Снова Варяг-3

Засели в укрытиях и ждём. К вечеру появились нескольо человек с оружием. Перебежками приближаются к нашим позициям. Наверно англы нас не видят и послали разведку. Могли бы послать танки или пехоту на бронетранспортёрах. Нет, погнали пеших, посмотреть нет ли мин. Мин у нас множество и допускать этих ребят к минам я не собирался.

Приказал паре гранатомётчиков из за обратного склона, через бугор обстрелять противника. Гранатомёт 37 мм стреляет тяжёлой гранатой весом под сто восемьдесят грамм. Такоё вес у пушечного снаряда калибром в 23 миллиметра. Скорость полёта гранаты небольшая, но если попасть ей куда надо, то эффект потрясающий.

Гранатомётчики расположились за бугром, а корректировщики наблюдают место разрыва гранаты и выдают поправки. Конечно, стрельба с закрытой позиции не так эффективна, но, попробуй обнаружить стрелка на обратном склоне. Попав под непрерывные разрывы гранат противник засуетился и сначала пытался подобрать раненых и отходить, но, разрывы гранат продолжались и им пришлось убегать, бросив оружие, а не только раненых. В небе появились наши автожиры. И правильно, им для взлёта нужна совсем маленькая площадка, а для самолёта, какая никаая взлётная полоса.

Я послал троих ребят, чтобы посмотрели на народ, который к нам пытался прорваться и подобрать оружие. Через час ребята вернулись и приволокли раненого немца. К нам прислали всё тех же добровольцев. Оружие у них немецкое. Карабины, пистолеты-пулемёты и пара пулемётов. Если и убежали несколько подранков, то только с пистолетами-пулемётами. Раненый обрадовано сообщил, что сейчас подтянут артиллерию и нам выдадут по первое число. Вот дурак, сказал я. Чему радуешься? Достанется не только нам, но и тебе. Приказал отправить пленного в тыл.

Решил взять пяток ребят и выдвинуться вперёд на восемьсот метров к небольшому оврагу, идущему наикосок от нашей позиции. Своим приказал без особой надобности не стрелять. Дождаться, когда немцы подойдут к минному полю. И даже в этом случае, пусть поработают гранатомётчики, из за бугра. А, всем остальным разрешается стрелять только в том случае, если пехота окажется на минном поле. Да не очередями, а по два-три выстрела. Тщательно прицелился и стреляй. Нечего зря патроны изводить.

Спустя два часа заработала их артиллерия. В ту сторону, откуда стреляли немцы полетели автожиры. Вскоре в немецком тылу послыышалась стрельба и взрывы. Артилерия перестала стрелять. Значит крепенько им доталось.

Примерно через час, после артподготовки показались групки по три-пять человек, бегущих в нашу сторону, всего около сотни человек. За добровольцами, на расстоянии сто, сто пятьдесят метров двигились пять лёгких танков, с двумя пулемётами в башне. Начала стрелять наша артиллерия. Разрывы пришлись как раз между кучками пехотинев и они залегли. Артиллерия перешла на стрельбу шрапнелью. Даже, если лежишь в окопе, от шрапнели не спасёт, без прикрытия сверху. Пехотинцы либо этого не знали, либо с перепугу боялись пошевелиться. Танки ускорились, прошли через позиции своих и добрались до овражка.

Перебраться на другую сторону не получилось и они повернули вдоль оврага. Когда танки ползли мимо нас, один из моей великолепной пятёрки не выдержал и бросил под гусеницу танка гранату. Гусеница разорвалась, танк развернуло и он свалился в овраг, почти там, где находились мы.

Понятно, таскать такую тжёлую дуру и не использовать случая, чтобы от неё избавится? Но, во первых, он выдал наше распложение для наблюдателей противника, во вторых, этим танкам всё равно некуда деваться, так как через овражек не перебраться, а назад двигаться придётся по раненым. Вряд ли они способны давить своих. А, значит, придётся либо бросить танки, либо выходить из танков, для того, чтобы убрать лежащие по дороге тела. В любом случае нам от этого только польза. Как минимум, появиться возможность покататься на немецких танках.

