| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Слушай, сестра... Пойдем... — медленно повернувшись, я побрел в сторону родного леса.
— Сиал, что с тобой. Ты какой-то нервный?
— Нервный? — меня вдруг переклинило от этого слова и, развернувшись, стал испепелять сестру взглядом. — Какой, на год, нервный? Ты вообще видела, что там творилась? Нет, ну ты видела? Этого паука? А живое дерево, которое сожрало кабана? Знаешь... К черту этот оскверненный лес! Мне и тут приключений хватает. Те же волки, или, на худой конец, птицы-переростки. Тут, по крайней мере, тебя деревья съесть не пытаются, уж и на том спасибо! Так что, нет! Я к этой обители абсурда и близко подходить не намерен!
— Братик. Тебе что, страшно?
— Страшно? Мне? Не, ни разу! Вообще ни капельки! Просто, знаешь... Я тут подумал... Мы ведь так тебе и не поймали еды, а время уходит! Скоро нас мама может позвать, тогда у нас и шанса не будет тебя накормить. Так что пойдем, нам надо спешить, — договорив, я продолжил свой путь в сторону чащи. Не знаю, как там кто что хочет, но выходить из зоны комфорта и искать приключения на свой хвост у меня желания нет. Вот подрасту, обзаведусь магией, там и посмотрим.
Спустя несколько секунд сестра догнала меня, и предложила сходить к тому месту, где мы беркутов видели. Она объяснила свое решение тем, что прошло уже несколько дней и, возможно, стая волков собралась неподалёку. Согласившись с её доводами, мы неспешно отправились в дорогу. Но удача в этот раз оказалась на нашей стороне и подарила нам оленя, которого сестра заметила на полпути к поляне. Побегав за ним около часа, мы все же смогли его загнать. А когда родственница закончила акт чревоугодия, развалились там же, предавшись дреме.
Но на меня, вдруг, накатило осознание того, что мне в скором времени предстоит сделать. Как не посмотри, но это убийство. И какие бы цели я не преследовал, лишить жизни другого человека... От осознания этого факта мне стало очень противно. Одно дело зайти в лес и поймать того же оленя, но вот человека... В памяти всплыла картина из прошлого, когда сестра поедала эльфа. Хладнокровно, без каких либо эмоций, словно он животное...
— Дети мои, где вы сейчас находитесь? — голос матери выдернул меня из раздумий. Предавшись философии, я не заметил, как день стал подходить к концу, и местность вокруг меня залилась лучами заходящего солнца.
— Мы между северной границей леса и поляной, где были беркуты, — быстренько объяснила ситуацию Калиса.
— Я, вместе с разумным, только что подошла к нашей пещере. На ночлег решили остановиться внутри, рядом с входом. Поутру я поведу его к западной площадке. А после будем плутать по пещерам. Так что два, может быть, три дня на дорогу у вас есть. Но поторопитесь. Время для нас сейчас очень ценно.
— Мы поняли, — отрапортовала Калиса и стремглав помчалась в сторону нашего жилища.
Наверно, лучше отложу эти моральные вопросы на потом, когда встречусь с этим разумным. А сейчас надо торопиться и не упускать сестру из виду. Решив на этом, я побежал за ней. Но через пару часов непрерывного бега у нас кончилась выносливость, и мы перешли на торопливый шаг, постепенно восстанавливая силы. А затем вновь побежали. И вновь торопливый шаг. Забег, торопливый шаг. Вечер сменился ночью, которая уступила свои права дню. Пока мы двигались к нашему логову, не встретили ни одного дикого зверя. Что не могла не радовать — не будем отвлекаться и терять время.
На горное плато мы вышли, когда уже вторая ночь нашего путешествия плавно подходила концу. На горизонте, за лесом, стало постепенно светать. Значит до рассвета не так уже много времени. Стоит поторопиться. Известив маму, что мы вышли из леса и часа через два будем у входа в нашу пещеру, бросились к намеченной цели.
