Штурмовые ветеринары

За столом сидел старик с неприятным, липким взглядом каких-то бесцветных глаз. Когда за последним вошедшим захлопнулась дверь, он обратился к нам низким, хрипловатым голосом:

— Здравствуйте, ребята! Ну, как доехали, как устроились? Никто вас не обижает?

— Нет, все просто отлично! — бодро откликнулся Юра.

— Да вы не стойте у двери, присаживайтесь, — гостеприимно взмахнул рукой хозяин кабинета.

Мы взялись за стулья и сели вдоль одной из сторон стола для совещаний. Директор продолжил:

— Вам представился уникальный шанс поработать на самом современном в стране молочном комплексе. Это уникальный опыт, все равно, как если бы съездили в Европу или Америку. Но вам надо понимать, что поездка сюда — это гораздо лучше! Как вы думаете, почему? — лукаво ухмыльнулся Семен Георгиевич.

— Ехать ближе? — вполне справедливо, как мне кажется, предположил Тоха.

— Нет. Если вы поедете в Европу — вы там будете смотреть на чужое, работать на других. А тут наше, российское! — важно произнес директор. — Все, что вы будете здесь делать, — это на благо нашей Родины!

Он неожиданно встал со своего кресла и подошел к стене с портретом.

— Я в прошлом году ездил в Москву, на съезд сельхозпроизводителей. Там перед нами выступал наш президент и сказал, что мол, сельское хозяйство и продовольственная безопасность страны — наша первостепеннейшая задача. И выполнить эту задачу нужно любой ценой! Я, как депутат нашей единой партии, стараюсь добиться этого, не жалея времени и сил!

Последние фразы Семен Георгиевич произнес с таким пафосом, будто говорил речь с трибуны на партсобрании. Потом он вернулся в кресло и продолжил прежним, снисходительно-дружеским тоном:

— Вы, ребята, еще, наверно, помните свое детство в девяностые. Когда нормальных продуктов не было, а нас травили импортной химией, типа масла «Рама» и «ножек Буша». Это были коварные происки ястребов Пентагона — постепенно ослабить и погубить наше население без войны. Теперь вам под силу это изменить и послужить отчизне. Я хочу вам предложить целевой контракт, по которому вы пройдете у нас на агрокомплексе производственную практику, а по окончанию учебы получите здесь работу и жилье. Как вам такая идея?

Мы ответили гробовым молчанием. Хозяин видимо принял такую реакцию за удивление и продолжил:

— Этот документ даст вам очень серьезные преимущества. Вы стопроцентно получите диплом. Ректор не посмеет вас отчислить — вы теперь специалисты по целевой программе государственного значения! При устройстве на работу парни получат освобождение от армии. Полное освобождение, я подчеркиваю! — Семен Георгиевич снова перешел на пафосный «партийный» тон. — Потому что обеспечение продовольственной безопасности страны — задача более важная, чем армейская служба. Вы здесь будете на переднем крае обороны страны, своим трудом защищая сотни тысяч мирных людей!

Хозяин кабинета замолчал и снова внимательно оглядел нас, оценивая реакцию. Затем сделал большой глоток из стоявшей перед ним изящной фарфоровой чашки и заговорил вновь:

— Всем сразу будет предоставлено жилье. Одиноким один домик на двоих, а если вы семейной парой приедете, то домик сразу лично ваш. Все дома новой постройки, огород десять соток, газ и прочие удобства. Асфальт везде проложен. Тут у нас в поселке школа отличная и детсад недавно отремонтировали. Все условия для идеальной жизни! Конечно, молодой семье тяжело, ну так я выделяю подъемные — единовременно годовой оклад! А ежели вы одинокие пока, ничего. Видели, какая у нас в поселке молодежь, девчата особенно. Не чета городским! Вы на дискотеку в клуб сходите. Я из своих личных денег туда всю аппаратуру купил, лишь бы молодежи было не скучно. Сходите, сходите, надо же и отдыхать, дело-то молодое, познакомиться там, погулять, все дела. Ну, в общем, осваивайтесь, не стесняйтесь, увидите, что такое чудесное место еще надо поискать.

Он взял трубку одной из вертушек и, набрав одну цифру, произнес:

— Лидочка, принесите документы.

Через несколько секунду в кабинет вошла секретарь и положила перед каждым довольно толстый договор, набранный мелким шрифтом, и ручку. Учитывая объем около 10 листов это выглядело странным. Семен Георгиевич довольно потер руки:

— Вот, ребята, можете подписывать. Тут все учтено, все без обмана. И практика, и учеба, и жильё, и подъемные! — сделал он акцент на последнем слове. — Подписывайте и сможете спокойно работать и учиться.

Мы в молчании принялись листать бумаги, пытаясь вникнуть в запутанные формулировки. Первым опомнился Юра:

— Спасибо за столь лестное предложение. Но есть несколько сложностей. Я уже обучаюсь по целевой программе школы собаководства ФСБ. И моя работа тоже будет важна для государственной безопасности. Я, конечно, могу расторгнуть тот договор, но для этого нужно домой съездить, это так просто не решается.

— Мне нужно с родителями переговорить, я не местный и сюда изначально не планировал переезжать… — подхватил Вован.

— Да, да, — загомонили остальные. — Как без родителей, надо посоветоваться. Планы другие были, все так неожиданно…

Семен Георгиевич раздраженно нахмурился, а затем вновь натянуто улыбнулся:

— Ну, конечно, я вас не тороплю. Поработаете, осмотритесь, освоитесь. Будете хорошо работать — я вам заплачу. Две стипендии за три недели, как вам?

— А можно я тогда договор с собой возьму? — поинтересовался Юра. — Что бы изучить повнимательнее, каждый пункт.

— Нет, — рявкнул хозяин кабинета. — Это вам без надобности, вдруг потеряете. И еще, когда работать станете, будьте очень аккуратны. И коровы и оборудование дорогое, не дай бог с ними что-нибудь случится! А я за всем слежу, — он махнул рукой в сторону монитора на столе. — У меня везде камеры!

— Конечно, конечно — мягко улыбнулась Лена, моргая своими великолепными ресницами. — Мы будем очень аккуратны. А с договорами потом определимся. У меня папа очень строгий, я с ним сориться не хочу.

— Идите, работайте, и так уже утреннюю дойку тут просидели. А на счет договоров подумайте, я вас еще раз вызову в конце, потом предлагать не буду. У вас ведь сто человек на курсе, много желающих будет, — директор сделал жест рукой в сторону двери, давая понять, что аудиенция окончена…

Мы вышли на улицу и остановились возле входа в контору. Выдался удивительно погожий день, ярко светло солнце и было даже жарко для конца сентября. Первым нарушил молчание Тоха:

— Экономист, а где это ты школу собаководства ФСБ нашел? И еще целевое обучение от них получил?

— Это была творческая импровизация, — ухмыльнулся Юра. — Мне показалось, этого дедушку надо было чем-то осадить слегка и я, похоже, угадал.

— А вам не показалась, что он как будто на партсобрании перед комсомольцами выступал? — заметил Вова. — Я все ждал, когда он про постройку коммунизма брякнет, было видно, что ели-ели сдерживается.

— Это все неискоренимый «совковый менталитет», — сказала Лена. — Он у старых пердунов в подкорку въелся, ничем не вытравишь.

— А мне кажется, «совковый менталитет» тут совершенно не при делах, — не согласился я. — Это просто техника манипулирования людьми, старая как мир. Сыграть на патриотических чувствах молодежи, что бы сэкономить на оплате труда. Типа, идите, вкалывайте за идею. Я уверен, что, будь сейчас на дворе 1904 год, то в кабинете висел бы портрет царя-батюшки, а втирал бы он примерно тоже самое. Разве что про святую православную церковь вспомнил бы, супротив басурманских нехристей.

— Хватит трындеть попусту, — оборвала дискуссию Беговая. — Давайте по делу. Мы сейчас здесь, уехать не можем… Значит, надо работать. Подписывать ничего не будем, но и лишние конфликты нам даром не нужны, в любом раскладе он в нашем ВУЗе имеет серьезное влияние. Пошли, показывайте ваш «чудо-комплекс», я как раз в Европу съездить хотела.

Мы пошли по дороге к комплексу. Неожиданно с боковой улицы вывернул потрепанный микроавтобус ПАЗик и остановился, поравнявшись с нами. Из него вылез Саша и еще один парень чуть постарше, очень накачанного вида.

— Закончили беседовать? — спросил Александр.

— Да, нам обрисовали радужные перспективы работы в вашей замечательной агрофирме, — дипломатично ответил Тоха.

— Отлично, тут нам вас разделить нужно. Два человека поедут с Иваном, — Саша кивнул на своего спутника. — На свиноферму, это на соседнем отделении, двенадцать километров отсюда. Давайте одну девушку и одного парня, чтобы вам не скучно было.

— Нет, я против, — резко отозвалась Беговая. — Я за Леной приглядывать должна, одну её не отпущу.

— Тогда давайте двух парней, — подал голос Иван. — У меня работа непростая, парни лучше справятся.

— Давайте вы с Вованом поедете, — предложил я Экономисту. — Мы с Тохой уже тут освоились, теперь девчонок в курс дела введем, а вы там пока все разведаете. Потом поменяемся.

— Ладно, давай мы поедем, — согласился Юра. — Мне пофигу в принципе, лишь бы с обедом не запаздывали.

Они полезли в автобус и тот, бзднув напоследок масляным дымом, покатил к выезду из поселка. Саня пошел с нами.

— Этот Ваня, кстати, нашей Ани-зоотехника жених. Серьезный парень, у себя дома такую качалку оборудовал — загляденье просто, — сообщил главврач восхищенным тоном.

— Лучше бы он библиотеку оборудовал, — раздраженно заметил Тоха. — Это гораздо более ценно по нынешним временам.

