Дэйман

Уже ощущая прохладный привкуса хмеля, который защипал ноздри и заставил зашевелиться от радостного предвкушения мозг, Макс приблизил бутылку к губам и наклонил ее, уже ожидая, как первый глоток согреет душу и вернет его еще мутное сознание к жизни. Но вместо этого, его закрутил внезапно явившийся серый вихрь, скрутивший окружающее пространство, и не раз заставил перекрутиться с ног на голову. И после не столь продолжительного падения вниз, сильно приложил его об выжженную землю. От удара парень чуть не испустил дух. Мало того что его мучило жуткое похмелье, так к тому же еще добавилось жестокое падение, и в мозгу опять родился ураган самых мрачных и бесперспективных реалией жизни.

— Да что за чертовщина, ѓѓѓѓ— произнес он, рассматривая оказавшийся обожженный земной покров, а также непонятную серую массу оплавленных кусков.

Парень стал медленно подниматься, пытаясь лучше рассмотреть то место, куда он попал. С каждой секундой его тело все больше бросало в холодный пот, и когда он выпрямился во весь свой рост, он уже был покрыт крупным бисером замершей на нем росы, капли которой как улитки медленно поползли вниз, заполняя его сердце первородным страхом.

— Лучше бы я умер, — безжизненным голосом произнес он, мрачно обводя окружающий его пейзаж.

Он находился в небольшой полукруглой воронке, которая впрочем, скрывала его рост. Запекшееся земля под ногами согревала его обнаженные ноги, в то время как ветер, дующий со стороны извергающихся вулканов, обдавал его тело, на котором были только трусы-боксеры, обжигающим жаром. Сразу за ямой, в которой он стоял, дыбилась земля, с торчащими из нее кусками разрушенных плит, от которых разило смрадом и копотью. Чуть дальше вздымались обгоревшие стволы деревьев, которые продолжали еще обугливаться. Правее от них располагалось несколько очагов огня, пламя которых возвышалось на несколько метров. Левее Макса, вдалеке виднелись высокие темные пики на вершинах, которых сияли темные маяки.

— Красиво, да? — прервал его созерцание голос, раздавшийся сзади.

Вздрогнув от неожиданности, но узнав, кому принадлежит, он развернулся.

— Ну и сволочь ты, — произнес он, ненавидящим взглядом, смотря на Магорда.

— Арг, есть арг, — только и ответил он. — Но придет время, ты мне еще и спасибо скажешь. А теперь о главном, — жестко пресек он попытку прервать его. — Как бы ты мне не был симпатичен парень, но у меня нет времени, чтобы тебя ко всему подготовить. Поэтому все будешь узнавать на своей шкуре, а иначе и сума сойдешь от того что тебя ждет впереди. Как я тебе уже сказал ты теперь арг, и как все молодые арги будешь проходить обучение со всеми. Все испытания будут длиться три года...

— Что? — не поверил своим ушам парень.

— Я сказал не перебивать, — и парня распластала по земле невидимая сила, вдавив в его отвердевший слой, заставив ощутить, что еще чуть-чуть и из него получится кровавое месиво. — Самое главное для тебя это пройти весь путь испытаний, потому что если ты не сможешь это сделать, то ты просто будешь, развоплощен как и остальные. Поэтому постарайся не расстроить меня, ибо, прежде чем рассеять теперь твою уже бессметную душу, я немало доставлю тебе мучений за то, что ты не оправдал мое доверие.

Несмотря на унизительность своего положения, на пьяный хмель, на мучающую его невыносимую жажду, на боль во всем теле, его сейчас стала пожирать ненависть.

— Ты можешь не волноваться. Я выживу, я пройду все испытания. А затем, я убью тебя.

Тут же по округе разразился смех, подобный реву извергающегося вулкана.

