Агентство "Другая сторона"

Едва ли неполные три дня, проведенный в нашей компании, могут так сильно и резко закалить характер хронически неуверенной в себе и откровенно запуганной девушки. Хотя, конечно, угроза жизни, схватка плечом к плечу с верными соратниками и успешно решенное дело многое меняют. Но, полагаю, дело не в этом. Просто все, что сегодня случилось, не относится к вещам, которых Мегуми привыкла бояться или стесняться. И, значит, волчица так и остается для меня загадкой.

— Потанцуем? — вопрос застал меня врасплох.

Видя мою заминку, девушка тихо хихикнула.

— Не надо так переживать, я тоже не умею, — она опустила глаза, а потом протянула мне руку. — Но уж очень хорошая музыка.

Это она так зря про "тоже". Практики у меня не было много лет, но некоторые вещи забыть просто нельзя. Когда-то ведь я ухаживал за ее ровесницами. И что девушкам нравятся ребята, которые хорошо танцуют, я тогда хорошо знал.

Последний приступ смелости объяснялся просто — вино подействовало на Мегуми гораздо сильнее, чем казалось. Видимо, сказывалось всякое отсутствие опыта. Но сверкающие глаза и немного смазанная пластика движений говорили сами за себя. Чаще всего именно немного выпив, мы отпускаем привычные тормоза и становимся более похожи на себя настоящих. Выпускаем наружу того, кто живет у нас в голове за глазами, того, кем мы себя ощущаем вне навязанных снаружи правил, привычек и способов поведения.

Мы кружили в танце едва ли не полчаса, а потом, притомившись, снова вернулись за столик. На этот раз я сел не напротив девушки, а рядом с ней. Чистая, незамутненная радость в ее глазах сменилась явно читаемым вопросом. Слишком хорошо знакомым, а вот отвечать на него мне не хотелось совершенно.

Словно почувствовав мои колебания, Мегуми хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. А потом вдруг безнадежно разрыдалась, уткнувшись головой мне в плечо. Я растерянно гладил волчицу по волосам и совершенно не понимал, что же мне делать дальше.

Не знаю, сколько мы так сидели. Но в какой-то момент девушка прекратила плакать и посмотрела на меня откровенно больными глазами.

— Мне надо привести себя в порядок, — шепнула она и удалилась в сторону дамской комнаты.

Меня хватило только на одну мысль, показавшуюся удачной.

— Алиса, что мне делать? — похоже, мой несчастный голос в телефонной трубке здорово удивил дочь. — У меня тут девушка в ресторане сначала добрых полчаса плакала на плече, а теперь вот пошла умываться.

— Из твоих, да? — моментально ухватила мысль Алиса. И, похоже, она знала о моих подопечных заметно больше, чем я успел рассказать. — Папа, ты безнадежен. Но ничего, вези ее к нам, попробую помочь.

Я поблагодарил дочь и, рассчитавшись, остался ждать Мегуми.

Лицо волчицы было совершенно спокойным, а глаза сухими.

— Спасибо за вечер, Михаил Евгеньевич, — холодно сказала она. — И простите, если я позволила себе что-то лишнее.

Мегуми попыталась пройти к выходу, но обернулась, когда я начал говорить.

— Постой, — мой голос внезапно осип, и, похоже, именно это привлекло ее внимание. — Я хочу познакомить тебя со своей дочкой. Поедешь со мной прямо сейчас?

— Конечно, поеду! — от всей напускной холодности не осталось и следа.

Все-таки она еще очень молодая. Но именно эта прямота и искренность так здорово в ней привлекают. Хотя и пугают — но в этот раз смелости мне хватило.

Всю дорогу, к счастью, недолгую, мы молчали. А стоило выйти из машины и зайти в дом, как на нас налетел жизнерадостный вихрь по имени Алиса.

— Ты ведь у папы работаешь, да? — затараторила дочь. — Пойдем ко мне, я тебе такого расскажу!

И потащила растерянно оглядывающуюся Мегуми за руку к себе в комнату. Умеет она играть, ничего не скажешь.

— А ты иди спать и не показывайся нам на глаза, — шепнула мне Алиса.

И продолжила громко, уже в адрес волчицы:

— Папа к нам позже присоединится, у него голова кружится, — и повелительным жестом отправила меня прочь.

Я пожал плечами и поплёлся на "свою" половину дома.

Утром, благо был выходной, я выбрался на кухню ближе к десяти утра. Алиса уже была там, колдуя над микроволновкой.

— Ну как? — почему-то шепотом поинтересовался я.

— Папа, ты балбес, — широко улыбнулась дочь. — Впрочем, тебе это наверно уже говорили. Но все будет хорошо, честное слово!

— А подробности? — такой ответ здорово расшевелил мой любопытство.

— А подробностей — не будет! — Алиса улыбнулась еще шире, чем-то напоминая теперь Чеширского кота. — Так что придется тебе поверить мне на слово.

Конечно, я поверил. А что же мне еще оставалось. И как показало время — совершенно правильно сделал.

Интерлюдия 1

Для конца октября день выдался неожиданно теплый. Поэтому, когда я предложила вернуться в офис не напрямик, а через парк, то Миша не стал возражать. В самом деле, после переговоров с очередным заказчиком, проявившим редкую даже для нечисти неадекватность, было очень здорово полчаса погулять на свежем воздухе. Да и возможностью подольше побыть в обществе моего ненаглядного начальника тоже не стоило пренебрегать. Он рассказывал мне интересный случай из своей богатой практики, но вдруг, оглядевшись, остановился.

— Хочешь мороженого, Мегуми? — внезапно предложил он.

— Конечно! — мороженое я всегда люблю, а в такой день оно особенно в радость.

— Тогда побежали! — вдруг подмигнул мне Миша и помчался к лотку торговца.

Такой он смешной все-таки — и когда пытается быть серьезным, обучая нас своему ремеслу, и когда вдруг так начинает дурачиться. Алиса много хорошего рассказала о своем отце. Она хорошая, очень на него похожа, пусть и не хочет почему-то в этом признаваться. Я глупая тогда была, а вот теперь и о себе много поняла.

Только надо догонять же! А то совсем уже оторвался, быстрее меня, настоящего японского волка бегает!

Но до лотка с мороженым Миша не добежал. Остановился рядом с плачущей девочкой и озабоченно прислушался. Послушаю и я.

— Я не пооомню, — рыдала кроха. — Она наверно обиделась и ушла от меня!

— Ну и где теперь мы будем искать твою куклу? — всплеснула руками пухленькая женщина, как видно, мама.

Миша вдруг присел на корточки рядом с девочкой.

— Привет, что у тебя такого случилось, может я смогу помочь? — спросил он.

Девочка озадаченно уставилась на серьезно заговорившего с ней высокого седого мужчину и от неожиданности даже перестала плакать.

— Мы с Молли, моей куклой, играли в чайный домик. А потом она наверно обиделась, и больше не хочет со мной играть.

— А вы здесь, в парке играли? — уточнил шеф.

— Да, только мы доиграли, а ушла она уже потом — похоже, девочка снова собралась плакать. — Не надо было мне заставлять ее допить весь чай.

— Знаешь, я могу помочь твоей беде. Позову собачку, и она попросит Молли вернуться. Собачка хорошая, Молли ее обязательно послушается!

— Правда? — обрадовалась девочка. — Тогда помогите, пожалуйста!

Миша подмигнул мне и принялся успокаивать уже маму крохи, которую случившийся диалог вогнал в легкий ступор. Он такой, умеет и шокировать, умеет и успокоить. Хотя, конечно, до дочки ему далеко. Мужчины, что с них взять.

А я, спрятавшись за ближайшим кустом, благо никто в мою сторону не смотрел, перекинулась в звериное обличье. Схватка двухнедельной давности пошла мне на пользу — теперь не надо одежду снимать, она вся со мной остается. Такое наглядное подтверждение моей силы в очередной раз улучшило настроение.

Теперь надо подойти к девочке, понюхать, и пойти искать. Благо мой нюх, и без того волшебный, теперь усилен специальным артефактом. Тот еще лучше оказался, чем я думала: не только в человеческом облике позволяет хорошо все чуять, но и в зверином я теперь гораздо больше могу. Главное кровью не забывать делиться, но это уже не так пугает, как в самый первый раз.

Не так уж много мама с девочкой прошли. Вот лужайка, где они чай пили, долго они тут сидели, вот они останавливались у пруда, а вот лавочка, где девочка отчего-то задержалась. Ага, и кукла тут же! Светловолосая такая, Алису напоминает.

Надо бы к ней в гости как-нибудь зайти. Очень помогла она мне. Главное, сама ведь толком не расспрашивала, знает правила, только о жизни своей говорила, как они с отцом все эти годы жили. Я ведь чем-то в этом плане на нее похожа. Только у них по-другому все. Миша ведь папу мне напоминает, и желания вызывает чем-то похожие, частью стыдные, частью страшные. Папу я люблю, тут спора нет, но ведь оказывается все по-другому бывает.

И самого Мишу я лучше поняла. Дочь-то у него есть, умница и красавица, и если я на нее похожа буду, то и будет он во мне девочку-несмышленыша видеть. А ему спутница и соратница нужна. Настоящая волчица. И вот, Алису послушав, могу себе признаться, что настало время перестать быть дочерью, и стать собой. Демоном, оборотнем, нечистой силой, женщиной. Пройти до конца тот путь, что начала, выпрыгнув из окна своей спальни вечером в первый же день работы. Не успей я тогда — и всё по-другому бы было. А Алиса обещала мне помочь, папино-то одиночество ее саму волнует.

Ага, девочка заметила собачку, которая аккуратно, за краешек платья, несет ее ненаглядную куклу.

Мама, правда, нервничает немного — видимо, японский красный волк на картинках ей попадался.

— А вот и Молли вернулась, — успокаивает всех Миша. — Я же говорил, собачка — замечательная. Самая лучшая на свете!

Как же здорово, когда таким вот маленьким делом можно сделать чуть лучше весь мир вокруг себя. Девочка с восторгом прижимает к себе куклу, а Миша так улыбается, как будто я луну с неба принесла.

И еще он назвал меня самой лучшей. Буду стараться соответствовать!

Часть 2. Головная боль

Когда у тебя третий день из-за перемены погоды ломит виски, то же пустое и слегка остекленевшее выражение в глазах коллеги, что и у себя в зеркале, совершенно не удивляет. И самый логичный ответ на бормотание "чтоб она провалилась куда-нибудь, эта голова" — протянуть страдальцу начатую пачку болеутоляющего.

Спустя несколько секунд я замер, осознав, кому именно протянул таблетки.

— Спасибо, шеф, — протянул Костя, и, к моему удивлению, заглотил сразу несколько штук.

— Возможно, фантомные боли, — пояснил он. — Вроде бы не должно быть у моего нынешнего организма человеческих болячек, но вот накрывает иногда, особенно осенью. Таблетки поидее тоже бы действовать не должны — но почему-то помогают. Привычка, наверно.

Бесшеий немного ожил и пошел в сторону приемной, видимо, решив немного проветриться.

Хотя мог бы и домой пойти — до конца рабочего дня оставалось буквально полчаса. Сам я пока что старался соблюдать назначенный график, хотя вот того же Ярослава сам выпроводил домой. Но ему еще неблизко, а я все пешком хожу.

Мегуми и Иванна ушли еще днем по делам — разыскивать украденный кошелек посетительницы магического салона. Странная женщина почему-то в полицию обращаться не стала, бросив гадалке "ну вы же маг, вы и разберетесь". А та, пусть и действительно владела несколькими деревенскими гадательными приемами, мастерство поиска все же не освоила. Зато, как многие "официальные" маги города, знала, куда в таких случаях обратиться. Я бы волчицу и одну отпустил, но Иванна попросила отправить и ее. Видимо, волшебница наша хочет посмотреть, чем другие живут, кому нормальной работы не досталось. Не могу ее винить — заработки там получше нашего, а вот силой дара эти гадалки ей и в подметки не годятся.

Что поделать — людей со слабенькой искрой магического таланта не так уж и мало. А вот тех, кто на самом деле на что-то способен — единицы. И способности свои в зарплату конвертировать даже у них не всегда получается. Впрочем, зато не так обидно мешать свой дар с яичницей.

Василий тоже отсутствовал — но по другому делу. Так что в конторе оставались только мы с привидением. Светлана отвлеклась от монитора и смерила меня сочувственным взглядом.

— Шеф, вам бы тоже к дому. Если уж у нечисти голова болеть начинает — то что уж о вас-то говорить.

Чуть подумав, я с ней согласился. Из-за вечного зимнего времени уже начинало темнеть, так что шел в сторону своего жилья я уже в сумерках. Когда на вечно тихой окраинной улице раздался рык мотоциклетного двигателя, отдавшийся в ушах глухими ударами, я вполголоса пожелал неизвестному гонщику немедленной мучительной смерти и поднял голову, стараясь разглядеть, не знакомого ли кого принесло.

В полумраке разглядеть ничего не удалось — но я готов был поклясться, что головы у изящной фигуры в алой дорожной куртке не было. Пока я протирал глаза — мотоциклист скрылся за поворотом.

"Ничего себе, пожелал," — сумбурно подумалось мне. — "Или это уже с работой нынешней мерещиться стало всякое".

Впрочем, знакомые гонщики тоже были — от нашего дома как раз отъезжал дочкин ухажер со своей компанией.

— Эй, Тимофей, — я решил подразнить паршивца, — а безголовый тут катается не из вашей компании?

Я готов был поклясться, что парень вздрогнул, как и еще несколько ребят и девчонок неизвестной видовой принадлежности из той же команды. С ними никогда не разберешь — то ли нечисть, то ли юные колдуны и ведьмы, то ли просто эпатажная молодежь.

— Нет, дядя Миша, таких у нас точно нет. Вы где его видели?

— Да вот буквально минут пять назад мимо проехал. Точно не ваш? — внезапно повеселел я.

— Точно-точно, — Тимофей переглянулся со своими. — Поедем-ка мы лучше, по домам нам пора.

И укатили в сторону заката, как мне показалось, несколько осторожнее обычного. Я только вздохнул — после таких вот визитов дочь обычно принималась чудить.