случалось никогда. Все были очень, очень серьёзны. Ректор держал за ухо Мишку Андреева, при появлении Веселова он его отпустил. — Только так его можно было удержать от попыток помочь вам, — пояснил ректор, не отводя взгляда от городка. Александр решил, что имеет право услышать хоть какие-то объяснения, и подошел к профессору Марадею. — Не подскажете, с чем это мы столкнулись? Кто управлял этими куклами? При чём тут девочка? И почему они так легко снимают нашу магию? — Никто ими не управлял. Это и есть наши главные нарушители спокойствия. — Но... как? Фарфоровые куклы? Профессор немного помолчал. Отвечать ему явно не хотелось. — Это секретная тема, — профессор сказал это, как отрезал, и замолк. Александр уже собрался пойти и поискать кого-нибудь поразговорчивее, но профессор смилостивился: — Мы рассказываем о керестражах только на пятом курсе и только тем, в чьей добросердечности убедились. Суть дела в том, что при проектировании человека Создатель, должно быть, заложил в конструкцию человека возможность передавать часть своих возможностей выбранным вещам. Точнее, человек может произвольно изменять структуру и свойства любой вещи, но чаще всего люди не владеют этим умением и просто вкладывают в вещь частицу своей души. Эти способности открываются только с возрастом и только у тех людей, кто освоил в высочайшей степени смирение, беззлобие и самоконтроль. У вас, магов, чуть пораньше, у немагов попозже. Возможно, предполагалось, что люди, достигшие высоких ступеней праведности, смогут таким образом создать себе роботов из чего угодно, хоть из камня, что должно было несколько облегчить им жизнь. В реальной жизни получилось немного иначе. Эти возможности — как оказалось — в очень малой степени присущи всем людям. И получается так, что если сконцентрировать излучения многих людей (даже немагов) на одном предмете, то можно достигнуть того, что он станет таким вот почти живым роботом. Они и называются керестражами. — Детская любовь одна из самых искренних и сильных. Очень красивая кукла может вызвать очень большой приток чувств. Когда это происходит только в одном поколении, это не страшно, так что все эти соломенные Матрёны не опасны. Хотя тоже бывают проблемы. А когда с куклой играют несколько поколений... Эти древние куклы из Германии, Англии, Франции и старинных семей Новой Англии постоянно кошмарят наше существование. — А что же в них страшного? — Дети вкладывают в них очень сильные чувства, очень большие силы. В результате эти куклы начинают превосходить по магическим способностям своих создателей. У них есть человеческая способность к магии и анализу, но нет того обычного шума из страхов и желаний организма, который глушит подобные способности у простых людей. Благодаря этому они могут получать знания так, как это делают некоторые медиумы — прямо из всепланетной информационной сети. Иначе говоря, что бы ты ни делал, какую бы магию не применял, кукла знает об этом до того, как ты начнёшь двигаться. — А почему они нападают на людей? — Кукла эта умеет только то, что в неё вкладывают. Дети вкладывают в них чувства. Детские чувства. Это кусочки души существа разумного. но ещё не осознавшего свою разумность. Для такого существа смертельно обидеться и стукнуть родителей за то, что мешают играть и укладывают спать — это нормально. Очень большое желание, чтобы с тобой играли и тобой любовались, но никакого сострадания, большая обидчивость, но никакого понятия о терпении ради достижения 'больших' целей. И вот представь: с тобой играли, тобой восхищались, и вдруг тебя ставят на полку на долгие двадцать лет и больше никакого восхищения. Ну как тут не обидеться? Ходят мимо и никакого внимания не обращают. Помнишь, какими сильными могли быть в детстве обиды? Пропылившись на полке несколько десятилетий и вырвавшись, обиженные куклы частенько подговаривают своих маленьких хозяек поиграть — отрезать головы родителям, например. Ребёнок при этом попадает в гипнотическую зависимость, куклы манипулируют их обидами без труда. Прибавь к этому кристально чистую способность к магии — и ты поймёшь, почему они способны вырезать целый город. У нас же тут целых два чудовища... Такого никогда раньше не бывало. Это значит, что одна кукла ждала, пока вторая сформируется, на