— Насмешил, так насмешил. Хотя, как я тебе говорил, арги живут ради цели. А месть и не ненависть не самая худшая в этом плане цель. Но чтобы достичь ее, тебе придется прожить гораздо дольше, чем три года. Ну и напоследок, чтобы выбраться наверх, делай все, иначе у тебя не будет шансов. Запомни это. Либо победа, либо смерть, третьего варианта у тебя не будет.

И опять раздался смех, но арг уже скрылся из виду, а Макс обрел возможность двигаться. Обуреваемый мыслью свернуть ненавистному демону шею, он чуть ли не пулей взобрался на перевал, но Повелителя Мрака уже нигде не было. И в этом момент, когда парень ощущал, как все его тело разрывается от боли, желающей раскромсать его на куски, земля под его ногами содрогнулась. Уши заложило от звона трубы, донесшегося от горящих, далеко впереди, синим пламенем врат.

Сразу же за звоном, который чуть было, не заставил выпрыгнуть душу из тела, парень услышал утробный вой выпрыгивающих из соседних ям аргов. Неожиданно оказавшиеся для Макса соседи, заставили забыть его сейчас о всех недугах, и закричав от охватившего его до дрожи страха, он помчался вперед, стараясь бегством спастись от ликующих демонов. Еще ни разу в своей жизни парень не бежал так, как сейчас. Он сейчас бил все мировые рекорды, спасаясь от несущихся буквально по пятам стаи аргов. Сейчас он проклинал все на свете, но страх все больше отравлял его и словно придавал силы мчаться дальше от нагоняющихся уже голодных тварей.

Молодые арги, преследовавшие сейчас оказавшегося среди них человека, все продолжали завывать, ощущая себя хищниками, которым подарили наслаждение в виде такой приятной охоты. Прежде чем стать Лордом Ады, арг должен был пройти весь путь превращений. И лишь только потом, он становился демоном, которых уже видел Макс. Молодые же отроки аргов, сильно отличались друг от друга, не говоря уже про старшее поколение. Даже строение тел у многих было различным. Кто-то из них больше походил на людей, кто-то меньше. Парню казалось, что все они почему-то хотели разорвать его, о чем и говорил сияющий вид их озлобленных лиц. У многих голову украшали различные рога, у других были более оскаленные пасти с длинными клыками, и их крупные, широкие лица, больше напоминали звериную морду, делала этих двухметровых юнцов еще более ужасными тем их крылатых сородичей. Поэтому вид юного демона нагнал на него, гораздо больше страха. И сейчас он ощущал, что за ним несется целая стая различных уродливых монстров.

Пробежав, наверное, с километр, Макс ощутил, как его тело начинает наливаться усталостью. С каждым шагом он двигался все медленнее. Невыносимая боль и алкоголь почти уже лишили тело выносливости. И даже радостно завывавшее его преследователей, не могли уже гнать вперед. Он уже понимал, что еще несколько шагов, и он умрет. Сейчас он жалел лишь об одном, что он так и не сможет отомстить. В этот момент когтистая рука ухватила его за плечо, но он смог вырваться. Но из-за небольшой задержки, он споткнулся и покатился по обугленной земле, где местами показывались небольшие языки огня. На него тут же бросилось несколько аргов.

— Нет-т-т... — закричал Макс, когда его обхватили когтистые руки. И вместе с этим криком, его тело разорвали на куски, а обожженную землю заполнили восторженные вопли.

* * *

В это время, под багровыми небесами, находясь на летающим острове скрытым от глаз молодых аргов, находилось несколько Лордов Ады.

— Ну что ж вполне не плохо. Я и не думал, что ему удаться так далеко уйти, — произнес один из них.

А лицо Магорда, прорезала широкая улыбка.

— Посмотрим, что будет в дальнейшем, — мрачно произнес Дар-Ракшард.

И уже утратив всякий интерес к дальнейшим событиям, он развернулся к остальным повелителям.

— Что удалось узнать смерти Драгда? — Обратился он к остальным.

— Почти ничего, — начал Магорд. — Считав память парня, удалось понять, что Драгд был уже сильно истощен какой-то битвой, и сил в нем почти уже не осталось. Поэтому совершенно непонятно, что же заставило его ступить на Тропу.

