Последняя Сенджу

— Бива Джузо, бывший Демон Тумана. А это мой приятель Кубикирибочо. Он просит передать, что ты ему нравишься.

Она с опаской взглянула меч, словно он вот-вот заговорит.

— В смысле н-н-равлюсь?

— Он любит пить кровь красивых девушек... Ха-ха-ха-ха! Не бойся, я не собираюсь тебя убивать. Бива не трогает тех, с кем ест за одним столом.

Шизуне обернулась в сторону своего покровителя, который с интересом наблюдал за происходящим. Впрочем, как и все остальные, включая вчерашнего трудягу, который сейчас сидел без маски. Увидев швы на его лице, она едва не выплюнула картошку в Биву, но сумела удержаться.

"Ками-сама, куда я попала?"

— Да ты расслабься, как тебя зовут?

Бива перестал скалиться, понимая, что вид его неотразимой улыбки только нервирует девушку.

— Шизуне.

— И всё?

Она утвердительно кивнула, всё ещё косясь на инженера.

— И всё.

— А что ты здесь делаешь? — вкрадчиво спросил он.

Девушка про себя отметила, что мечник явно следит за гигиеной полости рта, потому что оттуда не несло помойкой, к чему она привыкла в Конохе.

— Я медик, зд... — вновь повернувшись к Нагато, она словно уловила одобрение в его глазах — я здесь чтобы лечить Узумаки-сама.

Лицо Джузо внезапно подобрело и он по-дружески похлопал Шизуне по плечу.

— Тогда я рассчитываю на тебя, Шизуне-чан. Нагато-доно действительно нуждается в помощи ирьенина.

"Видимо, он очень ценит своего лидера. Нужно быть осторожной и приложить все усилия, чтобы не навредить Узумаки-сану. Иначе этот маньяк меня потом в фарш порубит".

Обед продолжился в тишине, лишь звон посуды и столовых приборов нарушали его. Ловко орудуя своей ложкой, больше похожей на поварёшку, Бива первым закончил трапезу и удовлетворённо откинулся на спинку стула, допивая какой-то фруктовый сок. Не обращая внимания на пресный вкус, Шизуне доела последний кусок мяса и сложила свою посуду в тазик Джузо.

Мечник вопросительно поднял кожу на месте где должны быть брови.

— Я помою, Бива-сан.

Мужчина довольно улыбнулся.

— Шизуне-чан, как насчёт спарринга? Часа, скажем так, через два? Разомнёмся, может я тебе пару трюков покажу. Ты ведь надолго здесь, правда?

Девушка рассеяно кивнула. Она никак не ожидала такого предложения от человека, которого знает всего полчаса. Может всё дело в ней? Он понял, что Шизуне ценный для его лидера человек, а значит ей можно доверять и даже слегка помочь. Ведь от её благосостояния зависело благосостояние Узумаки-сама. Учитывая царившую вокруг опасность — вполне логичное и обоснованное решение. Ну или она просто слишком высокого мнения об умственных способностях её нового знакомого и это просто блажь безумного мечника. Либо он задумал гадость. Склонялась она больше всего к последнему варианту.

* * *

Вжуууух! Деревянный меч с гудением разрезал воздух в паре сантиметров от лица, взметнув прядь волос.

— А ты молодец! — очередной выпад и она снова скупым движением увернулась — ирьенины все такие ловкие?

Шизуне усмехнулась про себя, но ей тут же стало не до веселья. При следующем ударе снизу-вверх, Бива молниеносно сменил хват и девушка провела неумелую контратаку в воздух. Навершие тренировочного оружия противника с силой ударило в скулу, и зацепив Шизуне гардой за воротник хаори, Бива провёл бросок через плечо. Развивая успех, туманник вложил силу импульса от броска в сокрушительный удар по солнечному сплетению, навалившись всей своей немаленькой массой на куноичи. Жёсткий болевой захват плечевого сустава поставил точку в скоротечной схватке. Джузо отпустил Шизуне, помог ей вставь и отряхнуться.

Когда она отошла от боевого настроя и наконец отдышалась, Бива принялся её отчитывать.

— Ваша рукопашная система хороша только с кунаем в руке. Быстро сошлись, обменялись ударами и разбежались в стороны для обмена парочкой техник. А что если пришлось сражаться в тесном помещении, где негде скакать словно кузнечики? Многие шиноби недооценивают борьбу и хитрые приёмы. И ваших листиков я перерезал немало, подловив на этот, хе хе хе хе.

