Верховный маг крепости Глад

— Хорошо, — дал я свой ответ.

Не теряя более ни мгновения, я присел на колено возле командора. Броня спасла его от глубоких ран, но сильно пострадало плечо. Прожаренная до углей плоть, от нее змеится по венам искаженный эфир, делая кожу черной, даря язвы молодому телу. Энергетика командора тоже отравлялась, хотя была развита и сильна. Он явно использовал эфир для усиления и сражения.

— Он элитный воин? — я почти не удивился, — Занятно.

— Только поэтому он еще жив, — поделился Фрес, — Что делаем? Я пуст.

— Подпитай его тело, сколько сможешь, — прошу я.

Чтобы излечить Зигрейна, нам понадобились все силы. Такой жесткой степени отравления мало где увидишь. Обычно люди или умирали, или уже бы грызли товарищей, превратившись в свои искаженные подобия. Похоже, рыцарь это прекрасно понимал, поэтому боролся до последнего, чтобы умереть, но не исказиться. Станет он врагом мне или нет, но я буду уважать его за силу духа.

Мы потратили остатки своих сил, но смогли, вытянули парня с того света. На вид его тело было полностью исцелено, но понадобятся еще несколько дней, чтобы его каналы пришли в норму.

— У вас... получилось? — с надеждой спрашивает рыцарь, все время стоявший рядом и следивший за состоянием командора.

— Да, он будет жить и не утратит своих сил. Только ему нужен покой несколько дней.

— Благодарю вас от всего ордена! — выкрикнул рыцарь.

Его товарищи, стоявшие не так далеко, услышали этот крик и явно повеселели. Их руки убрались с оружия, строй перестал походить на застывшие статуи.

— Благодарность это прекрасно, — обрываю его ликование, — Веди меня к магистру. Думаю, пора нам уже пообщаться.

— Эм... Как скажете, — не известно с чего замялся рыцарь ордена, — Пойдемте.

Строй рыцарей молча расступается передо мной, открывая неприглядную картину. Магистр Ордена Золотого Льва, лорд Кромвел, медленно умирает с огромной дырой в животе. Медленная и мучительная смерть. Его жидкие, седые волосы слиплись от пота, впалая грудь вздымалась с хрипами. Он худощав и совсем не походит на воина.

Престарелый мужик, без доспехов, в богато расшитой золотом одежде. У него даже меча при себе нет! Зато у него есть ненависть, глубокое море ненависти. Я вижу ее в налитых кровью глазах, слышу в его хриплом, срывающемся голосе.

— Азидал, маг! — выплюнул он слова, в буквальном смысле выплюнул, вместе с кровью, — Один из семи Мастеров! Какая честь. Ублюдок!

— Магистр Кромвел, — в ответ я спокойно кивнул лежавшему лорду.

Краем глаза вижу, его рыцари понемногу отходят от нас в стороны, даже не глядя на нас. Хотя нет, один рыцарь оборачивается, в его взгляде презрение, обращенное к лорду Кромвелу. Что происходит? Они ненавидят своего магистра? Бросают мне на растерзание?

Первым делом они попросили излечить командора, хотя их владыка лежит при смерти. Интересный поворот.

— Я хотел поймать тебя, — резким, каркающим голосом говорит магистр, — Заставить сотрудничать, открыть мне крепость!

— Честно, — признал я.

— Однако, попался сам! — кашляющим смехом зашелся магистр, — Даргаловы маги! Все из-за вас! Я предам тебя пыткам, Мастер! Не стоило спасать нас от того монстра! Рыцари, схватить его!

Никто не пошевелился.

— Вы вините меня? — зашелся в кровавом кашле магистр, — Меня?! Следуйте приказам, на этот раз все получится! Слышите меня?! Идиоты!

Его рыцари молчат. Не знаю причин, но они не собираются делать ничего, просто ждут, пока он умрет.

— Безумие поглотило тебя, магистр, — с жалостью говорю ему, глядя в его бегающие в ярости глаза.

— Ты смеешься надо мной, верховный маг?! — осклабился магистр, став походить на озлобленную крысу.

