Мир Императора Георгия книга 2

Далее -свадьбы и отца и деда и прадеда устраивали их отцы -царствующие государи — обычные великокняжеские свадьбы.

Ну положим тут собственно в крайнем случае можно поступить схожим образом — maman и Воронцов-Дашков в случае нужды подскажут -как это организовать. Будет та же свадьба что у дядьев к примеру -разве что попышнее. Не самое лучшее решение может быть -но хоть известное. Но все равно Георгия мучили сомнения -женитьба это дело серьезное и на всю жизнь. Однако это вопрос лишь так сказать "технический"

Но вот как быть с коронацией супруги? Тут полная неясность! Это не просто формальность — императрица может и не на виду но значит очень многое в делах двора да и правления.

Обер-церемонийместер Дитмар -старенький и видимо поэтому не слишком опасающийся монаршего недовольства — даже предложил воистину соломоново решение.

А именно — "в силу сложившихся обстоятельств" не проводить особого обряда а просто объявив Елену императрицей сразу после венчания с Георгием.

При этом даже нашел обоснование сей необычной идеи — о чем гласила приложенная к докладу записка из Герольдии. Ведь согласно российским законам сословная принадлежность и титул мужа переходит к жене в силу самого факта женитьбы. И точно также как не нужно особо присваивать титул к примеру новоявленной графине или баронессе — будь она даже прежде простая крестьянка -то по аналогии возможно предположить что августейший супруг сообщит императорское достоинство жене сразу по свершению таинства брака.

Признаться — эта мысль Георгию сперва очень понравилось. Предложение господина Дитмара решало многие вопросы. Его одобрил и князь Трубецкой на которого была возложена обязанность осуществления перехода невесты в православие. По его мнению то что православное венчание даст будущей государыне императорский титул лишний раз укрепит ее приверженность новой вере.

Но увы — по здравом рассуждении от этого изящного плана пришлось отказаться.

Против выступил Константин Петрович Победоносцев — и именно как обер-прокурор Синода — в некотором роде высшая духовная власть в России.

-Государь, — как всегда высокопарно начал он услышав о данной идее. Как человек смею надеяться разбирающийся в законах Империи Российской, должен указать а то что согласно как обычаю так и писанному праву — и что не менее важно — в сознании простого народа — императорское достоинство обретает полноту лишь с осуществлением чина коронации. Отказавшись от него вы дадите возможным недругам династии в руки новое оружие. Мало того что начнутся рассуждения относительно того что у России нет государыни — так еще в будущем найдутся люди кои могут поставит под сомнение законность наследников в этом браке рожденных. Тем более, — продолжил Константин Петрович — в недавней истории уже был брак царствующего императора -пусть и морганатический -не сопровождавшийся коронацией супруги. Об этом не лучшем примере тоже вспомнят.

Победоносцев был искренен в своей озабоченности -искренен почти до комичности. Но доводы его был абсолютно разумны.

Так что по-прежнему вопрос с порядком короновании будущей государыни всероссийской оставался непроясненным.

Так за разговорами прошел вечер и Георгий распрощавшись покинул общество матушки.

* * *

Мария Федоровна еще немного посидела и собралась уже отпустить фрейлин и отправится в свои апартаменты. Но вэтот момент вошел ливрейный лакей и доложил:

-Ваше императорское Величество — полковник Кауфман просит его принять.

Мария Федоровна поморщилась. Как однако не вовремя — ночь скоро — следует уже отойти ко сну -Мишелю по крайней мере.... Впрочем, спохватилась она — Александр Александрович по должности может являться когда угодно и вряд ли режим его дня так уж расписан -он как и George — все время на службе. Но в таком случае -господина Кауфмана надо принять и угостить — время еще есть.

— Просите.

Вдовствующая государыня сделала знак кофишонку и тот принес новый прибор...

-Так о чем вы хотели меня просить? -осведомилась она после того как полковник пригубил чай и отставил чашку явно показывая что не ради цукатов и пирожных явился на ночь глядя

-Дело в том что в вопросах безопасности августейшей Фамилии как мне представляется -имеется одно важное упущение. Ваше Величество, -продолжил он, — я хотел узнать -кто к примеру кто проверяет приходящих к вам посетительниц?

И встретил удивленный и недоумевающий взгляд с немым вопросом в синих скандинавских глазах.

-Нас насколько я знаю охраняют наши казаки и ваши люди...

-Везде?

Ну... не совсем...

-Так вот — и я о том же.

На язык невольно просилось нечто едкое но Мария Федоровна не стала ничего говорит вслух. В конец концов господин полковник и в самом деле озабочен безопасностью ее и сына -да и всех Романовых.

-Так вот -в связи с этим полагаю что следовало бы учредить особый женский своего рода отряд в составе Дворцовой полиции.

-Но monsieur Alexandre ...

"Этому конноартиллеристу удалось меня удивить!"

-Но monsieur Alexandre — полиция никак не подчиняется мне — я заведую богоугодными заведениями — Императрица-Мать чуть улыбнулась представив несущих караул у ее дверей старушек-пансионерок с обнаженными саблями. Полиция -это дело господина Плеве!

Запоздало она вспомнила что дворцовые полицейские -это совсем особая статья...

-У Плеве насколько я знаю нет даже женщин— даже филеров -печально произнес полковник. Он не сможет мне ничем помочь...

-Но тогда уж тем более я вряд ли смогу вам помочь даже советом! Хотя... — чашка замерла в воздухе... В конце концов была же госпожа Дурова — "кавалерист-девица"...

-Вот именно! -подхватил полковник.

Скажите Ваше Величество — может быть есть среди нашей аристократии девушки наподобие этой знаменитой дамочки?

-О да — негромко рассмеялась императрица — сколь помню есть несколько таких сорвиголов — родители буквально плакали при мне... Не мальчики а пистолеты и лошади в головах! Я пожалуй и в самом деле велю разыскать подобных — хотя не представляю как вы или господин Знамеровский будете ими командовать!

-Ваше Величество вы видите больше граней в предмете чем я, — чуть поклонился Кауфман, и поднялся из за стола.

* * *

Следующий день. Санкт-Петербург

-Не сочтите за настойчивость, но пора бы нам побеседовать о делах наших... Наших с вами...

В кабинете ресторана "Данон" сидели два человека. Офицер с погонами гвардейской Конной Артиллерии и самый обычный петербургский обыватель. По виду — мелкий чиновник в партикулярном платье или даже нетабельный канцелярист, а может учитель второразрядной гимназии. Выцветший аккуратно починенный сюртук, новые но дешевые зимние ботинки.

Редкая птица в столь роскошном заведении. Впрочем вряд ли швейцары его запомнят надолго — есть же в конце концов купцы -скопидомы которые ворочая сотнями тысяч рублей только что в дерюгу не одеваются...

Этого человека Кауфман нашел потратив полдня в Секретной части Корпуса Жандармов на то чтобы лично перебрать дела народовольцев -тех то живы и на свободе. Чтобы получить доступ к делам пришлось еще дойти лично до Шебеко. И то артачились — слава Богу отговорился тем что ему для лучшей организации караулов необходимо изучить все идеи бомбометателей -у них ведь целая система была разработана.

И вот — так сказать добыча.

Козлов, Евгений Иванович. Студент недоучка — как половина из них. (Да и вообще сколько их в России — полуученых бездельников, знающих "ничего обо всем"?)

Входил в киевский кружок, потом присоединился к "Черному переделу". Принимал участие в организации убийства киевского губернатора князя Кропоткина (двоюродного брата человека которого считал одно время своим учителем как отмечено в деле). В 1882 году был административно выслан в Курган, три года назад возвращен под гласный надзор. В столице -два года. Живет литературными трудами, редактирует статьи и гранки книг. Насколько можно понять — из разочаровавшихся. С бывшими единомышленниками почти не общается -на что есть причина — и преважная. Бедновато живет если судить по одежке. Но при этом сюртук и манишка в должном порядке — и следов пьянства -этого тяжкого недуга русской интеллигенции -да ее ли одной? — нет. Пожалуй для задуманного им подходит.

Его привезли сюда на обычном извозчике два подчиненных Кауфмана из числа агентов.

И вот теперь он сидит в кабинете дорогого ресторана, осторожно хлебая консоме и в ожидании разговора время от времени нервно поглядывает на полковника.

В "Данон" Кауфман его доставил в рассуждении что тут их встречу не увидит никто из тех кому не полагается — нигилист в этакие заведения не ходит. Не во дворец же приглашать — тем более может попасться на глаза агентам Плеве или Шебеко -объясняйся с ними потом.

-Не буду тратить мое и ваше время, -начал Кауфман лишь чуть тронув мясной пирожок.

-Вы мне нужны как советник если угодно. Ибо вы Евгений Иванович будете должны думать над способами -как наилучшим образом можно осуществит цареубийство...

Козлов замер с тостом в руке обратившись в статую...

Глаза его чуть расширившись уставились на Кауфмана двумя блеклыми фонарями.

-Простите, ваше превосходительство — мне не послышалось? -выдавил он из себя.

"Бедолага наверное решил что он или я сошли с ума!" -сочувственно улыбнулся полковник про себя.

-Нет -отнюдь. И более того — ваш и тем более (невзначай выделил он эти слова) мой рассудок в полном здравии. И я действительно желаю чтобы вы отыскивали для меня методы покушения на царствующую особу

Тут надо сказать Александр Александрович ошибся — бывший народоволец не счел сумасшедшим ни себя ни его.

Но зато в голове его возникла невероятная, дикая но по своему логичная мысль — Кауфман — заговорщик мечтающий разделаться с монархом -но так чтобы подозрение на него не пало. Что с того что он дворянин и обласкан царем? Ведь в конце концов декабристы тоже происходили из самых знатных родов державы -все эти Трубецкие, Оболенские, Волконские, Бестужевы с Муравьевыми... А полковник никак в Пестели метит -тоже ведь был немец? Декабристов -против обыкновения в своем разночинном сословье— Козлов втайне недолюбливал, считая никчемными болтунами упустивших блестящий шанс имея все карты на руках.

Сын николаевского солдата, казававшего отпрыску в подпитии драную шпицрутенам спину, учившийся на медные гроши и оттого собственно и примкнувший к нигилистам он приобрел стойкое недоверие к "чистой публике". С течением времени это чувство только усилилось. И вот теперь откровенно растерялся и струхнул — ибо перед ним сидел тот самых "барин" да еще произносящий такие слова — причем так как произносит имеющий право. И что-то было в нем истинно господское — что заставляло его — человека неглупого в общем и считавшего себя свободным от предрассудков нервно ежиться.

И вспомнились Козлову разговоры уже после дела первомартовцев... Что не просто так отчаянным но неумелым динамитчикам Перовской и Желябова везло раз за разом уходить от жандармских ищеек. Де слишком многим наверху стал поперек горла стареющий и все более вздорный царь со своим серым кардиналом -"армянской лисой" Лорис-Меликовым, и конституционными затеями; запутавшийся в реформах и реакции, и явно направляющий державный корабль не туда куда хотели вельможи. Вот, мол, потому и отошли в сторону "голубые мундиры". А еще даже не разговоры а так — передаваемые полушепотом и с оглядкой слушки от которых прямо таки разило сибирским каторжным железным холодом и тюремным смрадом пожизненной одиночки в Шлиссельбурге. Что вся причина в том что Освободитель задумал нечто неслыханное — передать трон своему сыну от княгини Юрьевской — "царевичу Гоше". И правящая фамилия с ближними тайно приговорила отца, брата и мужа — как когда-то Павла — а глупцы-бомбисты послужили лишь слепым орудием...

Забавно — нынешнего царя тоже Георгием зовут -и хоть молод да решителен...Что если и теперь задумали во дворцах да высоких кабинетах что надо его осадить?

Козлову стало зябко. Если все так — то ведь угодил как кур в ощип. Не откажешься ведь теперь — этот Кауфман птица ох какого высокого полета. Моргнет только — и ищи-свищи бывшего поднадзорного литератора Козлова Евгения Иванова, урожденного мещанина города Киева. Тайны такого рода должны умирать вместе со знающими их.

-Вижу вы поражены? -продолжил меж тем Кауфман. Нет — не бойтесь — повторяю — я не умалишенный. . Видите ли -сударь — я как вы должно быть знаете заведую охраной государя. Но я всего лишь артиллерийский офицер, полицейским делом и стражей по сути никогда не занимался. А мои помощники из числа полицейских тайных и явных... Достаточно того что одни не предотвратили ни одного покушения на деда ныне благополучно -он перекрестился — царствующего императора.

Вот я и подумал — вы человек неглупый, с другой стороны — бывший революционэр, и знаете вопрос так сказать с другой стороны. Думаю вы мне в этом смысле будете полезнее чем дюжина дворцовых болванов.

-Но... вы меня хотите взят на службу в... охранку? — заикаясь выдавил из себя Козлов. Но я... я же...

-Я собираюсь взять вас на службу к себе! — отрезал Кауфман. На погоне с императорским вензелем мелькнул отсвет газового рожка. Понимаете разницу? Мне знаете ли вашу благонадежность доказывать не надо и рапорта подавать о внесении в штат. Мне от вас другое нужно.

-Но в таком случае... в чем будут мои обязанности заключаться? -помотал экс-народоволец головой. Я не совсем так сказать понимаю... Что ж мне — господин полковник — ходить вокруг Зимнего и глядеть -как бы залезть в окно с бомбой? -развел он руками

-Ну хотя бы и так! — усмехнулся Кауфман. Как-то же вы свои планы составляли — насчет его светлости Кропоткина.

-Я не... — хрипло прошептал Козлов. Я всего лишь...

-Так что вам виднее! — проигнорировал слабые возращения полковник. Соловьев — а он был человек изощренного ума -ведь из вашей же шайки -можно сказать ваш друг. Или вы его глупее?

-Знакомый, — нервно процедил собеседник. Мы никогда не были близки...

-Не важно! Знаете -свежий взгляд стороннего человека -причем пристрастного и... неглупого, — голос Кауфмана покровительственно журчал -ни дать ни взять добрый начальник наставляет подчиненного. Опять же вы по-прежнему свой для общества... определенного рода. Вдруг да какой то студент или курсистка мысль выскажут что дело... пауза во время которой на лице полковника Козлов увидел неприятную усмешку — мучеников-тираноборцев нужно бы продолжить. И план предложат. А вы мне про него расскажете.

"Коготок увяз..." — с горечью подумал литератор. "Революционер -человек обреченный — твердил Нечаев. А они не верили -вслед за Бакуниным смеялись над мрачным мясником — дескать какая чушь — борьба -это свет отваги и доблести — что за инквизиторские мысли?!

Он думал что все закончилось — ан нет — теперь его запрягают вновь в эту колесницу -пусть и с другой стороны дышла. Самое же печальное что он ведь даже и не знает ничего -с этого холодноглазого гвардейца с лиловатым шрамом на лбу станется и обмануть его -и насчет целей тоже...