Девушка нахмурилась, внезапно захотев вогнать переносицу прямо ему в мозг.

— Прибереги злобу для других, девочка. Мы оба знаем, что и твои и мои земляки резали друг друга с одинаковой жестокостью. Но теперь мы нукенины и принадлежность к какой-либо деревне в прошлом не должна затмевать наш разум.

"Он прав, сейчас я не шиноби Конохи. Мне даже не хватило смелости принять яд. Лучше всего отыгрывать предложенную роль. Ками-сама, присмотрите за мной".

-...оставим тебе крепкую базу в рукопашке и обучим основам борьбы, захватов и бросков. Но бесплатно это делать я не собираюсь, услуга за услугу.

— Что именно Вы имеете в виду, Бива-сан?

Мужчина молча показал пальцем на свою татуировку на нижней и половине лица, изобращив жест, словно он ее стирает.

— Я сделаю всё что смогу...

— Нет! Ты либо сделаешь все как надо, либо я спрошу с тебя за обучение золотом. Я не наивный мальчишка и в благородство играть не буду.

— Это будет больно, Бива-сан.

Шизуне боялась его всё больше. Мечник глухо засмеялся.

— Девочка, ничто не сравнится с болью от ожога чакрой хвостатого. Всё что я хочу — не видеть больше это на своем лице.

Какого черта он вообще тогда её себе делал, Шизуне благоразумно решила не спрашивать. Никто не лишён своих странностей и причуд.

* * *

Восстановление Нагато медленно, но верно продвигалось вперёд. Самое удивительное заключалось в том, чакра Узумаки не позволяла глубоким ранам загноиться, что могло превратить лечение в ужасное испытание как для пациента, так и для врача. Ещё в деревне она неоднократно замечала, что Кушина Узумаки практически не посещала госпиталь. Неужели все в их клане столь живучи? Сравнивая с другими шиноби, Шизуне поняла, что никто другой не протянул бы и половины срока Нагато.

Помимо ежедневных лечебных процедур, Шизуне также составила специальную щадящую диету для организма, доведённого до крайней степени истощения. Приводить организм в порядок необходимо очень плавно, чтобы избежать негативных последствий и минимизировать вред от прошлого "образа жизни". Благодаря Цунаде, которая была прекрасным учителем, теперь девушка могла применять эти приобретённые знания на практике. Совесть и верность деревне были загнаны глубоко внутрь. Сейчас они пациент и врач, ничего более. К чему это приведёт она даже не хотела думать, но помочь страдающему больному это её долг.

* * *

Нагато чувствовал, как руки Шизуне, окутанные медицинской чакрой, плавно двигаются по спине. Он уже потерял счёт процедурам, помнил только, что на четвёртой он попросил Конан оставить их наедине с медиком. Он не боялся внезапного нападения, ведь Риннеган видел абсолютно всё, а лишний раз отвлекать врача от процедуры лечения, из-за присутствия слишком переживающей за него напарницы, Узумаки не хотелось. И всё чаще он задумывался над мучающим его вопросом — как быть с ней после своего полного восстановления? Она очень любопытна и вынюхала уже очень многое об его организации и её членах. И, несмотря ни на что, она оставалась куноичи Конохи, которая едва окажется в родной деревне, выдаст всю доступную ей информацию. Не то чтобы Нагато думал, будто это позволит им победить Бога, но всё же было одно, что его волновало больше всего остального — какая-то соплячка из практически вымершего клана Сенджу унаследовала мокутон. Если она сумеет развить свои способности до уровня Первого Хокаге, то всей его организации придёт конец. Он слышал истории о том, что в одиночку творил Хаширама на поле боя, заставляя сильнейших шиноби в страхе и ужасе отступать.

Понемногу привыкающая к новой обстановке, девушка оторвала его от размышлений, попросив его перевернуться на кушетке. Нагато любил пристально смотреть в глаза людей, зная какой гипнотической силой обладают его собственные, не удержавшись от этого и сейчас.

— Шизуне, — голос его с каждым днём вместе с восстанавливающимся телом набирал прежнюю мощь — ты хотела бы вступить в Акацуки?

Девичье сердце сжалось в страхе, а лицо стремительно побледнело, пока руки продолжали вливать медицинскую чакру в практически заросшие круглые раны.

— Ты не обязана давать ответ прямо сейчас, но должна понимать, что я не смогу тебя отпустить обратно в Коноху. Ты знаешь слишком много... Но если ты примешь моё предложение, то ни за что об этом не пожалеешь.

— И почему же?

— Эти ваши Великие Деревни только и делают, что тянут одеяло на себя, да пытаются захапать больше. И твоя любимая Коноха ни разу не исключение. Её лидеры были ответственны за то, что клан Узумаки был уничтожен — они просто решили извлечь свою выгоду из нападения на Узушио, польстившись на её секреты и богатства! Они же затеяли Третью Войну, в которой погибли невинные люди. Скажи мне, что может оправдать их действия? Ведь никто и ничто им не угрожало.

Шизуне решила ответить на вопрос своим встречным.

— Вы предлагаете мне предать всех тех, кто дорог мне. Не боитесь, что я сделаю то же самое и с Вами?

— Нет. Я всего навсего нанимаю тебя и предлагаю щедную награду за это. Просто следуй правилам и выполняй необходимую работу, это всё что я буду от тебя требовать. И в отличие от твоих друзей из Листа, я не стану жалеть знаний и затраченного на тебя времени. Да и знаешь, Шизуне-чан...

Легендарные глаза слабо засветились в полумраке помещения.

— От меня по собственной воле ещё никто не уходил.

Комментарий к Часть II. Глава III — Непростые отношения в непростом коллективе

Было бы приятно узнать, что читатели не просто так заходят, лопают новую главу и, не прощаясь, хлопают дверьми. Я всё-таки стараюсь, чтобы вы провели время весело и с интересом. Не поленитесь и оставьте отзыв, восторженный или гневный, не важно какой — это здорово мотивирует

========== Часть II. Глава IV — Сэмпай и его шаловливые кохаи ==========

Трудно ли быть Богом? Возвышаться над смертными душами в своём блеске и великолепии, собственноручно выбирая кого карать, а кого щадить. Их чтят и поклоняются им, боятся или ненавидят, засыпают с молитвами на устах или проклиная рвут глотку, тщетно пытаясь достучаться. Зачем люди вообще придумали себе Богов? Или они всего лишь осознали, что есть кто-то выше, к кому можно обратиться в момент подлинного отчаяния? Никто не помнит кто был тем первым из смертных, кто вбил себе в голову, что вся их жизнь есть ничто иное, как промысел Богов, продукт их решений и волеизъявления. Когда Кагуя Ооцуцуки проникла в их мир и вкусила запретный плод Древа, обретя божественную силу, ни у кого не осталось каких-либо сомнений, что Боги существуют. Похожие на своих рабов, но стоящие на недосягаемом для смертных уровне. Но Бог оказался фальшивым. Человек обрёл могущество бессмертных, но в силу своего несовершенного разума так и не приблизился к ним даже на шаг. Ведь воля Их неоспорима. Всё что человек может, это принять её как данность, ни на секунду не сомневаясь в правильности оной. Воля Кролика оказалась слаба, собственные сыновья свергли её с престола и положили конец безграничной тирании. Они заложили фундамент крепкого атеизма в душах людей, который не выжечь даже калёным железом. Настоящие же Боги молча следили за происходящим на протяжении тысячелетий. И не Зло и не Добро. Эти тесные рамки придумали не Бессмертные. Они создали Великое Древо и вдохнули жизнь в слабые человеческие оболочки, которые давным давно забыли кто их создатели и кому они обязаны своим существованием. Они же пожнут плоды своих стараний когда придёт время. И пусть пройдут ещё тысячелетия, торопиться им некуда.

Болезненно худая рука, обтянутая сухой как пергамент кожей бледно-фиолетового цвета, медленно перебирала чётки с шариками, вырезанными из костей Неизвестных. Щёлк... щёлк... Казалось, это занятие поглотило его целиком, без остатка. Мерное постукивание костяшек заполняло своим звуком окружающее пространство. Вокруг стелились тени сожранных душ — Боги не позволяли смертным забывать о своём существовании, карая особо провинившихся. Только заслышав чётки Хозяина, духи испуганно разлетались во все стороны с едва слышимыми стонами, испытывая муки вечного забвения. Он ни на что не обращал своё внимание, ведь всё оставалось неизменным и незыблемым — Боги не допускали власти хаоса в своих чертогах. Взор был направлен лишь на фигуру в тёмных одеяниях, которая играла на флейте, сотканной из гнева, злобы и ярости. Звуки инструмента проникали глубоко в сознание сновавших вокруг сущностей, вызывая в них давно позабытые тоску и сожаление. Фигура восседала на горе из черепов, поджав длинные босые ноги под себя. Они никогда не были вместе, но и никогда не отдалялись друг от друга. Два Бога олицетворяли Смерть и Жизнь, во всех их проявлениях, и становились рука об руку лишь однажды, когда устали от одиночества во тьме. Исполнив свой замысел, они вновь разошлись.

Наконец, руки убрали флейту от фиолетовых губ и положили её на колени.

— Он выражал скорбь по детям, которые поклонялись Брату. Это большая утрата для Нас.

Щёлк... щёлк...

— Он не жалеет о потерянном. Их наследие осталось нетронутым. Дети нашли способ молиться Ему.

— Брат не жалеет детей. Они страдают в Его животе и сражаются друг с другом в вечной бессмысленной схватке.

— Ему не нравится как Он поступает с Нашими творениями?

Собеседник ничего не ответил и снова начал играть на инструменте.

— Брат тоже любит играть со смертными, но почему-то всегда забывает об этом.

Щёлк... щёлк...

Он бродил ещё долго, считая проходящие в том мире дни, месяцы, годы. Для Них время это не бурный поток, а круговорот событий, где нет будущего, прошлого и настоящего. Такие определения времени просто не нужны для бессмертного разума. Миг проходит как вечность, а вечность это всего лишь костяшки очередной стук. Ткань пространства разорвалась и яркая душа засияла в полумраке, в искренней молитве призывая Бога. В ладонь лёг инструмент, которым Он не пользовался очень давно. Тонкие губы растянулись в жуткой улыбке, обнажая острые зубы.

— Брат напрасно жалеет детей, они сами выбирают свою судьбу.

* * *

В тот день я так и не отправилась к Орочимару. Свой сиюминутный порыв я удержала в ежовых рукавицах, задав самой себе главный вопрос: "Что он сделает со мной в этот раз?" А вдруг он поймёт, что моя печать уже не действует и я красуюсь перед ним обыкновенной татуировкой? После такого можно смело применять Древесное Удушение на саму себя. Выход из положения я нашла после недолгого мозгового штурма с клоном и он оказался тем же самым, как и в начале — делать всё постепенно, от малого к большому. Палки толщиной в руку взрослого человека были спрятаны до лучших времён, а их место заняли тоненькие лианы, которые не заставляли меня корчиться от боли. Мостики я строить всё-таки продолжила, но уже не целиком за раз, а постепенно. Сначала выращивала две параллельные арки, затем поперечные перекрытия, пол и наконец перила. Ограничиваться самым простым дизайном я не стала и на всю катушку использовала свою фантазию. Разные завитушки и резьба по дереву здорово помогали тренировать контроль чакры и умение тонко ей оперировать. Кроме того я выпросила у сенсея талоны в строительный магазин и закупилась на них древесным лаком и кисточками, чтобы покрасить свои творения, защитив их от влаги и дождя. Не знаю какая столярная муха меня укусила, но если не бы своевременное вмешательство Орочимару, я забила абсолютно на всё кроме тренировок мокутона. Правда заподозрил неладное он лишь спустя две с половиной недели, когда я прекратила заявляться к нему в офис. Сам же он насиловал и втаптывал меня в землю довольно редко, решив, что нынешнего уровня физического развития в мои 10 лет пока хватит и изначальный темп занятий только навредит. Кстати момент с "физухой" меня немало удивил. Чтобы поддерживать свою форму на прежнем уровне, я не должна была истязать тело бесконечными тренировками и прогрессией нагрузок. Достаточно лишь правильно питаться и активно пользоваться с чакрой. Энергия тела делала за шиноби всю грязную работу, держа мышцы в постоянном тонусе. Но это вовсе не означало, что про один из аспектов шиноби можно смело забыть. Легендарные Райкаге славились своей мощью не в последнюю очередь благодаря внушительной мускулатуре, которая позволяла выдерживать запредельные нагрузки и скорости. Само собой, я не хочу становиться грудой мускулов, но иметь стройное, подкаченное тело будет мне только на пользу. А нехватку мышц компенсировать природной чакрой, когда я наконец освою сендзюцу Хаширамы.