Еще один шанс. Часть 3

От происходящего на палубе седому турку внезапно сделалось плохо. Резкий спазм повалил его на пол и стал опорожнять живот. Придя немного в себя, он выпрямился. Напрягая последние силы, встал, поднял саблю. Ноги вдруг заскользили по красным и липким от крови доскам. Лицо седого турка сделалось страшным от гнева и ненависти. Глаза его бешено засверкали, бледные губы беззвучно стали шевелиться в проклятиях в адрес неверных собак.

— Смерть урус-шайтанам! — закричал он и грозно двинулся в сторону побоища, переступая через жутко распластанное тело на палубе.

Владелец галеры слишком понадеялся на себя и свою злость. Тяжелый, умело раскрученный конец ржавой цепи с крупными кованными звеньями уже через минуту догнал его голову сзади, разорвал её как орех. Кровь фонтаном брызнула из образовавшейся раны... Мир померк в сознании Али-паши.

* * *

Спустя шесть часов.

В тридцати морских милях от города Кафа.

Галера "Золотой павлин".

— Я не понял, а где все? — произнес молодой человек, появляясь из временного портала внутри каюты для дорогих гостей. — Я им тут подарок приготовил. Сюрприз хотел сделать. А их нет.

Путешественник во времени вышел на окровавленную палубу и внимательно всё осмотрел. — Что, тут происходит?

— Погоня, Алексей, — Пехота подошел к Рязанцеву неизвестно откуда. — Классика! Нас догоняют — мы убегаем. — Пашка процитировав слова из известного фильма, весело тряхнул огненной шевелюрой. — Всего-то три военных галеры. — С коротким смешком он мотнул головой в сторону кормы. — Вон, видишь, небольшие лодки позади. Часа два уже как появились. Хорошо идут. Ещё часа через два, догонят. А мы тут с Силантием соображаем, что с ними делать? Карты раскинули, на пальцах решили погадать... Кстати, народу там немного — человек восемьсот. Может быть чуть более. Пушек, стволов шестьдесят-восемьдесят. Все здоровые, чугунные... — Начал коротко докладывать бравый майор. — А что нам делать? Тебя нет. Оружия нормального тоже нет. Нас осталось, человек шестьдесят от силы. Решили убегать, пока силы есть. — Рыжий подросток по старой привычке, приобретенной ещё в прошлой жизни, смачно шмыгнул носом. — А так всё хорошо. Но!!! — Он кивнул в сторону рабов очумело работающих веслами. Мускулы у них на руках вздувались так, что, казалось, вот-вот лопнет кожа.

— Хочется свободы да волюшки для наших гребцов, — десантник спародировал местное наречие вместе со старорусским произношением. — А злые вороги, жития не дают, падлюки! Полонили русячей, поганые.

— Ну, и что предлагаешь? — удивленно спросил Рязанцев. Он прищурив глаза, рассматривал приближающиеся военные корабли...

* * *

Прекрасный, сияющий день зарождался на востоке. Не более ширины ладони оставалось солнцу, чтобы полностью взойти из-за горизонта и засиять на небосводе Черного моря. Широко, спокойно, равномерно вздымались волны, от гребней которых, словно огненные стрелы, отражались лучи утреннего светила. Издали, беглецам казалось, что три корабля медленно выплывали из гигантского, пылающего червонным золотом шара. Вскоре верхушки корабельных мачт отпустят багряный диск и он поплывёт в свободное плаванье по небу. Неповторимое зрелище! Носовые фигуры галер отливали огнем, весла слаженно двигали корабли. Постепенно размеры кораблей преследователей становились всё больше и больше. Скорость судов, усилиями гребущих, безжалостно подхлестываемых надсмотрщиками, увеличивалась.

На кормовой мечте центральной лодки был отчетливо заметен красный флаг со звездой внутри белого полумесяца.

— Г-гик — р-рык! Г-ги-ик — р-ры-ык! — тяжко выдыхали из себя гребцы с каждым взмахом весел.

— Дун — дун! Дун — дун! — задавали ритм барабаны музыкантов. Их глухие звуки падали тяжёлым камнем на сердце невольников, вызывали ненависть и отвращение в их сердцах.

— Г-ги-ик — р-ры-ык! Г-гик — р-рык! — корабль словно стонал в такт тяжелым выдохам прикованных к веслам рабов.

— Живей, живей неверные с-собаки! — евнух-потурнак похожий на старого вола безжалостно стегал плёткой несчастных каторжан. — Клянусь Аллахом, я заставлю вас грести, как положено! — Надсмотрщик бегал по палубе, тряс жирной, волосатой грудью, кричал до пены на губах. — Все сдохните, проклятые пожиратели падали, но сделаете как надо!

— Г-гик — р-рык! — блестели потные лица, лоснились согнутые спины.

— Г-ги-ик — р-ры-ык! — в страшном усилии напрягались мышцы голых до пояса, изнеможенных, бритоголовых невольников.

Осман-паша стоял у поручней на корме с ятаганом в руках. На его груди блестела кольчуга, чернобородое ястребиное лицо пылало от ярости под белым тюрбаном, скрывавшим стальной шлем.

— Клянусь бородой пророка, я убью всех, кто осмелился поднять руку на его сынов! — серые, холодные глаза турка все больше наливались кровью. Лицо воина сделалось страшным от гнева и ненависти.

— На, что надеются эти неверные твари? Спастись бегством невозможно. У меня трех...если не пятикратное превосходство в людях и пушках! Мои галеры более легкие и быстроходные.

Командир корабля вспомнил погибшего Али-пашу и заскрипел зубами от негодования. — О Аллах! Покарай проклятых гяуров и дай мне возможность совершить возмездие! Пусть их смерть станет мгновенной. Я расстреляю поганых собак из своих пушек! — Орудия стояли почти рядом с турком и своими зияющими отверстиями походили на грозных кровожадных чудовищ.

Прищурив глаза, он представил грохот десятков орудий и огромные облака черного дыма, расходящегося в разные стороны. Пушки откатываются, их снова заряжают. Стволы от частоты выстрелов раскаляются чуть ли не докрасна. А потом... свистящие ядра и книппели во вращении начинают рвать на высоте парусину и канаты. Трещит распоротая ткань, с грохотом на доски палубы падают раскаленные чугунные мячи. Всё кругом покрывается черной, смоляной гарью и дымом. На палубе проклятых отступников, в серой, чадящей полумгле раздаётся треск разгорающегося пламени. Горящие снасти, как змеи трепещутся на ветру. Разбитые надстройки, обезумевшие люди, спасающиеся от огненного ада. Они громко кричат, мечутся по кораблю, прыгают за борт. Убитые и искалеченные тела, предсмертный ужас и стоны погибающих... — Да будет так, во имя пророка!!! — От нахлынувшего возбуждения его тело задрожало. — Кровь от убитых и раненых растекается в пазах и по палубе, ею пропитывается скобленые доски, она начинает просачиваться и капать в трюм. И всё это под звуки непрерывного гула канонады от его пушек. И вот кадрига, захваченная рабами, получив широкую пробоину под кормой, круто задирает нос, и заполняется потоками воды, после чего валится на бок и быстро уходит под воду. Последний отчаянный всплеск и водоворот волн, после чего наступает молчание, если не считать голосов ветра и испуганных криков морских птиц, что носятся в воздухе, подобно листьям, сорванным бурей.

— Пусть вечно гниёт помёт на ваших могилах! — Осман-паша мстительно выругался и сплюнул набежавшую в рот слюну. — Именно так всё и будет!

— Пушки к бою! — чернобородый вожак зарычал со всей силы. — Ускорить ход!

Глубокий, округлый корпус торговой галеры противника быстро приближался. Его уже можно было разглядеть простым глазом. По сравнению с преследователями казалось, что судно беглецов тащится со скоростью улитки.

— Умут! — Осман-паша резко обернулся в сторону начальника гребцов и нетерпеливо отдал команду. — Подгоняй скот, шевели их. Никто не должен уйти от расплаты.

Средних лет чернобородый турок в кожаном панцире, украшенном медными пластинами, и в легком островерхом шлеме почтительно кивнул командиру.

— Увеличить ритм барабанов, — его резкий крик понесся от судна к судну, и удары кнутов ещё яростнее посыпались на спины задыхающихся гребцов.

Ветер быстро крепчал. Море хмурясь начало окрашиваться в мрачный, свинцово-серый оттенок. Оно потихоньку начинало бурлить, и к небу полетели клочья белой пены. Одиночный выстрел из пушки громко прозвучал в утренней тишине. Каторжникам издалека, заблаговременно приказали лечь в дрейф, сдаться на милость победителя. Ядро прошипев в воздухе, плюхнулось далеко посади кадриги. Они, не обращая внимания на упреждающий знак, продолжали грести изо всех сил. Беглецы явно надеялись на чудо.

— Глупцы! — воскликнул паша в сердцах. Он сардонически усмехнулся — с вызовом, с цинической издевкой. — Чудес не бывает! — Я хорошо вижу старуху с косой, нависшую над вашими темными душами!

Сразу после первого выстрела на турецком флагмане ожили янычары и пушкари. Одни начали суетиться и открывать пушечные порта, другие закричали и заулюлюкали. Казавшиеся ранее вымершие палубы кораблей закипели людьми. В первых лучах солнца засверкало оружие.

— Нет, — паша со злостью сжал кулаки. Внезапно он поменял свое решение. — Расстрел из пушек — это слишком легкая и быстрая смерть для неверных! Они должны мучатся и страдать, ибо мучения и страдания сполна воздадут им за то, что они совершили. Лучше я расстреляю их из луков.

Воин в блестящей кольчуге в ту же секунду представил в своей голове сотни турецких стрел летящих в сторону кадриги с неверными. Сперва они заслоняют солнце, а затем с хлюпающими звуками, вонзаются в живые тела, превращая их в утыканных иголками ежей.

— Даже не так... — Осман-паша вновь решил, что это слишком милосердная кончина. — Я возьму их на абордаж. Я сам, своим клинком буду убивать проклятых неверных. Рубить их по частям. А их останки выброшу акулам, точно объедки псам! — Бесстрашный воитель представил себя с большим ятаганом. Как он верша справедливость вонзает кривой, короткий меч в черную плоть неверных. Как хрустят их кости, словно сухие ветки, и истошные крики выпадают из перекошенного рта. Как его тускло мерцающее, тяжелое лезвие совершив свой краткий полет отрубает голову очередному неверному, как...

— О луналикий, — впередсмотрящий внезапно вернул воителя из праведного мира грёз. Он указал рукой в направлении преследуемых каторжников. — Галера неверных исчезла!

— Как исчезла? — паша вскинул голову, ничего не понимая. Он быстро осмотрел горизонт. — Да вырвет Шайтан твой гадкий язык! Как такое возможно?

— Не знаю, но только впереди — никого нет!

— Чт-о-о??? — берсерком взревел праведный мститель.

Осман-паша быстро поднялся по трапу на верхнюю палубу, пробежал на нос корабля, навел подзорную трубу. Он тщательно осмотрел горизонт. Затем расталкивая всех, бросился в обратную сторону, на корму... Ничего не понимая, он протер и покрутил окуляр подзорной трубы, сдвинул и раздвинул трубки. Он не верил своим глазам. Он отказывался понимать происходящее. — Ни впереди, ни позади галеры неверных... — не было!!!

Глава 7.

Остров Ямайка.

Новый игровой клуб

Джузеппе Папони

"Зигзаг удачи".

Этим вечером возле первого игрового клуба Порт-Рояля "Зигзак удачи" было многолюдно. Открытое недавно, неизвестным итальянцем игорное заведение, собрало практически всех самых богатых и азартных людей города.

Большой овальный зал дома освещался многочисленными огнями свечей. Их дрожащий свет проникал в небольшие зеркала, забранные в богатые рамы, и искрился на позолоте канделябров и на изящных покрытых лаком столиках в буфете. Стены помещения были обиты темно-красным шелком. Того же цвета были расставленные вдоль стен бархатные кресла и диваны. Возле массивной, двустворчатой двери, выкрашенной в коричневый цвет, гостей встречали лакеи, одетые в парадные, расшитые золотыми нитями ливреи. В дальнем углу, на небольшой сцене расположились музыканты, которые тихо наигрывали незнакомую мелодию.

Три последних дня мальчишки с листовками, как чумные, носились по городу, приглашали всех поучаствовать в уникальной заграничной игре "Тагановская рулетка". Там же описывались правила "беспроигрышного" развлечения. Приводились примеры безумных выигрышей. Посетителям сулили различные конкурсы и разнообразные подарки. Перед игрой обещали выступление приезжих артистов, бесплатную дегустацию новых алкогольных напитков и редкие угощения. Счастливчику, выигравшему самую большую сумму, обещали супер приз — 5 000 фунтов. Несчастному проигравшему больше всех полагалась поощрительная награда 500 фунтов. (Примечание автора. Вход в заведение в рекламных целях составлял 10 фунтов. Самая недорогая, простая фишка для участия в чудо — игре стоила 1 фунт. Самая дорогая — 500 фунтов. В качестве бонуса за вход давали — ДЕСЯТЬ!!! бесплатных фишек. И конечно... стопочку бесцветной "Тагановской огненной воды" на удачу в начале игры и ещё одну на посошок в конце.)

— Джентльмены! — произнесла обворожительная блондинка. Озорные глазки молодой крупье хитро заблестели. Она вздернула прелестный курносый носик. Вытянула уточкой небольшие, аккуратные губки. — Попрошу вас делать ставки. — Колокольчиком зазвенел её чудо голосок. — Спешите разместить фишки на игровом поле. Помните, что фортуна и удача покровительствуют смелым и настойчивым. Её движения были точными, легкими и уверенными.

Крупье приняла ставки у первых добровольцев, а затем взяв в правую руку шарик из слоновой кости, резким движением той же руки закрутила колесо по часовой стрелке и всё той же рукой пустила шарик по краю колеса в направлении, противоположном — вращению. Восемь пар глаз, поставивших фишки внимательно следили за вращением шарика. В напряженной тишине стали вытягиваться шеи зевак, многие стали подниматься на цыпочки, чтобы заглянуть через плечи стоявших впереди людей...

— "34", красное, четное, верх, — произнесла искусительница, обворожительно улыбнулась победителю и лопаткой передвинула выигрыш в его сторону.

Невысокий сухощавый человек с птичьим лицом, на котором выделялись густые кустистые брови, быстро сгрёб разноцветные кругляши и зачем-то начал оглядываться по сторонам.

— Славная добыча, Джонни! — воскликнул напарник находившийся рядом. Он в порыве возбуждения подошел к другу и стал хлопать его по плечу. — Затем вскинул вверх руку и, растопырив пальцы, восхищенно произнес. — Ты выиграл десять! Десять фишек!

— Если быть точным, джентльмен выиграл тридцать восемь фунтов, — почти пропела "дьяволица". Она красиво приподняла очерченную бровь.

— Положил пять!!! "бесплатных" фишек, а выиграл тридцать восемь фунтов! — Друг победителя всё никак не мог успокоиться. — Разорви ром мою селезёнку! Да за это надо выпить! Где эта бесцветная жидкость, которую нам подавали на входе? Задери якорь её в парус. Плесните-ка мне в стакан ещё порции три этой дряни!

Со стороны двух девушек стоявших недалеко от игрового стола раздались радостные возгласы поддержки героям, они начали воодушевленно аплодировать. Одна из них лукаво стрельнула глазками в сторону новоявленного счастливчика, послала ему воздушный поцелуй. От глубокого вздоха её грудь, как морская волна, поднялась и опустилась.

Баловень судьбы, не веря в свое счастье. Он с жадностью схватил кругляшки со стола и стал их громко пересчитывать. Люди привлеченные криками радости и "крупным" успехом первого победителя, потянулись к столу. Стали доставать фишки. Выкладывать их на зеленое сукно.