Он уже не жилец без моей помощи. Кромвел враг мне, я понял это с кристальной четкостью. Но я проявлю к нему милосердие, просто добью, избавлю от мучений. Я занес посох, целясь острием в сердце.

— Стой! — громкий, молодой голос, — Я не позволю!

Между мной и магистром встает командор Зигрейн. Парня шатает, он весь в засохшей крови, почти теряет сознание от слабости. Но взгляд его был непреклонен, черные глаза горят решимостью, а рука крепко держит меч. Зигрейн смотрит прямо и гордо, как и полагается рыцарю.

— Пускай он заслуживает своей участи, — нехотя признает парень, — Но я не могу позволить вам убить его, Мастер Азидал.

— Это ваша благодарность за свою жизнь, командор? — спрашиваю я.

Рыцарь вздрогнул, как от хлесткой пощечины. Но взгляда не опустил. Сжал зубы так, что скулы побелели.

— Моя клятва не рушима, — цедит он сквозь зубы, — Пусть я умру, защищая этот кусок дерьма, моя верность не будет запятнана! А вы! — ожег он взглядом товарищей, — Где ваша честь?!

Окружающие нас рыцари встрепенулись, их руки неуверенно тянутся к мечам.

— Похвальная верность, командор, — я зажал посох под мышкой, похлопал ему, — Но этого уже не требуется.

— Что?

— Он уже мертв, — киваю ему за спину, — Умер ваш магистр. Думаю, вы сражались бы со мной ровно до этого момента.

Зигрейн обернулся, склонился над лордом, проверил пульс, с облегчением выдохнул и расслабился.

— Думаю, на этом наш конфликт исчерпан, не так ли? — спрашиваю у него.

— Не совсем, — признается командор, — Теперь я считаюсь магистром. И у меня есть приказ от Императора.

— Возглавить оборону северных границ?

— Откуда вы знаете?! — изумляется новый магистр, но отвечает честно — Да, так и есть.

— Граница Империи там, — махаю рукой в сторону гор, — На вершине Орлиного пика разрушенный пограничный форт, занятый Изгнилами. Вам как раз туда. Возглавляйте сколько влезет.

Я оборачиваюсь, иду к своим воинам.

— А? Постойте, Мастер! — кричит мне в спину Зигрейн.

— Да шучу я, — бросил я через плечо, — Завтра поговорим. Я приглашаю вас отобедать со мной в крепость Глад. Одного.

До крепости мы добирались вместе с рыцарями, добрались лишь к вечеру. Воины крепости, увидев меня, обрадовались, Торуг едва не сиганул со стены, с таким энтузиазмом он махал руками.

Меня не было всего ничего, а на лицах моих людей сияют искренние улыбки, каждый считает своим долгом подойти и поздравить с излечением. Собирается огромная толпа, в центре крепости яблоку упасть негде. Фрес наблюдал за всем этим с изумлением.

— А тебя здесь любят, — шепнул он, — когда я здесь был, такого не видел.

— Я и сам не заметил, как со временем завоевал уважение и любовь людей, — ответил я, — Мы слишком часто сражались вместе, чтобы было иначе.

— Мастер Азидал! — громкий бас Торуга заставляет пригнуться окружающих людей, — Прекрасно выглядите! Поздравляю!

— Благодарю, Торуг, — мягко улыбаюсь начальнику гарнизона, — Насчет рыцарей, завтра в обед придет новый магистр ордена. Впусти его.

— Конечно! — Торугу явно плевать на всяких там магистров, он жадно разглядывает мои доспехи, восхищаясь, — А сейчас? Будут приказания?

— Воины! — повышаю голос и поднимаю руку, — Как и обещал, я вернулся, исцелившись, полный сил. Со мной в крепость прибыл Фрес, маг шестого ранга и мой старый друг! Он уже сражался на стенах этой крепости, и теперь еще не раз сразится вместе с вами!

Толпа взревела, радуясь новому магу. Фрес неловко поклонился, он не ожидал, что народ поддержит его появление такими громкими криками поддержки и радости. Я продолжил речь.

— Скоро в крепость из Даргамара прибудет еще три мага четвертого ранга! — я подождал, пока толпа чуть поутихнет, — А теперь, по случаю моего восстановления, объявляю пир! Ставьте столы, выкатывайте бочки с лучшим вином, празднуйте!