Когда до входа оставалось меньше минуты бега, Калиса сообщила матушке, что мы почти прибыли. Ликура нам ответила, что она уже как час может нас чувствовать и что бы мы направлялись в пещеру, где находится наша кладка. И предупредила, что бы мы были готовы к возможным сложностям — разумный может начать сопротивляться. Поэтому, сестре ни в коем случае нельзя приближаться к нему и вступать с ним в бой. Тем более, пробовать поглотить его плоть. Он трапеза только для меня. Сообщив маме, что мы все поняли, мы ускорились и буквально через секунд тридцать влетели в преддверье пещеры. И вовремя.
Наши уши уловили легкий хлопок. А затем раздался сдавленный крик. Переглянувшись с сестрой, мы бросились к нашей кладке. А когда вбежали в пещеру, перед глазами предстала интересное зрелище: посередине помещения стояла наша мама в драконьей форме, рядом со стеной стояли два наплечных мешка, а недалеко от них лежало два спальника. Один был пуст, а другой был связан, брыкался, издавал непонятные звуки и катался по полу.
— Мама, что про... — я хотел уже было уточнить один очень интересный момент, но меня сбила с мысли одна мелкая зелёная особа, пронесшаяся стремглав рядом со мной и устремившаяся к Ликуре. Добежав, Калиса с щенячьим восторгом, наплевав на все предупреждения матери, прилипла к её передней лапе и стала оглашать наши сознания своими радостными речами. Как ни странно, Ликура не стала её отчитывать, а лишь наклонилась и потерлась об её спину своим носом. Но затем сказала ей отойти и встать ей за спину. А меня, наоборот, попросила подойти поближе.
— Здравствуй мама. Я рад, что ты вернулась, — поздоровавшись, подошел поближе и встал рядом с ней. Ничего не ответив, она просто потерлась своим носом о мою спину. Наверно ей, как матери, эти два с половиной года разлуки дались очень нелегко. Я посмотрел ей в глаза, а затем перевел взгляд на спальник, который прекратил перемещаться туда-сюда по полу, но притих, словно существо в нем пытается прислушаться к происходящему. — Что это?
— Это разумный, которого я привела тебе. Он станет для тебя ключом, с помощью которого ты раскроешь свою магическую стезю.
— А чего он связан? Он не задохнется?
— Нет. Я его сейчас освобожу. Связала специально, что бы уменьшить возможности его сопротивления, — переведя взгляд на спальник, Ликура мелено подошла и поднесла к нему свою когтистую лапу, — Не дергайся, сейчас я разорву веревку, — раздалось у меня в сознании. Наверно она каким-то образом подключила разумного к нашему каналу мыслеречи. Аккуратно поддев верёвку когтями, мама разрезала её в нескольких местах и медленно вернулась, встав рядом со мной. — Вылезь, — скомандовала она.
— Аффигеть! — пронеслась мысль у меня в сознании, которую я еле удержал при себе, глядя на взъерошенное, запыхавшееся, покрасневшее от удушья существо, вылезшее из спальника.
Глава 11. Выбор
Взъерошенные, местами слипшиеся серо-синие волосы. Красная радужка глаз и темно-фиолетовая кожа. Длинные, заостренные уши, кончики которых немного загибались в сторону земли. Сглаженные скулы, легкий румянец на щеках и тяжелое дыхание, от которого вздымалась небольшая грудь, закованная в кожаный нагрудник, который был виден из-под распахнутого камзола зелёного цвета. Под ним была толи рубаха, толи кофта свободного покроя, но от влажного пота прилипшая к телу, и я мог видеть четко выраженную талию. Темно-коричневого штаны из грубой ткани мешковато висели на ногах и имели вставки из грубой кожи на тыльной и передней стороне бедер. На ногах надеты походные сапоги из топорно обработанной шкуры, доходившие почти до середины голени и по всей длине перевязанные бечевкой.
