Я обрадовалась, но не успела поблагодарить тетушку, как к столу подошел огромный разбойничьего вида мужик, с черной нечесаной стоявшей дыбом шевелюрой, , заросший до глаз бородой и по-хозяйски уселся за наш стол. Я замерла.
— Ой, ну че ты испугалась-то, это мой Касьян, он только на вид такой страшный, а сам добрый, не пугайси. А это Лия, к тетке в столицу идет, я ее с нами позвала, сиротка, заступиться не кому, а одной по дорогам болтаться, не приведи Двуликий че случится-то.
Пока она журчала, пересказывая мою историю мужу, а Касьян, внимательно разглядывал меня слегка прищуренными глазами, подлетела хозяйка и выставила на стол миски с овощами и кружки с квасом.
— А ночевать-то ты где собралась,— отвлекла меня от еды тетушка Нисса.
— Хозяин сказал, что комнат нету больше, предложил за медяк переночевать на сеновале.
Супруги переглянулись.
Не,— раздался громкий бас Касьяна,— не гоже тебе на сеновале ночевать, тама же один молодняк устраивается..парни-то..
Я густо покраснела, поняв, о чем он пытается меня предупредить и растерянно посмотрела на тетушку.
— Так с нами переночует..Касьян, сходи к хозяину, возьми у него тюфяк какой, на пол бросим и ляжешь.
От благодарности к этим простым, но добрым людям, у меня выступили слезы на глазах, перспектива ночевать с молодыми парнями, прячась от них всю ночь, меня испугала.
-Ой, не плачь сиротко, не плачь, щас доедим, да умоешься с дороги, вон вся замурзанная, по самые брови — и спать, встают мужики рано, едва солнце взойдет.
Вот и прошел мой первый день путешествия. Лежа на тюфяке в комнатке, которую занимали мои попутчики, я мысленно поблагодарила Мать всех зверей и Двуликого за помощь и быстро уснула. Утром, едва рассвело, Касьян растолкал нас с тетушкой и велел спускаться завтракать, а сам пошел запрягать лошадь. Взяв с собой пирожков на дорогу, мы с Ниссой вышли на двор, обоз уже был готов трогаться, забрались на телегу и я тут же пристроилась еще поспать.
Наше путешествие длилось уже несколько дней. Обоз лениво полз по дороге, если успевали до ночи доехать до какой-нибудь деревни, ночевали там, а так устраивались в лесу, загодя отыскивая подходящую полянку для стоянки. Уже на следующий вечер я взялась готовить на всех. Продукты мне выдавал старший обоза, пожилой, белый как лунь, но еще очень крепкий дядька Захарий, его сыновья, племянники и прочие помощники готовили стоянку, разжигали костер, занимались лошадьми, а я варила кашу, заправляла ее салом, добавляя свои травки. Получалось так вкусно, что уже в первый раз, поужинав, меня шутливо стал звать замуж старший сын Захария Милко, обратил на меня внимание и его племянник, Ютас.
Милко, смешливый симпатичный парень, лет двадцати, с первого же дня начал крутиться около нашей телеги, но тетушка Нисса гоняла его нещадно. Мне его внимание совсем не нравилось — никаких отношений с мужчинами, даже шутливых, заводить не собиралась, веры у меня никому из парней не было, и я старательно игнорировала все улыбки и шутки Милко.
Я уже рассказала 'своим', Ниссе и Касьяну, что у меня есть небольшой магический Дар и что очень хотела бы поступить в магическую Школу. Касьян только хмыкнул, а тетушка с огромным воодушевлением поддержала меня, и теперь пресекала всевозможные разговоры о моем замужестве и сурово смотрела на ухажеров.
— Кабы наши девки имели хоть какой Дар, на все бы пошла, но в школу бы их отправила, это ж и уважение какое, и заработок хороший, дворянкой опять же стать,— рассуждала Нисса,— ты давай девка, не гляди на этих шутов, учиться тебе надо.
Милко на тетку не обижался, только смеялся и все норовил меня то проводить в кустики посторожить, то предлагал вместе собирать травы, пока обоз медленно катит по дороге. Я злилась и холодно отказывалась от всех его предложений.
Ютас был постарше, малоразговорчивый, довольно угрюмый, он оживлялся только когда речь заходила о лошадях. Как-то вечером после ужина я мыла посуду и заваривала душистый чай с травками, а он, сидя неподалеку, разговаривал с Милко. Невольно прислушалась — он рассказывал о лошадях. Ютас на удивление много знал о них, любовь сквозила во всех его словах, когда он рассказывал о повадках этих удивительных созданий, секретах управления лошадьми, о их проделках. У его родителей была своя конюшня, он проговорился мне, что собирается разводить и выводить новые породы, 'такие, чтобы королю подарить было не зазорно'. Рассказывая, он иногда косился на меня, словно высматривал — слушаю ли я его и как реагирую.
А через пару дней подсел ко мне на привале и ошарашил меня предложением выйти за него замуж. Пришлось коротко рассказать ему о своей мечте и о том, что я не отступлюсь, после этого моего признания он, пару вечеров избегал меня, чем немало обрадовал. Потом, отловив меня на опушке леса и сунув мне в руки клочок бумажки, хмуро глядя в сторону сказал, что если я передумаю или меня не возьмут в Школу, то вот адрес и что он будет ждать. Бумажку я убрала в сумку, про себя сильно удивившись его странному поступку: 'я никогда не воспользуюсь его предложением, мне есть к кому обратиться за помощью, да и сама я не пропаду'. В этом я была уже уверена, зная травы с голоду не умру, а поселиться можно и в любой деревне королевства, там травниц очень уважают. Решив, что не стоит давать никакой надежды, постаралась вечерами сидеть рядом с тетушкой.
Днем сидеть на телеге было скучно, спать не хотелось и я бродила по лесу, двигаясь параллельно дороге, так, что меня видели с телег — это было условием, на котором настояла тетушка. Ничего особенного я конечно не находила, что можно найти на обочине дороги: то немного ранних ягод, то кустик чабреца, то ветки постыши от мошек.
В этот день мы все так же медленно ехали среди огромных елок, дорога в этом месте сильно сужалась и сизые лапы ельника, казалось, висят у нас над головами. Дело шло к вечеру и мужики спорили, успеем ли мы добраться до Касьянок, небольшой деревни, последней перед выездом на большак или опять придется ночевать в лесу.
И тут впереди обоза появилось несколько плохо одетых, с луками и копьями, человек. Я в первый момент даже не поняла, что происходит, а Нисса уже тихо ойкала, сидя рядом и хватая меня за руки. Мужики взялись за топоры, Касьян не торопясь закатывал рукава свой рубахи, почти неслышно ругаясь сквозь зубы.
— Чего надоть?— Захарий был спокоен и сосредоточен.
— Поговорить!!!
— Ну, говорите пока.. а мы послушаем, — сыновья и помощники Захария тем временем вытаскивали из коробов на телегах луки и стрелы, поудобнее перехватывали топоры. Касьян негромко рявкнул на нас с теткой:
-Живо легли в телегу и накройтесь шкурами. И шоб молчали!!
И тут за спинами разбойников, а сомнений в этом уже почти не было, появился высокий, темноволосый в добротной, но местами уже потрепанной, одежде, симпатичный незнакомец с властным волевым лицом.
— Я Гор, думаю, что все слышали обо мне, особо представляться не надо?
Вокруг повисла тишина.
Лежа на дне телеги, я лихорадочно просчитывала варианты: 'Вскочить и броситься в лес? Поймают, вон их сколько, а сколько за деревьями. Обернуться? Нельзя, все равно догонят, да и к оборотням, судя по разговорам с попутчиками, простые люди относились с опаской и недоверием, да и слухи пойдут. Смогу ли я их всех усыпить, хватит ли у меня сил? Тоже нельзя, обязательно кто-нибудь потом проговорится, что я сделала, а там и до оборотней дойдет, а облик мой новый они все видели и ..Нельзя, ничего пока сделать нельзя.'
Не выдержав, я пристала к тетушке, лежавшей рядом:
— Он что, разбойник? Знаменитый? Почему его должны все знать?
-Да я толком-то и не знаю, поговаривают, он выводит женщин и детей из деревень, где лютуют оборотни.
— Как это? — я реально не понимала, пусть отчим не учил меня, как брата, но я часто слышала, как он объяснял законы оборотней и про договора рассказывал. Да и Мари меня натаскала, все договора Союза и королевства я знала наизусть. 'Лютуют оборотни? Да быть такого не может, еще давным-давно был подписан договор Союза оборотней с королем Анадары, что все люди, которые живут на землях оборотней находятся под защитой короля, были обговорены налоги, которые платят живущие там, прописаны обязанности и вожаков стай, на землях которых есть поселения людей. Договор предусматривал все, от убийства до мелочи вроде потоптанной посадки или ворованных яблок. И Совет строго следил за тем, чтобы договор не нарушался, нарушителей строго наказывали, в том числе и вожаков. Что вообще происходит?'
Меж тем Гор, как он себя назвал, отвечал на вопросы мужиков:
— Нам нужна помощь, немного еды, в этот раз мы вывели много детей, а у нас припасов осталось не так много Хорошо бы денег — несколько детей заболели, никто из нас раньше не видел такого, а услуги мага-лекаря, да и еще тайно, стоят дорого.
— Ты, мил человек, рано нас встретил, продуктами поделимся, как не дать, дети ж, а вот насчет денег не взыщи, на ярмарку едем, коли обратно бы.....так с дорогой душой, а так..соберем, конечно, но что там, крохи.
— Да нам сейчас хоть сколько, еще и лекаря искать нужно,— голос Гора был хриплым и усталым.
А я с каждой минутой понимала, что бросить больных детей я не смогу. А еще мне важно было расспросить этого Гора, что ж такое происходит, почему они выводят женщин и детей из деревень, что за вожаки оборотней, с земель которых вот так бегут люди.
— Я знаю травы, могу посмотреть детей, — пискнула я, выглядывая поверх бортика телеги.
— Сдурела!
— Сиди тихо!! — Хором заорали на меня мужики.
Тетка Нисса дернула меня за рукав,— ты че, девка, ополоумела?
— Я действительно разбираюсь в травах, меня мамка учила, — не сдавалась я. Не объяснять же мне сейчас, что в том, что происходит, необходимо разобраться обязательно, слишком много стало вокруг странного. Доберусь до поместья и тетя Элиза найдет, кому рассказать о том, что творится на землях оборотней.
— Как тебя зовут?— Гор внимательно и немного недоверчиво разглядывал меня.
— Лия.
— Правда, что ли, в травах разбираешься?
— Немного. Мама учила, а еще у меня небольшой Дар, я и заговаривать могу.
— Ладно, пойдешь с нами, бери свои вещи.
— Не пущу!!!— Нисса, потеряв всякий страх, разъяренной фурией встала у меня на пути.— Куда девице, одной, без защиты да в логово мужиков. Не пущу!!!
Краем глаза я увидела, что и Ютас пробирается к нашей телеге, выражение его лица мне не понравилось.
— Тихо, тихо, никто вашу девочку не обидит! Я, Гор, даю свое слово, что никто ни словом, ни делом девочку не обидит, а потом кто-нибудь из наших проводит ее..Куда ты едешь?
— К тетке, в Лавинию.
— Проводит ее до самого дома тетки. Даже если и не сможет она помочь, отправим с провожатым домой.
Мужики переглядывались, Нисса потрясенно смотрела на меня, а я, уже взяв свою сумку, торопливо вылезала из телеги. Меня перехватил Ютас:
— Ты хорошо подумала? — не отводя глаз, прошипел он.
— Не волнуйся, Ютас, ты же слышал, мне ничего не угрожает, а там дети. Им нужно помочь.
Не проронив больше ни слова, он, бросив на меня какой-то тоскливый взгляд, вернулся к обозу, а я подошла к Гору. Тот договаривался с Захарием, что все продукты, которые они могут дать, заберут прямо сейчас, людей нести мешки хватит. Повернулся и приглашающе протянул руку:
— Пойдем, Лия, тут не далеко.
Небольшая поляна, на которую мы вскоре вышли, была заполнена людьми. Возле наспех поставленных шалашей сновали женщины, несколько мужчин, сидя у маленького бездымного костра громко о чем-то спорили и увидев нас, выходящих из леса, тут же кинулись к Гору.
-Ну что? Удалось достать продуктов?
— А что с деньгами, Леся надо бы послать, лекаря искать.
— А кого это ты привел? — последний вопрос прозвучал слишком громко и все уставились на меня.
— Продуктами мужики поделились, денег не надо, это Лия, она разбирается в травах, сейчас будет смотреть детей.— Быстренько ответив на самые важные вопросы, Гор махнул кому-то рукой.
— Маршала, подойди, я тут травницу привел, отведи ее к детям.
Высокая, крупная, кровь с молоком, женщина, молча подойдя ко мне, взяла за руку и повела к одному из шалашей:
— Вот тут самые маленькие, им хуже всего. Заболели три дня назад, горят, руки на лбу не удержишь, ничего не едят,— тихонько стала рассказывать она, стирая льющиеся по лицу слезы, — хуже всех моему, — совсем уже тихо призналась она,— высох весь уже.
Я, на ходу вытаскивая сумочку с настойками, решительно вошла в шалаш.
'Боги, Мать всех зверей, давно забытая черная пустынная лихорадка!!! Откуда она, про нее уже несколько веков не было слышно, поговаривали, что это болезнь демонов, которую они насылали на людей',— разглядывая характерные багрово-черные пятна по всему телу малыша, я прикидывала, какие из зелий, данных мне сестрой, могут пригодиться. 'Похоже придется варить свое, нужны травы и надо будет плести заклинание, хватит ли сил, может зря Мари поставила блок, мне понадобится много сил, чтобы зелье сработало.'
Выскочив на воздух, я нашла глазами Маршалу:
-Сколько детей больны?
— Десять, этим троим хуже всех, остальные заболели только вчера, лежат в соседнем шалаше.
— Остальных детей переселите на другой конец поляны, никому не подходить близко, это заразно.
— Что это? Только не кричи, — за спиной раздался тихий шепот Гора.
— Черная пустынная лихорадка, — так же шепотом ответила я.
Его лицо почернело:
— Ты можешь хоть что-то сделать? — убито спросил Гор.
— Попробую. Нужны травы, сейчас покажу какие, нужно, что все, кто свободен, шли в лес, трав нужно много, придется варить зелье и поить их всю ночь.
Гор махнул рукой, — Роган бери ребят и в лес, без трав не возвращайтесь. Маршала, пусть женщины носят воду, я разведу костер. Лия, что-то еще нужно?
— Пока все, я посмотрю остальных детей и займусь зельями.
Стоя на коленях, я перебирала пузырьки с настойками Слава Богам, кое-что из нужного, что нельзя было найти в лесу, Марион засунула мне в сумку., Смешала в котелке все что у меня было, из леса уже тащили травы, Гор разводил костер.
До вечера я только и делала, что варила, смешивала, настаивала. Наконец наступил момент, которого я так опасалась — нужно было наложить заклинание на все котелки с настойкой, да и силы влить немерено. Стиснув зубы, я запретила себе бояться, и, попросив всех отойти, начала плести заклинание. Оно было очень сложным и редким, его придумали как раз от этой болезни и его мало кто из магов вообще помнил. Спасибо Марион, учила она меня на совесть.
Сплела, теперь сила, начала вливать и поняла, что придется выложиться полностью. 'Только бы хватило силы',— последняя мысль, и я, совершенно опустошенная, теряя сознание, шепнула подхватившему меня на руки Гору, что поить нужно всех, пока все не выпьют, если не пьют, то насильно. И все, больше ничего не помню.
Очнулась уже утром, в шалаше, рядом сидел Гор, это он видимо отнес меня после того, как я отключилась. Страшно болела голова, хотелось пить, слабость такая, что голову поднять невозможно, попыталась выдавить из себя вопрос:
