Neon Genesis Evangelion: Практикант

— Вряд ли я чем-то смогу помочь, — покачал головой Синдзи. — Все, что касается Ангела и Евангелиона, секретят почище того, куда делось все золото из Форта Нокс, после Второго удара. Я увидел совсем немного из того боя, но уже в подписках с ног до головы. А практика — это так, чтоб под присмотром был.

— Да-а... Было бы здорово снять настоящий бой! — у Аиды возбужденно горели глаза. — По телевидению ведь кроме пары кадров ни черта не показали.

— И думать не смей! — растолкав толпу, накинулась на него староста. Похоже, за время их короткого разговора вокруг столпился почти весь класс. — Угробиться хочешь? Во время любого нападения на поверхности опасно!

— Да ладно тебе, — очкарик легко увернулся от подзатыльника Хикари и поспешил ее заверить: — Мы же так, гипотетически!..

— Смотрите у меня!

Пришедший учитель возвестил о скором начале урока и разговор сам собой увял, но парень видел, какие долгие и задумчивые взгляды кидает Тодзи на видеокамеру Кенске.

Сегодня и в Геофронте Синдзи поджидал сюрприз. После уже привычных лекций о боевых возможностях юнита, а так же проведения серии синхротестов и тренировок с Евангелионом в виртуальном режиме, доктор Акаги попросила его зачем-то задержаться. Вскоре к ним в лабораторию вошла заговорщицки подмигнувшая ему Мисато и они втроем отправились куда-то на самый верх Штаб-квартиры. Их целью оказался Командный офис Nerv — просторный зал, три стены которого, кроме той, что отделяла приемную секретаря и двери лифтов от основного помещения, были сплошным окном из толстого и явно очень прочного стекла. Вид на Геофронт открывался просто великолепный. На противоположном от входа конце зала располагался широкий стол, за которым в массивных креслах сидели Командующий и его заместитель. Когда их троица с Синдзи посередине подошла ближе и поприветствовала начальство, Фуюцки встал и обратился к парню:

— Пилот Икари! — торжественно начал он. — За проявленное мужество при уничтожении Ангела Сахиила, Совет Безопасности награждает вас Знаком отличия Военного ордена ООН, Бронзовым крестом третьей степени с отличительной планкой.

С этими словами Козо взял со стола наградной лист и простую пластиковую коробочку голубого цвета и протянул Синдзи.

— Благодарю, — несколько смущенно принял награду парень.

— Так же, — продолжил меж тем Козо, — вам полагается весьма существенная премия за захват ценных трофеев в виде сравнительно неповрежденной туши Ангела и минимизации разрушений в Токио-3. Проверьте сегодня вечером свой счет, уверяю, у вас будет, на что отпраздновать награду. Так же мы надеемся, что вы и впредь будете столь же отважно защищать покой мирного населения Земли.

— Всегда пожалуйста. Помогать людям — это у меня наследственное, — осклабился парень.

— На этом все, пилот Икари, — сверкнул желтыми стеклами очков Гендо, вперив взгляд в его провокационную футболку, — можете быть свободны. А вас, коллеги, я попрошу задержаться.

Выйдя из кабинета, Синдзи остановился в приемной, рассмотреть, как следует, свою первую награду. В коробочке лежал небольшой блестящий бронзовый крестик, без какой либо эмали или декоративных элементов, кроме серебряной планки с надписью 'SACHIEL' на прямоугольной колодке красного шелка.

Тотальное реформирование ООН после Второго удара, коснулась помимо всего прочего и наградной системы. Усиление влияния организации в урегулировании военных конфликтов и передача под единое командование крупных армейских формирований, а так же для поощрения новых достижений на мирном поприще, потребовало введения знаков отличия более высокого ранга, нежели ранее. Так и появились Военный и Гражданский ордена ООН. Незамысловатое название и максимальная обезличенность самой награды, преследовали целью быть доступными и понятными для всех стран, наций и конфессий. Гражданский орден представлял собой четырех лучевую ромбовидную звезду с гербом ООН в центре, крепящуюся к треугольной колодке с муаровой лентой синего шелка. Он имел семь степеней, которые вручались только последовательно, по три бронзовой, серебряной, золотой и платиновую с бриллиантами — первую. Военный же орден представлял собой прямой равноконечный крест с расширяющимися концами и гербом ООН на круглом щитке. Он крепился к прямоугольной колодке с красным муаровым шелком, на которую в исключительных случаях могли быть прикреплены отличительные планки. Это делалось, если командование хотело выделить участников уникальных или особо опасных операций. Награда имела уже восемь степеней — пять непосредственно ордена и три Знака отличия — Бронзовых креста, имевших статус близкий к медали. Награждение так же последовательное — от низшей степени к высшей. Ордена были покрыты белой эмалью и, в зависимости от ранга, имели в своем составе элементы оформления в виде скрещенных мечей и лавровых листьев. Бронзовые же кресты всего этого были лишены.

— Ага! — выпорхнувшая из-за бесшумно открывшихся дверей Мисато, бесцеремонно сцапала его за локоть. — Попался! Теперь не убежишь! Неужели ты думал, что я позволю тебе зажилить такое событие? Первую награду непременно полагается обмыть!

— Так я же не пью, Мисато-сан, — невинно посмотрел он на капитана Кацураги, но ту этим было не взять.

— Ничего! Зеленый чай тоже полезен, — невозмутимо отмахнулась она. — Итак?..

— Ну, думаю, что если пригласить всех, кто был тогда на Мостике, меня это не разорит. Вот только я совсем еще не знаю города. Посоветуете подходящее местечко? — обратился Синдзи к девушкам.

— Вообще, можно и у меня... — не очень-то уверенно протянула Мисато.

— Ну да. Приберись сначала, — хмыкнула Рицко. — Тебя порядку в доме даже армия не научила.

Судя по тому, как покраснела капитан Кацураги, ее подруга знала, о чем говорила.

— Да ладно, там убрать-то чуть...

— Не суетись. Я знаю подходящий ресторан, как раз для такого случая.

— Тогда чего мы ждем? — подвел итог Синдзи.

* * *

Моложавого вида мужчина, типично европейской наружности с короткими черными волосами и тяжелым взглядом карих глаз, стремительно шагал по ярко освещенному коридору. Он был облачен в строгий деловой костюм, неброского серого цвета, белую рубашку с идеально ровным, накрахмаленным воротником и черные туфли, явно сделанные на заказ. На первый взгляд скромный, его костюм многое бы сказал понимающему человеку. Но все знатоки остались на поверхности. Ученым, главным обитателям этого подземного комплекса, были больше интересны тайны мироздания, чем цвет тщательно подобранного галстука от известного модного дома.

Мужчина распахнул белые, как и все вокруг, двери и очутился в буквально заваленной разными приборами лаборатории.

— Как поживает наш 'Зигфрид', профессор? — сходу обратился он к сидевшему за столом, среди груды бумаг и распечаток, пожилому ученому.

— Никак, — коротко ответил тот, растирая руками осунувшееся от бессонницы лицо.

— Что, совсем? — растерялся на мгновение, ожидавший явно другого ответа, представительный господин.

— Мы опробовали разные типы частот. Отклик есть, но настолько мизерный, что я не вижу смысла продолжать разрабатывать объект в текущем формате.

— Другого нам не дадут, — холод в голосе мужчины мог бы поспорить с арктическим. — Наши коллеги с той стороны и на этот эксперимент согласились с большим скрипом, а теперь вы заявляете, что все впустую?

— Не совсем так, — поспешил объясниться ученый. — Я просто хочу сказать, что при заявленных вводных данных, этот подопытный для нас бесполезен. Однако...

— Ну-ну, я вас слушаю, — он выкатил из-за окутанной проводами стойки с приборами кресло и удобно устроился в нем.

