— Ты в этом пойдешь?! — ужаснулась Ланка.
— Это ведь у тебя свидание, — напомнила я.
— Да, но ты идешь со мной! Вернее, с Рэмионом...
— Ма-а-аленькая поправочка, — запротестовала я, — Рэмион идет с Лисом, а я — с тобой, и друг с другом мы никоим образом не связаны! Вот!
— А может... — расцвела в мечтательной улыбке подруга.
— Не может, — решительно оборвала ее фантазии я. — И запомни: я иду на это лишь ради тебя. Не требуй большего — обижусь!
Ланка кивнула, но от идеи переодеть меня не отказалась. В результате нудных нотаций, увещеваний и слезных просьб я все же сменила форму на привезенный из дома брючный костюм, пригрозив настаивающей на платье Ланке вообще никуда не пойти. Та печально вздохнула и смирилась, а там и вовсе позабыла о моем упрямстве, с головой погрузившись в новую наиважнейшую проблему — выбор туфель. Скептически хмыкнув, я бросила взгляд на окно, по которому стучал мелкий нудный дождик, и, с кряхтением поднявшись, натянула сапоги. Да, те самые, казенные, которые находились вне таких понятий, как мода и стиль, но при этом могли обеспечить ногам сухость даже в ливень.
"Красота требует жертв", — не раз уверяла меня Ланка.
"Пусть требует дальше", — ухмылялась я, предпочитая служить более лояльному богу — удобству, в чьем превосходстве ничуть не сомневалась.
Безусловно, старания Лантэлии не прошли втуне — и без того симпатичная девушка светилась и притягивала взгляды, но и жертвы оказались серьезны — промокшие ноги, так и норовящие подвернуться на неровной, размытой дождями дорожке, и некоторая пупырчатость странно-бледной, я бы даже сказала, синюшной кожи, весьма оригинально оттеняющей нежно-голубой цвет платья... По пути к месту встречи Ланка замерзла, тогда как я, отдавая дань своему личному божеству, чувствовала себя отлично. Физически, но не морально.
— Еще не поздно вернуться и переодеться, — занудным комаром вещала я, тоскливо глядя под ноги.
— Я не хочу опаздывать, — отбивая зубами бравую дробь, воспротивилась подруга.
— Девушкам положено опаздывать, — вздохнула я, сама не понимая, кем сие положено, куда и для чего. Ланка лишь сердито шмыгнула носом, старательно обходя очередную лужу.
Романтики, Тьма все побери! Ну кого могут прельстить прогулки ненастным осенним вечером? Можно было бы и в корчме какой-нибудь посидеть. В компании горячего липового чая и пышных булочек с румяной корочкой... И я не отказалась бы от восхитительной жареной картошечки с грибочками в сметанном соусе, а еще... Ох, бесы, как же я хочу есть! Что неудивительно — несколько ложек супа, наспех перехваченных в обед, нельзя считать полноценным приемом пищи. Ланка, к моему огорчению, думала иначе... И теперь вместо того, чтобы ужинать в спокойной обстановке, мы спешили в небольшой, но уютный парк. Близкое расположение к Школе сделало его любимым местом прогулок студентов, а вот горожане старались лишний раз не заглядывать сюда — не ровен час, прилетит из кустов огнешаром по лбу... Пуганый у нас народ, нервный.
Парни стояли возле арки входа, окутанные темно-синими сумерками. Рядом, покачиваясь на ветру и тоненько скрипя, тускло мерцал украшенный причудливыми завитушками фонарь. Безлюдная улица и таинственный шелест ветвей почти облетевших деревьев гармонично вписывались в общую зловещую картину.
— А за спиной у него — осиновый кол или, на худой конец, лопата, — впечатленная открывшимся видом, хмуро и недостаточно тихо прокомментировала я, едва мы с Ланкой, от холода и волнения браво стучащей зубами, приблизились к некромантам.
Лис смутился и, пробормотав что-то дежурно-приятное, поспешно протянул даме сердца букет бордовых хризантем, который был принят с величайшим благоговением и счастливым вздохом. Рэмион смутился еще больше и даже шагнул назад, смотря на меня так, словно я только что призналась в желании отпилить ему голову. Почувствовав неладное, я вопросительно приподняла брови, а Лис подавился смешком.
— Что?! — не выдержала я.
— У него там действительно лопата, — бросив быстрый взгляд на друга, почти простонал эльф.
— Я не виноват, что Лион припахал меня к этому клятому практикуму, — огрызнулся Рэм, глядя на нас исподлобья, и вытащил из-за спины тщательно оберегаемый предмет.
Лопата была старой, ржавой и местами погрызенной; я заподозрила, что ею не только рыли могилки, но и активно оборонялись от их обитателей.
Ланка, предательница, хихикала, спрятав разрумянившееся лицо в пышный букет, и у меня не хватило мужества сказать, что точно такое же орудие лежит неподалеку, наспех прикрытое чахлыми кустиками. Похоже, не один Рэм этим непогожим вечером отбывал трудовую повинность...
— Знаешь, ты оказался прав, именно о таком свидании я и мечтала всю сознательную жизнь — я, ты и лопата!
Прочувствованная речь и полный восхищения взгляд на сроднившегося с сельхозинвентарем Рэма сделали свое черное дело. Тихо, но эмоционально выругавшись, третьекурсник метким броском отправил несчастную лопату к ее товарке, при этом не особо дружелюбно на меня посмотрев. Хм, интересно, начинать паниковать или пока рано?
Нашу игру в переглядки прервала Лана, звонко чихнув и шмыгнув носом. А вот нечего по такой погоде в платье и туфлях бегать!
— Извините... — пролепетала Ланка, отчаянно краснея. — Я...
— Замерзла она, — хмуро вставила я, понимая, что подруга не намерена продолжать свою речь. — Лис, пожалуйста, может, хоть у тебя получится уговорить ее переодеться?!
Лантэлия сдавленно охнула и ожгла меня таким взглядом, что я на миг пожалела о своем вмешательстве. Но лишь на миг, потому как Лис оказался вменяемым эльфом и предложил Ланке прогуляться до общежития, дабы захватить куртку. Чтобы дама не замерзла окончательно и бесповоротно, галантный остроухий кавалер бережно укутал ее в свой плащ, чем вогнал мою подружку в еще большее смущение.
М-да, надеюсь, это лечится... и, главное, не заразно!
— А мы вас тут подождем, — старательно пряча кровожадную, как мне почудилось, усмешку, проговорил Рэмион. Я покосилась на зловеще поблескивающую в свете фонаря лопату и тяжело вздохнула, подсчитывая свои шансы быть прикопанной в глубине этого славного парка.
— Рэм, помни, о чем мы с тобой говорили! — строго посмотрел на друга эльф.
— Я же обещал! — оскорбился тот.
— Виорика, все в порядке? — не отреагировав на обиженный взгляд Рэмиона, повернулся ко мне Лис.
— Угу, — не совсем уверенно ответила я, тем не менее не желая портить Ланке свидание. Эльф улыбнулся и, поддерживая под локоток мою промороженную подругу, эффектно исчез в подступающей ночи.
Резкий порыв ветра, ставшего еще холоднее, заставил с тоской вспомнить о теплой комнате и шерстяном уютном пледе. Горестно вздохнув и поглубже натянув вязаную шапку, я украдкой покосилась на Рэма. Куртка нараспашку, рубашка из эльфийского шелка, который только в жару носить, да еще расстегнутая на несколько верхних пуговиц, — а у него даже нос не покраснел! А вот мой, наверное, приобрел веселенький цвет переспелого помидора. Рэм, поди, и не болеет никогда... а у меня уже в горле першит и в носу противно щекочет!
— Боишься? — с непонятной интонацией спросил Рэмион, поймав мой изучающе-завистливый взгляд.
— Боюсь, — размышляя о возможной простуде, кивнула я.
— Понятно, — мрачно буркнул парень, спрятав руки в карманы куртки и прислонившись к арке.
— Чего тебе понятно? — удивилась я.
— Многие до сих пор считают, что таким как я место на костре, — с кривой усмешкой пояснил Рэм.
— Если сжигать всех нахальных и самоуверенных типов, население мира сократится на добрых две трети, — хмыкнула я, не в силах сообразить, что на него нашло.
— Не уверен, что процент истинных некромантов столь высок, — сухо отозвался Рэмион, смотря вдаль. Я озадаченно моргнула и наконец-то поняла...
В следующие несколько минут некромант, порядком подрастеряв мрачности и загадочности, на собственном опыте узнал, как могут обижаться девушки. А будь он телепатом, то услышал бы о себе много нового и интересного. Но, хвала богам, мысли читать Рэм не умел, а я предпочитала гордое молчание и уничижительные взгляды. Меня просто трясло от злости — вот он, значит, как обо мне думает! Да за кого он меня принимает — за необразованную суеверную девицу?! Жутко хотелось схватить лопату и вправить кое-кому мозги. Будь я старше и сильнее, так бы и поступила, но объективная реальность, как всегда, находилась не на моей стороне.
— Виорика, обычно все так реагируют, вот я и подумал... — отчаявшись добиться от меня хоть какого-то ответа, выдал Рэмион.
Да кому какое дело до объективной реальности?!
Я не буйная. Как правило. Но бывают моменты, когда я напрочь об этом забываю...
За лопату мы схватились одновременно. Трухлявый черенок жалобно затрещал под двойной хваткой — роль каната для перетягивания ему явно не приглянулась.
— Отдай! — пропыхтел Рэм, смотря на меня с опаской — наверное, размышлял, откуда в тщедушном на вид существе взялось столько сил.
— Да ни за что! — возмущенно отказалась я. — С паршивого некроманта хоть ржавая лопата!
А я что? Я ничего! Всего лишь невесомый намек на то, что наши представления о "свидании мечты" неимоверно разнятся!
Белобрысый странно закашлялся, не теряя бдительности, и прикрыл глаза. На мгновение показалось, что стало намного холоднее, неуютнее и темнее. А может, и не показалось...
Фонарь жалобно замигал и почти потух, а когда вновь разгорелся, я с удивлением обнаружила, что черенок лопаты очень сильно изменился. Под пальцами ощущалось не старое рассохшееся дерево, а упругая, шелковистая кора, а по всей длине пробивались нежные ростки с клейкими полупрозрачными листочками.
— Как ты это сделал? — выдохнула я, ошарашенно взирая на нежданное чудо.
— Дерево тоже было живым. Когда-то, — хмыкнул Рэм, отводя глаза, но я успела увидеть в них отблески Тьмы. — Только это ненадолго, я еще не умею полностью оживлять неодушевленные в обычном понимании вещи...
— Вот и славно! Не хочу я оживших трупов деревьев! — поспешно проговорила я, в душе поражаясь скрытым талантам горе-некроманта.
— А чего хочешь? — заинтересовался он, выпуская-таки многострадальную лопату, которая почти сразу же приняла прежний вид.
— Есть, — честно призналась я, с опаской положив орудие труда и обороны на землю.
Виноватый некромант — это просто клад! Через десять минут мы сидели в чистенькой корчме и наслаждались теплом, уютом и вкусной пищей, напрочь забыв про Лиса и Ланку. А что? Нравится им наматывать круги по сырому темному парку — пожалуйста, никто не мешает. Это они сыты любовью и ею же согреваются, а нам, простым смертным, нужно что-то более вещественное и приземленное.
Стоит ли говорить, что огромный кусок кремового торта понравился мне гораздо больше зазеленевшей лопаты?
После ужина даже осенние стылые улицы не вызывали острого неприятия и желания немедленно вернуться в теплый и сухой дом. Сквозь рваные черные тучи проглядывало темно-синее небо, кое-где виднелись любопытные крошечные звездочки, похожие на яркие искры от костра. Приглушенный свет фонарей отражался в лужах, и чудилось, что вода серебрится сама по себе, слово в ней резвятся волшебные крошки-феи. Все было не так, как я представляла, — ни погода, ни настроение, ни Рэм, с которым, против ожиданий, оказалось легко общаться. Поэтому я, неспешно шагая по притихшему городу и слушая очередную байку Рэмиона, по-настоящему наслаждалась жизнью, забыв об учебе, родственниках и прочих проблемах.