Рады были все, кроме часовых и регулярных сотен, кому выпало дежурить на стенах. У нас все-таки орден рыцарей под стенами стоит, да и напасть могут Изгнилы. Про Молога я тоже не забывал, поэтому сам почти не пил, и Фресу запретил.

В целом, вечер и часть ночи проходит весело. Население крепости веселилось, звучали тосты в мою честь, столы ломились от еды. В центре зажгли костер, народ танцевал, вились в танце девушки служанки. Чуть дальше Торуг организовал турниры на силу и ловкость, и в кулачных боях народ разминался. Достали музыкальные инструменты, гремела музыка, пели воины о былых временах и великих легендах. Небо расчистилось, и над головой мерцали звезды, вдалеке величаво плыло Око Даргала, освещая крепость синим. На душе было прекрасно, сердце пело и все тревоги отодвинуты в стороны.

Я вытянул ноги, положив их на стол, попивал вино из золотого кубка и глядел на небо, слушая, как поет одна из служанок. Ее чистый и прекрасный голос вился над крепостью, он пела о любви и сражениях, о далеких временах, пела, как первые корабли разбивались о скалы, ища путь домой.

— Волшебная ночь, — тихо сказал Фрес, внимательно слушая песню.

— Наслаждайся, — издал я смешок, — пока время есть.

— И то верно, — ответил Фрес своей коронной фразой.

— У тебя всегда все верно, — подначил я старого друга.

— И то верно, — улыбнулся Фрес еще шире.

Заржал Торуг, лежавший лицом на столе. Песня закончилась, полилась новая, ночь была длинна.

— Скажи мне, Фрес, ты не заметил ничего необычного в Мологе?

Мага неожиданный вопрос не удивил, он крепко задумался.

— Он искаженный человек, что редкость, — начал загибать пальцы Фрес, — сохранил разум и способен говорить, а еще у него аномально высокий уровень сил. Никогда такого не видел. Со всех сторон странный искаженный.

— Я пришел к тем же выводам, когда столкнулся с ним впервые. Настолько сильные твари водятся разве что в глубинах Расколотых Гор, в самой тьме. А еще, когда я сегодня ранил его и распорол одежду, то увидел амулет. Выбитый на нем знак я узнал, и это кажется мне невозможным.

— Надеюсь, это не знак Даргала?

— Нет, это была спираль из змей. Знак Изгну. Вряд ли он просто нашел его за Орлиным пиком.

— Я бы сказал невозможно, — Фрес покачивается на стуле, — Но я видел слишком много всякого дерьма.

— Ты же видел, как он отреагировал на знак Даргала у меня на доспехах. Сначала он просто злился, что мы вмешались. А знак увидел — как с цепи сорвался. Он очень хотел меня прикончить.

— Очень похоже на поведение любого из племени изгнилов. Но ведь искаженный эфир не меняет их? Они спокойно живут себе, даже жрут мясо искаженных тварей, молятся давно дохлому богу. Проклятье Изгну действует на все и вся, кроме потомков его последователей.

— Изгну — скопление душ их предков, обретшее разум. Они в это верят и поклоняются ему. Там должна лежать физическая оболочка Изгну, огромная змея. Говорят, трупы богов не разлагаются. Поэтому их проклятье искаженного эфира вечно. Но там только тело.

— А всю его божественную силу поглотил Даргал, — подхватывает мои размышления Фрес, — Думаешь, спустя века его сила начала восстанавливаться? И он наделил своими искаженными силами Молога?

— Не знаю, — я покачиваю в руках кубок с вином, вглядываясь в красную жидкость, — Давай рассуждать фактами.

— Начинай.

— Молог виртуозно использует навыки элитных воинов, ускорение, укрепление, его когти рвут металл.

— Тот луч эфира сойдет на пятый ранг, не больше, — уверенно говорит Фрес, — Больше он ничего особенного не показал. Одна телепортация сожрала почти весь его резерв, и его едва не порвало от этого. С таким огромным запасом это смешно.

— Значит, раньше был воином, — делаю вывод я, — Носит хламину, похожую на облачения шаманов племен. А еще амулет Изгну.

