Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Зло побеждает зло (Анизотропное шоссе Ii)


Опубликован:
21.08.2017 — 09.01.2018
Читателей:
2
Аннотация:
За три года бывший студент двадцать первого века успел многое. Неплохо устроился в Европе конца двадцатых годов, заработал деньги и нашел любовь. Но нечеловечески огромный груз ответственности за судьбу мира не становится легче. Наш современник ищет помощь, но получает в ответ непонимание и предательство. Он пытается помочь, но ситуация раз за разом требует ставить на карту все что есть, без остатка. Даже жизнь.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— В полицию, какие могут быть сомнения? Нас подло ограбили, ты что, разве этого все еще не понял?!

— Кто?!

— Только что сказала! "Астория" и "Советский турист", кто же еще!

— Но при чем тут они?

В дебри международной юриспруденции Марта уходить не стала, рубанула по простому:

— Деньги по обманному курсу брали? Брали! Что еще нужно? Пусть вернут разницу!

Как ей ответить? Объяснять вслух, да еще в отельном номере, недокументированные фичи устройства советского государства? Реальную роль партии и ГПУ? Не дождетесь! Хоть вероятность прослушки и мала, выходить из роли в границах триэсэрии я не собирался. С другой стороны, не идти же к чекистам жаловаться на них же самих?

Пришлось юлить:

— Про что-то похожее я где-то читал... Вспомнил! Курс обмена валюты в СССР установлен единый, обязательный для всех организаций.

— Scheiss drauf! — по инерции выпалила Марта. — Да мне нас..ть!

— Тебе-то запросто...

— Русским тоже нас..ть! — фрау Кирхмайер помахала перед моим носом веером свежеприобретенных червонцев. — Видишь?

— Не понимаю до конца, что тут происходит, — с притворным сомнением в голосе я принялся выдавать знания под видом дедукции: — Возможно "Асторию" принуждают сдавать всю валюту в госбанк без остатка. Таким образом, ты должна обвинять не капиталистов, а саму советскую власть... полагаю, это не слишком удачная идея.

— Чепуха! — без раздумий отмела мои слова Марта. — Ведь это коммерческие акционерные общества, совсем как у нас в Германии, мне недавно Николай все-все объяснил. Почему бы им не продавать марки на бирже?


* * *

**

— Что он еще говорил? — вкрадчиво поинтересовался я.

Вероятность тесного сотрудничества переводчика с чекистами виделась мне близкой к семидесяти процентам, оставшиеся тридцать оставались за его непосредственной службой в штате ГПУ.

— Рассказывал про права женщин в СССР! Они невероятные, до сих пор не могу поверить, большевики установили двухмесячный дородовой и такой же послеродовой отпуск! А еще на детей можно получать специальную помощь до четырнадцати лет и ездить с ними отдыхать на специальные морские курорты!

— Прекрасно! — скривился я.

Мой логический метод объяснения дал безнадежный сбой; вранье такого эпического масштаба попросту невозможно опровергнуть с помощью разумных аргументов.

— Ах, да, — девушка вернулась от животрепещущей детской темы к деньгам. — Проклятые капиталисты не должны устанавливать огромные цены, это несправедливо!

— Да сколько можно говорить! Не при чем они!

— Ты просто не хочешь мне помогать! О! Надо найти Николая, он покажет где тут полицейский участок и все объяснит.

— Стоп! — взревел я, наконец получив для скандала хороший "адюльтерный" повод. — Совсем сдурела?

— Ты сам начал!

— Для начала, твой разлюбезный Николай подворовывает! Сомневаюсь, что у него есть право на обмен денег. Квитанции он не выдает.

— Так любого обвинить можно!

— Не верю, что кто-то устоит перед соблазном получить в четыре раза больше. Но если вскроется, — я решил нагнать жути, — чекисты его отправят в лагерь, на эти, как их бишь, Соловки, или вообще расстреляют. Хочешь такого?

— Поделом, пусть не ворует! Нужно... Да он же не виноват! Наверняка его начальство заставляет!

— Запуталась? — недобро скривился я. — Так определяйся скорее, хочешь ли убить мальчика?

— Нет! — тут она не раздумывала и секунды.