За пару улочек от парка я неожиданно вспомнила, дернув засмотревшегося на небо некроманта за рукав:
— А что ты обещал Лису?
Он немного замялся, но все же признался:
— Не приставать к тебе.
— Ага, — озадаченно кивнула я — и поддела непривычно тихого Рэма: — А чего это он всполошился? Ты же вроде бы к детям не пристаешь!
— К бесам! — неожиданно резко отозвался Рэмион, шагнув в мою сторону. Я шарахнулась назад и уперлась спиной в стену.
— Ты чего? — перепугалась я, разглядев в глазах парня огонек мрачной решимости.
— Поцеловать тебя хочу, — честно признался он. — А что? Нельзя?
Столь прямая постановка вопроса заставила меня задуматься. В принципе... Рэм ведь красивый. И умный. И с чувством юмора у него полный порядок. Недаром по нему девчонки вздыхают. А я чем хуже?
— Ну... попробуй! — неожиданно для себя разрешила я. Впрочем, как оказалось, не только для себя.
Это надо было видеть! Рэмион растерянно нахмурился и с подозрением посмотрел на меня. Я стояла, склонив голову набок, и улыбалась, изо всех сил стараясь, чтобы улыбка не перешла в нервный тик. Наверное, выглядела я безобидно, потому что Рэм наконец-то решился. При этом у него был такой суровый вид, словно он готовился к поединку со смертельно опасным противником. Ну да, с голыми руками да супротив лопаты... Я не выдержала и хихикнула. Рэм испуганно замер. Это и стало последней каплей...
Звонкий смех заплескался в русле каменных стен, многократно усиленный услужливым эхом.
— Бессовестные! Никакого покоя людям нету! — возмущенно завопили над нашими головами.
Захлопали окна, сверху прицельно метнули чем-то тяжелым. Мы с Рэмом, продолжая хохотать, сорвались с места и, пригибаясь, сбежали от греха подальше.
Я ведь уже говорила, что народ у нас нервный? Ни к чему его еще больше драконить, себе дороже выйдет!
Ланку с Лисом мы в тот вечер так и не видели. Никто из нас на это и не рассчитывал. Свое дело мы сделали, и сделали хорошо, а остальное — за нашей сладкой парочкой.
А вот из нас, увы — а быть может, и к счастью, — сладкой парочки не получилось.
— Знаешь, — искренне сказал Рэмион перед крыльцом жилого корпуса, — это мое самое веселое свидание!
Я только вздохнула. Конечно, было весело, не спорю, но то, что первое в жизни свидание обернулось бесплатным представлением, отчего-то совершенно не радовало...
Когда ближе к полуночи пришла Ланка, я сделала вид, что крепко сплю. Наблюдая сквозь опущенные ресницы за счастливо порхающей по комнате подругой, я невольно задумалась: почему у меня-то все не как у нормальных людей или там эльфов?..
Весь следующий день, в перерывах между лекциями и кропотливо выполняемым домашним заданием, я размышляла над сим нелегким вопросом. Однако вечером случилось то, что надолго избавило меня от бессмысленных и беспредметных страданий.
Я все же попалась Нарлу и его дружку.
Дернула же меня нелегкая прогуляться перед сном! Свежий воздух, безусловно, полезен для здоровья, если к нему не прилагается комплект из двух злющих второкурсников, свято уверенных, что во всех их бедах в последнее время виновата исключительно одна чересчур нахальная первокурсница.
Убежать не вышло — внутренний двор Школы оказался маловат и не изобиловал местами, пригодными для игр в прятки, а ко всему прочему в этот довольно-таки поздний час был тих и пуст. Темные задворки освещал слабый, то и дело мигающий фонарь, создавая подходящую случаю мрачную атмосферу.
— Ну что теперь скажешь, пигалица? — вопрошал здоровенный второкурсник, взирая на меня с видом победителя.