— А как человек там оказался?

— Здесь еще больше загадок. В его машину попала молния, и она перенесла его на тропу. Не знаю Дар, что там удалось узнать остальным, но у меня сложилось такое впечатление, что кто-то специально завязал бой с аргом и желал вытеснить его на тропу, чтобы там заполучить его силу. Хотя это больше похоже на бред, но каких других объяснений у меня нет. Только я не понимаю, как анги решились на такое.

— Не думаю что это они, слишком все уж странно. Шамград, что у вас? — обратился он к трем Повелителям стоящим рядом.

— Увы, ничего. В Дарии, где последний раз находился Драгд, чисто. Там даже ангов уже несколько лет совсем не появлялось. Выходит арга кто-то перехватил, пока он был в мангре, а уже оттуда, загнал его на Тропу.

— Это все подлые анги. Опять они хотят войны, — разразился Крагрд.

— Да нет. У них та же беда, — начал владыка. — В последнее время гибель, как наших братьев, так и ангов участилась. Если раньше за сотню лет могло на просторах исчезнуть один два повелителя. То теперь буквально за десяток лет, пропало уже больше дюжины аргов. А про ангов я уже и молчу. Несколько дней назад я общался с Ван-Анклаигом, так он сообщил, что за последние годы у них пропали больше двух десятков светлых повелителей.

— Ты щутишь? — не поверив, отозвался Шамград.

— Если бы. Кто-то решил начать на нас охоту. И плохо, что мы не знаем кто это.

— А что говорят наши Дейвы.

— Им тоже ничего неизвестно. Но они так же хотят знать, кто убил за год троих из них.

— Не нравиться мне все это, — проговорил Магорд.

* * *

Пустота. Боль. Туман. Темнота. Снова боль. Пустота. Боль, боль, и опять боль. Она вытесняет все. И пустоту, и туман, и свет. Она стремится заполнить собой все пространство, которое не имеет границ. Боль, не имеющая границ не очертаний, она сама как сущность, все приумножается и усиливается, возрастая в десятки в сотни раз.

Она словно энергия, разлитая в пространстве, подчиняясь только ей известным законом, из неощущаемой ничем и никем бесформенности, уплотняясь и изменяясь, становиться похожим на бесцветную пелену. Полупрозрачная масса, подобно желе, все содрогается от судорог боли, сводящих ее. Достигнув своей критической массы, боль, сформировала свои потоки, и создала некое подобие энергоструктуры, центром которой стал пульсирующий шар. Боль, немеющая границ, переплетенная сложной сетью устремилась к бьющемуся центру, чтобы влить в него свою силу. Боль стекалась отовсюду, освобождая свое завоеванное пространство, и ее место вновь занимала пустота, которая как тень, по пятам следовала за ней. Уже переполняющийся потоками шар, бился все чаще готовый прорвать невидимые сдерживающие его границы. Боль уже заполнила его до основания, но все продолжала вливаться в него. Уже можно было различить, как из шара стал доноситься едва различимый звук. Сперва, ни на что не похожий это был просто гул. Но с каждой новой порцией он все больше походил на невыносимый стон. Уже с последними потоками, он перерос невыносимый человеческой боли крик. И вот как только последняя капля боли, наполнила бурлящий шар, крик прорвал сковывающие его границы. И, вырвавшись на свободу, словно таран, ревущий ураган боли, прорвал границу пустоты, и вырвался на просторы окружившей его мерцающей различными красками мангры. Словно вихрь он, понеся по просторам энергии, несясь навстречу небольшой сверкающей точке, с которой его связывала, едва улавливаемая нить. Преодолевая все преграды, и сковывающие движение границы, образовавшийся торнадо летел к своей цели. И вот достигнув ее, он исчез в ослепительной вспышке, вырвавшись за пределы мангры.