— Красавчик, да? Жалко? А денег тебе уже не жалко? Кстати сказать, моих денег?

— Тоже жалко, — Марта выдавила ответ после мучительно-театральной паузы. — Но...

— Вот поэтому никаких но! Я запрещаю тебе обсуждать что-либо с Николаем вообще, ничего, поняла? Даже приближаться к нему! Никогда! Так понятно!?

— Но я только...

Дальше разговор "плавно" перетек в первоклассную семейную разборку со швырянием книг — за отсутствием посуды, заламыванием рук, а потом и вольной борьбой в постели. Выдохлись к полуночи, тогда же замирились окончательно.

Только вот неприятный осадочек у меня на душе остался. Надо же, всего пять жалких дней в Ленинграде, а против меня уже зреет заговор путаны и воришки. Да еще густо замешанный на социалистических идеях. Что они только находят в этой заразе? Ведь специально предупреждал Марту, не один, а наверно сотню раз! Все равно, полетела на свет большевистских лозунгов как мотылек на огонь. Могу ли я объяснять, что в СССР правда, а что — наглая ложь? Да скорее листок свалит дуб, свалившись с его ветвей! Вовремя бы ноги унести, пока совсем не перевербовали. Только и радует, что остался всего лишь один день... самый сложный день.

\*Государственный академический театр оперы и балета, он же Мариинский театр.\

\**Фрагмент из воспоминаний Т. Драйзера. После поездки в СССР в 1928, он опубликовал по большей части антисоветскую, поэтому не опубликованную в СССР книгу "Драйзер смотрит на Россию" (Dreiser looks at Russia).\

\


* * *

В настоящее время музей Боде.\

\


* * *

Монастырь формально упразднён в 1918 году, но явочным порядком существовал до 1932 года (в ночь на 18 февраля в Ленинграде были арестованы все монашествующие). Последняя церковь комплекса была закрыта в 1936 году.\

\


* * *

*Грубое нецензурное ругательство.\

\


* * *

**Биржевая торговля валютой в СССР разрешена в октябре 1922 года. Но уже с 1926 все предприятия обязаны сдавать выручку в Госбанк, частный валютный рынок (в том числе "черный") разогнан, запрещен вывоз рублей за границу. В 1928 году запрещен ввоз, то есть полностью отменена конвертируемость рубля. Торговля валютой считается тяжелым преступлением приблизительно с 1932 года.\

... За смартфоном мы отправились после завтрака, я без особых затей сослался на усталость от экскурсий. Настаивать переводчик Николай не стал, наоборот, постарался поскорее замять тему. Неужели нас на самом деле прослушивали?! Или звуки скандала прорвались в коридор и соседние номера? Если так — повод к отказу вышел достойный.

На улице выла и металась метель. Продавцы предлагали купить окровавленное мясо в мокрой газетной бумаге, размахивали жирными рыбами, прохожие перебегали через улицу и исчезали в косых полосах мокрого снега. Тем временем из глубины проспекта, словно гонимая ветром, появилась огромная процессия с красными знаменами. Бородатые старцы палками нащупывали дорогу, держась за руки, ступали женщины, дети тянули печальный и непонятный напев. Процессия выглядела как шествие паломников, но вместо хоругвь над ними бился растянутый на палках красный стяг "Да здравствует труд слепых!". Все эти люди с черными пустыми глазницами шагали, высоко задрав головы, устремив взгляд высоко, в покрытое облаками ветреное небо.

— Хорошее предзнаменование! — подбодрил я ошеломленную сюрреалистическим действом Марту. — Слепые чекисты нам совсем не помешают.

До нужного дома добирались пешком, не торопясь и не таясь. Тут зашли в магазинчик, приценились к оформленной под мавзолей шкатулке и чернильнице с профилем Ильича, там — расчехлил фотоаппарат чтобы запечатлеть фрау Кирхмайер на фоне особо примечательного фасада со львами. Почему нет? Туристы в советском Петербурге редки как амурские тигры, но город стойко хранит дух одной из великих столиц неразделенного великой войной мира. Мы его часть, мы привычны, мы нормальны. Поэтому незаметны.

Дверь подъезда ничуть не изменилась за прошедшие два года, как будто их и не было вовсе. Легкий толчок в облупившуюся филенку, недоуменный взгляд Марты. Мы внутри. Сквозь грязные окна струится скудный свет, шаги гулко отзываются эхом от высокого потолка. Все как тогда, в 1926-ом!

— Пойдем, пойдем же скорее наверх! — резко потянул я свою спутницу за рукав. — Принесет кого-нибудь нелегкая!

— Warum zum Donnerwetter!* Не дергай так, тут куски отломаны от ступеней!

— Так разруха же, — я попробовал оправдаться. — Бывает, если ремонт лет десять не делать.

— Похоже на все пятьдесят!

— Вот до чего проклятый царизм довел страну. Ни подшипников своих, ни автомобилей. Стены небось не красили со времен Екатерины Великой!

— Так мать последнего русского царя называли?

— Не совсем... была однажды природная немка на троне Российской Империи, неплохо границы раздвинула в конце восемнадцатого века.

— Разве дом такой старый? — почему-то Марта удивилась лишь последнему. — Никогда бы не подумала!

Все же не очень хорошо у нее с чувством юмора. Или это меня на нервах понесло во все тяжкие? В любом случае, последний этаж остался позади, за ним — всего один лестничный пролет. Не до веселой болтовни, хочется перемахнуть его длинным прыжком наискосок — на месте ли мой тайник?!

Первая радость. Купленный по дороге чугунный двадцатипятисантиметровый Ленин в роли гвоздодера не пригодился — замок висел ровно как я его и оставил, так же легко и открылся. С натужным скрипом провернулись петли двери. Вперед! За угол к трубе, наклонно уходящей вдоль стропил к коньку крыши. Раз сегодня у меня на руках нет превосходных перчаток будущего века — в шлак с хрустом вломилась голова лидера мирового пролетариата. Спасибо неизвестному скульптору, засунутые в карманы руки Ильича обеспечили удобный хват за ноги.

Не прошло и минуты — крышка вожделенного ящика распахнулась передо мной.

— О, маузер! Патроны! На хороший бой хватит, — из-за спины удивилась содержимому Марта. И тут же добавила подозрительно: — Ты что, собрался кого-то застрелить?

— Мосинка же, винтовка русская, — я поднял стреляющий механизм поближе к свету и принялся крутить его в руках, пытаясь найти название модели.

— Немецкая, не сомневайся, — в голосе девушки послушалась насмешка.

— Все равно! — я небрежно столкнул оружие обратно в ящик: — Без надобности.

Подхватил оставленный два года назад пакет. Зверски хотелось немедленно вставить батарею, ткнуть кнопку включения, наконец-то увидеть знакомый светящийся экран. Но слишком очевидно — не место и не время. Пересиливая себя, аккуратно пристроил LG G3 во внутренний карман. В боковой карман сунул привезенную из Екатеринбурга 2014 года бутылку Finlandia, не бросать же добро.

— Все! Валим отсюда скорее!

— Давно пора, — довольно проворчала в ответ Марта.

Едва я притворил вход на чердак, снизу хлопнула дверь парадного. Шаги, двое. Я на секунду замер: переждать или спокойно спуститься мимо?

— Без спеха, Глеб, пущай глаза малехо попривыкнут, — превосходная акустика лестничного колодца исправно донесла до меня слова визитеров. — Да наган-то вымь, а то сызнова утекут все, покуда ты кобуру нащупашь.

— Михалыч, нет тута никого, — ответил второй, явно помоложе. — Надо же выдумать, дескать шпиёны из самой Германии затеяли газ отравленный пускать в подъезде. Поди соседи набздели, вот и поблазнилось невесть что старой дуре!

— Дело у нас нонче невеликое, да раз положено — проверяй!

Служака поганый! Небось еще при царе-батюшке бомбистов ловил, жаль, Савинкова на него не нашлось. А жильцы каковы? Я едва сдержал злой смешок: не иначе как граждане самой свободной страны мира приняли нашу с Мартой "немецкую" пикировку за происки белогвардейцев, а то и хуже — коварный заговор мировой буржуазии. Интересно, это еще паранойя в терминальной стадии или уже полноценная советская ксенофобия?

