Ты много думаешь, Джейсон. Не к добру это.
И вообще, неужели я поведусь на предложение искупаться в океане посреди ночи?
Черт возьми, да!
Натянув высохший купальник и прихватив полотенце, я выглянула в коридор, на ходу натягивая футболку. Заглянув за угол чисто из любопытства, я обнаружила, что в спальне Аарона и Джес темно и супруги уже спят, а потом только спустилась вниз. На кухне горел свет, а Каллахен-младший трескал яблоко, сидя на краешке стола и болтая в воздухе ногами. Яблоко он истязал небольшим ножом для фруктов, предварительно срезав шкурку. А я люблю есть этот фрукт без подручных средств, оставляя только огрызок.
— Что так долго? Ты звонила маме, чтобы спросить, можно ли тебе искупаться в темном страшном океане ночью? — усмехнулся Мика, поднимая на меня глаза и отправляя в рот очередной кусок яблока.
— Нет, я будила Аарона, чтобы спросить его, можно ли мне закопать труп на заднем дворе, — отозвалась я, проходя мимо него к двери, ведущей на улицу к пляжу. — Уточняла, где у него сарай с лопатами.
— Один-один, — невозмутимо кивнул Мика, откладывая яблоко с ножом в сторону и соскакивая со стола. — Представить не могу, какой занудной ты станешь в старости. Прекращай, а то тебя внуки бояться будут!
Песок был еще теплый, а океан спокойный — самое лучшее время, чтобы освежиться в морской воде. Мика, успевший переодеться в плавки-шорты даже раньше меня, быстро стянул футболку и пошел покорять волны первым. Судя по тому, что воплей ужаса я не услышала, вода была не слишком холодная, да и вряд ли она успела остыть с вечера.
Никогда не купалась ночью, поэтому мне было и непривычно, и несколько страшно. Если при свете солнца океан был бирюзово-голубым, то теперь он был черным и сливался с небом. Отбросив мысли о том, что в темной воде плавают всякие кошмарные существа (да, у меня богатое воображение!), я понадеялась на то, что они, если что, прельстятся на Мику, уже отфыркивающегося от воды где-то на приличном расстоянии от берега.
— Тебя что, парализовало?! — рявкнул Каллахен, вальяжно плескаясь где-то вдали. — Вода замечательная.
Отвечать я не стала и, перепрыгивая через прибрежные волны, отправилась покорять черный океан. Как я уже говорила, пловец на далекие расстояния из меня никудышный, поэтому далеко от берега я плыть не собиралась. Мика, сообщив мне, что сплавает на глубину и вернется, отправился изображать из себя арктического кита. Когда он вернулся, отфыркиваясь и выравнивая сбившееся дыхание, я ради развлечения ныряла где-то на мелководье, хотя под водой тоже была одна чернота. Возвращение Великого Пловца ознаменовалось кучей брызг в мою сторону, после чего мне пришлось принять бой. Остаток купания мы с криками носились по мелководью как двое пятилеток, перепрыгивая волны и брызгаясь водой — на самом деле занимательное занятие, скажу я вам, если не обращать внимания на то, что вторым пятилетним ребенком был сам Мика Каллахен. Для меня открытием было увидеть этого упыря, ради развлечения удирающего от накатывающих на берег волн...
Через какое-то время ветер усилился, волны стали выше и сильней — мы признали наш проигрыш природе и выбрались на берег. Подхватив вещи, мы вприпрыжку бросились в сторону дома, по дороге споря из-за того, кто будет занимать ванную на втором этаже. Душ был и на первом, собственно, поэтому мы спорили без особого энтузиазма. Уже на кухне Мика уступил мне второй этаж, мотивируя это тем, что у него "уже отмерзло все самое главное" и что нет сил подниматься по лестнице в ледяных плавках. Когда я вернулась в спальню, Блондин уже спал, уткнувшись носом в свою подушку. Да и я тоже не особо долго ворочалась, все-таки ночное купание полезно перед сном, что ни говори.
Надо повторить при желании завтра.
Утро ознаменовалось тем, что я проснулась с ощущением чужеродного присутствия на своей территории. Это самое чужеродное выражалось в подушке на моей голове — и, судя по тому, что моя подушка была на месте, то, что было сверху, можно было смело назвать подушкой Блондина. Так что подушка делает у меня на голове?
Ворча что-то про безмозглых великанов, я выбралась из-под одеяла и заняла относительно вертикальное положение. Спать хотелось почему-то до сих пор. Я тяжело встаю по утрам, даже если сплю до полудня. Но увиденное заставило меня мгновенно забыть про сон и про подушку. Нет, обнаженного Каллахена я не обнаружила, ключи от новенького "Феррари" тоже, — всего лишь Блондина, сидящего в изножье кровати и рассматривающего мои только купленные босоножки. Откуда он их взял, понятия не имею!
Молча схватив подушку, я швырнула ею в видимого противника, искреннее надеясь на то, что босоножки останутся в живых. Подушка попала в цель, но хрип ужаса, который выдал Мика, чуть не довел меня до инфаркта.
— Господи, идиотка! Я перепугался до смерти! Ты бы хоть кашлянула для приличия! — рявкнул он, еле удержавшись на краешке кровати и пытаясь успокоить сбившееся дыхание. — Я чуть не... Тьфу, тебе даже ума не дали! Есть красивые, есть умные, а ты третий тип! — он швырнул в меня одной босоножкой, от которой я спряталась под одеялом.
— Руки прочь от моих вещей, клептоман! — фыркнула я в ответ, пригрозив ему этой самой босоножкой. — Испортишь еще. Ты цену видел?!
— Слава Богу, что нет... — отозвался Мика хмуро. — В отличие от тебя, у меня ранимая детская психика.
— Еще вспомни про "люблю свою девушку и долгие прогулки по пляжу", — я гнусно захихикала, натянув одеяло до самого носа, чтобы спрятать свой зловеще-довольный оскал.
— Ты права, кстати, надо нагуливать загар... — с серьезной миной отозвался Блондин, напрочь проигнорировав мое хихиканье и протянув мне вторую босоножку. — У тебя есть крем от солнца? Тут такое пекло, что без него я стану как вареная креветка... — выдал он с прискорбной миной, глядя в окно.
— Мне еще с тобой кремом делиться?
— Я твой мужчина, ты должна обо мне заботиться! — он повернулся ко мне, выдав свою коронную полуулыбку, ответ на которую у меня всегда был один. Я показала средний палец и выбралась из кровати.
— Ты моя заноза в заднице космических размеров. Если ты мой мужчина — где мой завтрак в постель?
— Лучше бы ты что-то другое спросила, а не про завтрак, — Мика растянулся на освободившейся кровати, закинув руки за голову. — Я думал, ты уже достаточно взрослая для таких вещей.
Препираться мы так могли часами, это уж известный факт. Впрочем, сейчас эта беседа никого не задевала за живое, поэтому мы оба улыбались и не обращали друг на друга внимания. Вспоминая прошлую ночь на пляже, я могла смело предположить, что начало все-таки положено, и, быть может, через пару недель мы сможем найти общий язык. И может быть, станем друзьями. Я не заикаюсь про "хороших друзей", с меня хватит и того, что у меня больше не будет поцарапанных дверей и слухов о том, что я лесбиянка. Впрочем, к слухам и царапинам я уже привыкла...
А ведь, зараза блондинистая, так внятно и не ответил на вопрос, зачем ему этот цирк на колесиках!
Вспомнив об этом, я встала в позу "крутой женщины" где-то посреди комнаты и, ткнув в сторону кровати пальцем, выдала все это, упомянув и "цирк на колесиках" и "жопу блондинистую".
— Ты меня с этого света сжить хочешь своими дурацкими вопросами? — со стоном отозвался Мика.
— Вас, упырей, так просто не возьмешь... — фыркнула я в ответ. — Клянусь, Каллахен, если этот цирк принесет мне кучу проблем, я тебе устрою такую райскую жизнь, что проколотые шины тебе покажутся детскими забавами. Если ты специально тут комедию ломаешь, скажи сразу...