— Нет-т-т, — заполнил обожженные земли невыносимый крик, далеко разнесшийся за пределы воронки, оповещая окружающих, что воскрес новый молодой арг.

Вопль, разрывающий легкие, полный невыносимых и непередаваемых страданий, длился для Макса целую вечность. Парень, упав обессиленным на дно ямы, с выпученными глазами, полностью залитыми кровью от полопавшихся сосудов, пытался начать дышать. Казался бы он словно младенец, который только что попал в мир, и пытается к нему приспособиться. Время для Макса остановилось, перед взглядом замерли черно-бодровые небеса. Тяжелый воздух с привкусом гари, серы, обгоревшей плоти а также примесью и других запахов с трудом пробивался в грудь парня, заставляя того принять свою новую жизнь. Неизвестно сколько потребовалось времени, что бы сознание приняло тот факт, что оно не растворилась на просторах небытия, и вновь вернулось в заново созданное свое тело. Единственная мысль, которая с невыносимой настойчивостью долбила пока еще пустующий мозг, эта была месть. И наравне с невыносимой болью, которая спеленала все тело, месть явилась тем фактором, которая помогла разуму вновь впитать в себя утраченную вместе с телом личность.

— О боже, — прошептал парень. — За что ты обрек меня на такие муки....

Но дальнейший его голос утонул в новом крике оповестивший о том, что воскрес еще новый арг.

Стон боли демона заставил горько усмехнуться Макса.

'Хоть не одному мне хренова, — злорадно проговорил он. — И почему меня не зарезали два года назад, когда я случайно во дворе спас девчонку от трех насильников... А че те времена вспоминать. Это все равно, что загробную жизнь просматривать. Ладно, что тут у нас, за дела творятся, — и он перевернулся, чтобы встать на ноги'.

'Во черт, хоть и новая жизнь, но похмелье то некуда не делось. Ну сволочь, доберусь я еще до тебя, — прошипел он злости'.

Как только его взгляд наткнулся на край воронки, то все мысли стали вновь мрачнее тучи.

'Твою мать. Вот суки, уже здесь...'

На краю ямы зависла языкастая тварь, которая довольно облизавшись, с вожделением взирала на человека.

Сев на заднюю точку от безысходности, Макс сплюнул от досады.

— Ну что смотришь, ... — Дальнейший голос новь утонул в очередном вопле воскресшего демона.

Невольно поморщившись, парень ощутил, как по его телу устремился караван противных мелких грызунов, которые нарвали как можно глубже впиться в плоть. И не успела еще спать накатившее оцепенение нового страха, как над воронкой, ставшей, похоже, домом парня, нависла еще одну уродливая голова, только уже с другой стороны. Тут его стал разбирать истерический смех.

— Как говорится одна голова хорошо, но когда тебя жрут две, то еще лучше, — родилась у него сумасбродная мысль, и истеричный хохот, продолжил вырываться из обожженной полусферы.

Истерика, доведшая парня до катания по земле, сильно вывела из себя уродливых мал-аргов, которые стали утробно рычать требуя того что он выбрался за пределы ямы. Они считали человека просто своим ужином, но никак не одним из них.

Как бы ни велико было желание не прекращать истерию, но окружающая жуткая действительность, заставила прекратить свой безнадежный смех. За это время вокруг ямы уже собралось уже четверо мал-аргов, больше походивших на рогатых медведей, которые взирали на него как на свинью, которую вот-вот отправят под нож, чтобы насытить их звериный аппетит. Совершенно не зная, сколько прошло времени, и, мучаясь от похмелья и боли, а также проклиная одного демона, парень крутил вокруг себя головой пытаясь высмотреть хоть самую нелепую и глупую возможность для бегства. За прошедшее с момента воскрешения время, он также заметил что твари, замершие по краям его воронки, не могли преодолеть невидимый барьер. Но с каждым неуловимым мгновением, эта сдерживающая демонов граница, все ближе и ближе становилась к центру. Твари уже наполовину своих тел нависали по кроям обрывов.