Самый быстрый

  *

  Во внешнем мире уже чувствовался приход весны, когда, наконец, у ребят появилась возможность выбраться в Тайную комнату. Пришлось пустить на это дело выходной, ибо ночью был велик шанс, что на ребят мог наткнуться Филч или кто-нибудь из преподавателей, любящий ночные прогулки.

  Поначалу Миртл очень обрадовалась, что её посетило столько народу сразу. Она уже давно нигде не появлялась и вела свой прежний скучный образ жизни. Она даже успела с гордым видом сообщить нам, что начала сама сочинять стихи. Но ребята не горели желанием слушать её творения, поэтому я пообещал ей, чтобы не обижать, что на досуге обязательно загляну послушать её. Эти обещания помогли нам беспрепятственно открыть лаз и взять слово с Миртл, что она никому-никому не скажет об этом.

  Комната встретила нас всё той же пустотой, только вот кусок василисковой кожи исчез, как и неприятные запахи, смутившие нас с Гарри во время прошлого посещения. С завидным энтузиазмом Гермиона излазила всё помещение и уже скомандовала своим напарникам лезть в лабиринт, как внезапно плохо прикрытая дверь позади нас натужно заскрипела под чьими-то усилиями. Все обернулись и замерли, готовые к встрече с новыми посетителями.

  Двери полностью открылись, и нашим взорам предстали Малфой, его неизменный эскорт в лице Крэбба и Гойла, а также воинственно выглядящая мисс Паркинсон. Впрочем, по всем четверым прекрасно было видно, что они встали на тропу войны.

  — Так вот вы где! — торжествующе воскликнул Малфой, шагнув вперёд и тем самым показав, кто из новоприбывших главный. — Чудесно. Думаю, профессор Снейп, гуляющий неподалёку, будет счастлив видеть вас.

  Ход в лабиринт он не увидел и думал, что его противники в тупике. Как я заметил по взглядам ребят, они тоже это поняли. Настало время для отвлекающего манёвра, а именно для словесной баталии. Оппонентом Малфоя выступил Гарри, в то время как остальные бочком сместились поближе к ходу, в данный момент закрытому от глаз слизеринцев массивными колоннами.

  — Как это похоже на тебя, Малфой! Выслеживать других учеников с гнусными целями, а после потешаться над ними, упиваясь мнимым превосходством!

  — Почти угадал, Поттер. Я действительно взялся следить кое за кем, но цели у меня благие. Конечно, такие люди, как ты, во всём видят только дурное. Но я не виню тебя, а лишь хочу, чтобы ты и твои приятели, малодушно прячущиеся за твоей спиной, знали: с этого дня, что бы вы там ни замышляли, вам будет противостоять моя команда!

  Он сместился слегка в сторону, а его "команда" шутливо поклонилась нам.

  — Мы носим название АнтиГриффиндор. Или коротко АнтиГ, — сокращение это он произнёс не иначе как "анти-гэ".

  Пока длился этот увлекательнейший и даже немного познавательный разговор, меня преследовало устойчивое чувство дежавю. Мне вдруг причудилось, что я снова помер и попал в новый мир с Калле Блумквистом и войнами Алых и Белых Роз*. Когда-то давно я читал эти истории своей младшей сестре, да так часто, что мог наизусть воспроизводить отдельные моменты. Малышка была в восторге...

  Мои воспоминания и диалог противничков были прерваны возникшей буквально ниоткуда Миртл. Она волновалась и успела лишь пролепетать что-то про какого-то прохвессора. Мы решили воспользоваться моментом и дружной командой бросились по направлению к ходу в лабиринт. Я летел последним и видел, как своевременно мы убрались — в другом конце комнаты, где всё ещё стояли слизеринцы, появился их декан с таким выражением лица, что я бы ни за какие коврижки не согласился оказаться сейчас на месте Малфоя и его бравой команды Алых Роз...

  — Итак, куда двинемся? — спросил Рон, задумчиво глядя на очередную развилку.

  Предлагаю воспользоваться вот этим ходом, — ответил я, вылетев вперёд по направлению к самому расчищенному ходу. Очевидно, им пользовались, причём это был явно не василиск.

  Ребята согласились со мной, и мы продолжили наши блуждания. Отсюда уже не было слышно, как "прохвессор" отчитывает крестника и его друзей, а те безуспешно пытаются оправдаться, используя нас. Миртл исчезла так же внезапно, как и появилась.

  Вскоре ход вывел нас к широкой лестнице, ведущей наверх и кончающейся люком. Тот открывался безо всяких заклинаний и вёл наружу. Когда детишки вылезли и огляделись, то обнаружили себя в самом углу Хагридова огородика. Нас уже заприметила Берта и бросилась встречать, чуть не сбив с ног от обилия эмоций Гермиону. Мда, за год эта диковинная кошка заметно подросла, и теперь только Хагрид и мог держать её на руках. Вот так и подтвердились слова лесничего о тесной дружбе с василиском.