Профессор же широким движением смахнул со стола лежавшие на нем бумаги прямо на пол. Из-под завалов показался сенсорный экран. Проделав с ним некоторые манипуляции, ученый слегка приглушил яркость света в помещении, после чего с потолка опустился конус голографического проектора. Прибор заработал, нарисовав в воздухе два контура человеческих тел, одно из которых было полностью расцвечено замысловатыми цветными узорами, а второе, точно такими же, только бледно-серыми, едва заметными.

— Наш подопытный, — скорее утверждал, чем спрашивал представительный господин.

— Совершенно верно, — тем не менее, ответил ему профессор.

— Но почему такая разница? Вот здесь явно нужный нам результат, — он махнул рукой в сторону переливающегося всеми цветами радуги контура. — А эта бледная немочь его обычное состояние?

— Да. Я пока не могу сказать, почему так получилось, сам еще не до конца разобрался. Но вот эта прелесть, — ученый указал на первое изображение, — возможна только при объединении нервной системы Евангелиона и пилота.

Мужчина вопросительно поднял бровь.

— Ну, помните тот проект, что вела Кёко Цеппелин?

— Еще бы! — усмехнулся мужчина. — Семнадцать добровольцев потрачены впустую, да и она сама... М-да!

— У объекта уровень синхронизации посредством только нейрообруча такой, что смешно сказать, юнит едва ходить может. А вот при прямом контакте хоть танцуй, да и кое-какие интересные нюансы обнаружились.

— Например?

— Жесткая структура АТ-поля. Если парень додумается, как им управлять, то сможет, словно тараном, проламывать поле Ангела.

— Допустим... — мужчина выбил барабанную дробь по подлокотнику кресла. — А с ума он не сойдет? Помнится Кёко...

— Ни в коем случае! — профессор что-то вывел на сенсорном экране и голограмма сменилась на изображение мозга, затылочную часть которого покрывала тонкая серебристая паутинка.

— Что это? — от любопытства представительный господин даже подался вперед.

— Прижившаяся колония наноботов, — торжественно возвестил ученый. — Последняя разработка фрау Цеппелин. Наш агент едва успел достать эти снимки, прежде чем их засекретили. И по ним прекрасно видно, что структура стабильна и, скорей всего, никак не будет влиять на психику.

— Хорошо, — только кивнул его собеседник. — Повторить сможете?

— Если его доставят в мою лабораторию, да и то без гарантии. Наноботы можно синтезировать, вся документация осталась, но без практических опытов узнать, почему они прижились именно у него невозможно. А ведь попытки повторить эксперимент на клонах Детей были и не раз...

— Нет, это неприемлемо. Его пасут четыре разведки разом, не считая спецов Nerv'а и людей моих соратников.

— Тогда все, что нам остается, — развел руками ученый, — это дистанционно фиксировать изменения и ждать пока проект выйдет на плановую мощность, пусть даже и на таких костылях.

— Мне важен результат, профессор, а не способ, которым его достигнут.

Глава 6.

'Сегодня в Штаб-квартире ООН пройдет расширенное заседание Совета Безопасности, совместно с представителями региональных отделений МСО Nerv. Главной темой дня будут вопросы передовых научных и военных разработок в сфере защиты Земли. Так же, с отчетом об инциденте в Токио-3 выступит глава Института Nerv Икари Гендо'.

Центр новостей ООН, Сардиния.

Из дверей класса с криком и треском вылетел Кишо Мори. За ним по пятам гналась стайка разгневанных учениц, а следом смешно семенил робот-сороконожка, забавно шевеля усиками-антеннами. Все ясно — неугомонного изобретателя опять поймали за подглядыванием под юбки девчонкам. Его творение, оснащенное несколькими миниатюрными камерами, пользовалось заслуженной популярностью у всей мужской половины класса.

Синдзи оставил портфель Рэй на ее парте, недоумевая про себя, чем можно так набить с виду небольшую сумку. Получив от девочки едва заметный благодарственный кивок, парень переместился к своему месту. Рядом с ним расположились Томэо, что-то оживленно черкавший в своем блокноте, и Тоширо, болтавший ногами, сидя на парте. Поздороваться вышло только с последним: поглощенный какими-то расчетами старший из близнецов, на внешние раздражители не реагировал. Синдзи, тоже любивший почесать мозги над чем-нибудь эдаким, только покачал головой. Увлеченность приятеля, по его мнению, граничила с откровенным безумием.

