Семицветик, первая часть

И огласили список вероятных целей. Как отреагировал Президент, история умалчивает, а в мире поверили и загомонили о необходимости немедленного обезоруживающего удара по "взбесившимся русским". Но там понимали, что ответа им не миновать — только орали и махали руками. А в России их вопли приняли серьёзно, и страна перешла на "предмобилизационный режим", после отставки Президента и смены всего политического руководства он стал "режимом выживания", и наконец, просто "осадным", коим остаётся и поныне.

Здоровые силы ВПК взялись за рычаги управления. Но управлять-то было нечем — денег нет, и занять не у кого. Тогда-то и запустили заготовленную загодя "программу оздоровления". Почему загодя? Так коню ж Медного всадника было ясно, что всё это — начиная с ядерного теракта полковника — заговор, переворот. А к таким вещам готовятся заранее, тщательно просчитывая возможные последствия и заготавливая решения. Вот первым озвучили решение о национализации недр и прочих ресурсов. Возникло понятное недоумение в промышленности — чего ради их тогда добывать? Ответом стало второе решение — о введении в действие безналичного госрубля. Государство оплачивало им всё — разведку, добычу, транспорт, хранение, обогащение и первичную переработку. А кому они были нужны? Да всем — купить-то можно было всё необходимое лишь за новую валюту. Встать экономике не дали репрессиями, военное положение ведь. Народное хозяйство чихнуло, прокашлялось, как двигатель при переключении на другой топливный бак, и затарахтело, набирая обороты. Ведь у экономики страны инерция куда больше, чем у двигателя внутреннего сгорания.

Последствий Андрей Душкин в работе привёл и описал множество, но сейчас важным ему был лишь обмен нового безнала на старые рубли. Все госслужащие стали получать жалование в новой валюте, но тогда на неё нечего было покупать, кроме финансовых и страховых продуктов. Госбанк менял госрубли на обычные, но только в безналичной форме. А бумажные рубли просто перестали печатать. Более того — с определённой учёными скоростью они уничтожались. В России начался бум безналичного обслуживания... и в оплату стали охотно принимать новую валюту. Ведь обратный обмен старых рублей на новые государством не производился, а частный поставили вне закона. И постепенно сложились два рынка — товаров доступных за старые рубли и просто всех, доступных за новые. Что же происходило? Государство запустило виртуальный "печатный станок", вбрасывая новые деньги просто по своим потребностям. И также выпускались старые, но по мере спроса, лишь для обмена. Всё бремя инфляции легло на старые рубли, ведь цены в новых на государственные товары законодательно сделали фиксированными.

В целом, цены в старых рублях, вскоре в шутку прозванных виртуальными, ползли вверх, и товары, даже не включённые в государственный список, становились недоступными. Натуральные продукты, ткани, обувь из кожи, например. Многие услуги, живого парикмахера, живого стоматолога... Главное — образование для своих детей, его начинали оплачивать с рождения ребёнка, отказывая себе почти во всём! Андрей, выросший в приюте на гособеспечении, с его талантами поступивший в Университет, просто киберпреступник, только сегодня узнал вкус "резиновой" пищи, поставляемой из подмятых ГМО-концернами стран. Он понял радость парнишки от печенюжек, и всю глубину неприязни к нему ребят, обречённых жить в "резиновом" мире. Лан грустно улыбался, попивая настоящий чай с натуральным печеньем в ожидании времени первого выхода в сеть в новом качестве. Да в любом качестве, лишь бы подальше от мира "резины"!

* * *

Лан веселился бы ещё больше, если б узнал, что своему нынешнему положению во многом обязан тем своим работам по истории. Андрей никогда не высказывал своего мнения вслух, и преподаватели никак не могли понять, что же творится в этой светлой голове. Но он вырос среди очень добрых и по-настоящему умных людей — они никогда не указывали ребятам, что говорить правильно, а что лучше и не думать совсем, психологи были открыты для разговора на любую тему и уважали любое мнение. Андрей считал, что это естественно, что так в России везде, и в школьных работах высказался так, как думал. И подписал себе путёвку в "Семицветик" — в его дело легла запись : "Лояльность -100(сознательное неприятие власти как идеи)". Совместно с управляемостью, оцененной ещё в приюте в -100, она выписала юному "вундеркинду" билет в один конец.

Глава 10 Отрыв

Андрею, из уютного мирка приюта шагнувшему в виртуальный мир, извинительно было не разбираться в реальном мире, да и то — он быстро навёрстывал пропущенное. Другие цветики таких номеров не откалывали, они накрепко усвоили первое правило человеческого общества — не выделяться. И с любимыми им больше повезло, они встретили очень необычных партнёров. Психологи, уровня не ниже приютских, но психологи, практикующие во всём диапазоне отношений, владеющие всеми способами общения. Такие специалисты известны издревле, в Японии первых представителей этой профессии называли гейшами. С развитием общества гейш на всех стало не хватать, и придумали тамагочи. Суррогат, но суть та же, средство от одиночества, которое можно купить... купить друга.

И подарить другу. Родители, любящие детей, но сильно занятые делами, настоящие друзья, просто не способные иначе помочь другу в беде, в отчаянье, корпорации, настолько дорожащие особенно ценными кадрами ... — заказчиков у редких специалистов хватало, и, что особенно важно, специалисты смогли выбирать пациентов, ведь им предстояло с ними по-настоящему дружить. И выбор не так уж сильно зависел от размеров оплаты, ведь оплаты не будет, если не будет результата — дружбы. Рособорона была одним из негласных, но основных заказчиков этих услуг, более того — корпорация могла сама выращивать таких специалистов, долго готовить, ещё дольше поддерживать их красоту и молодость — у кадров организации было неоспоримое преимущество перед частнопрактикующими конкурентами — опыт.

Цветиков разобрали лучшие из лучших — одиночество ребят было подобно бездне. Одинокие изначально, просто иначе думая, по-другому смотря, они всё дальше отдалялись от людей, и ничем хорошим бы это не закончилось. Когда ребята покинули свои детские мирки, они оказались в межзвёздном пространстве — возврата в детство нет, общество не может их принять, да оно им самим неафиг не нужно. Так становятся маньяками и террористами, а с их способностями в любом другом обществе это означало бы жуткие трагедии. Рособорона внесла этих бяк и бук в закрытый список, и ребят повели по жизни их самые настоящие друзья. Они талантливо играли свои роли, ведь, в отличие от гейш, на самом деле любили этих чокнутых, но таких симпатичных девочек и мальчиков. Они ж их сами выбирали... но все контракты когда-нибудь заканчиваются.

Специалистам приходилось по ходу выполнения миссии играть социальные роли — где-то "учиться" или "работать", "жить по соседству" или "часто приезжать в гости к родственникам"...

В тот вечер они застали своих ребят в странном состоянии — налицо явная истерика, но с виду спокойны, даже хладнокровны, сосредоточены на своих мыслях, но и улыбчивы, легки в разговоре, с виду устало рассеяны и чего-то напряжённо ждут. В работе им ещё не приходилось встречаться с мерцающим боевым трансом, их никто не инструктировал. Да и кому пришло бы в голову говорить психологам, что придётся иметь дело с феноменом неизвестной природы и мощности? Ничего такого не подозревая, они попытались устроить экспромтом праздник для милых одиноких психов. Но, увы — добились лишь вполне убедительного для любого другого показного радушия, реакции — ноль. В 19:00 пациенты извинились, что вынуждены ненадолго выйти в сеть, ещё раз извинились, что придётся на этот раз обойтись без капсул, и зависли кто на два, а Оди аж на четыре часа. И сразу отправились спать. На другой день психологи навязались к ребятам — кто в "отгуле", кому до завтра "погостить"... Не сводили с них глаз, пациенты не возражали — глаза их были пусты, ребята даже не пытались изобразить интерес к кому-либо вне их мыслей. Наконец, 19:00, те же извинения и повтор — двух-трёх часовая отключка и сон. Зато на третий день ребят как подменили — веселы, остроумны, игривы, трогательно заботливы, в апогее самого счастливого дня умопомрачительная любовь... но, засыпая счастливыми, специалисты точно знали — это прощание, конец контракта. Утром их ждут прощальные послания, а впереди многомесячная психологическая реабилитация за счёт заказчика.

* * *

Лану не подобрали профессиональную подружку, во-первых, потому, что на него вообще невозможно влиять. Можно подобрать дрессировщика любому хищнику, но кто укротит укротителя — эмпата, манипулятора, чьи школьные работы по психологии, не стыдясь, сравнивали со своими трудами преподаватели Университета? Во-вторых, Лан — ключевая фигура, создатель "Семицветика", единственный, кто способен манипулировать неуправляемыми монстрами. Никогда не претендующий на лидерство хвост, который всегда виляет выбранной им собакой. И он, и ребята, по условиям задачи, должны были верить, что все принятые решения приняты лишь ими, не навязаны или подсказаны извне. Поэтому представители заказчика держались от Лана на предельно допустимой дистанции, сознательно идя на громадный риск, не смотря на стоимость и важность проекта.

Цветики ждали назначенного срока с одной мыслью — они встретятся и, пусть под надзором, но поговорят, снова почувствуют себя вместе. Лан загодя поднял трубку гостиничного телефона, чтобы уточнить, где в гостинице точка входа в сеть. И был поражён ответом — единственной связью с сетью является музейный модем, подключённый к единственному в отеле музейному ноутбуку владельца. Лан очутился перед перспективой прямого нарушения инструкции — придётся выйти в сеть с анонимной точки. Снова послал сообщение по известному адресу и через две минуты сидел в такси — кибер уже получил от нанимателя цветиков маршрут и оплату. Выходя из кибертакси, Лан не поверил себе — его привезли к игровому клубу, известному ему по прошлому как наркопритон. С усмешкой пожав плечами, вошёл, оплатил время подключения "без ограничений". Развязный паренёк протянул ему пакетик "чтоб развязаться" и с улыбкой высказал уверенность, что клиент такого в жизни не пробовал. Лан рассеянно сунул пакетик в карман и прошёл в отдельный кабинет. Ровно в 19:00 он вошёл на портал "Мёртвого мира", спокойно авторизовался... и попал в уже известный застенок. Разрабы не утруждались, вокруг лишь белая муть и всплывающие сообщения.