На поясе находился широкий кожаный ремень, с каждого бока на нём что-то крепилось. Справа висела книга, закрытая с помощью кожаного клапана, а слева — небольшая сумка и рядом с ней странное деревянное изделие, чем-то напоминающее толстую барабанную палочку, но обильно украшенную непонятными линиями и разноцветными стекляшками. За ней висели ножны, в которых покоится кинжал. Взгляд зацепился за левую руку, на которой отсутствовал мизинец. Но на всех остальных пальцах было надето по кольцу.
"За что?" — лишь эта фраза вертелась у меня в голове, пока я разглядывал девушку, выпрыгнувшую из спальника. Я почти четырнадцать лет в теле дракона, из которых шесть лет бодрствовал, и даже привык к своему новому телу. Даже как-то и не вспоминал о тех прекрасных моментах из моей прошлой жизни, которые происходили с участием противоположного пола. И вот, в один прекрасный день, Ликура притаскивает с собой довольно симпатичную девушку... Хорошо, что у драконов пубертатный период, как таковой, проходит во время последней спячки, и гормоны тебе в голову не бьют от слова совсем... Но, все же, это подлость со сторону моей мамы.
— Лира, нк'аро нэ лосву. Орно т'ютрэ нг'шоуд уно даро...
— Говори с помощью мыслеречи! Я еще не обучила своих детей языкам разумных. Они не смогут тебя понять, — словно громом мама прервала начавшую распаляться девушку.
— Дет... — прервалась мысль остроухой, когда она, немного поплутав взглядом, заметила меня. От моего вида у неё перехватило дыхание, глаза расширились до размера блюдца, а зрачки стали настолько огромными, что полностью скрыли радужку под собой. Я на секунду смог различить в них страх. Настоящий, животный страх перед чем-то, что может стереть себя в порошок и не заметить этого. Но она быстро справилась с нахлынувшими на неё чувствами, и, глубоко вздохнув, попыталась придать себе как можно более дружелюбный и безобидный вид. Но её привлёк шорох, раздавшийся за моей спиной, и она чуть было заново не отдалась во власть страху, заметив мою сестру.
— Сиал, Калиса, это тот разумный, про которого я вам говорила, — вновь объяснила нам мама, и мы втроём уставились на несчастную, которая, как мне показалось, была готова потерять над собой контроль и расплакаться от затуманившего её взгляд ужаса. Секунда, другая... Она сильно зажмурилась, и её глазом вернулась, как мне показалось, наигранное дружелюбие.
— Лира, что за шутки? Я уже давно знаю, что ты не высший, а древний разумный, — как ни в чем не бывало, остроухая стала оглашать нас своими речами. — Но зачем все эти фокусы? Ты хотела познакомить меня со своими прекрасными, милыми детками? — она попробовала сделать шаг в нашу сторону, но передумала, и поставила ногу обратно. Вместо этого она наклонилась, оперлась ладонями о свои колени и изобразила на своём лице самую милую улыбку, которую я когда-либо видел. — Здравствуйте, маленькие детишки. Меня зовут Нарт'ана, из школы Кн'урто. Моя раса зовется Сэ`тах, но разумным привычно называть нас тёмными эльфами. Мы с вашей мамой познакомились два года назад и всё это время путешествовали по миру.
— Сиал, Калиса. Когда вы будите бороздить просторы этого мира в теле Кта'сат, вам изредка, но придется проявлять формальную вежливость. По этому, если с вами поздоровались, надо поздороваться в ответ. Ну же, попробуйте.
— Здра... Здравствуй, — кое-как выдавила из себя сестра. — Давай те уже заканчивать. Мама! Мне очень хочется послушать рассказ о твоих приключениях!
— Всему своё время, дочь моя. Подожди немного. Сиал, теперь ты, — обратилась Ликура ко мне. И она права. Надо поздороваться с человеком, а то стоит, зашуганая вся, да улыбаться пытается. Надо быть помягче с ней.
— Дратути! — я, как можно веселее, выпалил приветствие, попутно постарался улыбнуться. Правда, у меня больше получился оскал, от которого эльфийка чуть не потеряла сознание. — Меня зовут Сиал. Скажи, а чем ты занимались до того, как встретила нашу маму?
— Я была архивариусом и библиотекарем в одной из магических школ, — словно почувствовав какое-то облегчение, остроухая выпрямилась, и, немного успокоившись, решила продолжить. — Знаете, это такие места, где разумные собираются вместе и учат новые знания. А что бы их занятия проходили должным образом, подбирала для них книги и хранила их.
— Расскажи моим детям подробней об этих самых книгах. А точнее, о той, что висит у тебя на поясе, — от просьбы моем матери эльфийка вся сжалась, будто её вели к гильотине.
— Лира, ты же знаешь, что я против всего того ужаса, что высшие делают с древними! — дрожащим голосом стала оправдываться эльфа.
— Знаю, ты мне это уже рассказывала, — мама сухо посмотрела на свою попутчицу. — Но ты все равно расскажешь им про эту самую книгу.
— Книга, — эльфийка замялась, пытаясь побороть себя. Даже не приглядываясь к её лицу, было понятно, что она готова от страха дух испустить. Дрожащими руками она отстегнула книгу от своего пояса, словно она была чем-то ужасным, и взяла в обе руки. — Это гримуар... Это магический предмет. На его страницах можно записать заклинания и высвободить их силу, когда...
— Из чего он сделан? — перебив рассказа, Ликура, словно громом, задала свой вопрос.
— Лира, чего ты хочешь?
— Я хочу что бы ты рассказала моим детям, из чего разумные изготавливают свои магические предметы.
— Из всего, что поддается магическим манипуляциям: кора столетнего дуба для бумаги; тонкие дощечки белого дерева для основы обложки; кожа любого существа, способного впитывать магию, для обложки... В моем случае это оскверненный золотой олень.
— А чьей кожей обит корешок твоего гримуара? — слегка повысив голос спросила мама, от чего остроухая замерла, словно парализованная. — Молчишь? Тогда я отвечу за тебя: кожей черного дракона. Ведь так? Мне было бы все равно, если бы это был взрослый. Но живьем взрослого черного или зеленого дракона невозможно взять! Мы примем смерть, чем попадем в заточение... В ту же секунду, как прервется наша жизнь, магия из наших тел уйдёт в магический поток и тогда никакой пользы для создания магических артефактов от наших тел не будет. Магические катализаторы с тел стихийных драконов — красных, белых и других, получить можно, но...
Ликура остановилась, и у неё на морде, одна за другой, стали напрягаться мышцы. Но вскоре она взяла себя в руки и продолжила, а эльфа с каждой фразой становилась все белее и белее.
— Но эта полоска кожи принадлежала когда-то черному дракону, которого еще в детстве заточили разумные в свои клетки, как дикого зверя. Держали там сотнями лет, пытали, выкачивали кровь, и это... Эту кожу срезали с него, когда он был еще жив! Для вас это единственный способ получить столь "ценный" магический ингредиент... И твои тщедушные речи о том, что ты против всего этого ужаса, что делаете вы с нами, меркнут только от одного факта, что ты владеешь столь омерзительной вещью.
— Нет, я...
— Что ты? Когда мы путешествовали, у тебя было огромное количество возможностей сменить этот переплёт на более подходящий под твою ложь. Чего только стоил тот лазурный тигр. Но нет, ты вцепилась за этот кусок кожи...
— Я не знала об этом, — чуть ли не плача сообщила остроухая.
— Хватит врать! — подобно грому прокатились слова мамы по нашим сознаниям, от чего меня чуть не пробила дрожь. — Все это прекрасно знают. Нет в этом секрета не для кого из разумных. Так что не смей больше обращаться ко мне. Не смей со мной говорить. Не смей даже смотреть в мою сторону... Твою судьбу решит мой сын! — Закончив свой монолог, Ликура изо всех сил сдержалась, дабы не набросится на эльфийку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
