Кому верить?

Состояние сына заметил лорд Орис старший и недвусмысленно пригрозил.

— Если из-за тебя мы с матерью потеряем возможность общаться с внуками, то, как минимум, ушлю за океан.

— Отец, ты так говоришь, как будто я тебе не сын, — совершенно искренне обиделся Арман.

— Сын, — кивнул маркиз — но они продолжение нашего рода, и я намерен их воспитывать, а не оставлять всё на самотёк. Кстати, твой клуб закрыт по распоряжению его величества, — напоследок сказал отец.

Граф Орис готов был и злословить, и плеваться из-за распоряжений отца, но воспитание не позволяло, поэтому он только яростно сверкал глазами в негодовании.

Шло время. Ксения отремонтировала дом. На выходные, так она называла субботу и воскресенье, не являющиеся для жителей таковыми на самом деле, привозила мальчишек к деду с бабушкой. Несколько раз потребовалось вмешательство охраны от Армана, так и не сумевшего успокоиться. А потом его нашли в бессознательном состоянии в канаве. Оказалось, что, несмотря на официальное закрытие клуба, он продолжил существовать подпольно, а граф незаметно для себя стал постоянным посетителем, впрочем, как и другие, привыкшие к наркотику.

Лекарь, осмотревший найденного Армана, пришёл в ужас, настолько сбиты были все энерготоки и подорвано здоровье, а главное — мозг.

Снова была объявлена охота на владельцев клуба, более тщательная и жестокая. Негласно все аристократы, посещавшие это заведение, были подвержены осмотру лекаря, и итоги оказались удручающими. Арман находился под наблюдением отца и доктора полгода, после его отправили в новую морскую экспедицию, которая по плану должна была растянуться на два-три года.

Ксения, наученная собственным опытом о том, насколько вредно полагаться на других, потихоньку читала талмуды с законами и одновременно пыталась организовать собственные доходные предприятия. Она перебрала всё. Добычу руды, мрамора, изготовление стекла, чугуна, металла, но никаких успешных новаций внести в это дело ей так и не удалось. Но, тем не менее, она нашла применение своим талантам.

Умение рисовать ей пригодилось при росписи фарфора. Несмотря на то, что местные художники красиво изображали человечков ( чаще изящных девушек) на чашках, блюдцах и чайниках, её цветы, иногда схематичные, выполненные крупными мазками, смотрелись лучше, ярче и уместнее. Обучив нескольких подходящих людей используемым ею приёмам, удалось создать небольшое предприятие, которое с годами обещало приносить стабильный доход.

Пока же заработки тормозились излишне медлительным распространением товара. Но она никуда не торопилась. Отношения с родственниками наладились, нужды в деньгах у неё не было, мальчики подрастали. И всё же Ксения изменилась. В ней исчезли доверчивая открытость, появилась готовность в любой момент отстаивать себя и детей. Сама себя она ощущала повзрослевшей, но внешность её совсем не менялась, лишь взгляд больше не напоминал наивного восторженного котёнка.

Ещё Ксюша очень полюбила рисовать в свободное время пейзажи или составлять необычные, красивые схемы для будущих вышивок, что также приносило крошечный доход. Однако наиболее перспективным оказалось производство сахара из свеклы. Тростниковый сахар в Метрополисе стоил дорого и не употреблялся повсеместно, лишь лекари рекомендовали его в качестве леденца, поднимающего настроение. Ксения получила-таки наиболее сахаристую свеклу и нашла человека сведущего в изготовлении сахара. Поначалу она сама пробовала получать из свеклы сок, а затем уваривать его. Но на выходе у неё была тёмная муть. Специалист только загадочно улыбнулся, выслушав рассказ о её неудачных попытках, и добавил в процесс варки очистку известью, применил серную кислоту, тряс полусахар в барабанах, и в конечном итоге Ксения увидела пусть не белый, но кристаллический сахар. Правда, узнав, сколько химии задействовано при его получении, поначалу боялась пробовать его. Затраты на изготовление оборудования были огромны, но и перспективы светили немалые. Выпустив в свободное плавание небольшую долю произведённого сахара, опасаясь реакции служителей, всё остальное Ксения пустила на консервацию фруктов, на изготовление сладостей. И вот здесь доход был ощутим, тем более, что вся продукция разошлась по лавочкам в ближайшем же городе, не привлекая особого внимания храмов.