Дал недотёпе подзатыльника. Подобрались к лежащему вверх гусеницами танку, положили на люк в днище противотанковую гранату, сорвали чеку и отбежали в сторону. После взрыва, в днище появилась дыра. Бросили внутрь, на всякий случай, ещё гранату.

Затем побежали по дну оврага туда, куда двигались танки. Снова появились автожиры и обстреляли пехоту из пулемётов. Затем пошли в немецкую сторону самолёты и через несколько минут там, что-то здорово взорвалось и загорелось. Появились и самолёты противника, но, то ли не слишком хотели воевать, то ли мало горючки, почти сразу улетели. Наши успели сбить пару самолётов. Какие самолёты удалось сбить нашим лётчикам я не у понял, так как появились свои проблемы.

Танки поездив туда сюда и постреляв из пулемётов во все стороны, даже, наверно с перепугу, в сторону своих пехотинцев, рванули обратно. Но, обратно пришлось двигаться через большие камни. Несколько раз скатившись с камней, один танк остановился из за оборыва гусеницы. Двое выскочили из танка и побежали. Мы не растерялись и прикончили обоих. Остальные танки предпочли вернуться обратно к оврагу и двинулись назад по своим следам. Но и в этом случае танкистам не повезло. Один из танков съехал в овраг и обратно самостоятельно выбраться не мог. Танки остановились. Из застрявшего танка, выбрался экипаж и потащил, закреплённые на броне тросы, к танку стоящему на краю обрыва. Мы опять оказались на высоте. Дождавшись, когда тросы закрепят, двумя выстрелами, пристрелии обоих. Танк наверху подёргался туда сюда, а извлечь машину из оврага не смог. У стрелка одного из трёх танков, нервы не выдержали и он начал стрелять во все стороны. Из танка невозможно заметить откуда выстрелили два раза и убили их товарищей. Наконец, то ли закончились патроны, то ли от перегрева стволов, то ли по какой ещё причине, но, стрельба прекратилась.

В двух танках, стоящих над обрывом, башни с пулемётами вращались из стороны в сторону. Танкисты ничего не видели, а выйти из танка и посмотреть по сторонам было страшно. Наконец в танке, к которому был прицеплен трос, на башне приоткрылся люк. Башня завертелась в разные стороны. Повидимому, через открывшуюся щель, стрелок пытался определить откуда стреляли те, кто убил экипаж, стоящего в овраге танка.

Из танков время от времени постреливали, а в днище привязанного танка открылся люк, оттуда выполз водитель и попытался дотянуться до прицепленного троса. Мы тоже не дремали и один из моих солдат выстрелил, и уложил бедолагу. Выстрела, за треском пулемётов, не было слышно. Когда водитель упал, из всех четырёх стволов танкисты принялись палить в белый свет как в копеечку. Мне надоели непрерывне пострелушки. Захватив гранату и пистолет, ползком, и короткими перебежками, начал подбираться к непривязанному танку. Наконец, оказался недалеко от танка. Хотел бросить гранату, но увидел, что и из этого танка через нижний люк кто-то выползает.

Выстрелил из пистолета два раза. Судя по тому как дёрнулось тело танкиста, оба раза попал. Подлез под танк и вытащил тело из люка. Не забираясь в танк, сунул в люк пистолет, надеясь, если не попасть, так задеть рикошетами, выстрелил остаток обоймы. После чего забрался в танк. Сверху текло, я испугался, что течёт бензин. Когда глаза привыкли к полумраку, понял, что течёт кровь. Делать в танке больше нечего и я спустился вниз.

В привязанном танке открылся люк и из люка показались руки. Затем вылез танкист. Как он сумел выбраться из танка без рук, совершенно непонятно. Танкист стоит сверху танка с поднятыми руками, а мы не знаем, что с ним делать. Наконец я догадался и крикнул ему, чтобы спрыгнул на землю и опять поднял руки. Сказал, чтобы шёл ко мне. Танкист спрыгнул в овраг, его обыскали, ничего не нашли, связали руки и повели в тыл. Я с двумя оставшимися бойцами осмотрел доставшиеся нам машины.

В танках нашлась еда, мы развели небольшой костерок в овраге, подогрели и поели горячего. Огня, дыма и копоти вокруг было достаточно и я не боялся, что на нас обратят внимание.

Разобравшись, как устроено управление танком, попытался завести один из них. Получилось. Затем попробовал поездить туда, сюда. Наконец появились мои бойцы со взрывчаткой. Заложили заряды и взорвали крутой обрыв. Поработали лопатами и сделали приличный подъём для танка. Я запустил двигатель и выбрался на нашу строну. Затем посадил в танк бойца и велел рулить в расположеие взвода. Потом перегнали второй и третий танки.

Все танки загнали за обратный склон. Там ожидали эвакуаторы из танковой части. Я отдал всё, кроме пистолетов танкистов и еды. Какой-то танковый капитан пытался качать права насчёт пистолетов, но я ничего не ответив, отвернулся и ушёл.

Всю ночь ползали там, где лежала сотня убитых немцев. Выносили раненых, собирали оружие и устанавливали мины. Несколько раз пыталась сунуться немецкая разведка или санитары. Мы их легко обнаруживали и кончали. Немецкая артиллерия молчала. К утру уставшие и голодные мы вернулись на свои позиции. Здесь нас обрадовали тем, что наши позиции занимает пехота, а нас пускают вперёд проверить, что там поделывают добровольцы.

Потихоньку двинульсь. Добрались до оврага, пошли вдоль него, вышли к опрокинутому танку, передохнули. Затем по полю, между воронками и разбросанными камнями, стараясь не зайти на край своего же минного поля, пошли дальше. Через пару километров увидели немецкий дозор. Несколько немцев сидели за камнями и курили. Сначала я почуствовал запах курева. Затем повертев носом определ направление и увидели пятерых, прячущихся между камней немцев.

Всем вместе подобраться незаметно не получится, кто-нибудь или запнётся о камни, или ударит железкой по железке. Пошёл сам. Подобрался почти вплотную. Немцы зябнут, руки держат в карманах, потихоньку переговариваются. Оружие лежит на камнях. Видно руки замёрзли, а железо холодное и руки от этого ещё больше мёрзнут. Делать нечего, подобрался совсем вплотную и заряженой гранатой ударил, трясущегося совсем рядом немца.

Все подняли головы на звук, но больше ничего сделать не пытались. У меня в одной руке зажата граната, в другой пистолет. Пистолетом предложил поднять руки вверх, да ещё словами добавил. Подбежаль мои и повели пленных в тыл. Я с парой человек, занял немецкую позицию. Фельдфебель, командовавший немцами, проговорился, что вот, вот должна прийти смена. Дождались смены, подпустили вплотную и положили всех сменщиков в землю. Не постеснялись прикончить их из автоматов. На поле постреливали из пушек так, что наших выстрелов на на общем фоне почти не было слышно.

Посидели ещё немного, подумалось, что может хоть кто-нибудь заглянет на огонёк. Нет, никому не хочется в такой холод скакать по камням. Холодно. Чтобы не замёрзнуть всё время двигаемся, головы не опускаем и руки заняты оружием, своим и чужим. У нас два трофейных пулемёта и с десяток маузеров. И по мелочи кое что. Всё оружие приготовили к бою. Нас трое, но взять нас без проблем не получится. Всё время смотрим по сторонам. Наконец прибывают мои бойцы, а с ними весь взвод. Да в придачу целый полковник. Нам предложено, до темноты, после короткого артналёта ударить во фланг и тыл немецкому батальону. Со взводом прибыли коректировщики от артеллеристов, они будут сопровождать и помогать в случае, если появятся трудности.

Дал вновь прибывшим ребятам отдохнуть с полчасика, затем стросил разрешения у полковника и повёл ребят в сторону немцев. Приказал рассредоточится и потихоньку, стараясь не шуметь, и без выстрелов вперёд. Я остался в середине строя. Полковник убежал на фланг. Коректировщикам я приказал держаться впереди меня, но позади моих ребят. Наконец с левого фланга несколько раз выстрелили. Со стороны моих ребят не слышно ни звука. Молодцы. Разбираются в стратегии. Прибежал посыльный с левого фланга. Немцы, чего-то заподозрили, пару раз выстрелили, но ни в кого не попали. Если всем идти дальше, тогда нас обнаружат. Я приказал остановиться и пошёл вперёд с двумя бойцами и коректировщиками.

Солнце уже низко, ещё час и будет темно. Не торопясь, забираю в сторону левого фланга, стараясь выйти в тыл к стрелкам. Спустя полчаса увидел сторожевой пост. Четверо немцев при пулемёте. Мы пробрались достаточно далеко и я приказал коректировщикам запускать шарманку. Они развернули рацию, сообщили координаты и началось веселье. По немцам забила батарея стодвадцати миллиметровых гаубиц. Рядом уже были двое снайперов. Показал цель, четверых в пулемётном гнезде. После нескольких выстрелов они уткнулись лицами в снег.

Подтянул вперёд левый фланг. Оказывается, один из немцев ранен и может говорить. Фриц рассказал, что мы зацепили фланговое охранение немецкого батальона. Все остальные посты впереди, а мы немного, но в тылу. Коректировщики забрались на небольшой холмик и батарея продолжала молотить. Жалко, что через несколько минут им придётся замолчать, ибо станет темно. Пора и мне собирать ребят, и устраиваться на ночлег.

Когда стемнело, приказал рыть норы и укладывать сверху камни, пересыпанные песком и снегом. Ночью батарея будет вести огонь по площадям шрапнелью и если не будет прикрытия сверху, то перемелет в кровавый фарш.

Только успели зарыться в землю, как послышались разрывы в воздухе и по камням вокрыг нас застучала шрапнель. Вашу мать. Дождался перерыва в разрывах и пошёл проверять, не зацепило ли кого?

Мужики сидели как крысы в норах по три или четыре человека. Так теплее, чем по одному. Кое кто умудрился соорудить в ямах очаги из камней и жгли мусор, который нашаривали вокруг позиции. Конечно, я мог запретить бродить в потёмках, тем более, что вокруг сыплется шрапнель, но кто меня послушает? Как только покину нору и перейду к другой, ребята опять полезут искать что-нибудь, что можно сунуть в огонь.

Прошла ночь. Утром выяснилось, что мы оказались между двух огней. К сильно потрёпанному немецкому батальону прибыл английский полк. Коректировщики передали новые координаты и орудия перенесли огонь на вновь прибывших. Наверно англичане поняли, что где-то запрятались коректировщики и их командир разослал во все стороны поисковык группы. Нашу позицию обнаружили.

Мы сидели на таком месте, что как кость в горле. Не давали вздохнуть ни тому, что осталось от немцев, ни вновь прибывшим. Нас несколько раз начинали обстреливать английские гаубицы. Спасибо коректировщикам, они просили поддержки и артиллерия нас выручала. Затем, несмотря на заградительный огонь артиллерии, англам удалось подобраться на расстояние для атаки. И началось. Одна группа англичан сменяла другую. Мы наваляли перед окопами целую кучу из английских трупов. Почему-то подумалось, если переживём этот день, то не надо будет ночью долго искать, что подбросить в огонь. Снять с мёртвых англичань обувь или одежду, вот тебе и пища для огня.

Подошли подкрепления, поднесли боеприпасы и горячий обед. Только мы управились с едой как началось всё сначала. Англичане подобрались почти вплотную к нашей груде камней, пришлось идти в атаку. Нас было-то не больше двух десятков. Я не успел выскочить из за камней как наткнулся на англичанина. Ударил первым. Побежал дальше, наткнулся ещё на одного, затем ещё и ещё. Отделался несколькими царапинами и неглубокими порезами, считай повезло.