— Джей, все, что я тебе вчера говорил, вполне серьезно, не глупи. Вот послали мне небеса вечного перестраховщика!
— Это тебе за грехи твои тяжкие! — злорадно сообщила я, сложив руки на груди.
— Ты же сама хотела наладить отношения, но продолжаешь считать меня самовлюбленным эгоистичным идиотом. Так дело не пойдет. Уподобляться ботаникам и занудам я не намерен, так что прости, какой есть — такой есть. Эгоистичный, самовлюбленный... Хм, как там ты еще меня называешь? Хочешь играть только по своим правилам? Не выйдет, уж извини, — Мика приподнялся на локтях и окинул меня насмешливым взглядом. — Если уж играть, то по нашим общим правилам, а не только по твоим. Ты не менее эгоистична, чем я, Джейсон, просто не хочешь и не любишь этого признавать. Загоняешь всех без разбора под одну гребенку, а потом еще удивляешься, почему многим это не нравится. Не надо со мной такого делать, это раздражает.
— А не ты ли мне говорил, что тебе дела нет до моего мнения? — ощетинилась я в ответ. — Пытаешься тоже изобразить меня дьяволицей во плоти, Каллахен? Увы, мне с тобой не сравниться.
— Твое мнение тут не при чем.
— Еще как при чем. Моя гребенка — что хочу, то и делаю. А ты за своей смотри... — фыркнула я, нетерпеливо взмахнув рукой.
— А знаешь, вся проблема-то не во мне. А в тебе самой. Не стоит обвинять меня в том, что я начинаю к тебе цепляться — просто ты сама слишком остро все воспринимаешь. Как меня, так и все то, что с этим связано. Выкидывай свою гребенку, Джейсон, иначе ничего хорошего в результате не получится.
— А ты так уверен, что мне нужно все это хорошее?
— Ну ты и задница! — не выдержал Мика, поднимаясь с кровати. — Теперь я уверен, что это определенно цирк на колесиках. И главным клоуном буду я, если срочно чего-нибудь не предпринять. Так что раздевайся.
Глава 7. Lucky one
— Раздевайся?! — я уставилась на Каллахена, как на шизофреника. — Ты в своем уме? Еще чего!
— Так, самый легкий вариант не прошел цензуру, ясно, — закивал тот с мерзкой улыбочкой, натягивая баскетбольные шорты, взятые со стула. — Придется идти самым трудным и опасным путем — придется с тобой дружить.
— Я могу обойтись без твоей Великой Жертвы, — отмахнулась я. Ну, как можно иметь такое ужасное чувство юмора? Если это была такая оригинальная шуточка про "раздевайся", в чем я уверена на девяносто процентов, то она не тянет даже на оценку "сносно, но терпимо". Впрочем, что еще можно ожидать от подобного любителя пошлых шуточек?
Не дожидаясь, пока он придумает что-нибудь не менее эпическое, я отправилась в ванную. Настроения шутить у меня и так не было, да и, признаться, я не совсем выспалась. Если бы не эта дурацкая подушка на голове, проспала бы еще часик, и мир для меня расцвел всеми цветами радуги. Но пока мир был как в старом черно-белом фильме, и категорически не хотел становиться иным. По крайней мере, до завтрака с кружкой крепкого кофе.
Умывание и прочие гигиенические процедуры мне не очень помогли (в душ мне не хотелось), так что я рассчитывала на кофе. На кухне опять никого не было, и для меня это как-то зловеще непривычно. Когда я еще жила с родителями, мама вечно была на кухне, перемежая готовку с болтовней по телефону. В общежитии тоже, ясное дело, всегда толпы народу — а тут, в огромном почти пустом доме, мне было непривычно.
Конечно, сегодня же обычный рабочий день. Если вчера Аарон работал, а его супруга могла просто отпроситься, чтобы помочь выбрать мне платье, то сегодня они оба наверняка сидят в офисе и перемывают мне косточки.
"Котята, разгребайте завалы в холодильнике. Машина в гараже, встретимся вечером. Если что — на связи!" — гласила наспех написанная карандашом записка, оставленная на столе. Это явно писала Джес, судя по "котятам". Почерк у нее очень забавный. Похоже, она левша, судя по наклону. Больше изучать листик я не стала, оставила его на месте и включила кофеварку. Даже вспомнила о том, что тут есть и телевизор, так что спустя пару минут уже пила ароматный кофе и смотрела мультфильмы.
— Опять ты свой кофе ужасный пьешь, — спустившись на кухню после ванной, скривился Каллахен.
— А ты опять свою ужасную майку не снял, — парировала я, сделав большой глоток кофе и блаженно вытянувшись на стуле.
— Моя майка не ужасна! — возмутился он, поглаживая надпись "Born to be wild" на груди и пробегая взглядом по записке, обнаруженной прямо под носом.
— Мой кофе тоже, так что сбавь тональность, — я кивнула, вновь возвращаясь к просмотру мультфильмов на одном из спутниковых каналов.
— Если ты можешь кофе хоть зернами есть, я растущий организм... — проворчал Блондин, открывая холодильник и созерцая его содержимое. — Я вижу яйца, бекон и сыр, — он обернулся ко мне. Я увидела это только потому, что экран телевизора был рядом с холодильником, и недоуменно покосилась на него. Взгляд у Мики был красноречивей некуда. Даже слова были не нужны.
— Ты что, яичницу приготовить не в силах? — удивилась я, едва рот не открыв от удивления. Хотя... чего я ожидала от маменькиного сыночка?
— У меня и возможности попробовать никогда и не было, — просто ответил Мика, пожимая плечами.
— Пробовать никогда не поздно, — хмыкнула я в ответ, сложив руки на груди и слегка улыбаясь. — Ничего сложного в этом нет.
Каллахен фыркнул, достал из холодильника все вышеозначенное и с таким неподдельным недоумением уставился на яйца и бекон, что меня смех разобрал.
— А ты еще бесишься, как мартовский кот, когда тебя "маменькиным сынком" называют... — с трудом сдерживая смех, я поднялась из-за стола и направилась к нему, держа в одной руке кружку с кофе. — Как ты еще один выживаешь?
— Я завтракаю в пекарне под домом, — отозвался Мика сконфужено, рассматривая кафельный пол. -Мне лень тратить время.
— Ладно, только не мешайся, — я отпихнула его в сторону от холодильника. — С меня завтрак, а ты потом отвезешь меня в центр. Хочу посмотреть на Японский сад и на Золотые Ворота. И на Алькатрас.
— А в Кастро не хочешь? — расплылся в улыбке Каллахен, занимая мое место за столом.
— Если только посмотреть, как ты там будешь соблазнять какого-нибудь гея, как хотел вчера, — хмыкнула я, шныряя по полкам в поисках сковородки и приборов. Мика развил эту тему, добавив в повествование и меня, которой тоже стоит поискать себе подружку именно в этом известном районе Сан-Франциско. Интересно, что известнее — Чайнатаун или Кастро?
Пока он бурно фантазировал о том, как однополая любовь прекрасна, улыбаясь во весь рот, я отыскала на полках все, что мне было необходимо. Вскоре будущий омлет уже шипел под крышкой на плите. А я вернулась к своему кофе, подперев задом разделочный столик рядом с плитой.
— Могу вместо скучных достопримечательностей взять тебя с собой на игру. Там будет много общительного народа, обещаю, — предложил Мика, завершив повествование о красотах Кастро. — Если хочешь, конечно.
— О чем это ты? — переспросила я, одним глазом продолжая смотреть мультики на экране.
— Да я вчера проезжал мимо одной из баскетбольных площадок, когда по городу крутился... Меня ребята сегодня позвали поиграть, можешь поехать со мной, если хочешь.
— Когда ты успел? — удивилась я, отвернувшись от экрана. — Ты же мне говорил про блондинку с блеском для губ... — я наморщила лоб, вспоминая вчерашний разговор.
— Так я ее там и увидел. Это видимо одна из университетских площадок, там одни студенты. Ты не забыла про мою яичницу?