Довольно долгое время Наваль не понимала этого странного влияния юноши на господина. Пока случайно оброненная фраза не связала воедино все домыслы. А слуга, глядя, как Зариме подает Интару какой-то пергамент, и тот благодарно улыбается, лишь обронил:
— Чудной парень! До чего хозяина отогрел! Лучше девки.
Вряд ли это было сказано в том самом смысле, но дало Наваль нужный намек, на который она, как бусы на нитку, нанизала остальные свои подозрения.
Так вот в чем дело! А она все гадала! Ну конечно, тогда все сходится! Оставшись лишь с остальными наложницами, девушка воскликнула:
— Так Интар пользует его, как женщину!
— Что ты несешь? — холодно осведомилась Наргис.
— Или вы слепые, или делает вид, что все в порядке, — фыркнула Наваль. — Но это же видно! Они точно мужеложствуют! Вот почему Зариме вечно с ним таскается.
— Советую попридержать язык, девчонка, — процедила старшая наложница. — Зариме прекрасный юноша и первый советчик господина в делах, все остальное — не нашего ума дело!
— Ну-ну. То-то он ни на ком не женится.
— Оставь свои выводы при себе, — посоветовала Наргис. — Интар хороший господин, но если услышит эти твои речи, то ты горько пожалеешь.
— Вот еще, — возмутилась девушка и, взметнув косами, гордо удалилась к себе.
Вызнанное вовсе не отвратило Наваль от ее планов, скорее наоборот, убедило действовать более радикальными методами. Были у нее с собой привезены различные травы причудливых свойств.
На счастье Наваль Интар часто устраивал общие ужины. Во время одного из них девушка капнула пару капель настоя в бокал с напитком господина. Интар уже даже потянул к нему руку, когда Зариме, чуть коснувшись ее пальцами, спросил:
— Можно?
— Конечно, — улыбнулся Интар. — Но раньше ты не испытывал тяги к вину.
Юноша пожал плечами, принимая кубок и осушая его едва ли не одним глотком. Когда он поставил кубок на стол, Интар усмехнулся:
— Это ты лихо! Не захмелеешь?
Зариме отрицательно покачал головой, хотя на щеках появился румянец, который весьма нравился Интару, но он все-таки сказал:
— Но если вдруг поплохеет...
— Не беспокойся, — возразил юноша. — Одного бокала вина слишком мало... — и, вместо того, чтобы посмотреть на вампира, бросил взгляд на Наваль.
Девушка невольно поежилась, на миг ей показалось, что тот обо всем догадался, но нет, не может же такого быть... Хотя странно, что напиток никак на него не повлиял...
Весь вечер Наваль присматривалась к Зариме и так, и эдак, при этом стараясь скрыть свой интерес, но ничего не усмотрела. А ведь ошибки быть не могло! В своих приворотных зельях она была уверена. Раньше всегда срабатывали. А сейчас... При такой дозе приворотное должно было начать действовать почти немедленно, ну максимум Зариме мог дотерпеть до вечера.
Но ничего не случилось ни сейчас, ни вечером, ни даже ночью. Никто не ломился в покои девушки и не пробирался тайком, а на следующий день Зариме даже не удостоил ее взгляда. Но Наваль не собиралась оставлять попытки из-за одной неудачи. Благо различных рецептов и способов она знала в избытке. Да и необходимые... компоненты имелись.
В следующие попытки Наваль вкладывала весь талант и способности. Приходилось хитрить и изворачиваться. И все-таки попытки следовали одна за другой, но удача не улыбалась девушке. Каким-то немыслимым образом Зариме каждый раз первым пробовал еду или напиток с приворотным зельем, или блюдо просто ждал несчастный случай.
Причем на самого юношу зелья никак не действовали. Совсем. Наваль долго ломала над этим голову, пока не пришла к выводу, что, видимо, парень уже любит, поэтому такая странная реакция. И девушка решила сыграть на этом.
