Видимо, пять лет моей работы в личном аппарате Юрия Владимировича Андропова, в течение которых я выполнял его различные поручения и послужили причиной возникновения подобной озабоченности. Эта моя работа, вероятно, и послужила основной причиной такого размаха охоты за мной! Видимо, недаром, когда я с раненым Тимаковым на своих руках обратился в Москву за разрешением срочно военным авиатранспортом лететь в столицу прямо из Афганистана, то мне тогда ответили, что такое возвращение будет гарантировано, только после получения детального моего рапорта о выполняемой работе в последнее время! Причем, имели в виду не мое боевое задание по Афганистану, а мою работу на Андропова! Тогда мне пришлось с Володькой Тимаковым пришлось перебираться в Пакистан, а не возвращаться в Москву
Вот и сегодня я совершенно случайно оказался во внутреннем оцеплении облавы ФСБ, так как попросту не мог себе представить, что фээсбешники могут пойти на проведение такой беспрецедентно масштабной операции с участием такого большого количества солдат внутренних войск. Я слишком засиделся в своем Форде Мондео, наблюдая за всем тем, что происходило в этом переулке. Вскоре я убедился, что этот переулок невозможно покинуть обычными средствами человеческого передвижения — метрополитеном, автобусом, троллейбусом или трамваем. К этому времени все пути моего возможного отхода были перекрыты патрулями внутренних войск. Я мог еще скрыться, используя магические средства — левитацию, телекинез и ли телепортацию, но тогда в руках чекистов останется мой Форд Мондео. Этот автомобиль продолжал стоять припаркованным в трехстах метрах от таксофонной будки. По нему можно было бы установить мою новую личность, мою причастность к звонку Марка Ганеева Никольскому из этой таксофонной будки! Подумав немного, силой мысли я попытался уничтожить все следы возможного пребывания Марка Ганеева в этом автомобиле и сам его покинул, закрыв на автосигнализацию.
Первый же встречный патруль, тщательно проверил мои новые документы и, не найдя в них каких-либо огрехов, меня передал в одну из групп задержанных лиц, которую вот-вот должны были погрузить в автобус и отправить в 64-е отделение милиции на допрос.
Все это время я размышлял о том, как бы мне воспользоваться моментом, чтобы встретиться и переговорить с Никольским. Тогда я прямо из автобуса, к этому времени меня вместе с другими задержанными уже везли в одном из автобусов в ближайшее отделении милиции, я по мобильнику связался с Николаем Николаевичем. Никольский ответил на второй гудок зуммера, услышав его голос, [Author ID1: at Tue Mar 29 22:39:00 2016 ]я поинтересовался:
— Николай Николаевич, здравствуйте!1[Author ID1: at Tue Mar 29 22:37:00 2016 ] Узнаете, что это я вас побеспокоил[Author ID1: at Tue Mar 29 22:40:00 2016 ]! Не хочу называть своего имени, так как очень надеюсь, что вы еще не успели забыть моего голоса?
— Не только не забыл, дорогой Марк, но я уже жду тебя к себе в гости! Галина Ильинична мне только что звонила, она сообщила о том, что ты появился в Москве! Что ты ищешь возможности увидеться со мной, встретиться и переговорить со мной?!
— Так вы, Николай Николаевич, не будете возражать в отношении того, чтобы мы уже сегодня встретились бы и поговорили?! Но сегодня я смогу посетить вас только своей тенью?! Мне не хотелось бы в деталях объяснять, что же это такой феномен, как он на деле работает? Могу только вам твердо пообещать, что встреча с моей тенью вас ни в чем не разочарует!
— А что же это все-такое такое твоя тень, Марк? Умираю от любопытства! Ты не заметил, Марк, одного интересного обстоятельства?! Когда дело имеешь с тобой, то со мной практически всегда происходит что-то новенькое, интересное. О некоторых вещах даже я в своем немалом возрасте мало чего слышал!
— Николай Николаевич, наберись терпения, жди меня и я вскоре появлюсь у тебя на даче! Но заранее предупреждаю, Николай Николаевич, что появлюсь у вас в таком качестве, когда вы только один меня сможете увидеть и услышать! Никто другой из ваших домочадцев или посторонних не сможет меня увидеть! Вы же, Николай Николаевич, не только сможете поговорить со мной, но даже меня потрогать! Так что до скорой встречи, Николай Николаевич!
Глава 3
1
Автобус, в котором меня и, примерно, около тридцати других задержанных москвичей через всю Москву везли в 64-е отделение милиции, расположенное на Долгоруковой улице в трехстах метрах от станции метро Новослободская. Пассажиры автобуса, эти самые москвичи, удивительно спокойно воспринимали свое положение задержанных, они не буянили, не выясняли отношений между собой и не лезли драться к двум пожилым милиционерам, сопровождавшими наш автобус. Очень многие из них уже начали подремывать, клевать носами, другие же тихими голосами переговаривались между собой. Правда, все они в своих душах были объединены одной мечтой, они мечтали только об одном, чтобы эта головная морока с задержанием, как можно быстрее закончилась бы, чтобы они могли бы вернуться домой и заняться своими повседневными делами.
Меня чрезвычайно удивил тот факт, что все эти люди, которых вместе со мной сейчас автобусом везли в отделение милиции, искренне поверили в то, что все они все временно задержаны по причине охоты ФСБ РФ на маньяка убийцу. Информация об этой охоте вот уже пару дней распространялась всеми городскими газетами и журналами, всеми городскими каналами телевидения. Так что простые горожане всеми своими душами горели желанием помочь милиции и в ФСБ в его розыске и аресте этого убийцы!
Я, по-прежнему, занимал одно из автобусных кресел в самом последнем ряду кресел автобуса. С него я хорошо видел все то, что происходило в салоне автобуса, как вели себя все мои товарищи по несчастью. Одновременно я мог бы без проблем предаваться размышлениям о том, что сегодня была пятница, заканчивался последний день рабочей недели! Пошла уже вторая половина рабочего дня этой пятницы, нас пока еще и не думали распускать по домам.
Повернув голову в сторону автобусного окна, я увидел, как за ним темный вечер спустился на улицы города, зажглись первые фонарные столбы уличного освещения. Количество автотранспорта на московских улицах и площадях не уменьшилось, а наоборот увеличилось. Начали формироваться бесконечные транспортные потоки из автомобилей москвичей, на своих автомобилях отправившихся за город, на дачи. Все они хотели, чтобы на свежем воздухе провести, может быть, свой последний уикенд этого года. Повторяю, что все это происходило в конце октября месяца, когда из-за теплой октябрьской погоды дачный сезон все еще продолжался. Через автобусное окно я наблюдал, как половина московских семей на автомашинах покидала город, вместе с детьми они отправлялась за город на дачные, на садовые участки, чтобы там на свежем воздухе отдохнуть, прийти в себя от зачумленного бытия в столице.
На немногих шоссейных выездах из города снова, как весной и летом, образовались громадные автомобильные пробки. Особенно забит был выезд с Кутузовского проспекта на Рублевское шоссе, где Никольский построил себе загородный особняк. В этот момент я почувствовал, как где-то глубоко во мне начала формироваться моя тень, то есть полная и четкая моя биокопия. Она начала готовиться к выполнению своего задания.
Еще несколько мгновений и вторая степень моего преображения, вторая после души, разумеется, смогла покинуть мое тело и в форме энергетического всплеска отправиться в самостоятельное путешествие на дачу Никольского. Любой другой человек этот квантово-энергетический всплеск материи воспринимал, как человека, только тень в основном что-то делала молчала. Ее в основном следовало бы воспринимать в качестве простого исполнителя, взял и передал информацию, а не решающей сложные политические или социальные вопросы фигурой! Поэтому своим теням я не давал имен, а в крайнем случае, иногда присваивал им тот или иной номер.
Отправляясь на дачу Никольского моя тень вполне могла воспользоваться любым существующим транспортным средством таким, как такси, или же Фордом Мондео, оставшегося стоять в том московском переулке. Но, к сожалению, все тени были лишены возможности принимать самостоятельные решения и, попав, скажем, в автомобильную пробку, тень могла бы в этой пробке провести остаток своей жизни, ничего не предпринимая, не решая проблемы. Поэтому в этот раз эту свою тень на дачу Никольского я решил отправить простой магической телепортацией, но для этого мне нужно было бы отыскать адресный план дачи Никольского, так как у него в гостях на этой даче мне пока еще не приходилось побывать.
Вы же понимаете, что в телепортации чрезвычайно важным обстоятельством является то, что для того, чтобы достичь желаемой конечной точки и не промахнуться, тебе следует эту конечную точку жестко привязать к окружающей местности. Иными словами, тебе следует хоть один бы раз, но собственными глазами увидеть то место, куда ты телепортуешься, в противном случае ты можешь оказаться или в Антарктиде, или же на Марсе, без права обратного возвращения в родные пенаты!
Поэтому перед тем, как свою тень телепортировать на дачу Никольского, я ему снова перезвонил и, ничего не объясняя, попросил старика выйти на свою знаменитую чайную веранду. Там постоять некоторое время, всматриваясь в пейзаж, раскинувшийся перед его глазами. Разумеется, Николай Николаевич сильно удивился этой моей просьбе, но он, хорошо помня о всяких моих непонятных для него выкрутасах, согласился выполнить и эту просьбу!
Как только старикан вышел на чайную веранду, на одну из высших точек своей дачи, то я посредством ментального щупа сумел перехватить его зрительное восприятие окружающей местности, осмотрелся вокруг в поисках пейзажа, который мог бы послужить в качестве точного адресного плана. В тот момент я, то есть Никольский, видел дома подмосковной деревушки, но эти дома мне ничего не говорили, подобных крестьянских дворов было несколько сотен тысяч вокруг Москвы. Но вот церковь, высившаяся в этой подмосковной деревушке, почти напротив особняка Николая Николаевича, привлекла мое внимание. Она была построена в стиле русского зодчества XYIII века, красотой своей архитектуры выделялась на фоне деревенских домов, как яркая и нарядная елочная игрушка. Глазами Николая Николаевича я хорошо видел, как на одной из звонниц этой церкви звонарь разбирал веревочные крепления к языкам колоколов. Я вдруг почувствовал, как моя душа, на этот раз тень, вдруг собралась покинуть мое тело, она так и потянулся к этому храму!
Мое сознание на мгновенное затуманилось, но с первым ударом церковного колокола я уже стоял перед входом в эту деревенскую церковь. И практически сразу же оказался в толпе мужчин и женщин с головами, покрытыми платками. Видимо, закончилась утренняя служба и люди начали покидать сельский храм, они выходили во двор по два, по трие человек. Они проходили, не обращая на меня ни малейшего внимания. Некоторые пары своими плечами попросту задевали меня, но физического контакта с ними, как такового, я пока еще не ощущал.
Впервые оказавшись в подобной ситуации, я даже несколько растерялся, когда отдельные прихожане стали проходить сквозь меня, явно при этом меня не замечая. При этом, повторяю, что никакой боли или ощущения физического контакта я по-прежнему не испытывал. Никогда прежде мне еще не приходилось бывать тенью, повторяю, что ранее свои тени я использовал на вторых ролях, в качестве посыльных, слушателей в аудиториях, словом, большей частью в качестве статистов или тупых манекенов.
На всякий случай, чтобы не повредить самому себе, я вышел из этой толпы прихожан, уступая им дорогу. Стоя в стороне, я осмотрелся вокруг себя, глазами разыскивая дом Никольского. Где-то в сотне шагов от храма деревенская улица переходила в небольшой подъем на пологий холм. Вот на этом холме и стоял трехэтажный особняк, построенный в стиле архитектуры русского зодчества XYIII века. Этот красивый терем со резными наличниками окон и дверей выделялся на фоне двух или трех этажных домов жителей этой деревушки. Я развернулся, ноги сами собой понесли меня по этому подъему, шедшему от ухоженной деревенской церкви к особняку-терему Никольского.
— Здравствуй, Марк! Не ожидал так быстро тебя снова увидеть живым и здоровым! За пять лет своего отсутствия ты так сильно изменился, что я тебя попросту не узнал! И как люди говорят в таких случаях, вероятно, ты, Марк, стал очень богатым человеком. И тогда, парень, ты, пожалуйста, не забудь этим своим богатством поделиться со мной, с твоим другом стариком!
— О чем речь. Николай Николаевич! Разумеется, половину того, что имею, принадлежит тебе! За тем я и приехал, чтобы поговорить с тобой, как будем тратить миллиарды долларов, делить между собой деньги, заработанные мною на чужбине!
— Да, Марк, отлично сказано! Только ты ни словом не упомянул о том, что, как только ты появляешься рядом со мной, то и вокруг меня начинают твориться непонятные и удивительные вещи. Вот и сегодня, не успел я, поговорив с тобой, положить эту телефонную трубку на рычаг, как телефон снова зазвонил. Оказывается, со мной хочет встретиться и поговорить один здешний мужик, назвавший себя руководителем охраны этой нашей подмосковной деревушки! Я и подумать не мог о том, что в этой сранной деревушке имеется какая-то специальная охрана, что в ней проживают крестьяне, которые нуждаются в специальной охране! Так вот этот мужик проявил такой большой интерес к моему с тобой телефонному разговору, при этом он утверждал, что ты, Марк, социально опасен и с тобой лучше вообще не связываться! Как только я положил трубку, отказавшись с ним далее разговаривать в таком тоне, то тут же к ограде моего земельного участка понаехала чертова куча каких-то фургонов, микроавтобусов и грузовиков, загруженных подсматривающей и подслушивающей аппаратурой! Теперь я и шага не могу шагнуть по своему участку, как они начинают меня фотографировать в различных позах! Свою аппаратуру эти болваны не отключают даже и тогда, когда я, владелец этого земельного участка и особняка, иду в туалет!
Этими словами Николай Николаевич встретил мое появление в своем поле зрения, в тот момент он был донельзя взволнован этим моим несколько странным и неожиданном для него появлением. Он встречал меня, стоя у калитки, видимо, старик давно заметил мое появление на деревенской дороге и, побросав все дела по дому, бегом спустился к воротам с калиткой, чтобы меня встретить и лично пожать мне руку!
— Нет, Николай Николаевич, с этим ты уж мне позволь не согласить! Нельзя утверждать, что все беды идут только от меня одного! Я слишком маленький и неприметный человек, гражданин России. Никогда не поверю в то, чтобы столько народа понаехало сюда только ради того, чтобы на меня поглядеть или послушать, о чем я буду с тобой разговаривать, Николай Николаевич. Хотя, должен признать, что тема, которую я собираюсь поднять и вместе с тобой обсудить весьма и весьма интересна. И этим людям наше обсуждение стоило бы послушать! — В этот момент я кивнул головой в сторону людей, как будто бившимся в истерике за забором особняка Никольского. — Нет, уважаемый господин Никольский, все эти люди собрались здесь, только для того, чтобы услышать, чем же ты дальше будешь заниматься!