протяжении долгих лет... или десятков лет. Это очень, очень опасно. Александр задумался. — А как же тогда разные религиозные идолы, иконы, статуи святых? На них же выливаются чувства миллионов. Не по этой ли причине мусульманство запретило все изображения? — Молодец, быстро соображаешь, — засмеялся профессор Марадей, — потому эта тема и секретная. Идолы и иконы становятся очень мощными самостоятельными существами — разумными, но без человеческой воли, без тяги к свету и совершенству, зато с необходимостью, чтобы им поклонялись. Со статуями святых и иконами забот обычно не очень много, чувства в них вкладывают люди взрослые, положительные. Хотя эгоизма у них тоже много — только попробуй изменить религиозные обряды, они тебе войну на сотни лет устроят. В Византии вон попытались иконы запретить — так двести лет потом воевали. — А двигаться они могут? — Могут. Когда турки взяли Константинополь, самые бегучие иконы скрылись аж на Руси и дались в руки благоверным князьям только после многочасовых молитв, а до этого в воздухе висели. Но иконы — это не самая интересная тема. Как думаешь, что случится, если немагам вдруг удастся создать могучее волшебное существо, этакого гигантского каменного робота? — Они натравят его на соседей, войну начнут, — без запинки ответил Веселов. — Вот именно этим они и занимались, — печально произнёс профессор, — из века в век, из поколения в поколение. Каждый мелкий шарлатан мог собрать шайку 'магов', придумать произвольное имя своему 'богу' и накачать его силами. Только создавали они не благодушные иконы, а кровожадных демонов, чтобы они не отказывались от войны с соседними народами. Таких, которым надо было всё больше и больше поклонения, лести, прославления... поначалу. Отсюда и жесткий фанатизм подобных 'религий' — кто же допустит, чтобы в его городе молились чужому 'богу'? Мягкость современных государств, в которых могут сосуществовать несколько религий, далась человечеству очень нелегко. Через 100 — 150 лет эти 'боги' начинали требовать кровавых жертвоприношений — и чем дальше, тем больше, во всё возрастающих объёмах. В итоге последователи создателей 'бога' вставали перед нелёгким выбором: либо уничтожить демона, либо превращать свою страну в демоническую и уничтожать своё население в угоду демону. Многие пошли именно таким путём — демоны очень хорошо умеют мучить высших ответственных лиц, очень у немногих хватает сил им сопротивляться. Частичное решение было найдено в многобожии — потеря одного персонажа не отражалась на всей шайке жрецов, всегда можно было подменить его другим. — А что, если разрушить материальное вместилище, керестраж исчезает? — В том-то и беда, что нет. Он создан из частичек душ людей и потому не может быть уничтожен материальными способами. Их надо распылять и ослаблять специальными способами. Например, разложить куклу на части и уговаривать каждую часть в том, что она простая деталь или крючок от чего-то там. Если же материальное вместилище разрушается сразу, до разрушения вложенной души, то целостное и сформированное существо освобождается и начинает вести свою жизнь бестелесного, но магически очень мощного существа. Как правило, это очень озлобленные на людей духи, готовые мстить за 'предательство'. Вмешиваются в разум людей, затевают скандалы и войны. Многочисленные сказки о злых духах и джинах — это отсюда. В последнее время отмечены случаи, когда они пытались корректировать развитие человечества с целью опускания до животного уровня и последующего уничтожения всего человечества. Поэтому керестраж лучше не разрушать физически. Лучше всего заключить его в какой-нибудь сосуд и бросить на дно океана, со временем он ослабевает и истаивает. Правда, этот способ действует не всегда: сильные керестражы способны двигать сосуд туда, где он сможет быть разрушен, даже изнутри. — Эти керестражи — проклятие человечества. Стоит оставить религию без внимания, как она тут же скатываются к истуканству, к созданию демонов. Понизить человеческое восприятие волшебного — стратегическое решение для предотвращения истуканства. Поэтому сейчас, в период наибольшего многолюдства человечества, было принято решение сделать так, чтобы люди не верили ни во что волшебное. Для этого магов разделили с людьми, а в среде людей насаждается отрицание любых 'потусторонних заблуждений'. — К счастью, у керестражей есть естественные враги. Сейчас мы ждём одно существо, которое по природе своей питается осколками душ. Маги привлекли их для охраны тюрьмы тёмных магов, так что их несколько затруднительно получить, придётся подождать. Александр похолодел. Он как-то раз встречался в детстве с Пожирателем Душ, воспоминание было весьма неприятным. Пожиратели питались не только душами, но и всякой радостью, которую души могли излучить. В их присутствии становилось очень, очень тоскливо. — А откуда тогда собака? Меня спасла собака — приведение, она выскочила из стенки и перекусила керестраж. Профессор Марадей был в шоке: — Приведение неспособно нанести вред керестражу! Значит, это было не приведение... но что же это было? — думал вслух профессор, — Обещай сохранить в тайне то, что я сейчас скажу! Бывают ещё керестражи, которые создают специально, не вкладывая часть души, но расщепляя часть своей души для того, чтобы керестраж был запасным телом для человека на тот случай, если погибнет основное тело. В этом случае при гибели живого тела дух переключается на управление тем телом, связь с которым была установлена через расщеплённую душу ещё при жизни. Но это уже совсем чёрная магия. Если это так и у нас тут действует чёрный маг, который защищает тебя из своих соображений, то я даже не знаю, что и думать. Впрочем, дело на то не похоже. Александр подумал ещё немного. — А как же тогда с Христом? — Хороший из тебя будет волшебник... если выживешь. Головой хорошо работаешь. На нашей памяти это не первая попытка, когда человека объявляли богом и начинали накачивать, как истукана. До сих пор всё это заканчивалось очень печально — животная, необузданная часть перевешивала, получался обычный демон — керестраж. В случае с Христом пока ничего не известно. Очевидно, что пока животную часть этой системы кто-то очень умело сдерживает. Тут куклы снова начали действовать. Вверх взметнулись обломки камня и досок. Над разрушенным домом воспарила фигура девочки, затем она приземлилась. Кукол видно не было. От строя магов отделились четыре фигуры и двинулись к дому. — А как же они будут защищаться? — не смог сдержать любопытства Александр. — Никак, — ответил профессор Марадей, — керестражи снимут любую защиту. Скорее всего, керестражи попробуют сначала поиграть с жертвой — ведь по своей сути они дети. А когда игры станут опасными, вмешаются все остальные маги. Задача этих четверых — просто поймать кукол. Их физические силы очень невелики, а магию кукол блокируют наши боевые маги. Я надеюсь... Всё произошло почти так, как предсказывал профессор Марадей. Четверо магов дошли до дома беспрепятственно, девочка за это время сорвалась с места и скрылась где-то в глубине городка. Вдруг один из магов упал, а над его головой появилась маленькая фигурка с ножом в кукольной ручонке. — Без всякой магии, ножом в ногу пырнула, — ахнул профессор Марадей. В следующий момент произошло сразу несколько событий. Сосед упавшего мага сдул куклу с головы товарища маленьким ураганом. Этот же ураган вернулся к нему через секунду бурей, поднял и шлёпнул о стену. Стену другие маги успели превратить в резину, и она приняла тело с мягкостью подушки. В пространстве разлилась атмосфера отчаяния — на поле боя переносом возникли двое магов, ведущие с собою двух Пожирателей Душ. Пожиратели ухнули и устремились к дому. Кукла двинулась к ним с явной целью позабавиться, но первый же Пожиратель наклонился над ней своим похожим на капюшоном верхом — и кукла оказалась втянутой внутрь. Через секунду на землю упали осколки фарфора. Вторая кукла попыталась обрушить на Пожирателей остатки дома, но тем только выдала себя. Маги мигом подняли её в воздух, а Пожиратели протянули к ней свои хоботоподобные раструбы, двое сразу. Освобождённая от осколков души кукла упала на землю беленьким платочком. — Ну и как будем зачищать город? — услышал Александр вопрос профессора Марадея, который подошел к главе ордена 'Некромантус', — Какую легенду придумаем на этот раз? — В этих местностях ходит легенда про волшебный туман, который иногда поднимается из моря и растворяет всех грешников, — ответил высохший морщинистый старик, глава 'Некромантуса', — а город зачищайте сами. Мне с моими ранеными дел хватит. С этими словами глава ордена вместе с тремя такими же страшными стариками двинулся к защитной сфере, в которой до сих пор лежали неподвижные тела. Александра и других студентов привлекли к поиску детей — хозяев кукол, а также к очистке города. Все трупы и следы крови было приказано убрать, город привести в образцово красивый вид, а тела закинуть подальше в море. Александр нашел девочку — хозяйку куклы в подвале дальнего крайнего дома. — Держи её, пока я не приду, — приказал профессор Марадей по устройству связи. Но пришел не он, а ректор Стоянов. Пока ректор шел, Александр спросил у девочки по-английски, зачем она убила так много людей. — Они были плохими и мешали мне играть, — ответила девочка по-русски с большим акцентом. Никакого раскаяния в её тоне не было — одно раздражение. Александр удивился — способности куклы получать знания от других людей частично передались девочке. Появившийся ректор сразу наложил на девочку заклинание разрыва связи души с телом. — Такие дети никогда не исправляются. Отдадим в приют — начнёт резать всех детей и воспитателей, — объяснил он свои действия шокированному Александру. Подошедший профессор Марадей только кивнул в знак согласия. Пострадавших студентов извлекли из-под завала почти невредимыми. Их немного побило кирпичами и брёвнами, но именно завал не дал куклам добраться до них за то время, пока боевые маги ждали Пожирателей Душ. Раны и переломы студентам исцелили в первые секунды после обнаружения. А вот профессору Пащину не повезло: за то время, пока группа Александра поднималась на второй этаж, куклы и девочка с ним 'поиграли', разрисовали его очень глубокими разрезами. Профессор потерял много крови, а глубокие разрезы не поддавались быстрому излечению. Профессору пришлось потом провести в госпитале целых три дня. После генеральной уборки городка, которая заняла целый час, эта жуткая ночь наконец-то закончилась. Студенты вернулись в университет, оставив за собой чистенький городок с зажженными фонарями и без единого человека (боевые маги исчезли сразу после того, как уничтожили второго хозяина куклы — пятилетнего мальчика). О приказе президента, запрещавшем зажигать ночью освещение, вспомнили только за ужином (из-за разницы во времени в университете уже подавали ужин). Возвращаться не стали — решили, что пусть так и будет, жителям соседних городков страшнее будет. Свою собаку — спасительницу Александр обнаружил совершенно случайно месяцем позже. Их послали устанавливать датчики паники в метро больших городов. Начальство решило, что возможен прорыв чёрных гаргулий в большие города через метро, поэтому ордену 'Летящий Паровоз' достался очень выгодный и простой заказ — расставить датчики паники на всех станциях метрополитена во всём мире. Стоя на станции метро 'Площадь Революции', Александр вдруг увидел, как молодая девушка с повязкой санинструктора мимоходом погладила нос бронзовой собаки и, улыбаясь, пошла дальше. От частых прикосновений нос собаки стал жёлтым и блестящим, почти золотистым. Собака была именно той, которая перекусила керестраж в жутком доме месяц назад. Первые же расспросы показали, что все москвичи знают, что поглаживание носа собаки даёт удачу при сдаче экзамена. Многие гладили нос просто так, от добрых чувств. Александр подошел к собаке и пять минут смотрел на скульптуру, даже не зная, что подумать. Керестраж, в который вложена только любовь, которого никто никогда ни о чём не просил и никто никогда ни о чём не молил, не прославлял и не возвеличивал. Станет ли и он тоже демоном? Или так и останется другом человека? Эта собака не поленилась придти к нему на помощь на противоположном конце земного шара... Как она узнала? Скульптура собаки стояла недвижно и ничем не выдавала своей настоящей сущности. Александр погладил её нос и отправился в Университет. — А почему ты сразу не спросил? — удивилась Дубровская, услышав от Александра эту историю, — У нас некоторые специально к собакам ездили перед экзаменом, чтобы нос погладить, на удачу. — Я и не знал, что вы с Ваулиной москвички, — со стыдом признал Веселов и подумал, что надо бы побольше узнать про членов своего тайного ордена. Профессору Марадею о собаке Александр ничего рассказывать не стал.