— Раз был шаманом, то показал бы нам что-нибудь из их арсенала. Это искаженный полон парадоксов! Я ни хрена не понимаю!

— А знаешь, — делюсь с Фресом пришедшей идеей, — Молог на вид как давно сгнивший труп. На бальзамированный труп. Может, он вылез из давних времен? У Изгну были элитные воины? Гвардия там, защищающая алтари, избранные и все такое? Как тебе мысль?

— Две тысячи лет прошло, Дева его знает. Я о таком не слышал.

— Я тоже, — признаюсь я, — Но идея подходит. Осталось понять одно, каковы его цели и мотивы. Вряд ли он тут просто развлекается, бегая по лесам и убивая людей их же оружием.

— Раз он был изгнилом, то и цель жизни у него такая же, — легкомысленно махает рукой Фрес, — Отомстить за павшего бога, за свой народ. А потом захватить земли Империи и жить припеваючи, Изгну поклоняясь.

Мы думали еще долго, строили все более нежизнеспособные теории, но лучше объяснения не придумали.

— Ладно! — хлопаю ладонью по столу, отчего дремавший Торуг вздрогнул и проснулся, — Расходимся спать. Фрес, завтра поможешь мне с барьером.

— Как скажешь. Я займу комнату возле твоей, не против?

— Да бери любую.

Праздник еще продолжался, когда его виновники отправились спать. Не смотря на ворох проблем, засыпал я с улыбкой. Хорошо дома. Снилось что-то приятное.

Я проснулся, открыл глаза, уперся взглядом в балдахин кровати. Какое-то чувство дискомфорта, что-то не так. Опасности нет, в комнате я один, что не так? Сползаю с кровати, рука ухватила кувшин, всласть напился воды, холодной, даже чуть сладковатой. Не спеша облачаюсь в доспех, по привычке хватаю гребень, иду к зеркалу, бороду расчесывать. А бороды нет!

Из зеркала смотрит мое отражение. Молодой маг, с узкой бородкой, черные волосы в легком беспорядке, густые и прямые. Лицо слегка опухло ото сна, черные глаза смотрят надменно, сверху вниз. Раньше я так не смотрел, скорее я был похож на строгого, но доброго старичка. Ходил, сутулившись, да бороду гладил, или шатался пьяный по коридорам, слушая как позади бухают сапоги воинов, готовых подхватить меня, если отрублюсь.

Наконец, я полностью проснулся и понял. У меня ничего не болит, не обращаю внимания на холодок. Легкий импульс эфира разгоняет энергию по каналам, кровь бежит быстрее, я взбодрился. Я уже много лет не делал разминку по утрам, больно суставы крутило. А теперь, почему нет? Решаю сходить на крышу, она же Ритуальный Зал. Сегодня у моей комнаты никто не дежурит, и это хорошо, общаться я не хочу. Но Торугу надо будет высказать, порядок есть порядок.

Поднимаюсь по лестнице легко, перешагивая через одну ступеньку, наслаждаюсь каждым движением. После вчерашней схватки я думал, что не смогу встать с кровати, но нет, молодое тело легко восстановилось. Я с удивлением замечаю за собой все новые и новые изменения. Мне почти физически больно, если я пытаюсь привычно сгорбиться. Мое тело не принимало этого, заставляя держать прямую осанку, плечи расправлены, а иначе даже дышать неудобно!

Привыкаю смотреть с позиции выше, чем привык, примерно на пол головы. Я чувствую и ощущаю себя иначе. Мне не хочется есть или пить, нет боли в покореженных каналах или в теле, в голове кристально ясно, мысли носятся молниями. Глаза ухватывают любую мелочь, каждую трещинку в камнях стен, сколы на ступенях, я могу вспомнить, сколько выбоин в каждой ступеньке, что я прошел. Появляются идеи, жажда изменять, творить, делать что-нибудь с жаром и пылом, увлекаясь с головой!

Выхожу наверх, на крышу. Утро едва наступило, еще не до конца рассвело. Прохладный ветер затрепетал полы ткани на доспехах. Я вдыхаю полной грудью, наслаждаясь свежестью и легким морозом. Искаженный эфир меня не волнует, моя аура отталкивает его, создавая вокруг чистую область.