— Возможно... — с легкой усмешкой в голосе прошептал Дориан, — Я хоть и психопат, но все же не полный идиот, мне ли не знать на сколько ей не хорошо со мной... Я уж очень старался...
— Да! — Мак быстро закачал готовой в знак согласия, игнорируя некое подобие самобичевания проскользнувшее в словах брата
— Но... — молодому человеку вдруг показалось что Дориан на секунду растерялся, — но что же мне делать?
— Ну... я не знаю, — Мак искренне растерялся, — тебе ведь должно быть виднее, ты знаешь ее лучше чем я... я совершенно с ней не знаком, так что решение принимать только тебе, брат.
— Мак, — Дориан глубоко вздохнул, — еще несколько месяцев назад моя жизнь была полна смысла, у меня были цели, были средства для их достижения, я был спокоен и уверен в себе, а теперь... — Дориан смотрел брату прямо в глаза, — я уже ни в чем не уверен, хотя это так странно, я не привык чувствовать себя не в своей тарелке, не привык не иметь решения проблемы, меня это дико раздражает, и одновременно очень сильно пугает, — он усмехнулся прочитав во взгляде Мака искреннее удивление, — Да брат, я все таки живой человек, или как там про меня говорят, животное, и я могу боятся... и вот теперь мне по-настоящему страшно. — молодой человек опустил взгляд, — Знаешь, единственное в чем я действительно уверен, это то что я безумно устал, и очень хочу спать, пойдем-ка лучше домой, — с этими словами Дориан положив руку брату на плече в буквальном смысле потащил Мака за собой, в сторону телепортационной станции. Он действительно валился с ног. На Дориана внезапно накатила такая усталость, какую он пожалуй не испытывал ни разу в жизни. И единственным правильным решением, по его мнению был сон, ведь в эту минуту он еще не знал, что его жизнь и без того лишенная покоя в последние месяцы сегодня изменилась навсегда.
15 Глава
Ольга пришла в себя внезапно. Открыв глаза девушка ни как не могла сообразить где находиться, вокруг нее все светилось мягким зеленоватым светом, что-то гудело и потрескивало. И что самое странное, она и понятия не имела как здесь оказалась. Последнее что она помнила был ее хозяин, который ворвался в комнату и не говоря ни слова принялся избивать ее, девушка так и не смогла сообразить что же она сделала не так, если раньше ее хозяин всегда находил какую-то причину, какое-то оправдание своим действиям, то теперь... он словно обезумел. Ее мучитель в прямом смысле рвал и метал. Выкрикивая какую-то несуразицу. Сначала было очень больно... А после, после она наверно отключилась, во всяком случае это было единственное объяснение ее амнезии, теперь же она была здесь, но где.... Первой мыслью прокравшейся в ее голову было то что она, возможно, умерла, и ее мучениям наконец пришел конец, но тупая боль в затылке все же быстро вернула ее в реальность, нет... на той стороне ведь нет боли, значит она все еще здесь, в этом аду, на этой ужасающей чужой планете, после чего на ее глаза накатились слезы, она так давно хотела умереть, у нее уже давно не осталось сил выносить те мучения, ту нечеловеческую боль которую она испытывала ежедневно, и, единственным избавлением от нее, как ей казалось, была смерть. Но злая судьба вновь вернула ее в этот ужасный мир, полный жестокости, несправедливости и боли. Ей захотелось громко разрыдаться, но за этот год она, похоже, выплакала все слезы на которые только был способен ее организм, и теперь слезы просто не шли. Вместо этого голову вновь пронзила тупая боль.
Внезапно Ольга заметила что прозрачная стена окружающая ее комнату как бы сама собой растворилась и в комнату въехало странное существо больше похожее на космонавта в скафандре, существо, какое-то время постояло возле ее кровати, несколько раз проведя над ее телом приборчиком чем-то похожим на тот что был у Шака, и к которому она можно сказать привыкла в доме у своего господина. После чего существо стало возиться с приборами мигавшим рядом с ней, видимо снимая с них какие-то не известные Ольге показания. Внезапно ее охватила паника, все происходящее с ней казалось девушке дурным сном, и она, дабы развеять кошмар попыталась оторвать голову от кровати на которой лежала, но куда там, тело будто не слушалось ее, она не могла пошевелить даже пальцем. От переживаемого волнения боль в голове у Ольги с каждой секундой нарастала, и вскоре стала совершенно не выносимой, но в ту же секунду, к своему облегчению, она вновь провалилась в небытие.
А в это время, доктор Слем, одетый в специальный защитный костюм, для работы с пациентами реанимационного отделения, которого так испугалась Ольга, обнаружил весьма благоприятные изменения в состоянии здоровья девушки, и принял решение перевести ее в терапию.
Врач не стал затягивать перевод и пациентки и уже в течение нескольких часов, Ольга была переведена из палаты интенсивной терапии, в просторную белоснежную палату, обычного терапевтического отделения. Девушку вновь подключили к приборам жизнеобеспечения, так как она все же была без сознания, и по мнению доктора, дополнительная страховка ей бы не помешала, ведь раны еще не зажили в полном объеме, и в любой момент мог случится рецидив. Но все же доктор остался доволен своей работой, и в целом был очень оптимистично настроен, ведь он буквально по крупицам собрал часть ее головного мозга, добавив немного донорского, так как некоторые его участки, в связи с тем что девушка оказалась в больнице через несколько часов после получения травм, уже успели отмереть. Единственное что действительно раздражало и пугало доктора, был молодой человек, назвавшийся хозяином девушки, который вот уже практически пять дней безвылазно проводил в больнице, чем наводил ужас на весь персонал нейрохирургического отделения, для которого, конечно, уже давно не было секретом то кем являлся этот незнакомец. Ведь больница это как маленький городок, где любые новости и слухи всегда распространяются со скорости света. По этому последнюю неделю все вокруг говорили только о нем. Ни кто не мог толком предположить почему этому нелюдю вдруг понадобилось лечить свою рабыню, тратя на операцию такое безумное количество денег, когда на эту сумму вполне можно было купить десяток других земных рабынь, благо на рынке они были в достатке, ни чуть не хуже, а возможно и лучше этой. В добавок к этому, весь персонал больницы от санитаров до глав врача недоумевал почему Крейц фактически ночует в больнице, за последние пять дней, он покидал ее пределы буквально два или три раза глубокой ночью, но с рассветом возвращался обратно.
Дориан просто сидел возле входа в реанимацию и молча наблюдал за ее дверью, несколько раз он останавливал докторов входивших туда и просил, точнее приказывал, разрешить ему пройти внутрь. Естественно всегда получая согласие, ведь не один нормальный человек в здравом уме не посмел бы перечить ему. Оказавшись внутри Дориан просто подходил к боксу в котором находилась Ольга и подолгу молча наблюдал за ней плотно прижавшись лицом к стеклянной стене. Правда один из докторов, осматривая своего пациента во время пребывания Дориана внутри, утверждал, что слышал какое-то неясное бормотание, но все остальные сходились в том, что молодой человек просто наблюдает за ней в полной тишине.
Дориан действительно постоянно находился в больнице, даже самому себе он не мог объяснить причину своего ненормального поведения, его как будто затягивало это место, молодому человеку казалось, стоит ему покинуть свой пост и произойдет что-то непоправимое, то что окончательно разрушит его и без того шаткий мирок, в котором он пребывал в последнее время. Он просто сутки на пролет сидел и наблюдал за входом в реанимационное отделение, все это было больше похоже на наваждение. Дориану самому казалось будто он бредит или просто пребывает в каком-то кошмарном сне, но как ни старался он не мог избавиться от него, не мог проснутся, этот сон, этот его кошмар, эта невыносимая галлюцинация будто пригвоздила его к небольшому диванчику у входа. Дважды к нему приезжал брат, практически на коленях умоляя одуматься и вернуться домой, хотя бы для того что бы выспаться, Мака с каждым днем все больше и больше пугало то как со стороны выглядит единственный родной для него человек, он несколько раз пытался достучатся до Дориана пытаясь объяснить очевидное, втолковывая что причиной того что молодой пышущий здоровьем парень за несколько дней так изменился наверняка является усталость и недосып из-за постоянного пребывания возле бокса его рабыни. Дориан на самом деле изменился практически до неузнаваемости, молодой человек сильно осунулся, под глазами появились большие синие круги, на его лбу проявилось несколько морщин, его взгляд, обычно пронзительно ледяной и колючий, сейчас был просто затуманен. Мак говорил Дориану что врачи вполне справятся и без его присутствия, приводя неразумному брату миллион аргументов. Дориан соглашался с ним, но стоило молодому человеку покинуть пределы больницы — как у него начинала кружиться голова, ноги становились ватными и он, ругая себя последними словами, задыхаясь от злости на собственного брата, возвращался обратно, где ему действительно становилось легче. Не помогало даже осознание того что всего лишь через неделю ему предстояли серьезные, практически судьбоносные переговоры с одним из его главных конкурентов, грезившим признать его Корпорацию не действительной, и по системе банкротства разделить последнюю на мелкие группы и консорциумы. Но все было без толку, Дориан просто не мог думать ни о чем, в голове стояла одна картина, девушка в растекающейся луже крови в его комнате, эта картина пульсировала в его голове причиняя молодому человеку практически физическую боль. Осознание потери, исчезновения его рабыни полностью захватили сознание молодого человека, и если сначала его, как Дориану казалось, злила эта ситуация, то теперь, теперь он ощущал панический ужас лишь представляя что мог остаться без своей игрушки. Ни разу в жизни он не ощущал такой пустоты, такого ледяного холода, как от простой мысли о том что он, возможно никогда больше не сможет увидеть ее, прикоснутся к ней, почувствовать запах ее тела, почувствовать мягкость ее волос. Когда он думал об этом ему казалось что внутри у него все горит, что эти ощущения скоро сведут его с ума... но... ничего не происходило, с каждым днем ему становилось все хуже, и ничто похоже не могло принести ему облегчения.
Наконец на пятый день когда Ольгу перевели в обычную терапию, жгучая боль, не перестававшая мучить Дориана все это время, немного притупилась, нельзя сказать, что молодой человек вдруг почувствовал себя великолепно, но все же комок уже не подкатывал к горлу, а жжение в груди немного ослабло по сравнению с тем как он чувствовал себя, наблюдая за рабыней лежавшей в зеленоватых лучах реанимационных машин.
Утром шестого дня дремавшего на диванчике возле входа в терапевтическое отделение Дориана разбудил проходящий мимо доктор.
— Господин Крейц, — тихонько обратился к нему доктор Слем
— Да! Что! -Дориан резко вскочил с дивана, внутри у него все жалось в ожидании плохих новостей, ведь за все время его пребывания в больнице, доктор так ни разу не обратился и не подошел к нему, молодому человеку, с каждым днем все больше казалось что персонал его намеренно игнорирует, хотя говоря по правде, доктор всего лишь безумно страшился этого неуравновешенного молодого человека, — что-то случилось? — растеряно добавил он, испуганным взглядом уставившись на врача
— Нет! — бодрым голосом заверил его доктор, — все просто замечательно! Вы знаете, наша пациентка два часа назад окончательно пришла в себя, она и раньше приходила в сознание, но это были периодические ситуативные озарения, а теперь, во всяком случае мы очень на это надеемся, процесс реабилитации подходит к завершению, и она вряд ли будет проваливаться вновь, хотя конечно такая опасность продолжает существовать. По этому ей ни в коем случае нельзя нервничать, это очень большая нагрузка на ее еще не совсем окрепший организм. — доктор внимательно наблюдал с пугающим его собеседником пытаясь разгадать что тот чувствует и думает в этот момент, но у него это ни как не получалось. Поначалу доктору показалось что Дориан был искренне рад тому что услышал, но уже через секунду его взгляд изменился и вновь стал ледяным, после чего врач сделал вывод, что ни о какой человечности здесь не может быть и речи, и все что он делал для этой несчастной рабыни, мужчина делал лишь для того что бы удовлетворить собственные, совершенно не ведомые нормальному человеку потребности, — Я подумал, может вы хотите посмотреть на нее..., — добавил доктор, пытаясь своим предложением вызвать хотя бы слабое подобие одобрения со стороны своего собеседника
— Да! Конечно! — внезапно даже для самого себя потеряв контроль, который Дориан с таким трудом пытался восстановить слушая объяснения врача, вскрикнул молодой человек, но тут же взяв себя в руки добавил, — а когда я смогу забрать ее?
— Я думаю что при существующих на данный момент у нас технологиях, буквально завтра она будет чувствовать себя прекрасно и, — мужчина замялся, — вы... вы сможете увезти ее отсюда.
С этими словами доктор Слем поспешил в сторону терапевтического отделения, приглашая Дориана последовать за ним. Молодой человек молча шел за своим провожатым, голова вновь раскалывалась от каких-то необъяснимых совершенно новых ощущений разом нахлынувших на него, молодого человека била мелкая дрожь, а во рту пересохло, но все равно ему безумно хотелось увидеть девушку, даже не смотря на то что, по совершенно необъяснимой причине, ему было смертельно страшно. Холод сковал все внутренности и постепенно пытался парализовать конечности, но Дориан продолжал идти мысленно ругая себя на чем свет стоит за проявление этой своей слабости.
Когда доктор наконец оказался у палаты той что вызывала в молодом человеке такой фейерверк разнообразнейших эмоций и страхов, он, пропуская Дориана вперед, жестом предложил молодому человеку войти в помещение, открыв перед ним дверь, но заметив его замешательство видимо принимая нерешительность Дориана за обычный страх за собственное здоровье попытался успокоить его
— Не переживайте, теперь там самая обычная атмосфера, никакой опасности нет, вы можете свободно входить. — с этими словами он буквально впихнул Дориана во внутрь палаты, — а я, пожалуй, удалюсь, дела знаете ли! — доктор попытался придать своему голосу как можно более беззаботный тон, — Через пятнадцать минут придет сестра делать восстанавливающие процедуры, а вы пока пообщайтесь... ну или что там... посмотрите на нее что ли... только прошу, не трогайте пациентку, она подсоединена к высокочувствительной аппаратуре... — и доктор Слем, пятясь назад, покинул палату, с облегчением закрыв за собой дверь
Дориан так и остался стоять у дверей судорожно соображая что же ему теперь делать. До этого самого момента, на протяжении прошедшей недели Ольга была отгорожена от него пускай и прозрачной, но все же стеной, а теперь... теперь она была так близко, что при желании он легко мог коснуться нее. Мысли путались, внутренний холод наконец сделал свое дело и парализовал его конечности окончательно. Прошло уже около пяти минут, а молодой человек все ни как не мог сдвинуться с места. Он как завороженный смотрел на девушку не смея сделать и шага.
