Скачок Дикаря

− Здравствуйте, мидкоммандер, − сказал инструктор, уважительно глядя на отца. − Вам, конечно, всё известно, но я обязан разъяснить основные правила.

− Делайте свою работу, − с пониманием ответил отец.

− Мы стреляем боевыми патронами. В этом зале используются голубые энергетические заряды. Если захотите поупражняться другими, то можете пройти в Зелёный павильон. Как действует голубая пуля... Попав в тело врага, она генерирует волны, которые разрушают внутренние органы. И ещё, запомните одно важное правило: ствол заряженного оружия нужно стараться держать строго по оси стрельбы. При отклонении более чем на сорок пять градусов оружие автоматически отключается. Если нарушение повторится больше двух раз, то вас дисквалифицируют и полгода не будут допускать ни в один тир Корпорации. Всё понятно?

− Угу, − кивнул я.

− Отлично. Что выбираете, энергетическое ружьё или пистолет?

− Мне ничего. Я лучше полюбуюсь вашим мастерством со стороны, а потом как медик оценю успехи, − сказала мама.

− А нам, пожалуй, дайте ружья, − подмигнул папа и обнял меня.

Инструктор достал оружие и положил на стойку два магазина с мерцающими голубым светом патронами.

− Ух ты, настоящее... − прошептал я восхищённо и погладил блестящий корпус.

− Здесь по двадцать патронов, − кивнул инструктор на магазины. − Как я понимаю, вам не нужно объяснять, что с этим делать?

− Правильно понимаете, − утвердительно кивнул папа. − Справимся? − спросил он, хитро глядя на меня.

− Ну, не знаю... за себя-то я точно уверен... − засмеялся я в ответ.

− Ах ты, хулиган, − качая головой, улыбнулся отец.

Мне действительно было много известно об оружии. Я знал все типы снарядов и мог подробно рассказать историю создания почти любого ружья или пистолета за последние сто лет. Вставив магазин, я занял позицию у стойки и включил ружьё. На корпусе загорелась голубая полоска.

− Можете начинать, − потеребив седые усы, произнёс инструктор и подключил дорожки.

На противоположном конце появилась цель − голограмма человека в форме бойца Великого Альянса. На таком расстоянии мишень казалась совсем крошечной. Хотя мне ещё не приходилось стрелять из боевого оружия, я много тренировался в виртуальном тире. Я прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Наши с папой выстрелы прозвучали почти одновременно. Фигурка на моей дорожке, корчась, упала.

− Браво, очень неплохо. Обычно в первый раз все промахиваются. Сразу видно − сын Корпов, − сказал инструктор, хлопая меня по плечу.

− Это точно, − гордо ответил отец. − Когда вырастет, станет великим воином. Не зря мы его назвали Виктóр. Это означает − победитель, тот, кто принесёт победу нашему Барстеру.

− Давайте посмотрим детально, − сказал инструктор и нажал на дисплей.

Подстреленные голограммы вздрогнули, понеслись в нашу сторону и около стойки замерли. Ноги и руки фигурок были раздвинуты в стороны, как на знаменитом эскизе да Винчи, который я видел в одной из маминых книг.

− А почему голограммы сразу не появляются рядом с нами?

− Не знаю, какая-то старая традиция... − Пожал плечами папа. − Ну и, наверное, чисто психологически, чтобы было видно, что это именно твоя цель...

− Так. Что у нас тут? − сказала мама со знанием дела и подошла к папиной цели.

Внешних повреждений на голограмме видно не было. Мама активировала прозрачность и принялась крутить изображение в пространстве. Этот способ отображения результатов был более наглядным, чем какие-нибудь таблицы. В таком режиме просматривалось всё − кожный покров, кости, мышцы, внутренние органы. Меняя прозрачность тканей, можно было сконцентрироваться, например, только на внутренних органах.

− Отличный выстрел, − сделала вывод мама. − Пуля вошла прямо в сердце и разорвала его. Ни один другой орган не задет. Человек умер мгновенно. А что у нас здесь? − она принялась рассматривать мою голограмму. − Пуля попала в живот. Повреждено множество внутренних органов. Человек ещё жив, но совсем скоро умрёт, сильно мучаясь.

Я продолжил упражняться с ещё большим усердием. Папа научил меня некоторым хитростям, а мама объяснила возможные последствия выстрела с точки зрения строения человека. К концу стрельбы у меня получалось уже гораздо лучше, и действовал я с бóльшим пониманием. Опустошив магазины, мы поблагодарили усатого хозяина стойки и направились в следующий павильон.

Устройство Зелёного тира отличалось от предыдущего. Пространство было разбито на огромные квадраты, отгороженные друг от друга невидимым энергетическим барьером. В центре каждого находился пятачок для стрелка. По правилам в квадрате мог находиться только один человек, и папа с мамой остались в зале болельщиков, который располагался возле входа. Здесь на огромном экране, поделённом на секторы, зрители могли наблюдать за всеми участниками стрельб. В углу каждого квадрата высвечивались очки результативности. Поле самого успешного на данный момент участника передвигалось в центр экрана и имело бóльшие размеры.

Инструктор проводил меня на позицию и принялся рассказывать о правилах стрельбы ударно-волновыми зарядами. Я с нетерпением глядел на боевое энергетическое ружье со светящимся зелёным светом магазином и практически ничего не слушал. Мне был хорошо известен принцип действия зелёных зарядов. Они предназначались для поражения групп или прячущихся за укрытиями противников. Пуля взрывалась на некотором расстоянии от цели и ударной волной оглушала неприятеля. Этот умный снаряд мог сам рассчитывать место подрыва, чтобы нанести как можно больше урона. Здесь, в тире, корректировка была отключена, иначе пропадал весь смысл соревнования.

Присоединив магазин, я активировал ружьё и замер в ожидании. Внезапно в разных частях квадрата стали появляться голограммы. Потраченное в виртуальном тире время не пропало зря. Крутясь, как юла, я с восторгом крушил несметные орды призрачных врагов. Опустошив магазин, немного вспотевший, но счастливый я выбежал к родителям.

− Молодец! − отец встретил меня аплодисментами. − Удивил. Четыреста пятьдесят восемь баллов! Да ты настоящий мастер.

− Твоё поле почти всегда было в центре экрана, − восторженно тискала меня мама.

− Поздравляю. На сегодня это самый высокий результат, − сказал инструктор, пожимая мне руку.

После таких похвал меня распирало от важности, я был на вершине счастья.

Отец расплатился за наши развлечения в тире, приложив к дисплею Нейронную Метку.

− Никак не могу понять, − спросил я, когда мы вышли из тира. − Врагов нужно уничтожать, а ударно-волновые их просто оглушают. Разве не лучше было бы, если б враги разлетались на кусочки?

− Ну, нет, не всегда. Иногда гораздо выгоднее, чтобы противник остался живым, − объяснял папа, − ведь у мертвецов сложно выведать нужную информацию...

− Сложно, но можно? − пошутил я.

− Поверь, иногда можно... − подмигнул отец. − Но время от времени возникает необходимость захватить человека, владеющего важной информацией или какого-нибудь специалиста. Кроме того, среди врагов могут находиться наши разведчики или диверсанты. Ситуации разные случаются...

− К тому же, пленные работают на вредных производствах, − добавила мама.

− Понятно, − кивнул я.

Мы гуляли по парку ещё несколько часов. Соревновались с папой на симуляторе фарнолёта, бегали по полосе препятствий, посещали разные аттракционы и просто болтали обо всём. Сил на другие парки у нас уже не хватило, хотя их в городе было предостаточно. Корпорация поощряла такие мероприятия. Сотрудники, настоящие или потенциальные, развлекаясь, повышали здесь профессиональные навыки, все подобные заведения были нацелены именно на это. Кроме того, они приносили Корпорации неплохую прибыль.

В квартиру родителей мы вернулись уставшие, но довольные. На улице уже начало темнеть. Когда мы зашли в скоростной лифт, папа, приложив левую руку к дисплею, скомандовал:

− Домой.

На табло с бешеной скоростью менялись цифры и буквально через несколько секунд замерли на числе сто тридцать семь. Я вбежал в квартиру первым и начал радостно скакать и кувыркаться.

− Свет. Убрать прозрачность окон, − произнесла вошедшая следом мама.

Практически пустое помещение в серебристых тонах наполнилось мягким светом. Огромные окна, за которыми открывался прекрасный вид, стали молочно-белыми и скрыли огни города.

− Режим "лес", − продолжила мама настройку комнаты.

На окнах, стенах, потолке и полу появилась живая, натуральная картинка. Легкий ветерок, колышущий ветки, чуть слышное щебетание птиц и стрекотание насекомых создавали полную иллюзию естественной природы.

− И откуда в детях столько энергии? − спросил папа, глядя на то, как я носился. − Я вот немного подустал. Диван, − произнес он, и из пола вырос большой мягкий диван, на который папа сразу же плюхнулся, облегчённо вздохнув.

− Никто не желает чайного коктейля? − спросила мама.

− Не откажусь, − отозвался отец.

− Поможешь, егоза? − обратилась ко мне мама.

Я утвердительно кивнул и пошёл за ней к кухонному углу.

− Ты что будешь? − спросила она.

Немного подумав, я поднял вверх глаза и отчеканил:

− Мор-роженое, шоколадное.

− Ну, хорошо, − мама, улыбаясь, погладила меня по голове.

Включив экран, она выбрала нужные блюда. Через несколько минут окошко осветилось по периметру голубым цветом, и люк открылся. В нише появились мороженое, чизкейк и печенье. Продукты доставлялись в квартиры по коммуникационным трубам из кухни ресторана, который находился на цокольном этаже.

− Бери своё мороженое и беги к папе. Я сейчас тоже подойду, − сказала мама, выставляя еду на самодвижущийся столик.

− Спасибо, − сказал я и, схватив лакомство, понёсся к дивану. Но, неловко развернувшись, споткнулся и растянулся на полу.

Бдительный робот-уборщик тут же спикировал откуда-то из-под потолка и принялся, чавкая, убирать следы моей небрежности. Я приподнялся и сел, глупо уставившись на огромное коричневое пятно, красовавшееся на моей рубахе. Услышав шум, мама обернулась.

− Чумазый, как Пчела на службе... − рассмеялась она. − Иди, переодевайся, грязнуля, а я пока тебе новую порцию закажу.

Вздохнув, я поднялся и направился к стене, в которой прятался одёжный шкаф. Закинув испачканную рубаху в отсек молекулярной чистки, я включил принтер. Зелёная сеточка лучей сканера пробежала по моему телу, снимая мерки, и принтер мягко заурчал. Пока я надевал свежераспечатанную одежду, за спиной появилась мама.

− На, держи, торопыга, − улыбнувшись, протянула она мороженое. − И постарайся быть аккуратнее.

Я снова вздохнул и направился к папе. Он смотрел какую-то информационную программу на голографическом визуализаторе. Прибор передавал объёмные изображения, которые можно было крутить в пространстве и менять их масштаб.

На площадке рядом с диваном вооружённые Стратеры выводили людей в электронных наручниках из развалин Глазниц Предков.

"Сегодня обезврежено очередное гнездо Страдальцев..." − слышался приятный голос диктора.

− Пап, а почему Страдальцев называют Страдальцами? − поинтересовался я.

− Даже не знаю, − пожал он плечами. − Наверное, кто-то сострил, и шутка прижилась.

− А почему за ними охотятся?

− Понимаешь, Страдальцы очень опасны. Своей идеологией они работают на руку врагам и разрушают Корпорацию изнутри.

− Как это?

− Вот представь, все мы шестерёнки в механизме нашей Корпорации. Каждый должен делать то, что ему предназначено. Полбеды если сломается один из элементов − его всегда можно заменить. А если одна из шестерёнок начнёт крутиться в другую сторону? Тогда она зацепит другие, и они начнут вращаться не так, как нужно и в результате может сломаться вся система.

Я задумался, и в моей голове представилась почему-то чёрно-белая толпа, в которой люди с хмурыми лицами, подняв руки на уровень плеч, синхронно вращаются вокруг своей оси. Внезапно один из них скидывает серую одежду и на нём остаётся разноцветный комбинезон. Он хитро улыбается и начинает бегать по кругу, цепляя недоумевающих людей. Те, кого он задел, тоже оказываются в цветных одеждах и постепенно всё равномерное движение превращается в забавную кутерьму...

От весёлой картинки мои губы расплылись в улыбке. Чтобы сдержать смешок, я закрыл рот ладошкой.

− Они утверждают, − продолжал папа, не обратив внимания на мои ужимки, − что все мы рабы Корпорации, что нужно возродить искусство, вернуться к старым ценностям и традициям, например, к таким, как семья. И ведь некоторые идиоты им верят, становясь предателями. Я понимаю, для отсталых Предков это было нормальным, но для нас, современных людей... Ты сам подумай, какой толк от картин, музыки или литературы? Никакой выгоды, только лишняя трата ресурсов. Или семья... Вот зачем она нужна? Мы всегда можем увидеться или связаться, но при этом не несём никаких обязательств. Мы более свободны. И рабом себя я никак не могу назвать. Мне нравится моя жизнь и моя работа.

− Понятно.

− Да забудь ты об этих ренегатах. Совсем скоро всех их уничтожат. Давай лучше посмотрим передачу о знаменитой операции "Аляска".

− А что это?

− Как что? Ты слышал о великом Зилане?

− Пфф... Конечно, о нём знают даже малыши, у которых ещё нет своего Ока, − обиженно фыркнул я.

− А ты знаешь, как он попал к нам в Барстер?

− Ну, что-то слышал на уроках, − неуверенно ответил я.

− Тогда тебе будет интересно, − улыбнулся папа и дал команду визуализатору.

Передача действительно захватила меня. В ней говорилось об историческом рейде, во время которого небольшой отряд спецподразделения Мантикора освободил учёного из тюрьмы западников. Меня заинтересовало не столько спасение Зилана, сколько невероятные способности бойцов отряда.

− Когда вырасту − обязательно стану Мантикорой.

− Хм... Неплохой результат просмотра, − улыбнулся отец. − А ты знаешь, что это самая элита наших войск? Чтобы туда приняли, нужно иметь отличные природные данные и очень, очень, очень много трудиться.

− Я буду, буду, − закивал я.

− Нет курсов, окончив которые, можно было бы гарантировано попасть в Мантикоры. Туда приглашают! Хотя я почему-то абсолютно уверен, что именно тебя обязательно пригласят, − подбодрил меня отец.