В общем, в течение пяти минут, поучала и вообще всячески показывала, какая я неумеха.
Затем до меня дошло, что наставница, мягко говоря, несколько преувеличила насчёт облысения. Сама не меньше трёх месяцев под этим полем шастала, а волосы вон какие роскошные. Выразила свои претензии в грубой форме.
В результате полюбовалась традиционным пожатием плечами, и начались рассуждения о моих умственных способностях, умении выявлять неправду и вообще общей заторможенности.
К счастью, сообразила вставить, что мол, какая наставница такая и подопечная.
Наступила довольная тишина и, мне было позволено сочетать с бегом любимое занятие.
Всего за день одолели семьдесят миль, добравшись до подножия Левого Плато.
На бегу слопала: восемьдесят семь кузнечиков, шестьдесят стрекоз, тридцать шесть шмелей и множество неподдающейся учёту мошкары. Осталась весьма довольна своими успехами.
Отметила высоту скалы, юркнув в сторону, изловила и втихаря сожрала змею.
Когда вернулась к наставнице, она также что-то дожевывала. Заметила в её руках гремучку, на жалость надавить не удалость, не поделилась даже трещоткой. Сунулась было в кусты восстанавливать пищевую справедливость. Услышала предостерегающее рычание, испуганно пискнув, кинулась к старшей за защитой. Не сразу поняла, что рычала она. Получила распоряжение спать. А-то, если набью пузо, то падать будет тяжелее.
Не поняла её юмора, но на всякий случай послушно заснула.
Деревня 'Трясинка', где-то около болота.
Время за полночь. Звёздочки мерцают сигнальными фонариками. Луна, прищурившись, разглядывает Землю. Ветра, поделив горизонты движения, обмениваются облаками. Навряд ли им всем есть дело до того, что происходит недалеко от маленькой деревеньки расположенной на одном из притоков Реки.
Пусть приток полноводный (у деревни уже имеет ширину аж сорок метров) да и деревенские его уважительно кличут 'Окунёвич'. Впрочем, буквально через три деревни вверх его за большую извилистость называют 'Вьюнком', а в Магистратских циркулярах вообще идёт как правобережный приток ?22. Ничего судьбоносного в таком захолустье происходить не может.
Даже Луна, вечный смотрящий, скользнув взором по скоплению людей, зачем-то по темноте собравшихся у болота, перенесла внимание дальше на четвертый полюс. Туда, где среди водорослей возвышаются острова из чёрного камня покрытого ржавым налётом там, в глубоких сухих подземельях освещённых ярким искусственным светом создаются причудливые механизмы и зреют планы по изгнанию магии из нашего мира.
Вот дворовым псам нет дела до глобальных проблем, их кругозор ограничен 'здесь и сейчас'. Поэтому они преисполненные важности момента старательно воют, как и их далёкие дикие предки, выбрав фокусом внимания Луну.
Волчица, осторожно выглядывая из-за кустов, осуждающе смотрит на этих двуногих, которые вместо того чтобы отдать ненужных ей топят их в болоте.
Происходящее прекрасно видно благодаря приманенным со всей округи светлячкам.
Они носятся над головами, плетя свои мимолётные световые узоры.
Болото ничем не выдаёт своего любопытства, предпочитая действию ожидание. Слегка раздражает накинутая на неё гать, из лёгких прочных веток, которые не желают погружаться даже с находящимися на них мужчинами, зачем-то сдирающими с неё клочья верхнего покрова.
Когда в образовавшиеся окна были брошены приговорённые, она, благодарно приняв подношение, принялась погружать в себя трепыхающуюся плоть. Даже то, что каждому из них в руки была дана дыхательная трубка длиной два метра, её нисколько не обеспокоило. Трясина глубже, намного глубже, так, что тут хочешь, дыши, хочешь не дыши, всё равно её будешь, если конечно кто извне не поможет.