— Тише! — прошипел я на всякий случай в ухо своей спутнице. — Не шевелись!

— Что случилось?!

— Полиция! Черт их побери!

Только тут до меня докатился масштаб проблемы: до нас вот-вот доберутся!

Отсидеться на чердаке? Проклятая дверь скрипит на весь квартал! Уйти крышами? Зимой, в незнакомом городе? Крепкий орешек, часть шестая, она же финальная, из-за свернутой шеи главного героя. Вытащить и пустить в ход этот, как там его, маузер? Долго! Вдобавок против двух револьверов, на лестнице, с моим "богатым" стрелковым опытом? Ненаучная фантастика.

Самое лучшее — бить вождем! Прикинул в руке завернутого в грубую бумагу Ильича — килограмма четыре лучшего каслинского чугуна. Едва слышно пробормотал, зло, по русски:

— Хоть одного завалю.

Воображение живо изобразило два распростертых на ступенях трупа. Один, как и задумано, с проломленной головой, а вот второй, истыканный со всех сторон пулями — персонально мой. Мда, не лучше ли сдаться? Телефон в кармане, немецкий паспорт там же. Есть неплохой шанс получить на Шпалерке камеру повышенной комфортности...

— Проверят документы и отпустят? — вклинилась в поток моих мыслей фрау Кирхмайер. — Мы же ничего плохого не сделали?

Уф-ф-ф! Да ведь она права! Мы пока еще не на Соловках! С какого перепугу я решил, что нас с налету примутся хватать, вязать и тащить? К иностранцам отношение трепетное, да и телефон в моем кармане не слишком похож на баллон с ипритом. Впору с улыбкой спуститься навстречу, помахать книжечкой с тисненым на обложке орлом, выдать десяток матерных фраз на могучем германском наречии. А милиционеры в ответ поскребут в затылках мозолистыми пальцами и... отпустят восвояси?

— Черта с два! — ответил я себе и Марте.

Абсолютно нечего делать честным туристам в советском доме. Поэтому для начала нас вежливо задержат, всего на пару часиков; тем временем вывернут наизнанку всю округу. И жильцов, и подвал, и тот самый чердак, в котором я на радостях едва присыпал шлаком и мусором тайник. А на винтовке, совсем некстати, свежие отпечатки пальчиков. Моих, что очевидно и характерно. От такой убойной улики даже в нормальном суде не отвертеться! А потом они докопаются до истории Обухова...

Что мы забыли в этой дыре, вот главный вопрос... так нужно дать ответ! Сломать их мозг, в клочья порвать шаблон. Еще не поздно!

— Скидывай шубу! Прямо сюда, на ступени! — тишайшим шепотом, но резко скомандовал я.

Благородный мех стек с плечей Марты на заваленный подсолнечной шелухой гранит без малейшего промедления. Ордунг! Порядок! Ох, как мне повезло с ней! Ни слова возражения, ни тени сомнения. Надо — значит на самом деле надо.

— Раздевайся, быстрее, быстрее, как можно быстрее! — поторопил, быстро срывая с себя пальто, обувь, пиджак, а за ним и брюки с трусами.

Взгромоздился прямо поверх соболей, резко подтянул девушку к себе на колени. Не таясь впился в знакомые губы длинным громким поцелуем:

— Komm ficken!

Если арестуют — то этот секс, возможно, последний в жизни! Мысль неожиданно разогрела меня, да так, что вместо притворного ерзания дело пошло по-настоящему. Марта изогнулась с послушным стоном, резко дернула на себя охватившие ее бедра руки.

— Fick mich!

Никогда прежде мы не начинали так резко, так быстро и так глубоко! Всего несколько бесконечно длинных мгновений, и уже сердца обоих готовы выскочить из груди от бешеного ритма любовной скачки — к пику, тому самому, в котором исчезают понятия ты и я, но остается одно целое "мы". Единый пульсирующий организм, ощущающий каждую клеточку партнёра как свою собственную, навсегда, и вдруг взрывающийся миллиардом ярчайших искр, взлетающих фонтаном прямо в бездонную синеву неба.

123 ... 1011121314 ... 353637
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх