Приспособленец

— А причем тут я? — видимо недоумение в моем голосе очень велико, поскольку мне сразу же начинают объяснять.

— Понимаешь, ты живешь буквально рядышком, если бы ты смог, просто сходить, посмотреть... — она недоговаривает, но я и сам понимаю, что просто сходить посмотреть как горит — не получиться.

— Надо сидеть и ждать, её обязательно спасут, — слышно было ка орет в трубку Влад..

Шумное дыхание в ухе, голос слишком спокойный, а значит готовый разразиться истерикой.

— Хорошо. Я схожу посмотрю, — выдавливаю я из себя.

Облегченный вздох в трубке:

— Спасибо, — и тут же торопливая скороговорка, — улица.. дом .. , знваешь, такой не очень большой, а мы обязательно подъедем. Сейчас Влад пойдет на стоянку и возьмет машину.

Ехидный голос Влада в трубке:

— В комендантский час? Благодарю покорно.

Не дослушивая возникающую перепалку, кладу трубку и начинаю собираться, думая, что не так уж Влад и был неправ.

Я стал собираться, уже около открытой двери, меня остановил голос:

— Ты куда? — Витек видимо боится оставаться один.

По делам, — кидаю отрывисто и сбегаю вниз.

На улице морозец, из те что: невелик, а стоять не велит. Натягиваю поглубже шапку и поправляю вязанные варежки, поднятый воротник тоже не помешает. Бежать недалеко, минут десять, но есть две проблемки. Первая — на улице действительно комендантский час, а в настоящее время милиция не разбирается, кто куда бежит, зачем бежит — тупо стреляет, мол в морге разберутся. Вторая — можно бежать дворами, но на кого в них напорешься, неизвестно. Плюнув, посмотрев на звезды и на далекий отсвет фонарей, быстрым шагом двигаюсь дворами.

Выруливаю из-за угла, и вот оно — горящее здание. Как водится куча народа стоит и подает советы, несколько человек в сильном подпитии, подают матерные советы. На них недовольно косятся, однако возразить не смеют — их больше, они моложе и сильнее, а главное наглее. То есть все, как обычно. И что характерно, пожарных нет и не ожидается, несмотря на то, что несколько человек насилуют свои мобильные телефоны. Подхожу к цивильной кучке народа и спрашиваю у женщины, замотанной в одеяло:

Вы не из этого дома?

Та поднимает на меня налитые слезами глаза и кивает головой. Спокойно и твердо спрашиваю у неё:

Вы не скажете, ...ая квартира в каком подъезде находится?

Безвольно кривя рот, она немного отвлекается от своего горя и начинате объяснять, безвольно махая рукой в сторону дымящих подъездов. Вежливо побагодарив, направляюсь в строну горящих подъездов. Честно говоря во мне теплилась надежда на то, что пожар идет в другом подъезде, а мне достаточно подняться, постучаться и вывести ребенка на улицу, а там дождаться наты и отдать киндера ей. Яошибался, эти слова я буду наверное повторять на протяжении всего рассказа. Горел нижний этаж, отданный под магазин и было просто непонятно, что горит, где и как. Подойдя поближе я содрогнулся, все в дыму, война в Крыму, ни хрена не видно. Не знаю зачем я попер, может быть под влиянием вчерашнего разговора, чтобы доказать Владу, или самому себе, тварь я дрожащая или человек...

Выяснив у успевших выбежать жильцов расположение квартир и их количество на площадке, я вычислил нужный этаж и сторону, смочил шарф водой и побежал в подъезд.

* * *

Вот нужный этаж, где-то здесь. Огня пока нет, но дыма очень много, причем дым очень едкий и вонючий. В нынешних домах потолок — пвх, пол — линолеум, стены — панели, трубы — пропилен. Все это плавится выдавая на гора такую дымару, что боевые отравляющие вещества отдыхают. Намоченный шарф начинает высыхать и я постоянно кашляю. Ложусь на пол и ползу по коридору на четвереньках, к ближайшей двери, слава богу она открыта. Вся комната в дыму... и в воде. Немного таких умных попадается, а может и не умные, может быть просто забыли закрыть. Я мочу шарф в воде, и снова выползаю на поиски. Вот она дверь, матерая и железная. Вдали, туда куда я полз показывается пламя, пока еще робкое, опасливое. Скорей всего ему, как и мне не хватает воздуха. Я, полу лежа, толкаю дверь, на секунду мне хочется чтобы она оказалась закрыта, тогда я с чистой совестью смогу сбежать из этого ада. Я толкаю дверь: раз другой третий, потом до меня доходит, я нажимаю ручку и дергаю дверь на себя. Мягкий щелчок и дверь открыта, я переваливаюсь через порог и быстро захлопываю за собой дверь, "чтобы комары не налетели". Нынешние двери с уплотнители, горят хуже, чем деревянные, и препятствуют появлению дыма в квартире. Территория хоть и задымлена, но передвигаться можно стоя. В первую очередь, я опять таки, мочу шарф. Кручу воду, кран плюется и появляется тоненькая струйка. Блин, воду отключили еще вчера. Дыма становится все больше. Я выбегаю в комнату, намереваясь схватить остатки минералки из бутылок, как вдруг меня осеняет. Отопление тоже отключили, но вода из него вряд ли куда то ушла. По крайней мере, в старое время постоянно говорили об авариях из-за того, что забыли слить воду. Единственно, что в такой ситуации по закону подлости воду точно слили. Хватаю какую-то безобразную тяжелую бронзовую статуэтку и бью со всей силы по трубам отопления. Как хорошо, что сейчас мода не на стальные трубы, а на всякие металлопласты и так далее. И еще хорошо, что я вспомнил, про отопление. И вовремя. Эти трубы горят, и горят хорошо, и воняют при горении тоже хорошо.

Трехкомнатная квартира, достаточно большая, хорошо обставленная. Я заваливаю на кухню, осматриваюсь. Из вентиляционного отверстия идет дым, густой белый дым, клубами вываливаясь наружу. Такое ощущение, что он материален, что его можно взять в руки, подержать. Отрывая импровизированную маску от рта я пробую проорать: "Юлькааа!", но бесполезно — никто не отзывается. Мало того, я, хапнув здоровую порцию дыма, закашливаюсь и валюсь на пол. Ползком, на последних проблесках сознания, я доползаю до двери кухонного балкона и переваливаюсь через порог. Балкон застеклен, а это для меня в теперешнем положении — не есть гут. Хорошо еще, что застекление обычное, я бью по раме чем то стоящем на полу и переваливаю себя через перила балкона, не обращая внимания на осколки стекла, режущие мне руки. Надсадно кашляя, втягиваю в обожженные легкие относительно чистый воздух, и мне кажется, что я им никогда не надышусь.

Немного прихожу в себя и получаю возможность соображать. Набираю воздуха, как перед прыжком в воду, и ныряю обратно в эту вонючую реальность. Шуршу по комнатам, половником звенькая по крышке кастрюли. Кухня — нет, гостиная — нет, спальня родителей — нет, детская — нет. Туалет, ванная, прихожая — нет. Я снова вываливаюсь на балкон чтобы подумать, взгляд на нижние этажи напоминает мне о том, что задерживаться здесь не стоит, иначе сгоришь или задохнешься. Я стараюсь помыслить, куда могла деется девочка. Ушла? Вряд ли. Эта дура, её сестра сказала, чтобы она дожидалась её или пожарных и никуда не выходила, ладно хоть додумалась дверь не запирать. Дверь не запирать? Мысли принимают совершенно другое направление. Вдруг она у соседей? А что? Вполне может быть. Девочка выбежала, постучалась к соседям, те впустили и, опять два варианта: либо сидят и сдыхают, дибо дружной толпой спустилиь вниз, пока пожар был совсем маленький. Если они так не сделали, то они козлы и идиоты. По любому, если начался пожар, необходимо спускаться вниз и ждать пока пожар не затушат, желательно взяв с собой деньги, все документы и ценные вещи (я не имею ввиду телевизоры и холодильники). Посмотрев на все увеличивающуюся толпу внизу и пламя, вырывающееся и окон нижних этажей, тяжело вздохнул — будем считать, что соседи идиоты. Посмотрев на часы мобильника, я отвел себе на все поиски десять минут, поставил будильник и прикинул действия. Выползаю в коридор, быстро, на четвереньках бегу в сторону соседской квартиры, пытаюсь открыть дверь, если дверь закрыта, то стучу громко три раза, считаю до двадцати и сваливаю в сторону другой двери. На шесть квартир времени должно хватить с избытком. Посмотрев вниз и оценив отсутствие пожарных, я полез обратно.

План удался почти на сто процентов, подобравшись к соседней квартире, я постучал ногой, для чего пришлось развернуться задом, так как вставать мне решительно не хотелось. Открыли мне фактически сразу и я офигел. В меня вцепилось несколько рук и затащили вовнутрь.

— Вы пожарный? — требовательно спросила молодая женщина.

Внимательно разглядывающий меня молодой человек, в рубашке и джинсах, скривил губы и сказал:

— Да какой это пожарный? Так. Погорелец, типа нас, либо мародер.

— Атставить! — раздался за спиной командный голос.

Прихрамывая на одну ногу ко мне подошел военный пенсионер. То, что он пенсионер — мне показалось по возрасту, а то, что военный... что то в нем неуловимо выдавало военного. Может быть командный голос, может быть суровое выражение лица, а может бушлат, с майорскими погонами.

Я огляделся: мокрые простыни под порогом, затыканное мокрыми же полотенцами вентиляционные отверстия на кухне и в туалете.

— По уму у вас все сделано... — похвалил я их, морщины у майора довольно разгладились, — не по ум у только то, что здесь остались, а не на улицу вышли.

Майор вновь посуровел, но спросил обманчиво ласково:

— А ты кто такой, мил человек? Что шаришься?

Девочку ищу, — честно ответил я. — Соседку вашу. Вдруг, думаю, заходила?

— Это какую? Лену Петрову?

Я застыл, хрен знает Петрова она не петрова. Если Ната дочь от первого брака, то Юлька от второго.

— Неет, — протянул я,— Юлю, из крайней квартиры. Запиликал будильник на мобиле:

— Ну все. Я пошел, спасибо за гостеприимство.

— Куда торопишься, — протянул военный. Зять при этих словах построжел и встал запирая своими габаритами выход с кухни. — Сейчас пожарные приедут, потушат, а там милиция и разберется, какую Юлю, какую Лену тебе здесь надо было.

— Нет дед, — прервал я его. — Ты если хочешь можешь здесь сдохнуть, а я не собираюсь. Ха, пожарных он захотел дождаться,— сказал я, обращаясь к здоровяку. — Дед, сколько пожар идет? Кто тебе ответил на вызове? Ты на балкон, старый, выйди и прислушайся — ни одной сирены в окрестностях не слыхать. Валить отсюда надо, а не добро — нажитое непосильным трудом охранять. Семью давно надо уже было на улицу выгнать, нечего их на тот свет за собой тащить.

Я вскочил и направился на зятя, думая о том, что если такой лось стукнет, то от меня однозначно ничего не останется.

— Ну-ну, раздался сзади насмешливый голос, — иди подыхай, если тебе так хочется.

Меня выпустили наружу. Блин, за разговором я и забыл, как здесь хреново. Так же по стеночке, я пробирался в сторону лестничной площадки, как меня по голове стукнула идея. Я же сам был ребенком и если мне, что-то угрожало, то я прятался. Это инстинкт всех детенышей. Ругаясь про себя матом, я пополз обратно в квартиру.

Жилплощадь была уже задымлена настолько основательно, что я испугался. Матерясь и кашляя, я открывал двери кладовки, щупал пальто руками в шкафу, заглядывал в укромные местечки на кухне, пинал подозрительные кучки среди бардака детской комнаты и нашел её в спальне родителей под кроватью, классическое место, куда можно спрятаться от любых страхов. Как назло, забралась она в самый дальний угол. Двигать кровать я боялся, поэтому поставил её на бок и только потом добрался до девочки.

Она лежала свернувшись клубочком, крепко прижав к себе котенка, судя по недвижимому взгляду и оскалу — трупику это не нравилось. Вытащив их обоих на балкон, я с трудом вытащил из её рук дохлятину и сбросил его вниз. Девочку уложил на пол и попытался провентилировать ей легкие. Не знаю, может быть чудо, но у меня получилось и эта мелочь начала кашлять, давиться и пытаться облевать мне штаны. Пока с ней возился, время ушло, озабочено оглядев нижние этажи, охваченные пламенем, я решил все таки прорываться вниз по лестнице, а не пытаться спуститься на веревках и уж тем более не ожидать приезда пожарных и других мчсников. Девочка была жива, но очень плоха, если ей не помочь, то сдохнет непременно. Завалившись в квартиру, я добрался ощупью до шкафа и притащил столько одежды, сколько смог. Выкинул на улицу теплый, но синтепоновый плащ, теплые лыжные штаны и так по мелочи. Нарядил её как куклу, так, что она стала весить раза в два с половиной больше чем обычно. Глупо помирать не хотелось, напялив на себя какие то шерстяные свитера, зимнее драповое пальто, старую заячью шапку ушанку неведомо как попавшую под руку, я вышел из дома. Подкинув мешок, получившийся из замотанной в одежду девочки, чтобы удобнее уложилась ноша на плече, я двинулся обратно. С одной стороны было глупостью идти по лесенке, с другой стороны, я немного помнил дорогу, когда забирался вверх. На трех этажах, были металлические двери, которые вряд ли прогорели и могли защитить от огня. Проблема заключалась в первом и втором этажах. В однокомнатных квартирах стояли старые деревянные двери, и мимо них надо было как-то пройти. Именно поэтому я постарался замотаться так, чтобы не оставить ни одного открытого участка кожи. Главная опасность — дым, задохнуться ничего не стоит. Хапанешь хорошую порцию, и все — и сам пропал и человека не спас.

Все в дыму, хорошо, что мне не надо проходить между шахты лифта, плохо то, что однокомнатные квартиры расположены прямо напротив лестницы. Дым режет глаза, я еще раз поправляю ношу на плече и делаю первый шаг. Раз-два, раз-два, раз-два... я ни о чем не думаю, я просто шагаю. Пятый этаж прошли. Рука по стене, не держаться за перила, чтобы не уйти в подвал. Четвертый этаж — полет нормальный. Глюки пошли, огненные зайцы скачут, девушки улыбаются. Третий этаж, ногу ставить ровно, всей стопой, никаких носочков, не спешить, уронишь, потеряешь ношу, начнешь искать — так и сдохнешь. А я ж упертый, или жадный (я не разбирался) если что-то схватил, ни в жисть не брошу. Второй этаж. Или ничего не горит, или одно из двух. Просто спускаюсь спокойно, тюк тащу, устал. Сейчас сяду, посижу, отдохну и дальше попру...

Как мне потом рассказала потом прифигевшая Ната и ворочащий нос Влад. Я появился из дыма, пьяной походкой, чуть ли не волоком таща какой-то тюк. Горел сам и вещи, которые тащил. Набежали люди, сшибли с ног, поначалу думали — мародер, пока тюк не пошевелился, да еще повезло, что врач рядом живет. Вот это действительно удача, у неё и тревожный чемоданчик свой собственный и кислородную подушку где то нашла. Короче сестренку откачали, да и мне помереть не дали.

Пожарные все таки приехали и мой подвиг прошел незамеченным. Пока милиция разгоняла волнующуюся толпу, я тошнился около скорой, а что делать? Из песни слов не выкинешь. Глянув краем глаза на счастливое воссоединение семейства и на недовольную морду Влада я пошатываясь побрел к себе. Видимо меня все еще штормило, поскольку как дошел не помню совершенно, да и болел после этого не по децки.

Пару раз звонила Ната, но я не отвечал.

* * *

Прошла неделя, пока я приходил в себя, к нам переехали Сергей с бабулей, навезя целый ящик разных лекарств. Ездить на машине перестали, поставив её на прикол в ближайшую сарайку, которую Витек вычистил изнутри, оставив снаружи полуобгоревшие, разоренные остатки. Если честно, то Витек оказался тем роялем в кустах, без которого наше выживание оказалось бы затруднено. Очень рукастый, но совершенно не самостоятельный. Они ходил с бабулей и Серегой по аптекам, где бабка кричала на всех, Серега тряс головой как эпилептик, а Витек молча утирал слезу и им давали лекарства. Видно высокое начальство не сообразило, и аптеки работали бесконтрольно еще целых три дня. Ничего сверх серьезного добыть неудалось, но набор антибиотиков, витаминов, бинты, антисептики, шприцы, сердечное, жгуты — в общем расширенная и увеличенная аптечка автомобилиста, на пару с набором сердечника, диабетика и еще кого-нибудь. Когда я очухался, наша маленькая группа, проживала в пятикомнатной коммунальной квартире, и еще одну комнату используя под склад.