Наваль долго ждала удобного момента, и вот дождалась: Интар оказался в отъезде, а Зариме остался дома. Девушка пробралась в его покои, укутавшись в покрывало, очень похожее на то, какое любила надевать Малиша. На всякий случай, чтобы отвести слугам глаза. Но для самого юноши уловка не сработала. Кажется, девушка еще не успела даже попасть в его поле зрения, как Зариме спросил:
— Что тебе нужно, Наваль?
— Как ты узнал меня?
— Это не сложно, — юноша отложил перо и пергамент, на котором тренировался в письме (сразу по возвращении Интар исполнил обещание и нанял учителя), и посмотрел на нежданную гостью.
— Ты не выглядишь удивленным, — заметила Наваль, чуть размотав покрывало.
— Я догадывался, что рано или поздноты придешь, и подозревал, что это будет тайно.
— Хм... все равно никто не узнает, — но голос девушки звучал слишком наиграно.
— Твоя излишняя самоуверенность когда-нибудь тебя подведет, — просто заметил Зариме, усаживаясь на диван, но на приличном расстоянии от Наваль.
— С чего ты взял?
— Сколько раз ты пыталась приворожить Интара?
— Что?! Да как ты...
— У приворотных зелий весьма специфический запах и вкус...
— Врешь. Они без вкуса и запаха!
— Для тебя ... может быть. Так зачем тебе это понадобилось?
Глаза Наваль гневно сузились, она не была готова к столь сокрушительному разоблачению, но все-таки сказала:
— Сам ведь догадываешься! О ваших ненормальных отношениях знает весь дом! Ты ему вовсе не племянник...
— Даже если так, что тогда? — Зариме ни жестом, ни взглядом не показал, что его как-либо тронули эти слова.
— Ты... эти отношения развратили господина. Из-за тебя он пренебрегает всеми нами!
— В особенности тобой.
— Да, и это тоже. Ты хоть знаешь, что тебе полагается по нашим законам?
— Осведомлен, но это ничего не решает, — невозмутимо пожал плечами юноша.
— Пойми, это противоестественно, — голос Наваль стал вкрадчивым — прям лучшая подруга! — Откажись, пока не стало слишком поздно, и это не погубило вас обоих. Откажись. Вокруг множество красивых женщин. Ты, с твоими талантами, можешь очаровать любую. А Интар... рано или поздно он ведь все равно отвернется от тебя. Природу не обманешь. Ведь даже сейчас, хоть и редко, но он посещает нас.
— Ты не думала, что меня это может устраивать? — сухо спросил Зариме, даже не глядя на девушку.
— Но ведь это ненормально, — продолжала увещевать Наваль. — Отступись. Мужчине должно быть с женщиной.
— Ты так жаждешь стать его женой?
— Я могу подарить ему то, что ты не сможешь никогда!
— Сомневаюсь.
— Это в нашей природе.
На это Зариме лишь пожал плечами, словно утратил интерес к разговору.
— Все равно он будет моим! — взвилась Наваль. — Он ходил ко мне, и будет ходить! И когда-нибудь останется насовсем.
Юноша посмотрел на нее как на умалишенную или что-то вроде. Желая покончить с этим дурацким разговором, Зариме обронил лишь одну фразу:
— К тебе он ходит, но каждый новый день мы встречаем в одной постели.
Наваль вскочила и застыла в неверии, но выражение лица Зариме отметало даже мысль о шутке.
Пока она пыталась выйти из ступора, юноша заметил:
— Лучше бы тебе покинуть мои комнаты и вернуться к себе. Я слышу, Интар уже дома.
Полыхнув гневным взглядом, Наваль метнулась к двери, но на пороге все-таки бросила:
— Ты пожалеешь!
Зариме никак не прореагировал на эту угрозу, просто вернулся к своему свитку. С тех пор, как Интар нанял ему учителя, юноша много времени посвящал занятиям со всей старательностью и рвением, на какие был способен. И делал поразительные успехи. Учитель был в восторге, утверждая, что у него еще не было столь способного ученика.
Что до Наваль, та затаила злобу. С неделю ее не было ни видно, ни слышно, но это вовсе не значило, что она смирилась. Сначала она боялась наказания Интара, но прошел день, другой, третий — и стало очевидно, что господину так и не рассказали о ее выходке. Тут Наваль бы одуматься, но та решила действовать дальше. Причем действовать решительно и жестоко.
Она просто возненавидела Зариме и видела в нем корень всех своих бед. К тому же ей виделось, что она еще и выполняет благородную миссию по возвращению Интара на путь истинный.
Девушка снова принялась изготавливать зелье, рецепт которого еще от бабки вызнала, но вовсе не приворотное по свойствам. Наваль надеялась раз и навсегда решить им свою проблему. Иначе... нет, она даже не хотела задумываться о том, что ждет ее в противном случае.
Глава 19. Дары приносящие...
Наваль давно заметила, что во время совместных трапез Интар ест очень умеренно, скорее и не ест совсем. А Зариме обычно отдает предпочтение мясу. Этим и решено было воспользоваться.
Во время ближайшего обеда Зариме полностью оправдал ее ожидания и даже больше, буквально в мгновение ока проглотив предложенное блюдо. Интар даже удивился, как в него столько влезает. Юноша лишь усмехнулся. А вот сразу после обеда поспешил удалиться к себе. Наваль ликовала.
Когда Интар пришел к Зариме, то сразу заподозрил неладное, обеспокоено заметив:
— Что-то ты какой-то бледный.
— Нет, уже все нормально, — поспешил уверить его юноша.
— Хм... все-таки переел за обедом? Говорил же, осторожнее нужно.
— Да, наверное...
— Давай-ка ложись.
— Зачем? Со мной все в порядке.
— Ложись-ложись. Лучше подстраховаться, — Интар сам уложил упрямца в кровать и сел рядом. Зариме тут же подполз и положил голову ему на колени.
— Маленький негодник! — заметил вампир, погладив его по щеке.
Зариме тихо засмеялся, и одновременно в животе у него заурчало. На него тут же легла теплая ладонь Интара. Значит, он уже успел утолить жажду. Юноша снова усмехнулся, а вампир тут же спросил:
— Что такое?
— Щекотно.
— От чего? От этого? — рука снова несколько раз прошлась по животу.
— Да, — снова заливистый смех, но при этом Зариме даже не пытался отстраниться, скорее наоборот, от чего Интар решил:
— Так тебе нравится, маленький негодник! — захохотав.
На это Зариме лишь прижмурил глаза и потянулся разом всем телом. Невероятно изящное и грациозное зрелище, от которого вампир разом растерял все мысли, кроме одной.
* * *
На следующий день, столкнувшись с Зариме, Наваль едва не поседела. Каким-то чудом справившись с охватившей бурей чувств, она стремглав кинулась к себе.
— Чего это она? — удивился столь бурной реакции Амаль, как раз сопровождающий юношу.
— Да кто ее знает? — невозмутимо пожав плечами.
Еще с неделю Наваль не покидала женской половины дома, но расправы опять не последовало. Воодушевившись, она решила, что просто средство подвело и надобно использовать другое. Благо рецепт был.
В этот раз она не стала связываться с едой. Хотя другой способ был сложнее и требовал договоренности с кем-либо, кто имеет доступ к вещам Зариме. Остальные наложницы отпадали сразу — уж слишком восторгаются юношей и могут заподозрить неладное. Амаль отпадает по той же причине. Хотя... если Зариме так никому и не сказал о ее... так скажем, усилиях... И все-таки лучше излишне не рисковать.
Поэтому выбор Наваль пал на учителя. Человек относительно новый, приходяще-уходящий, еще толком не знающий домочадцев и что здесь к чему.
Выбрав удобный момент, когда учитель только пришел, а Зариме еще не узнал об этом, да и вокруг посторонних не было, Наваль подошла к почтенному старцу. Тщательно завернутая в покрывало, она почти не рисковала быть узнанной.
— Здравствуйте, эфенди.
— Добрый день... э-э ханум Ханум — обращение к замужней женщине.
— Еще нет, — мягкий смех. Такой... зовущий, что учитель, кажется, смутился. — Могу я попросить вас об одной услуге?
— Какой именно?
— Не передадите вот этот свиток вашему ученику, Зариме?
— С какой целью, позвольте уточнить.
— Вы понимаете, я не могу сделать этого сама. Могут не так понять. А я знаю, что Зариме это долго искал и будет рад, — говоря это, Наваль подкрепила слова не только на полную мощь включенным женским очарованием, но и маленьким призывно звенящим мешочком.
— Что ж, — учитель взвесил мешочек на ладони и вернул обратно. — Этого не нужно.
— Эфенди...
— Я и так передам ваш подарок. Давайте сюда.
— О, благодарю вас. Только, прошу, не говорите от кого. Зачем порождать ненужные домыслы?
— Скромность лишь украшает юность. Хорошо, я все передам. Но мне уже нужно спешить.
— Конечно-конечно. Не смею более задерживать.
Они раскланялись, и учитель поспешил на урок, подумав, что нет ничего удивительного в том, что к его ученику все так хорошо относятся. Он же, в самом деле, такой милый и способный юноша.
Свиток учитель вручил сразу же со словами:
— Мне кажется, вы найдете в нем много интересного.
— Возможно, — кивнул Зариме, осторожно принимая дар и кладя его на угол стола. — Займусь им позже. Но, позвольте спросить, откуда он у вас?
— Боюсь, не могу вам этого сказать. Понимаете, меня очень просили... — смутился учитель.
— Что ж, ладно. В таком случае, приступим к уроку?
— Да, конечно.
До конца занятия Зариме даже не взглянул на свиток. Лишь когда учитель уже ушел, юноша осторожно положил этот подарок на поднос и словно плюнул в него. Тотчас свиток полыхнул алым пламенем и рассыпался пеплом.
Зариме тихо выругался и уже собрался его убрать, когда вошел Амаль, чтобы узнать, когда подать ужин. Принюхавшись, слуга спросил:
— Здесь что-то горело?
— Так, пустяки. Неудавшийся урок.
— Хм. Это у тебя-то, господин? — недоверчиво переспросил Амаль.
— А почему нет?
— По-моему у тебя все в руках спориться.
— Вот не всегда.
— Ладно, сейчас все уберу и принесу ужин.
— Хорошо.
* * *
От еще одной неудачи Наваль рвала и метала, правда, закрывшись у себя, чтоб никто не видел. Когда стало очевидно, что затея с Зариме не прошла, девушкой обуяла злоба и ярость.
— Да заговоренный он что ли? — вопрошала она у глухих стен и, конечно, не находила ответа. От этого кипела злость и копилась досада.
И снова произошедшее ничуть не образумило Наваль, скорее наоборот. Желание совладать с Зариме превратилось в манию, которая не давала покоя ни днем, ни ночью.
Из этого гремучего коктейля эмоций и навязчивого желания родился новый план. Дерзкий, но он должен был подействовать. Никто не потерпит посигновения на свою собственность. Главное — это заманить Зариме к себе.
Случай представился довольно скоро. Зариме регулярно приходил проведать Наргис и Малишу, а ее словно не замечал. Но не в этот раз. Определенно, сегодня был счастливый день, Наваль это чувствовала. Юноша сам пришел, да еще Интар остался дома — все ей на руку.
Пока Зариме разговаривал с наложницами, Наваль сидела тихо, как мышка. Но стило ему засобираться, как тотчас оказалась рядом. Взяла под локоток, позволила увидеть свою улыбку и проговорила:
— Мне кажется, мы недопоняли друг друга.
— Правда? — с иронией.
— Я бы хотела поговорить, но без этих... без лишних ушей.
И почти утащила юношу за собой. Если бы она не действовала так активно, то заметила бы, как Зариме весь подобрался, насторожился. Взгляд у него стал очень опасный. И все-таки он позволил привести себя в комнату Наваль, хотя, едва захлопнулась дверь, спросил:
