— Таким образом, за сотни лет тесного сотрудничества, они объединились в единый социум, в котором ракконы заняли нишу интеллектуального труда и, с рядом ограничений, управления, а ирки — производственную сферу. Первостепенная задача нашего агента будет пополнение знаний о внутреннем устройстве. Быть может, с его помощью мы отыщем ключ для понимания иной цивилизации, являющийся скрытой угрозой для Земной Федерации после неудачного контакта. Например, нам известен высший орган управления — Совет Ста, набранный из сильнейших магов, но не его роль в масштабах материнской планеты и колоний. Нет никакой информации и о законах, распространяющихся на обе расы.
— Профессор, не слишком ли вы сократили вводную? — вопрос из зала отдавал разочарованием в предоставленном материале.
— У нас будет время обсудить спорные моменты. Думаю, хватит об истории. Постараюсь теперь описать примерный портрет типичных представителей расы. Насколько можно судить по отчётам Первой Межзвёздной, с привлечением уже современных специалистов и моделированию вариантов психологии, мироощущение ирков архаическое — интересы общества и других особей ставятся выше собственных. Экономика частично бартерная, особенно в отдалении от крупных городов, где существует денежная система, потому неудивительно, что аграрный и промышленный комплекс развит на уровне феодализма. Ракконы, несмотря на одинаковые условия жизни, выделяются, и обладают несравненно большими возможностями и правами. Если образование ирков ремесленное, наиболее отвечающее требованиям цивилизации — обустройство инфраструктуры, её поддержания, обеспечение населения продуктами, предметами быта и средствами производства. То у ракконов — с научно-исследовательским уклоном, что, однако, не мешает им выполнять работу начального уровня, например, связанную с применением грубой физической силы при том же строительстве. Не последнюю роль здесь играет мощный магический дар, присущий от тридцати до сорока процентам крылатых., что на порядок больше, чем у соседей по планете. Почему отсутствуют внутренние напряжения, вплоть до наших дней, при сложившихся отношениях — сказать трудно. Аналитический отдел всё больше склоняется к идее некоего межрасового договора, обязующего строго соблюдать вклад в повышение общего благосостояния. Отсутствие дискриминации профессий и занятий по расовому признаку — любой ирк имеет возможность взойти на вершину иерархической лестницы, ровно, как крылатый внести посильный вклад в тоже сельское хозяйство или промышленность, без риска быть осмеянным сородичами или союзниками. Хотя, нам сказочно повезло, что образцы для создания клона принадлежат именно магу, а не простому крылатому — это избавит от многолетнего вживания в роль, дав шанс переступать через ступени общественной лестницы...
Дальше шёл список моментов, требующих уточнения, но я их как-то пропустил мимо ушей. И вообще, кем они там меня считают? "Агентом экстра-класса"? Чтобы за каких-то восемь месяцев выведать и оформить в виде отчётов все тонкости инопланетного общества? Между тем, лектор перешёл к заключительной части:
— В заключение я бы хотел затронуть слабоизученный аспект жизни обеих рас. Всё, что мы знаем о восприятии ими мира, относится к слабо поддающемуся переводу речи крылатых. Не исключено, ракконы верят в... — здесь аналитик замялся, — душу. Так мы определили термин Огонь Жизни, встречающийся довольно часто в последнем разговоре, перед атакой на земной звездолёт. Остаётся неясным отношение к магии — то ли чисто утилитарное, как мы к космическим кораблям и теории пространства, то ли с элементами религии. Наш словарный запас их языка крайне беден. О полноценном переводчике с иркианского остаётся вообще только мечтать. Массу вопросов создаёт странное отношению к "мёртвым" технологиям, основанным на физических законах Вселенной, поскольку сама идея непосредственного оперирования энергией силой разума выходит за рамки известного человечеству... Вот вкратце задача, стоящая перед нами. Я не стану касаться феномена Туннелей ракконов, схожих с гипотетическими проколами пространства и влиянию их на колонизацию планет и первый контакт с представителями человечества, тогда вводная лекция превратится в полноценный семинар. Вопросы?
О чём спрашивали Миролюбова, я пропустил мимо ушей, пытаясь усвоить полученную сегодня информацию. В особенности касающейся инопланетного общества — выходит, у них и правда Средневековье, скрашенное малой толикой магии? Воображение упорно рисовало крылатых, стоящих над крестьянами и ремесленниками. И раз я раккон, то... Мда, никогда не любил командовать. Что там говорил лектор об аномальной устойчивости общества ирков? "Межрасовый договор"... Выходит, мне предстоит, после "восстановления памяти и магических навыков", работа на благо цивилизации? За размышлениями я пропустил момент, как аудитория опустела, оставив наедине с Шумовым. Вот уж у кого не болит голова — сидит себе в кресле, да дремлет, подперев голову рукой. "Эх, брат по разуму, бесшёрстный и сонный". Осторожно толкаю рукой, указываю на выход. Уже на лестнице, в голову пришла мысль, почему никто в зале не обратил на одинокого крылатого хищника? Обычно на меня реагируют несколько... иначе.
Глава 9.
Поглощённый мыслями о лекции, я хотел было пройти мимо, непонятно откуда
взявшегося в коридоре, Саровски. Последний разговор с ним, ещё тогда, до переноса, оставил неприятные воспоминания о встрече. Едва мы поравнялись, как он, прекратив лениво разглядывать коридор, обратился к сопровождающему:
— Максим, оставьте нас на несколько минут, — и показал, уже мне, на створки конференц-зала.
Шумов лишь пожал плечами, как бы говоря "Мне то что".
Вообще, я поражаюсь "посредственностью" Саровски — захлопнув двери, он, не обращая внимание на облик собеседника, начал разговор на высоких тонах. Да, и раньше закрадывалось подозрение, что это не простой служащий, а какой-нибудь ветеран антитеррористических операций или локальных войн последних десятилетий. Кто знает, при их то доступе к операциям по омоложению и установке имплантатов? Намного позже, вспоминая этот неприятный эпизод, я задумывался — что, если бы он оказался в какой-то момент не с человеком в теле раккона, а лицом к лицу с настоящим крылатым магом? Или у меня бы заиграли инстинкты? Или, проявись мой магический дар? Взыграй инстинкты — и как бы тогда закончилась моя жизнь?
— Полагаю, лекция с "картинками", — это слово он особо выделил, — тебе понравилась? Надеюсь, ты ещё не забыл, что остаёшься человеком и отправляешься не на курорт и не на постоянное жительство, а в разведывательную миссию. Так вот, довожу до сведения, что руководство приняло решение об окончании испытательного срока, данного для адаптации нового сотрудника, — последнее прозвучало скорее как оскорбление. — Они осведомлены, с моей подачи, о твоих провалах. Думаю, ты прекрасно знаешь о цене проекта и последствиях, в случае остановки? В таком случае тебя ждёт неприятная жизнь исследуемого. Считай это первым предупреждением. Уже поднимался вопрос об отстранении Института и привлечении профильных специалистов, непосредственно из отдела разведки. А не тех любителей живности, что сидят здесь и возятся с тобой. Были бы у меня полномочия... Единственное, останавливает рапорт профессора, но, рано или поздно, вопрос встанет ребром — никто не собирался брать на работу горе-мечтателя, не способного задвинуть природную лень и пассивность на задний
план, чтобы серьёзно заняться порученным делом. Вместо этого же, мистер Аршинов, вы не удосужились и пальцем пошевелить для преодоления себя, и развития мыслеречи ракконов до удовлетворительного уровня!!! Кто за вас будет это делать? — прошипел он. — Мы даём тебе всё для того, что бы ты исполнил свою миссию. Обучение, медицинский персонал, нейробиологи, сиделки! Нянчимся с тобой, пытаемся сделать из "человека с улицы" настоящего секретного агента! Что ты у нас делаешь? Хорошо помнишь условия, на которых подписал контракт?
Я нервно задёргал хвостом, судорожно вспоминая офис. Реакция не укрылась от внимания Саровски. Он с каким-то злорадным выражением на лице процитировал те самые строки:
— "Обязуюсь выполнять условия контракта, сроком на пять лет, на личных условиях. Пункт первый — материальная помощь Аршиновой А.С и её мужу, Аршинову Д.С.. Пункт второй — отдельная оплата лечения в клинике...". Хватит? Между прочим, — майор, неспешно, обошёл меня по кругу, — отцу стало намного лучше, при наших то возможностях. Упорный человек, другой на его месте давно сдался... Не хотелось бы останавливать лечение, с учётом осложнений при малейших сбоях в оздоровление. А всё из-за одного увлечённого молодого человека, неожиданно получившим крылья и забывшим о родных... Нехорошо то как... Ах, да, ты же сидишь в условиях ограниченной связи с внешним миром. Чтобы знал, родители, несмотря на безответственность, тебя очень любят. Я недавно вернулся от них. Милые люди, всё спрашивали о тебе. Будет жаль сообщить им о преждевременной кончине сына, до самого конца боровшегося со смертью на борту дальней станции. В таких случаях обычно вместо тела присылают именные жетоны с приложенным на накопителе...
Он ещё не договорил последнюю фразу, как внутри меня зародилось рычание, так просящееся наружу. Разум заполнила ярость вперемежку со страхом за близких — хотелось ударить угрожающего мне так, чтобы тот отлетел к противоположной стене. Или полоснуть когтями, прижав к полу. Да... Раккон внутри становился с каждым мгновением сильнее, подавляя привнесённое извне человеческое сознание, не умеющее постоять за себя... Почти не соображая, я подался вперёд.
— " ...! Ваша поганая служба не может подождать?!? И не смейте угрожать мне,
и моим близким! Чтобы... вы все...!"
Картинка перед глазами смазалась, как при быстрой прокрутке фильма. Остановиться в последнюю секунду стоило неимоверных усилий — промедли немного, и удар обрушился бы на стоящую неподалёку "жертву". Превратившись в воплощение всего, накопившегося внутри, начиная от первых дней общения с представителями СБ. Нахлынувшие, было чувства и мысли, чуждые любому человеку, потускнели, разом перестав быть моими — то нечто, рвавшиеся наружу, растаяло, словно его и не было. Оставив один на один с последствиями неконтролируемого гнева. Нет,...он... идиот? Я нависал над Саровски с оскаленной пастью, в шаге от удара. Перекатывающиеся под шерстью мускулы не оставляли каких-либо вопросов, загляни сюда кто-то из коридора. От эсбешника исходил слабый запах пота — он точно не ожидал настолько бурной реакции на свои слова. "Аура", иногда видимая мной у людей (порой это мешало смотреть, как будто глаза переключались в иной режим
работы), наоборот, едва светилась — никаких ярких эмоций. Зато он ухмылялся — довольно так.
— Я ожидал услышать мм... нечто большее.
Я медленно спрятал обнажённые клыки. Он... всё слышал? И как "послал" СБ с майором куда подальше?!? "Чёрт!!!".
— Да, "чёрт". Радуйся, что за столько лет работы я ко всему привык.
На осознание произошедшего понадобилось время.. Я... ВСЁ ЭТО сказал "вслух"?!? Аррр!!! Саровски потёр ладонями уши.
— Отставить громкость!!!
Вечно спокойный, майор, как оказалось, обладал поистине командирским голосом — я даже присел от его окрика.
— Так лучше. Надеюсь, сегодняшний разговор был последним, и ты возьмёшься за ум. Иначе, — палец уткнулся в кончик носа, — так просто не отделаешься. Слишком много средств потрачено на это тело. Передай Соловьёву, что может не благодарить за сделанную за него большую часть работы.
Шумов, ничего не слышавший из-за облицовки стен, появился в дверях, едва Саровски покинул зал. И узрел раккона, севшего на пятую точку.
— Эй, всё нормально?
— "Пока да".
— То..., — и осёкся, разобрав ответ на вопрос.
— "Пойдём отсюда. Профессор не слишком любит, когда опаздывают. И, да, я теперь могу разговаривать. Не спрашивай как".
До самого полигона он не сводил с меня глаз, ведь это на него возложили сопровождение подопечного Джефферсона. Пришлось остановиться и уверить, что ничего не скажу про опоздание на вводную лекцию. Больше беспокоила реакция руководителя проекта на происшествие в конференц-зале. Сложно поверить, ещё чуть-чуть, и инстинкты взяли бы верх над разумом — настолько хотелось придушить этого гада.... Они там, наверху, наверное, хотят получить всё в лучшем виде, не вникая в детали. И добиваются — через одно место.
Обогнув массивный корпус, мы вышли на ровную дорожку. Идти по ней оказалось
неприятно — когти, как ни старался втянуть, негромко клацали, отдавали с каждым шагом в пальцах. Острые как ножи, они скребли твёрдую поверхность покрытия, теряя былую остроту. Мысль об этом хотя бы немного отвлекла от воспоминаний разговоре с Саровски. Тяжело вздохнув, я вывел тем самым Максима из задумчивости.
— Анатолий... Там, в зале, ты ...
— "Я сказал майору всё, что думаю о нём и СБ Земли".
Он чуть было не остановился посредине дорожки — пришлось подтолкнуть вперёд.
— "На эмоциях, исключительно негативных. Ты лучше скажи, на что похож мой новый голос?"
Подумав минуту, Шумов выдал гениальную фразу:
— У меня в голове, словно плохенький коммуникатор на приём. Плохенький... ну... голос какой-то нечеловеческий, что ли. Если слишком громко говоришь, звук отдаёт эхом.
Мда, родного голоса не видать до самого возвращения на Землю. Хотя, было привлекательно затеряться ТАМ, начав жизнь с нуля, когда никто тебя не знает... Я с трудом отогнал эту мысль.
Я.
Вернусь.
Домой.
На душе стало спокойнее, лишь на самом дне, в той самой пустоте вместо сознания раккона, притаились сомнения. Надо спросить таки о человеческом теле. Хотел было только завязать разговор на эту тему с попутчиком, как он увёл беседу в совершенно другое русло:
— Знаешь... Никак не пойму, почему ты ушёл из института? В ФИБИ не просто поступить. Окажись на твоём месте, я не стал бы бросать образование, и упорно бы шёл к своей цели, надеясь получить лучшее...
— "Зачем?"
Максим, уже и забывший, кто рядом с ним, возмущённо замахал руками.
— Как зачем? А общественное признание? Состояние, богатство, известность? Все значимые личности истории были несокрушимыми, несгибаемыми — именно эти качества и помогали им подняться над массой!
— "Другой вопрос, стали они от этого счастливее".
— Что же такое счастье, по-твоему? Унылая жизнь там, — рука указала за горизонт, — ничем не выделяясь среди остальных?
— "Любой совсем не прочь возвысится. Считая себя лучше остальных, если поднимется наверх".
— А разве нет?
— "Он останется таким же. Внутри. Счастье не во влиянии, не во власти. От них только разгорается жажда. Как-то пришлось столкнуться с одним... таким. Я сам не прочь подняться. Но не такой ценой".
Тянет иногда меня поговорить на философские темы. Ох как тянет.
— Ну ты и сказал... . Не мне понимать, как этот парадокс умещается у тебя в голове. С моей точки зрения, — начал он говорить в пустоту, — это противоречие. Либо ты лучше, либо ты хуже. Либо пробиваешься вверх, либо остаёшься обывателем до конца жизни.