— Ты вовремя, молодец.

-Пришёл поиграть с друзьями?

— Они тоже ищут тебя.

— Но путь к ним непрост.

— И нет возврата.

— И нет повторных попыток.

-Выбирай любую папку, решай. Если решишь правильно, сделаешь шаг в лабиринте. В ответе загадка-указатель на верное направление. Неверное решение уведёт тебя в сторону, но ты всегда сможешь вернуться на правильный путь, поняв, где ошибся — помни свои решения. Временем тебя не ограничиваем, решай хоть до смерти.

Лан открыл папку наугад, в девайс хлынул поток кода. Стандартная задача — дешифровать, чем бы это ни оказалось, изображением, звуком, текстом. Он привычно ставил задачи включённому в разъём в черепе устройству, но чипам не хватало скорости, и киберпамять быстро переполнялась. По краям сознания заалели всполохи опасности, часть данных Лан направил на обработку "в себя". В сознании зарницей полыхнула тревога — он скинул в свою память следующий сегмент "сырой" информации, затем ещё и ещё — чипам девайса катастрофически не хватало мощности. Лан и раньше прибегал к этому способу, но лишь для ускорения обмена между привлечёнными мощностями, но сейчас их не было — все дополнительные ресурсы его девайса — только он сам. Сознание налилось бордовым, Лан вошёл в транс, форсируя психику. Он разделился, одному было не успеть решить столько задач одновременно, а они всё множились... сознание потекло, запульсировало безысходностью, часть Лана, контролёр, диспетчер задач, вдруг споткнулась, упёрлась в ответ — не решаемо! И сразу стало легче — узнаваемо! Как будто он всё это видел когда-то, или ему снилось, вихри белиберды разделились на нити сигнала, отражений и помех. И Лан как почувствовал заранее, просто увидел за миллисекунду то, что наконец-то начал выдавать в память девайс. Он разглядывал панораму звёзд, линии и надписи, слушал музыкальную дорожку. Правда, это не было музыкой... э... в обычном смысле, вернее, мало бы кто счёл эту странную какофонию музыкой.

Поверх картинки всплыла надпись. — Молодец. Хочешь узнать, что это такое? Тогда поехали дальше.

Лан перешёл к следующему заданию уверенней — оставаясь в форсированном состоянии, он лишь перенастроил свой собственный, природный софт под логику с иными контурами. Под логику, что не знал никогда, и узнать о ней ему было не у кого, которую он только что "вспомнил". На этот раз папок не было, на панораме рядом с несколькими звёздами появились значки активных ссылок. На этот раз Лан не стал идти наугад, попытался понять систему линий, соединяющих звёзды, и надписи. Его душа снова вздрогнула узнаванием, и простое и ясное решение пришло само — Лан уверенно отметил цель. Задачку, как и следовало ожидать, усложнили, в девайс, на всю мощь коммутации, направили несколько хаотично перемешанных потоков. Они в принципе не решались, Лан это понял — они узнавались. Как в детстве, разглядывая облака, мы узнаём лица людей, которых никогда не встречали, и удивляемся, встретив их, — отчего они так знакомы?

Решение задач перешло в решение задания — Лан оказался в центре сферы мрака, пронзаемого снаружи светлячками звёзд. Ему стало уютно и весело — одним взглядом он охватывал целую полусферу! Ощущение счастья длилось всего несколько тактов центрального контроллера и сменилось взрывом — его сознание заполнило почти всю сферу вихревыми полями взбешённой энергии, и в следующее мгновенье сжалось в бесконечно малую точку — это переход, сообразил Лан. Тот самый переход, о котором рассуждали Пио, Бас и Дик. И что самое невероятное — он знал, что увидит после перехода. Ну, что это будет сфера со звёздами, было ясно и хвосту кометы. Но Лан сначала чётко представил себе рисунок созвездий и лишь потом увидел его — у него получился переход!!! Он плыл в нирване, наслаждаясь покоем пустоты в гармонии звёздного света и музыки — той самой какофонии. Она просто описывала состояние полей: гравитационного, электромагнитного и ещё каких-то трёх-четырёх, чьих названий Лан не знал, но действие которых нужно учитывать в бесконечной системе уравнений.

— Понравилось?

-Хочешь ещё?

-Приходи завтра...

Всплывающие надписи выдернули его из межзвёздного пространства в отдельный кабинет кибернаркопритона. Лан не помнил, как вернулся в гостиницу — его переполняло болью. Будто он, как умирающий от рака, только что на секундочку стал здоровым и юным, и его вновь ввергли в раздираемое страданием тело. Лан отчётливо помнил то состояние узнавания своего, по-настоящему своей мысли, музыки... и не мог вспомнить. Как сомнамбула он добрался до номера, с виду как обычно разделся и лёг в кровать. Уснул сразу и, о чудо! Конфигурации звёзд и музыка полей! А по краю сознания пробежала мыслишка — если его так таращит, каково сейчас Дику, Пио и Басу?