Флагман флотилии. Герои штрафбата

На этом мне ничего более не оставалось, как убыть на корабль и приступить к подготовке к выходу.

Да, конечно штурман явно прав.

Погода в море может меняться от состояния штиля до состояния жестокого шторма в течении двух часов. Кажется, в Ахтарске уже сейчас именно тот случай.

Пока я общался с командованием появился на стоящий ветер сменивший направление с Северного на Северо-Восточное явно переваливший планку 5 м/с в порывах до 8 и ощутимо приближающийся к пронизывающему в порывах. Шевеление и голоса сигнальщиков на надстройке замеряющих показания погоды уже для меня также теперь ничего не значили.

В Ахтарск пришел холодный фронт, и чем быстрее Волочаевск выйдет из затона, тем меньше шансов остаться здесь на зимовку.

Ну что Иван Александрович. Что решил командующий? Погода уже сейчас стала серьезной. Температура воздуха приблизилась к нулевой десять минут назад, — штурман в нетерпении ожидает результатов беседы командования. Если прогноз не подтвердится, его и меня могут объявить паникерами.

Владимир Степанович нам дали добро на выход с 15-ти до 16-ти. Так как наши машины самые сильные то мы выходим последние за "Видлицой", — довожу своему штурману решение начальства.

Осталось полтора часа, а ветер уже изменил направление и скорость, начиная нагонять облака. Боюсь уже поздно, можем не успеть выйти и в 16 часов. Свежий морской воздух постепенно превратился в сухой и холодный.

События, не зависящие от планов командования, не заставляли себя ждать.

Товарищ командир началось образование ледяной кромки, — доклад боцмана, багром проверяющего поверхность воды в затоне оповестил об ухудшении условий выхода из "ковша".

В принципе начало замерзания затона уже было видно невооруженным взглядом. По появившейся своего рода тягучести небольших волн набегающих на вдруг ставшей похожей на гладь поверхности затона. Создаваемая судами волна, медленно и быстро угасая в начавшейся образовываться шуге с шелестом выбрасываемых льдинок на создающуюся ледяную скорлупу, вдруг стала наполнять небольшой затон непривычным раздражающим звуком.

Приближение изменения погоды начинает проявляться визуально в виде вдруг опустившихся к воде дыма из труб двух пароходов вышедших на фарватер и тянущих за собой баржи с десантом. Стелящийся по воде дым медленно уносился на Юг в даль Ахтарского залива.

Раздражаться было от чего. Время позволяющее выйти из затона всем единичкам кораблей и судов неумолимо начало уменьшаться, грозя всем оставшимся в Ахтарске зимовкой.

Наконец отошел от пирса "Железняков" а следом за ним спустя пять минут и "Ударный".

Вот и наша очередь. Да выиграли мы немного. Затон уже наполнился мелкой шугой, а что будет на выходе из залива можно теперь только представлять.

Стоящий кормой к "стенке" монитор медленно, словно нехотя отходит от стенки и своей многотонной тушей начинает движение, разламывая корпусом левую границу кромки ледового поля образовавшегося буквально за неполный час, наполнив поверхность звуком треск стучащих по льду льдинок выбрасываемых на ледовую кромку корабельной волной "Волочаевска".

Опускающееся солнце, еще видимое на западе начало окрашиваться в красные тона, оповещая о наступлении холодного фронта идущего на Юг и несущего резкое изменение погоды.

Еще почти безоблачное в обед небо уже наполовину затянулось облаками, а перистые и перисто-слоистые облака еще с утра и до обеда двигавшиеся на Юг, еще с обеда начали свое движение на Восток. Оповещая о скором изменении погоды.

Мостик сигнальный — На "Железнякове" "шары на стопе", — доклад сигнальщика приносит еще какую-то неожиданную вводную и изменение обстановки.

Кильватерная колонна пытающихся выйти из затона мониторов отрепетовав "шарами" практически застопорила ход, постепенно уменьшая дистанцию между кораблями. Все командиры и сигнальщики, да и простые матросы верхних палуб начали читать семафор с первого в колонне корабля.

"Потерял ход. Шуга", — вслух прочитал рядом стоящий Приходько сообщение от размахивающего флажками сигнальщика монитора "Железняков".

Маломощные двигателя монитора "Железнякова" не смогли справиться с создавшимся всего лишь в несколько сантиметров ледовым панцирем и не позволили ему обойти медленно двигающуюся колонну выходящих из затона судов.

Наконец с флагманского монитора "Видлица" принято решение на обход остановившегося "Железнякова" и продолжение движения. Видлица выпадает из кильватерной колоны и занимает лидера уже своим корпусом начиная проламывать образовавшийся лед на входе в затон.

Теперь очередность в колонне мониторов изменилась первой идет "Видлица", следом "Волочаевск" и замыкающим "Ударный", следом бронекатера и торпедные катера.

Флажный семафор передающих сообщения сигнальщиков машущих флажками нашел отражение на флагмане флотилии ответными сигналами.

Открытый текст семафора легко читаем каждым. Кораблям следовать по плану Железняков будет освобождаться от ледового плена буксирно-пассажирским "Штурманом".

Режим радиомолчания, введенный еще с утра и действующий до подхода к району высадки, не позволяет ни при каких условиях использовать радиосвязь.

Новый пробитый канал в ледяном панцире обходит "Железняков" и позволяет выйти из затона, минуя медлительную колонну судов идущих главным фарватером.

Да. Из затона вышли и практически тут-же попали в более сильное ледяное поле.

Здесь в заливе уже успел сформироваться пяти сантиметровый лед и плотное поле шуги, пригнанное северным ветром в устье залива.

Идущая в кильватер колонна кораблей начала свое движение на север создавая новый фарватер, который наполнился выходящими из затона судами, создавая двухкильватерную колонну судов и кораблей выходящих из Ахтарского залива.

"Видлица" сбрасывает ход. На Видлице "шары на малом", — докладывает сигнальщик изменение обстановки.

Спустя минуту с лидера семафором пришел сигнал, — "Занять место лидера в колонне".

Пришла очередь монитору "Волочаевск" занять место во главе колонны и пробивать ледовую кромку.

Рулевой принять влево. Обходим "Волочаевск", — командую в рубку.

Обороты больше шестьдесят, — командую мотористу.

Теперь "Волочаевск" берет на себя вывод мониторов и следующих следом судов из залива.

Ходовой сигнальный Катера остановились. Не могут следовать дальше, — сигнальщик докладывает изменение обстановки и результаты расшифровки семафора.

Судя по всему шугу катерам флотилии, как и монитору "Железнякову" не удалось одолеть и они, скорее всего, останутся зимовать во льду Ахтарского залива.

ГКП-ПЭЖ. Греется правый двигатель. Рекомендую уменьшить ход, — личный доклад командира электромеханической службы, уже говорит о том, что что-то серьезное с машиной.

Конечно, даже находясь на мостике, чувствуется, что корабль начинает терять скорость, и уменьшаются обороты двигателей.

Боевой корабль это не буксир или сейнер движители (винты) которых предназначены для движения судна в условиях большого сопротивления при буксировке судов или сетей. Корабельные машины и их винты предназначены для движения на разных скоростях и только в виде исключения буксировке.

Поэтому движение в сложных ледовых условиях для боевого корабля и его двигателей в частности особо большая нагрузка. Кроме этого шуга имеет свойство забивать отверстия подачи забортной воды для охлаждения двигателей, что соответственно влияет на их температурный режим.

Сигнальщик. Передайте на флагман. Греются двигателя. Прошу замены места в строю. Старпом запишите в вахтенный журнал сигнал, — командую сигнальщику и старпому.

Буквально по пророчеству механик докладывает о начале перегрева еще одной машины.

Есть передать сигнал.

До видимой полосы свободной воды осталось уже немного, примерно миля, но впереди еще ночной переход по морю в условиях явного изменения погоды. И я не могу себе позволить рисковать выходом из строя двигателей.

Через двадцать минут заняв место в кильватере за "Ударным" вновь продолжили движение к свободной воде.

Наконец ледовое поле и плотная шуга заполнившее горло Ахтарского залива осталось позади и корабли вместе с судами десанта вышли в открытое море, тут-же направившись на Юго-Запад в сторону далекого мыса Зюк и морского залива получившего спустя десятилетия название "ЗАЛИВА МОРСКОЙ ПЕХОТЫ".

Идущие со скоростью восемь узлов мониторы Азовской флотилии "Видлица", "Ударный" и "Волочаевск" в нашей реальности давно покоящиеся на морском и речном дне, устремились в вдогонку за садящимся красным солнцем, освящающим огромную колонну судов из Приморского-Ахтарска.

Следующая к мысу Зюк огромная, растянувшаяся на сорок миль колонна судов, где-то там вдалеке, "в точке на карте", уже встречающая вышедшую на соединение колонну таких же судов вышедших из Темрюка, устремилась к цели, чтобы в нашей реальности исчезнуть в истории, вместе с целой армией на борту. И только десятки тысяч похоронок пропавших без вести солдат из исчезнувшей армии оставят след в нашей реальности в виде архивных списков и неопределенных чисел.

Исчезли из видимости, идущие в условиях светомаскировки колонны судов, солнце опустилось за горизонт, наступили навигационные сумерки, а догоняющие тучи сменились с высококучевых на башнеобразные и чечевицеобразные подгоняемые неустойчивым ветром. Огромные подсвеченные красно-фиолетовым светом подсвеченные опустившимся за горизонт солнцем уже закрыли почти все небо, стремясь за солнцем и кораблями.

Ощутимо похолодало.

В 17.00 25-го декабря 1941 года над монитором "Волочаевск" следующего к мысу Зюк и Азовским морем вступила в свои права ночь.

Погода над морем может меняться на неожиданную в течение двух часов.

Примерно в 18.00 к Приморскому-Ахтарску и пойманным в ледовую ловушку Ахтарского залива кораблям и судам пришел первый шквал надвигающегося шторма силой до 6 баллов.

Вмерзшим в лед кораблям и судам повезло. Война для них продолжится только через несколько месяцев.

Глава 6. Море здесь тихое, мелкое и теплое.

Впереди из черноты поднимается новый гребень очередной волны штормового моря.

Нос падающего в темноту корабля еле различимый в ночи входит в черную стену очередной поднимающейся волны и кажется, растворяется во тьме.

По палубе и орудийным башням пробегает отцвечиваемая серебром волна, пряча в черной бездне корпус корабля. Серебренная клокочущая и бурлящая масса ледяной воды добегает до надстройки, по пути с двух сторон обходя носовую башню с привязавшимися к ее крыше людьми обдавая их ледяные брызгами, добегает до надстройки и устремляется к корме.

Волна, обдав ледяными брызгами надстройку, пытается сбросить уже с кормовой башни людей на ее крыше, окатывая их очередной ледяной купелью и устремляется в кажется открывшуюся за кормой бездну.

Наконец из черной пучины выныривает флагшток, создавая бурун светящийся в темноте серебром, а следом за ним и нос идущего в ночном штормовом море корабля для того чтобы дать надежду на освобождение из объятий тьмы в которую запряталась залитая водой корма.

Корабль медленно взбирается на волну, опираясь на упор буруна корабельной струи, вибрация корабельных винтов и дизелей, ощущается всем телом, заставляя надеяться на победу техники над силой стихии.

Корабль поднимается на гребень очередной волны, словно зависая в воздухе и в это момент кажется, что и сам корабль делает вздох перед новым погружением в пучину седловины волны.

В этот момент корабельный бурун, словно сбросив с себя оковы, позволяет главным двигателям самостоятельно увеличить обороты, заставляя главного механика и командира тревожно прислушиваться и ожидая худшего — бешеного вращения винтов в воздухе и соответственного перехода работы дизелей в разнос при неправильном выбранном курсе корабля.

Достаточно мгновений, чтобы остаться в штормовом море без хода, а соответственно и без надежды на спасение.

Наконец мелодия работы двигателей не оставляет сомнений в преодолении гребня волны и безопасности выбранного курса — дизеля вновь начинают рассказывать всему кораблю о своей нормальной работе, толкая винтами корабль в пучину основания новой волны.

Низкобортный и тяжелый монитор, словно утюг, вновь ныряет в основание очередной волны, и только башни главного калибра вместе с надстройкой, одевшись в корку ледяного панциря, продолжают возвышаться над гребнем очередной волны.

Всего два часа прошло от момента, когда севшее за горизонт солнце и почти идеальная морская погода сменилась на стремительно исчезнувшую видимость, пришедшую за затянувшей свинцовой мглой неба с куполообразными облаками и стремительно набирающим силу ветром.

Буквально за час окружающая мгла наполнилась серебром увеличивающихся в количестве и величине барашков волн.

Как-то, почти мгновенно запел ветер, в снастях рассказывая о начале как минимум шести бального шторма.

Корабль словно нехотя с ленцой стал слушаться команд рулевого и моториста.

Вместе с ночью корабли и суда Азовской флотилии догнал настоящий зимний шторм в Азовском море, а вместе с ним и ледяной ад.

Вдруг шевелящийся серебристый гребень очередной волны превратился в похожую на кокон фигуру, падающую на ныряющий под волну нос корабля.

С оглушающим грохотом и треском упавшая на носовую башню малого калибра ледяная глыба, раскалывается от удара на несколько частей увлекаемых потоком волны к башне главного калибра и надстройке.

Стремительный поток темной воды вдруг выбрасывает из себя несколько крупных ледяных элементов и бросает их на борющихся со стихией матросов, яростно колющих топорами нарастающий лед на ее крыше.

Среди рокота воды, треска стучащего по корпусу льда и песни ветра в обледенелых снастях раздается леденящий душу крик обезумевшего матроса принявшего в объятия ледяную скульптуру замерзшего человека.

Создаваемый штормом инфразвук, до 6 МГц, давит на психику и рождает панический страх. Достаточно малейшего, из ряда вон выходящего события, чтобы человек вдруг превратился в невменяемого и совершил нелогичный проступок, прыгнул в клокочущую бездну спасаясь от выдуманных страхов.

Простой крестьянский парень, как говорится от сохи, оказавшись в непривычной ситуации, во власти стихии и обстоятельств, вдруг, обрубил своим топором крепящий его конец веревки и с воем прыгнул в клокочущую воду вслед за унесшимся в бездну обледеневшим телом.

На ходовой мостик, под звуки воя обезумевшего человека, посыпались ледяные обломки из замороженных тел экипажа десанта рыболовецкой "байды" штормом, водой и морозом создавшей чечевицеобразную льдину.

Сотни рыболовецких баркасов, байд и лодок наполненные десантом буквально в считанные часы превратились в плывущие ледяные глыбы в ночном штормовом море, заполнившие море на несколько часов хода. Море, в котором, словно айсберги в океане, появились обледеневшие суда с десантом, на которых малочисленный экипаж не справился с обледенением, а многочисленный десант устранился от борьбы за живучесть судна со льдом.