— Именно, — Норлан кивнул.
— Странно, — северянка задумчиво отвела взгляд. — Мне показалось, что он из гордости не вернется и до последнего тебя о помощи не попросит, а будет искать другие варианты. Выходит,
я ошиблась. Он оказался более разумным. Что ж это неплохо, хотя если честно, не верилось мне, что все-таки придется его учить. Ну да ладно. Чему конкретно хочешь, чтобы я его научила?
— Всему, Лада. Всему, что умеешь сама.
— Это невозможно, — она нервно рассмеялась. — Ты хочешь невозможное, Норлан. Я сама до конца не знаю, что я умею, и как я этим овладела... всплывает, конечно порой процесс... — ее пальцы стали нервно постукивать по ручке кресла, — но в любом случае это невозможно, Норлан. К тому же ты сам говорил: все маги беспринципны. А судя по тому, как он себя тогда вел даже с тобой, он еще и неблагодарен по жизни. Вот обучу я его всему, а он в награду за это открутит мне голову или пленит... Нет уж. Чему-то конкретному обучить могу, а вот так, даже не проси.
— Лада, ты противоречишь сама себе. Ты говорила, что причинить тебе вред или пленить тебя невозможно. Так?
— Ну так... пока так, — она недовольно поморщилась.
— Тогда в чем проблема? Попробует хоть что-то предпринять против тебя, сама открутишь ему голову. Хотя я даже среди магов не слышал ни разу истории, чтобы ученик поднял руку на учителя. Конечно, может, и бывали такие ученики, кто пытался, но им тут же как раз головы-то и откручивали... и как результат ни один ученик, превзошедший своего учителя, такое сделать не дерзнул.
— Норлан, я не хочу его заставлять! Понимаешь? Не хочу! И голову ему откручивать не хочу. Овладеть тем, чем владею я, похоже, безумно трудно, надо стать подобным мне... научиться чувствовать свое тело и уметь через него переступать. Это сложно, Норлан. Очень сложно! У меня это происходит уже на автомате, я не знаю, как учили меня и не представляю, как можно заставить мальчишку делать такое. Не знаю! И не буду! — ее голос сорвался на крик. — Ясно тебе? Хотя бы потому, что не уверена в результате. Я могу сломать его и все. Он ничего не добьется, и я только искалечу ему жизнь. Все! Это даже не обсуждается!
Норлан смотрел на нее и не верил своим глазам. Внутренние устои и характер северянки были как будто списаны с его Лаоны. Та точно так же орала, когда они с Магратом заставляли ее взять на обучение учеников. Он потряс головой, пытаясь отогнать навязчивые ассоциации, а потом ему неожиданно пришла в голову мысль попробовать сыграть на этой аналогии и использовать уже найденное когда-то решение.
Он устремил на нее спокойный взгляд и едва слышно произнес:
— Ты вынуждаешь меня убить его.
— Что?! — она в ярости вскочила с кресла и шагнула к нему.
— Мой сын сильнее меня, но сейчас на нем мой кабалит. И если ты не возьмешься учить его, я сверну кабалит.
— Ты сошел с ума? — не сводя пристального взгляда, она нависла над ним.
— Нет. Хотя, если тебе легче, считай, что причина не в тебе, а во мне, — он равнодушно повел плечом.
— Почему ты связываешь мой отказ его учить с его убийством?
— Я уже сказал, он сильнее меня и всему, чему мог, я его научил. Но это не дало ему почти ничего. Он чувствует заложенный в нем потенциал, который бурлит и рвется наружу. Тебя привела ко мне сама судьба. Только ты способна обуздать его нрав и направить его возможности в правильное русло. Он должен научиться владеть тем, чем обладает, и властвовать и над собственным телом, и над собственным разумом. Если ты не поможешь мне сделать из него мага, контролирующего все свои действия и поступки, то у меня другого выхода просто не будет как убить его, ну или держать все время на цепи, что на мой взгляд еще отвратительнее. Заметь, я не прошу тебя учить Шона, потому что знаю, он без этого обойдется, а вот Гранд — нет. Он без тебя пропадет, Лада. Только ты способна превратить его в того, с кого я, не задумываясь, сниму свой кабалит... Я ясно объяснил?