  *

  Остаток учебного года прошёл без особенных происшествий. Помимо подготовки к экзаменам детишкам предстояло определиться, какие предметы выбрать на третий год обучения, и большую часть времени они либо спорили о том, что изучать важнее, либо изобретали контрмеры для Малфоя и его приспешников, которых за глаза окрестили так, как я и предложил — Алыми Розами. По-моему, очень подходило.

  Пожалуй, последней странностью стал неожиданный отъезд Гилдероя Локхарта из Хогвартса, который он сам объяснил расстроенным ученикам тем, что вынужден уехать к своей больной матушке куда-то в Америку. Я сильно сомневался в правдивости этого объяснения. Скорее всего, он действительно воровал чужие достижения, и его просто кто-то раскрыл. Может быть, это был даже профессор Снейп, заметно повеселевший в последнее время. Хотя, ему было отчего веселиться и без разоблачений — он принимал экзамены по ЗоТИ вместе с зельеварением.

  На последнем пиршестве в Большом Зале для Гриффиндора вновь наступил момент славы. Победа в квиддичных матчах стала основой для победы в межфакультетских состязаниях. После долгих лет превосходства слизеринцев Кубок школы снова вернулся к гриффиндорцам. И на это раз они отмечали это событие шумнее и веселее, чем победу в кваддиче.

  Итак, ещё один учебный год закончился достойно и без смертей, вопрос о Темном Лорде до сих пор оставался открытым, а нам с Гарри и Маргарет предстояло вернуться к Дурслям, чтобы пережить ещё одно относительно спокойное лето в блаженном ничегонеделании и переписке с остальными ребятами.

  Ибо третий курс обещал быть не таким беззаботным и весёлым, как хотелось бы.

  _________

  * — Снитчи имеет в виду трилогию Астрид Линдгрен "Суперсыщик Калле Блумквист". Дети из этих произведений играли в войну Алых и Белых Роз. Мальчик по имени Сикстен был вождём Алых Роз и, хоть он не шибко похож на Драко Малфоя, Снитчи видит некую параллель между ними.

  Глава 16. Малолетние преступники

  По вечерам на Тисовой улице было прохладно и хорошо. Наверное, именно поэтому несчастные Гарри, Дадли и их питомцы так любили сидеть во дворе в последнее время. А время было нелёгким — приехавшая погостить тётушка Мардж могла доконать самого непрошибаемого на свете человека. И даже её не в меру активный бульдог не смог сдружиться со своим сородичем Майлзом. Бедный питомец Дадли был вынужден безотлучно находиться на улице, ибо в доме на него тут же нападали. Да и Маргарет предпочитала держаться поближе к хозяину, хотя обычно гуляла, где ей только вздумается.

  Тётушка приехала в гости ещё несколько недель назад, да так и осталась. С собой она привезла достаточно бренди, которое хлестала не хуже любого завсегдатая питейных заведений, чем подавала плохой пример детям. Хотя, по её мнению, дети сами могли подавать плохой пример. Когда она так говорила, то в первую очередь имела в виду Гарри.

  Летом глава семейства Дурслей вытаскивал на свет божий раскладной стол и ставил его во дворе, но пользовались им до недавнего времени нечасто. Теперь же стол полностью перешёл во владение ребят. За ним они резались в карты, потому как добраться до компьютера или приставки означало подписать себе смертный приговор — одним из любимых занятий тётушки Мардж было наблюдение за ненаглядным племянничком, причём молчать тётушка не умела вовсе. Поэтому про игровые марафоны, устраиваемые нами в начале июля, пришлось забыть.

  Одно время я говорил Дадли, что не в играх счастье, и мы спорили часами, вгоняя в сон его двоюродного братца. Но после того как он установил кучу олдскульных (чисто для меня, в это время они считались относительно новыми) игрушек вроде Дюны, а также приключений незабвенных Гайбраша Трипвуда, Рождера Вилко и других весёлых ребят вроде них, я быстро заткнулся и пожалел, что не могу самостоятельно пройти эти игрушки снова. Теперь же мы вместе прозябали на улице, и я, словно неразумный юнец, иногда злорадствовал по этому поводу.

  Во время этих горестных прозябаний на улице Гарри и Дадли успели познать вкус саморазрушения через многочисленные драки с местной шпаной. Так как раньше они не отходили далеко от дома, то не считались "своими". Впрочем, Дадли, непостижимым образом открывший в себе интерес к остросюжетной фантастике с погонями и перестрелками бластерами, считал, что опыт уличных драк (или, скорее, избиений, сильно огорчающих тётушку Петунью и дающих тетушке Мардж лишний повод поговорить о современной молодёжи) может оказаться полезен даже магу.

  — Вот, например, попадёте вы вместе с противником в место, где нельзя кастовать всякие штучки. И у тебя будет преимущество над ним! — весело говорил он, но мы с Гарри плохо могли представить себе такую ситуацию.

  В день рождения Гарри прилетело много разных сов, что было довольно непривычно, но всё обошлось. Взрослые в то время были заняты тем, что пытались расцепить Майлза и Риппера*, снова что-то не поделивших, и не обращали никакого внимания на творящееся в вечернем небе совиное безобразие.

  Еле живая Стрелка принесла посылку от Рона c вредноскопом внутри и письмом, полным восторженных речей о Египте. Семья Уизли выиграла-таки свои денежки, о чём и говорилось в приложенной к письму статье. Перси же вообще радовался больше всех — его избрали старостой школы. Незнакомая сова, державшаяся важнее и горделивее своих коллег, была послана Гермионой аж из Франции, что ненадолго огорчило Гарри — все куда-то разъехались, а мы так и торчали на Тисовой улице. В посылке от Герми весьма кстати оказался набор по уходу за метлой. Ведь именно она была доставлена самой крупной совой, тотчас же покинувшей нас. Естественно, от кого была эта новейшая "Молния", оставалось только гадать. Определённо, это таинственный дире... некто знал, что предыдущую свою метлу Гарри изломал на хворост во время легендарного матча со слизеринцами и был вынужден пользоваться школьными.

  Невилл, как обычно, писал о каких-то пустяках вроде того, как они с бабушкой проводили время за обучением мальчика великой науке приготовления безалкогольных зелий. Он прислал, на мой взгляд, самый интересный подарок: чудо-блокнот с "бесконечными" страницами. Как раз то, что нужно юному писателю. Гарри всё ещё лелеял мечты о собственном романе, мужественно сопротивляясь бесчисленным попыткам кузена выбить из него сценарий для своей игры. Школьная сова (мы узнали её сразу же, ибо это была самая красивая из всех хогвартсских питомиц) принесла "Чудовищную книгу о чудовищах" от Хагрида и письмо, полное загадок и туманных намёков.

  — Интересно, что это означает? — спросил Гарри после того, как по моему совету придавил трепыхающийся Ужас Лавкрафта комодом.

  Скорее всего, наш старый добрый лесничий подался в преподаватели и прислал тебе эту книгу как "тонкий" намёк.

  — Знаешь, Снитчи, я тоже так думаю. Проверим в сентябре!

* * *

  В один из самых незабываемых для всего семейства вечеров Дадли и Гарри сидели за столом во дворе и играли в "дурака", хотя дядюшка Вернон уже давно обещал научить их игре в покер. Майлз в самом скверном расположении духа лежал неподалёку на травке и глядел на пустую дорогу, а Маргарет развалилась на столе и делала вид, что спит.

  Временами, когда кузен размышлял, как ему лучше походить, Дадли задумчиво поглядывал на Снитчи. С виду неживой мячик редко мог усидеть спокойно на месте, и Дадли готов был поклясться, что кипучей жизни в нём гораздо больше, чем даже в непоседливом обычно Майлзе. Конечно, Гарри так и не раскрыл двоюродному брату ни историю создания снитчей, ни даже историю конкретно этого снитча — а ведь тот мог рассказать много любопытных вещей. Зато Дадли безошибочно сравнивал Снитчи с маленькой птичкой. Вот он катается в своё удовольствие по столу, мешая им играть, а вот внезапно срывается с места и кружит вокруг них, как воробушек в поисках хлебных крошек, оставшихся после ленча. Но никогда не поймёшь, в отличие от воробушка, что у него на уме. Удивительное существо! И создал его, как до сих пор наивно думал Дадли, его необыкновенный кузен. Впрочем, Гарри всегда таким был. Схватывал всё на лету. Рано научился читать — и частенько читал для Дадли разные детские книжки. Легко освоился с компьютером и вскоре играл наравне с Дадли, даже Снитчи каким-то образом знал о компьютерных играх куда больше, чем они вдвоём вместе взятые...

  Дадли немного завидовал. Но в то же время и себя считал необыкновенным. Много ли на свете людей, у которых есть такие кузены, как Гарри? И многие ли из этих кузенов такие же дружелюбные рассказчики? Ему хотелось думать, что немногие.

  Вдруг на другом конце улицы появилась большая чёрная собака, сильно встревожившая Майлза и заставившая Снитчи остановить свой полёт на полпути. Им чёрный незнакомец явно был не по душе. Но мальчики, поглощенные своими мыслями, не обратили на это никакого внимания и продолжали перекидываться картами.

  Из дома донёсся раскатистый смех тётушки Мардж, разом напомнивший ребятам, почему они сидят здесь, а не в доме.

  — Может, выльем все запасы бренди на клумбу? — предложил Дадли уже не первый план мести тётушке.

  Конечно, она давала ему деньги на всякие безделушки, носилась везде за ним, но своим чрезмерным вниманием стала так раздражать, что он первый предложил спровадить любыми методами тётушку обратно домой, к её странному полковнику и собакам.

  — Нет, зачем портить бедные цветы? Лучше уж сразу в раковину, — возразил Гарри, отбиваясь от очередной подкинутой дамы.

  Расточительство! Давайте отдадим его кому-нибудь — хоть не зря пропадёт, — предложил свой вариант Снитчи.

  — О, знаю! — воскликнул Дадли, не обращая на его слова внимания. — Выкрадем бренди и сдуем его в сточную канаву.

  Эй, а как же благотворительность?

  — Никакой благотворительности, Снитчи, — очки Гарри грозно сверкнули. — Зло должно быть наказано и низвержено!