— На экзотику потянуло? — кивнул в сторону Рэй Тоширо.

— А? Да нет, просто решил помочь. Я ведь по себе знаю, как тяжело с одной рукой управляться. А у нее переломы, не вывих какой-то.

— Ну-ну. Альтруизм, значит, — хитро подмигнул ему приятель.

— Типа того, — сделал вид, что не понял намеков Синдзи. — И потом, она моя соседка, в одном доме живем, так что мне это ничего не стоит.

Крики с задних парт на мгновение отвлекли его от разговора. Там Кенске и Тодзи оживленно переругивались над картой Токио-3, да так, что в ход едва не шли кулаки. Вот тоже неугомонные: на полном серьезе планировали, с какой точки в городе будет лучше снять пришествие очередного Ангела.

— Э-э... Синдзи? — вид у Тоширо был, мягко говоря, удивленный. — Хочешь сказать, что Аянами тоже в Nerv работает?

Симидзу умел делать быстрые, а главное на удивление точные выводы. Но секрета из этой информации никакого не было, так что Синдзи с легкой душой ответил:

— Ага. Как и я в Научном отделе, кстати.

— Любопытно...

А уж ему-то! Особенно после того как рыская по базам данных на серверах Nerv случайно удалось найти копию документа, в котором его отец был указан как опекун Рэй. Ту гамму чувств, что посетила Синдзи, когда он узнал об этом просто невозможно передать словами. Он был настолько потрясен и шокирован этим обстоятельством, что пару дней его не беспокоили даже бредовые видения его воспаленного сознания. И внезапно открывшийся факт наличия младшей сестренки заставлял парня искать любые удобные пути сближения с ней.

Однако первая же попытка свести с Рэй знакомство, закончилась практически ничем. Синдзи не смог добиться от нее и дюжины слов. Бесстрастное лицо выражало ноль эмоций, а в удивительных красных глазах застыло ледяное безразличие к окружающему миру. На общение девочка явно была не настроена. 'Характер стойкий, нордический. На провокации не поддается' — припомнил он услышанную где-то фразу. Видя такую холодность, парень решил не навязываться и на время отступил. Но через пару дней, возвращаясь вечером с тренировок в Геофронте, он заприметил в транспорте знакомую серую макушку. Синдзи шел за ней до самого дома, с удивлением наблюдая, как тонкая девичья фигурка направляется в тот же блок, что и он. Они вместе поднялись в лифте на четырнадцатый этаж, прошли по коридору в одном направлении и остановились у соседних дверей. Синдзи не торопился заходить в свою квартиру, делая вид, что ищет по карманам ключи, а сам тайком наблюдал за Рэй. Парень заметил, как она морщится от боли, видимо, в сломанных ребрах, возясь с неудобной сумкой и низко расположенным дверным замком.

Следующим утром Синдзи заранее караулил девочку у подъезда. Надо заметить, что хоть и будучи жаворонком, он вставал рано, но в школе предпочитал появляться за пять-десять минут до начала урока. Рэй же к его приходу уже скучала за партой в классе. На его приветствия и предложение помощи, она, секунду подумав, лишь молча протянула довольно увесистый портфель. За время пути до школы, он пытался завести разговор, пробуя разные темы, но каждый раз наталкивался на недоуменное молчание или сухие безэмоциональные ответы. Синдзи не знал, что ему делать и терялся в догадках: не о Евангелионах же с ней говорить?! Ведь не может такого быть, что Рэй совсем ничего не интересует в жизни? Кто другой, на его месте, давно бы плюнул на саму идею если не подружиться, то хотя бы познакомиться со столь нелюдимой девочкой. Но парень в некоторых ситуациях проявлял поистине ослиное упрямство.