Она нервно сглотнула и отвела взгляд, пробормотав:
— Кстати, Шона учила бы с большим удовольствием, но у него и так уже потолок, дальше некуда... если только немного отточить мастерство...
— Лада, не надо уходить от вопроса. Мы говорим не о Шоне.
— Я знаю... и обдумываю сложившуюся ситуацию... — она вновь вернулась к креслу и, сев, начала вертеть в руках взятый с его стола карандаш.
Норлан отвел взгляд, эта привычка тоже напоминала ему Къяру. Он постарался абстрагироваться и стал медленно про себя считать. Когда он дошел до "две тысячи пятьсот сорок восьми", то услышал удивленный вопрос северянки:
— Ты что делаешь?
— Считаю, — не стал лукавить Норлан.
— Что считаешь?
— Ничего. Просто считаю.
— Зачем?
— Трудно ждать спокойно, когда кто-то решает судьбу твоего сына. Счет успокаивает.
— Можешь не считать дальше, я все решила, — она легко поднялась с кресла и вновь шагнула к нему.
— Я весь во внимании, — Норлан откинулся на спинку и устремил на нее спокойный взгляд.
— Скажу сразу — я согласна учить твоего сына, но с одним условием. Он сам должен этого захотеть. Я с самого начала говорила, что насильно заставлять и удерживать не буду. Захочет терпеть все мои требования, сносить все наказания и безропотно все выполнять, не задавая никаких вопросов, не спрашивая: почему требую то или иное, буду учить. Не захочет, что ж, вольному — воля, поступай с ним, как сам посчитаешь нужным.
— Справедливое требование. А как может быть иначе? Где ты видела учителя, объясняющего необходимость того или иного задания?
— Я не видела никаких учителей... я, к твоему сведению, вообще не помню и не знаю как учат... А ты меня заставляешь учить, — Лада нервно сглотнула. — Я вот исключительно ради тебя согласилась... мне... мне... — она отвернулась и отойдя в угол кабинета едва слышно докончила: — мне нравится тут у тебя... и с тобой мне легко, будто всю жизнь тебя знала. Даже, несмотря на то, что заставляешь меня поступить вопреки моему желанию. Я ведь знаешь, почему упорствовала? Я сына твоего боюсь убить... — обернувшись, она уперлась в него взглядом: — Понимаешь?
— Поэтому и сказал, что убью его сам, чтобы ты не боялась, — он с улыбкой встал и, шагнув к ней, ласково обнял за плечи: — Не бойся, девочка, у тебя все получится.
Она доверчиво прильнула в ответ, и на Норлана накатила такая невообразимо мощная волна желания, что он еле сдержался, чтобы не сжать ее крепче и прямо здесь не повалить на пол и, сорвав и смешную узорчатую душегрейку, и платье, начать страстно ласкать, как некогда ласкал Къяру. Однако он сумел подавить бушевавшие в душе чувства и, осторожно отстранившись, ласково спросил:
— Ты чая выпить не хочешь?
— Нет, — она нервно закусила губы, — мне лучше сейчас уйти.
— Почему?
— Мы оба знаем ответ. Я слишком поздно встретила тебя... — в ее глазах блеснули слезы, и она, резким взмахом руки сбросив его занавес, стремительно выбежала из кабинета.
Норлан не стал ее удерживать, поняв, что она почувствовала, что он не в силах переступить грань в отношениях с ней.
На следующий день он вернулся с Грандом и повел его в комнаты Лады. Тот уже знал, что от него ждут и как только вошел сразу опустился перед ней на колени:
— Я полностью в Вашей власти, учитель.
— Отец сказал тебе, что объяснять для чего требую то или иное не буду и пререканий никаких не потерплю? — смерила его холодным взглядом та.
— Да, — он кивнул.
— И ты готов сносить все это по своей воле? Ты действительно хочешь у меня учиться?
— Да, учитель, — Гранд вновь кивнул.
Лада повернулась к Норлану:
— Хорошо, я беру его в ученики, — потом махнула рукой Гранду: — Вставай! — и пристально оглядела его: — Норлан, где он был, что в таком виде? Похудел, осунулся... прям кожа да кости...
— Как где? По уши в неприятностях, как я и предрекал. Ничего, под твоим надзором, я думаю, он сумеет быстро восстановиться.
— Я что-то не поняла... Так ты хочешь, чтобы я ухаживала за ним и кормила или все же учила?
— Конечно же, учила. Просто подумалось, что в еде ты вряд ли станешь его ограничивать. Хотя дело твое, — Норлан развел руками. — Не имею привычки вмешиваться в чужой процесс обучения.
Местом для занятий Лада выбрала лесистую лощину меж двух гор, вдоль которой бежал широкий горный ручей с ледяной водой. Еще до рассвета она приводила сюда Гранда и занималась с ним, пока густые сумерки не укрывали все таким плотным покровом, что лишь с трудом можно было разглядеть кончики пальцев вытянутой руки. При этом во время самих занятий она почти не давала Гранду передышек и гоняла так, что к вечеру он едва держался на ногах. Причем в методах воздействия на него она себя не ограничивала.
Через несколько недель таких интенсивных занятий Гранд не выдержал и пришел к Норлану. Войдя в его кабинет, он шагнул к столу, за которым тот сидел, и даже без всякого приветствия на одном дыхании выпалил:
— Отец, она ненормальная... она решила убить меня.
— С чего ты это взял? — Норлан откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на него.
— Она требует какую-то дурь, граничащую с самоубийством, а если я пытаюсь хотя бы подстраховаться, орет и избивает так, что и не встать сразу...
— То есть ты ей не доверяешь? Считаешь, извести она тебя решила. Так? А с какой целью не подскажешь?
— Нет у нее никакой цели. Ненормальная она просто. Ненормальная!
— Значит, маг такого уровня — ненормальная, а ты нормальный, потому что даже пытаться не хочешь достичь ее высот. Я правильно понял?
— Нет! Ты все передернул! Она не учит меня магии или перевоплощению, она требует какую-то фигню! Чтобы я по провисшей веревке над ручьем с завязанными глазами ходил, рискуя сломать себе шею, и магию при этом не использовал. Чтобы лазил без страховки на одних руках по отвесному уступу черной горы или падал откуда-нибудь и еще много чего подобного... Одним словом, она задалась целью устроить мне несчастный случай с летальным исходом.
— А она сама показывает тебе как все это надо делать?
— Ну показывает, — Гранд раздраженно поморщился. — А толку что с того? Ведь сама-то она ничем не рискует, потому что маг такой силы, что, даже падая, может перевоплотиться во что угодно... Вот если бы она меня этому учила...
— А ты не допускаешь мысли, что она стала таким магом именно благодаря всем этим умениям? И что учит тебя как раз тому, чему ты хочешь?
— Да не может это никак быть связано. Не может!
— То есть ты разбираешь в том, что с чем связано лучше, чем она? Так?
— То, что я сказал — очевидно. Она просто не хочет меня учить магии. По какой причине — не знаю, но не хочет. Она задалась целью или угробить меня или сделать так, чтобы я от нее сбежал. У меня уже сил нет выносить все ее наказания. Она бы, наверняка уже до смерти меня забила, если бы я магом не был...
— А ты никак блок ставишь, когда она тебя бьет?
— Ставлю, конечно. Иначе она давно бы меня убила... Она даже его умудряется пробить и пока не собьет полностью, не останавливается.
— А тебе в голову не приходит, что бьет так сильно именно потому, что ты блок ставишь? Попробуй не ставить и сравни что будет.
— Ты издеваешься? Да я в первый же день умру у нее под плетью.
— Не умрешь. А даже если и умрешь, это ее право тебя убить... В то время как ты блок ставить как раз не вправе. Это явное сопротивление воли учителя. Узнаю, что ты хоть раз еще посмел его поставить, а я ведь узнаю, — Норлан подцепил кончиками пальцев золотую цепочку кабалита на его шее, — отдам ключ ей. Пусть так тебя наказывает.
— Ты шутишь?
— Нет, не шучу. Ты явно саботируешь все ее приказания, поэтому и учить тебя она полноценно не может.
— Да не хочет она, не хочет ничему меня учить! То, что она требует, — не учеба, а маразм, имеющий целью лишь вынудить меня отказаться у нее учиться.
— Вот это я проверю. Потому что это действительно может иметь место. Ей очень не хотелось учить тебя. Но в любом случае это не снимает с тебя обязательств беспрекословно слушаться ее и прекратить сопротивляться, в том числе и наказаниям. Иначе последствия для тебя будут еще более плачевными. Понял?
— Понял и исполню, — Гранд поморщился. — Но ты все же проверь, чему именно она меня учит... Потому что это действительно маразм какой-то. Только ей не говори, что я жаловался, а то ведь кто ее знает, как она на это отреагирует.
— Хорошо, не скажу. Но тогда уж и ты об этом молчи.
— Что я сам себе враг о таком ей говорить?
Проводив Гранда, Норлан вновь придвинул книгу, которую отложил при появлении Гранда, но вскоре понял, что не в силах продолжать чтение. Мысли все время перескакивали на северянку. Неужели он ошибся и, доверившись лишь интуиции и поразительному сходству ее характера с характером Къяры, обрек сына своей Лаоны на бессмысленные страдания. Такой вариант нельзя было исключить. Девочка явно была раздосадована его отказом сблизиться с ней, и могла начать отыгрываться на том, кто, как она наверняка заметила, дорог ему.
Он решительно поднялся и пошел в комнаты Лады. Постучав и получив разрешение войти, он открыл дверь. Лада сидела в кресле и вертела в руках какую-то деревяшку.
— Что это у тебя? — спросил Норлан, с удивлением рассматривая странный предмет.
— Что? — она непонимающе вскинула на него свои выразительные глаза.
— В руках у тебя что?
— А это... — она иронично усмехнулась и протянула ему заинтересовавший его предмет, — это кусок корня ольхи, вид у него забавный, на лесовичка похож, вот я и подобрала.
— Ты о чем-то думала? — он отложил в сторону замысловато-изогнутый кусок корня.
— Да, Норлан, — она поднялась с кресла и встала напротив него. — Думала. Думала о твоем сыне. Похоже, я не могу его учить...
— Почему?
— Он не верит мне... и не верит своему телу... постоянно держит блок и пытается страховаться. А в том чему ты хочешь, чтобы я обучила его, страховаться нельзя... Там нет обратного хода. Там надо абсолютно владеть своим телом, каждой клеточкой и концентрироваться лишь на результате... Там невозможно что-то делать в параллель... ни блок, ни страховка неприемлемы по определению. А я не могу заставить его от них отказаться.
— Ты объяснила это ему?
— Постоянно объясняю, но он не слышит меня... или не верит... Не знаю. Это какой-то тупик. Пока он не научиться доверять своему телу я не могу ничему его научить... не могу. Я по-разному пыталась справиться с этой проблемой. Сначала говорила, что сама страхую его, и он должен концентрироваться лишь на результате, но он не верит мне, как учителю... Тогда я пыталась заставить его бояться меня, бояться больше смерти, в надежде, что он перешагнет этот рубеж, но ничего у меня не выходит. Умереть твой сын все равно боится больше... и блок не снимает ни при каких обстоятельствах... Я конечно сбивала его и не раз, но он в таком состоянии работать уже не может... А лишь немного отдышался и поднабрался сил, блок снова на месте... Одним словом заколдованный круг.
— Я поговорю с ним. Он не будет ставить блок.