Но, судя по тому, как деревенские осторожно отступая к берегу, принялись снимать гать ей беспокоится не о чем. Можно продлить удовольствие, слегка замедлив погружение теперь уже её собственности.
Напоследок, по закону драмы, оставлено самое значимое действо — суд над Глошей.
Он, расширенными глазами глядел на медленно погружающихся в болото дружков с которыми совсем недавно куролесил по деревне ни во что не ставя замечания старшего поколения. Он, видя их жалкие попытки оттянуть неизбежное, вспоминал как они, смеясь, оправдывали своё безделье, потрясая брошюрками об освобождающем от труда НТП. Он, слушая их мольбы о помощи начал осознавать, что не будет в сверкающей броне стражей Магистрата, которые по рассказам Стёфамуила всегда приходят на помощь преданным.
Уж если весь отряд искореняющих бесследно сгинул, оставив после себя только примятую траву и следы крови, то ему тем более никто не поможет, поняв это, парень заплакал.
Первой к нему подошла Маруся — что, стоило две минуты удовольствия всего, что с тобой будет? А тебя во мне нет, слышишь, ты, нет, всё семя твоё поганое я вытравила, так что ничего от тебя, кроме дыма, на земле не останется! — плюнув ему в лицо, отошла.
Затем в центр круга вышел отец. В пояс кланяется на все шесть сторон — простите честной народ, что не доглядел как из моего сына вырос бездельник и насильник. Отрекаюсь от него и передаю на справедливый суд общества — подойдя к Глоше, состриг прядь волос у того с головы и опять молвил — отрекаюсь.
Мать, прижимая к себе оставшихся двух младшеньких, тринадцати и десяти лет, шепнула — смотрите и запоминайте, что будет с теми, кто супротив своих пойдёт.
То же самое шептали и другие женщины, обнимая своих мальчиков.
К утру, когда всё закончилось, каждый из отцов семейства взял по куску никчёмной плоти дабы сжечь в печи.
До самого обеда в деревне дымили все трубы.
Примечание:
Сразу предупреждаю, про острова из чёрного камня — чисто выдумка Иветты.
Ну и подумаешь, старшие заинтересовались и целых два часа в пирамиде вытягивали подробности.
Ничего не завидую, просто воспринимаю реальность на основании фактов, а не глупых фантазий.
Согласна, если твоя глупость подтвердится, отдам компот.
Не ну ничего себе наглость, какой это бездны спор во времени не ограничен?
Сама понимаю, что раньше надо было условия выдвигать, поэтому больше и не буду с тобой спорить.
Ну и подумаешь, до этого много раз такое говорила, может, в будущем умнее буду.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Плато — одиночное натаскивание.
7— е июля
Оказывается, никакого юмора, лезем по отвесной стене, удалось преодолеть сто метров, осталось столько же. Точнее, лезу я, Сеги носится вокруг меня, подбадривая и комментируя жалкие потуги какой-то неумехи, которая не в состоянии забраться даже по покрытому трещинами песчанику.
Пискнула — я не муха, чтобы ползать по стенам.
— Милочка, ты являешься вампиром четвёртого уровня — затем, чтобы, по-видимому, стимулировать моё продвижение ехидно добавила — у тебя пятнадцать минут, а потом сверху посыплются камушки — умчалась вверх.
Просчитав варианты, решила, что камни сильно усложнят подъём и, послав страх подальше в болота, также рванула, уложилась за девять минут.
Увидела груду камней приготовленных для меня, там были даже весом в центнер, нагло заявив — зря старалась — гордо прошествовала мимо.
Услышала удивлённое — куда это ты направляешься?
Вопрос поставил меня в тупик.
Видно, дабы не отягощать меня раздумьями по этому поводу радостно добавила — у нас есть свободное время и не пропадать же трудам. Дуй вниз и держись посередине стены.
По-моему, пока я спускалась до назначенной точки, она и вторую кучу камней наволокла.
Чрез полчаса убедившись, что от меня не избавится таким способом, дала разрешение подняться.
На всякий случай, двигаясь немного наискосок и держа под контролем вершину, управилась за четыре минуты. Когда уже переваливала на плато, получила булыжником между лопаток.
Не поняла, какой это бездны наставница снизу поднимается? Потрясла головой, стряхивая удивление принялась вершить месть. Последний камень выпустила в упор, какой-то бездны опять промахнулась.
Была незаслуженно обозвана криворукой курицей.
Возразила — во-первых, у куриц нет рук, а во-вторых, она пыталась в меня попасть в течение большего промежутка времени!
Старшая, довольная моим ответом, рассмеялась.
Оглядываюсь по сторонам, обалдеть, какой вид открывается, особенно на Долину. Река вдали изгибается (из вложенных навыков просчитала по формуле, расстояние двадцать восемь миль) и с такими подробностями, всё видно, даже лодки различила. Пока бежали, как-то не обратила внимания на то, что зрение улучшилось. Хотя это и понятно, путь лежал по рощицам, лесочкам, перелескам и прочим зелёным насаждениям. Сверху отчётливо различимо как интересно меняется рельеф, ближе к Плато всё более холмистый с всё более отчётливыми скальными образованиями. Мама рассказывала, что когда началось отторжение, земля как будто взбесилась, и только вблизи текучей воды было спокойно.
С тех пор люди предпочитают держаться поближе к рекам и подальше от возвышенностей.
Тем более тут и делать-то особенно нечего, слой гумуса тонкий, множество ядовитых созданий. Вот, к примеру, этот чёрненький скорпиончик десяти сантиметров упитанности. Держа его в руке, обнюхиваю, желание рассматривать красоты куда-то испарилось, с удовольствием хрущу, яд огнём растекается по языку, блаженно закрываю глаза.
К сожалению, счастье скоротечно, жадно шарю глазами, где тут еще вкусное прячется.
Унюхав многоножку, сковырнула камень, сантиметров двадцать плоти, вдоль спины идут ядовитые железы, слабенькие, как раз по моим способностям. В общем, пока старшая там чего-то разглядывала, оторвалась на всю катушку. Когда убедилась, что больше не влезет, спряталась от неё и предалась релаксации. Последней здравой мыслью было сожаления, что в Долине такой вкуснятины не водится.
Спустя пятнадцать минут возмущённая тем, что меня не пинают и вообще наглым образом игнорируют, высунулась из укрытия, дабы понять, какой это бездны наставница отвлекается от воспитания подрастающего поколения.
Как интересно, информационный столб навскидку метров шестьсот, трансляция идёт по одиннадцати потокам, цветные блики так и мелькают. Большой недостаток — общая пропускная скорость низкая, на уровне обычной речи, что вызывает крайнюю досаду старшей и возмущённое рычание в сторону какого-то исследовательского отдела. А мне вот нравится, во-первых, хоть что-то успеваю различить, а в главных, после сеанса она особо рьяно учит меня высшей речи.
Получается, что какая-то конференция проводится.
Раньше Сегиена на столько в эфире не зависала, да и столбы творила поскромнее, метров на триста. Если предположить, что на другом конце связи столб в четыреста метров, то выходит, она на сто миль общается.
К сожалению, мне такое создать не под силу, мол, когда увеличится плотность души до одного процента, вот тогда сможешь, а это будет не раньше, чем шестой уровень возьму.
В общем, сплошная дискриминация и утаивание магических технологий. Ну, хоть земля разверзнись, не пойму, почему нельзя сделать для моих ноль шести процента что-нибудь более упрощённое. Заявление, 'если сможешь, то сделай', признаюсь, совершенно не устроило, это сколько же думать надо, дабы адаптировать.
Немного порычала в её сторону. Стало ещё скучнее, пришлось напрягаться, дабы разобрать, о чем это она без меня болтает. Как поняла, всех найденных и инициированных в Долине на Плато переправлять не будут, а разобьют временный лагерь среди 'Чёрных озёр'. Ну, и неинтересные вопросы об обеспечении питанием и вещами первой необходимости.
Вообще место выбрано довольно удачно, искореняющие туда не суются благодаря густым зарослям осокника. Листья жёсткие, острые, ветки с узлами стрекал в дополнение ко всему издающих мерзкий запах, чтобы продвигаться по нему, надо совершать плавные приседания-вставания. Хорошо, что до прихода Магистрата мама ходила собирать плоды, поэтому знала и меня научила. Пять шагов идешь, опускаясь всё ниже, пять шагов, поднимаясь, тогда листья не режут. Довольно тяжело, поначалу особенно, но если жить захочешь, то сможешь. Мы там пять лет назад прятались.
Я ещё исхитрилась преследователей прямо в кустарник заманить. Как они поначалу бодро ломанулись при виде меня, а затем ещё бодрее выскочили обратно. Влезла на дерево и жадно впитывала их мучения, представляя, как в будущем вот также они будут кататься по земле, раздирая одежду и собственную кожу от одного моего взгляда.
Мама тогда меня впервые отшлёпала мол, нехорошо радоваться горю других.
А ещё там взрываются все амулеты. Мама рассказала, когда я ещё была в чреве, они с подругой забились в кусты, а командор создал защитное поле и полез. Так у него всю грудь разворотило. Его спутники даже не подумали ему помочь, а принялись глумиться, злорадствуя, что высокородный больше не жилец. Подруга не выдержав, бросилась спасать и до самой смерти всё твердила — как вы можете? вы же люди.
И пока насиловали, повторяла. И когда, вспоров чрево, вытащили и пинали плод. И когда, обложив хворостом, стали жечь вместе с командором. А мама, вцепившись в землю ногтями, плакала. Она мне как-то призналась, что тогда у неё стала подниматься ненависть, она готова была всех убить, но сумела затолкать злобу внутрь. Думаю, что в меня.
Чувствую, что в нос ласково дуют, как когда-то мама будила, открываю глаза вот только почему у мамы такие серебристые волосы? Блеснули клыки, это старшая, наставница, Сегиена — самый дорогой теперь человек, уткнулась лицом ей в грудь и реветь.
Через пять минут была схвачена за уши и подняла на вытянутых руках. Возмущенная до глубины души таким грубым обращением принялась брыкаться. К сожалению ни разу не попала.
-гляжу, от безделья и переедания у тебя припадки меланхолии стали случатся — и руки разжала.
Осторожно потрогала ушки, на месте, отодвинулась подальше от её загребущих ручонок, оценила позу — диалог (значит, надобно наглеть) принялась доказывать что старшая неправа по всем пунктам, а меланхолия от того что она мало уделяет мне внимания.
— хорошо, вот тебе задание расколоть этот небольшой камушек — и показывает на глыбу весом в полтонны не меньше.
Удивлённо спрашиваю — а сама не можешь?
Смеётся и треплет мои волосы — естественно могу.
-ну, так расколи, а я посмотрю.
— я хочу, чтобы и ты смогла расколоть, давай приступай.
Полюбовавшись, как в её глазах пляшут хитринки, рыкнула недовольно, что не прокатило, поплелась выполнять задание. Правда плестись удалось всего пару шагов, затем последовало ускорение, благодаря которому половину пути не нагружала свои ножки.
Побегав вокруг глыбы, сообразила, что триста метров до обрыва не доволочь, попыталась сколупнуть руками.
— стоп! А ну-ка объясни ход своих мыслей.
Покосилась на неё, поза наставления — вот думаю, каким способом его сподручней расколоть.
— его, это кого?
Радостно подпрыгиваю от того, что наставница так тупит — естественно этот камень.
Добавляет в голос нажима — какой камень?
Потрясла головой, признаюсь, не понимаю чего это она. Начинаю, чеканя слова объяснять — вот этот самый булыжник, который ты велела расколоть!