Лорд Орис также пожелал присоединиться к производству сахара, тем более жмых от свеклы отлично подошёл для кормления коров. Маркиз засеял часть поля сахарной свеклой и уже заранее подсчитал, сколько это принесёт денег в казну Орисов, которая последние лет пятьдесят пополнялась весьма умеренно, не покрывая расходов.

А между тем политическая обстановка в Метрополисе резко поменялась. Северяне недолго топтались у границы и начали военные действия. Они продвигались не торопясь. Оберегая по возможности местное население и при помощи насильственных браков, они оседали в королевстве в качестве новой законной прослойки аристократов. Выглядело это так.

Поначалу происходило сражение, осуществляемое передовыми войсками северян, потом к разгромленному поместью подходили остальные части и находили якобы случайно уцелевшую дочь хозяев, которая тут же выдавалась замуж за назначенного воина.

Кто-то писал и с завидным упорством распространял об этом душещипательные любовные истории. И главное, во всех свитках упоминалось, что местному населению ничего не грозит!

Ксения не верила, что эти новости создавались Метрополисом. Всё походило на тщательно продуманную акцию северян, но простые люди верили и не боялись надвигающейся опасности. Их жизнь была слишком трудна, чтобы отвлекаться на проходящую мимо угрозу.

Ксения же боялась.

К тому же среди аристократов-недоброжелателей поползли слухи, что если бы граф Орис не затеял перестройку в армии, то ничего бы не случилось. И подтверждали свои сведения историями о том, что в гарнизоне старую форму отменили, изъяли, а новую не прислали. Нечто подобное произошло и в плане питания. Арман в своё время настаивал, что чем севернее районы службы, тем больше в порциях должно быть мяса, в результате вышла неразбериха, и поставки питания были нарушены так же, как задержаны выплаты солдатам.

Арман прошёлся и по лишним бюрократическим должностям, что тоже сыграло свою роль в несогласованности и затянутости происходящих перемен. Но самое главное, что полностью расписав план нововведений, граф передал его военным и более отношения к нему не имел. Однако же крайним во всех неудачах считали его!

Ксении было обидно за бывшего мужа, несмотря на их разлад. Она знала, сколько собственных денег он затратил на сбор информации, сколько трудов ему стоило собрать всё воедино, сколько насмешек он выслушал, но сумел разобраться со всем и подать королю всё в удобоваримой форме, получив одобрение от уважаемых полководцев. Может и внедрять свои наработки в жизнь стоило ему самому, но чин у него был номинальный, да и кто пустит чужака к роскошной кормушке. Оставалось только радоваться, что он сейчас далеко и не слышит несправедливых обвинений за свой многолетний колоссальный труд.

— Лорд Орис, — как-то решилась поговорить о тревожащем будущем невестка со свёкром — скажите, у нас же вокруг горы, есть ли места, в которых можно скрываться, если северяне дойдут до нас?

Удивившись вопросу Ксении, мужчина ненадолго задумался, достал карту и начал рассказывать.

— Когда-то, пусть не вся территория нашего имения, но основная его часть была неприступным королевством именно благодаря расположению гор вокруг нас. Даже сейчас достаточно перекрыть прорытые туннели и пару дорог, и мы вновь будем изолированы. Другое дело, если нам придётся держать осаду, то нечем будет кормить воинов. Наёмную армию нашим землям содержать не по силам. Во всяком случае, в прошлом именно на этом сломалась защита нашего маленького королевства.

— Надо же, я и не предполагала, что мы настолько закрыты. Значит ли это, что от северян мы защищены?

— И да, и нет, — лорд достал ещё одну карту, более мелкую и схематичную, — я вам показал старую карту. За четыреста лет прорыты ещё пара туннелей, и получается, что всё перекрыть в случае необходимости мы своими силами не сможем, а королевским войскам держать здесь осаду нет смысла. Они будут защищать Метрополис в других точках. Зачем им оберегать наш пятачок? Была бы тут добыча золота, алмазов или даже мрамора, а так вся наша ценность в твоей фабрике фарфора да сахарном заводике. Основной доход ведь приносила наша северная земля, где ты жила. Почти весь урожай шёл на продажу, а у нас выращивают здесь только на прокорм себе же.

— Хорошо, что насчёт убежища? — напомнила Ксения.

— Осталось с давних времён и немало. Вот смотри, — лорд начал водить пальцем по старой карте, указывая на гроты, подземные переходы, хранилища, и дополнял свои действия небольшими рассказами об истории возникновения чуть ли не каждой пещеры. Утомлённая подробностями невестка, сдерживая зевоту, попросила карту себе на время.

Дома, перерисовав её, она подозвала к себе своего человека.

Да, и у Ксении со временем появились более-менее свои люди. В основном это были те, кто проживал на её территории, в бо́льшей степени принадлежали ей непосредственно работающие на неё люди и совсем её человеком считался Марк.

Крепкий мужчина, успевший в своей жизни побыть торговцем, моряком, воином и в результате несчастного случая сильно обгорев лицом, вынужден был вернуться в родные края, где его давно уже никто не ждал. Некоторое время Марк служил в охране имения Орисов, но искорёженное лицо, особенно одна его половина, коробила чувство прекрасного не только маркизы Орис, но и женщин, служивших там. Однажды Ксения стала свидетельницей отвратительной сцены на её взгляд.

Марк, вернувшись в родные края, найдя работу, попытался обзавестись семьёй. Попробовал ухаживать за молодухами, но кроме неприятия и нелестных слов, ничего не услышал от них. Тогда он обратил своё внимание на женщин постарше, на тех, у кого уже есть дети, а мужчины в доме нет. Вот здесь он встретил взаимность. Приятная, хозяйственная крестьянка с двумя ребятишками осталась одна и едва сводила концы с концами. Для неё Марк был бы спасением. Крепкий, здоровый мужик, не считая изуродованного лица, с кое-какими накопленными деньгами, о чём узнала Ксения, когда он как-то попросил взять его с собой в хранилище. Несмотря на звучавшее со всех сторон сочувствие, избранница Марка улыбалась ему, принимала подарки, помощь по дому. И вот, как-то в саду, Ксения, сидевшая в тенёчке с книгой, услышала очень личный разговор.

— Делия, — с каким-то надрывом, почти с отчаянием взывал Марк, — зачем ты это сделала?

— Что сделала, милый? Чего ты такой взъерошенный? — игриво отвечала избранница.

— Я знаю, что ты понесла от меня, зачем избавилась от ребёнка? — хоть и тихо, но угрожающе спрашивал мужчина.

— Что за глупости, кто тебе сказал? — всё ещё играясь, и не чуя, насколько серьёзно задет Марк, отвечала она.

— Я знаю точно. Зачем? Ведь мы собирались пожениться, это мой ребёнок, я знаю, что у тебя никого кроме меня нет. Так зачем ты его вытравила? — по-видимому, больно схватив Делию за руки, уже рычал Марк.

— Отпусти меня! Слышишь, отпусти немедля, — то ли от боли, то ли от несправедливости обвинений теряя самообладание, перешла на визгливые ноты женщина.

Ксения уже хотела вмешаться, негоже, когда применяют силу, уж ей ли не знать, но выяснение отношений очень быстро превратилось в отвратительнейший скандал.

— Делия, ты знала, как я хочу детей! Я тебе говорил об этом не раз, а ты при первом же случае избавилась! — вместе с угрожающим тоном вновь сплелось отчаяние, и Ксения села, где сидела, чтобы не наткнуться на мужские слёзы.

— А ты как думал! — разозлилась партнёрша, — у меня уже есть дети от лучшего из всех мужчин и я не собираюсь рожать уродцев вроде тебя! Хватит того, что я единственная согласилась делить с тобой ложе, ты должен быть мне благодарен уже за это! И не смей меня упрекать! — уже гордо закончила она свою убийственную речь.

Судя по звукам, Марк отпустил Делию, и она с высоко поднятой головой удалялась по своим делам. Ксения тихонечко продвинулась, чтобы видеть, где мужчина и что он делает. Сердце разрывалось от сочувствия, настолько больно ударила женщина, так старалась выказать своё отношение к нему и словами, и интонацией. И всё это было так несправедливо. Ведь она использовала мужика, сплетничала о нём, возвышая себя за счёт него и наконец её прорвало, как гнойник .

Марк стоял, прислонившись к дереву с закрытыми глазами, и по его щекам текли слезинки.

'Довела-таки. По самому больному ударила.'

— Марк, — леди подошла близко и платочком аккуратно промокнула влажные щёки — ты знаешь, что ты дурак?

Мужчина на какое-то время замер, потом переварив и касание графини к своим бугристым щекам и слова, ошалело посмотрел на неё.

— Да-да, ты выбрал себе самую сварливую, злую, завистливую женщину. Я плохо знаю здесь людей, но глядя на неё, склонна согласиться со сплетниками, которые злословили, что она своими придирками свела прошлого мужа в могилу.

Ксения сделала шаг назад. Грустно улыбнулась.

— Ты, конечно, не верил злым языкам, ведь и про тебя говорят глупости.

Мужчина кивнул.

— Я очень уважаю тебя за это. Но сейчас Делия подтвердила всё, что о ней говорили. Ты извини, я здесь уже была, когда вы сюда пришли, и мне было неловко показаться, так быстро вы начали разговор. Но знаешь, она растаптывала тебя, и ей это нравилось, словно её саму твоё унижение возносило. Вот и подумай, стоит ли связываться с такой женщиной и доверять ей воспитание своего ребёнка?

Марк горько усмехнулся, услышав про ребёнка.

— Послушай, — не отступала леди, — она глупа! Да, лицо у тебя обгорело, да с первого взгляда это цепляет, но после привыкаешь, забываешь и разве это важно? Знаешь, сколько мне неприятностей причинила моя красота? Как я мечтала быть такой как все! Всю жизнь ко мне особое отношение из-за внешности! Но те, кто живёт рядом, ко всему привыкают— и становится важным не лицо, а какой человек сам по себе, что стоит от него ждать. А когда рядом мужчина, на которого можно положиться, кому можно верить, знаешь, что он будет с тобой и в радости, и в горе, разве важно насколько он красив?

— Огонь сделал меня уродом, леди. Ни о каких степенях моей симпатичности речи нет, я урод, — глухо возразил на торопливую речь графини мужчина.

— Я... я просто не знаю, как сказать, объяснить. Делия тебе кинула оскорбление, что не хочет ребёнка от тебя, но ведь ожоги не передаются по наследству. Малыш будет хорошеньким, шрамы не скрыли правильных черт твоего лица. Вот тебе раз её глупость. Так понятнее?

Марк кивнул.

— А потом, ведь совсем нет нужды нравиться всем женщинам подряд, главное, чтобы нашлась одна. Ещё вот что я тебе скажу, ты ведь взрослый мужчина, многое повидал, можешь осознать и такую вещь. Что бывает любовь с первого взгляда, а можно ведь и с пятого, с десятого. Потихоньку приручать понравившуюся женщину, быть может, при помощи знакомых подсказать ей, что в семейной жизни не красота главное. Действовать по-умному, не торопясь, терпеливо, и не выбирать такую расчётливую, как Делия.