Мы прошли на комплекс и Саша повторил небольшую экскурсию по корпусам. Беговая воспринимала все совершенно спокойно, а Лена непрерывно ахала и охала, выражая восхищение по разным поводам. Особенный восторг у неё вызвали милые маленькие телята.

— Ты б к четвертому курсу хоть раз на учхоз сходила, еще раньше такое увидела бы, — мрачно заметила Пчелка. — А то развела сопли, ути-пути, теляточки, тьфу.

— Ты бездушная стерва, — огрызнулась Лена. — Как ты вообще решила стать ветеринаром без малейшей капли любви к животным?

— Я люблю животных, иногда даже таких кобылиц как ты, — ответила Беговая и крепко ущипнула Лену за задницу. — Но я учиться поступала, а не по клубам жопой крутить. И как ферма устроена, знаю не понаслышке.

— Успокойтесь, девочки, — поспешил вмешаться Саша. — Пойдемте в кабинет, я выдам вам препараты и объясню, что нужно делать.

В кабинете первой задачей стало раздобыть для Лены подходящую спецодежду. Она не взяла ничего путного из дому, а в наличии ничего подходящего не оказалось.

— Ладно, одевай это пока, прямо поверх кофты, а я после обеда на тебя спецовку в складе возьму, — махнул рукой Саша, жертвуя довольно застиранный, но все-таки белый, халат.

Он был гораздо большего размера, чем нужно, поэтому Лена закатала рукава, длинной он оказался ей по щиколотки, а растянутые карманы телепались гораздо ниже пояса.

— Пойдет, — кратко охарактеризовал костюм Тоха. — Что нужно делать?

— Вам уже давно пора заняться обрезкой и лечением копыт в карантинном корпусе, — сказал главврач. — Там уже станок для фиксации установили, идите. Загоняете, обрезаете, потом ставите перевязанных в отдельный загон. Все ясно?

— Да, конечно, — ответил я за всех.

Мы рассовали по карманам склянки с препаратами, бинты, ножи и прочую мелочь. Тоха подхватил на плечо большие щипцы для копыт и мы отправились.

В корпусе мы сразу заметили станок для фиксации, стоявший в пустом загоне. Это была современная конструкция, сваренная из квадратных стальных труб и снабженная системой блоков и лебедок, позволяющих поднять и удерживать на весу любую из конечностей животного. Проблемой было только загнать корову в станок. Видимо, прошлые «обрезчики копыт» доставили им много неприятных впечатлений и теперь животные категорически не хотели заходить в станок. Чтобы загнать первую корову мы потратили примерно полчаса и довольно много усилий. Дальше дело пошло сноровистей, но все равно не так просто. Мы с Тохой основательно вспотели, бегая за буренками. Я скинул балахон и остался в одной футболке.

— Мне скучно просто так стоять, — подала голос Лена. — Дайте и я что-нибудь поделаю?

— Ты же не обрезала копыта никогда, — огрызнулась Беговая, ловко орудуя ножом. — Стой на подхвате.

— Но бинтовать-то я умею, — возразила Лена. — Что я как истукан?

— Да ладно тебе, дай ей поучаствовать, — вступился я. — Иначе зачем она сюда приехала?

Лена взялась забинтовывать обработанную Пчелкой ногу. Она сделала это довольно аккуратно, а затем тщательно пропитала повязку береговым дегтем.

— Ну вот, а вы говорили — мол, не справлюсь, — гордо провозгласила Лена, обернувшись к нам. — Я своим собакам часто повязки накладывала, умею кое-что.

В этот момент она допустила критическую ошибку. Стоя сразу за коровой, она отпустила стопор лебедки, освобождая зафиксированную в станке ногу. Буренка почувствовала свободу и сразу лягнула ногой, пытаясь освободится из ужасного плена. Удар пришелся Лене точно в середину бедра и отбросил её к стене. Мы рванулись к ней, Лена схватилась за ногу и громко кричала, а на белой ткани халата быстро проступало огромное темное пятно…

Глава 12. Двухцветный этюд

— Больно, жжется, ааа!!!— вопила наша подруга, держась за ногу.

Беговая резво подскочила к ней и рванула полы халата.

— Бля, да это склянка с йодом! — воскликнула она. — Не дергайся, дура, дай кость прощупать.

Действительно, Лена сунула в отвисший карман двухсотмиллилитровую стеклянную бутылку йода и именно в неё пришелся удар. Теперь йод пропитал ткань халата и одежду по ним. Пчелка ловко, в несколько касаний ощупала ногу и вынесла вердикт:

— Все цело, перелома нет, а ну, быстро, вставай! — она за руку подняла Лену с земли и неожиданно рванула молнию на её джинсах.

— Ай, что ты делаешь? — возмутилась «леди».

— Наклонись, обопрись о стену и ноги раздвинь, — скомандовала Беговая. — Если сейчас тебе йод в щель затечет, ты еще не так запоешь.

Она стянула с Лены трусы и, сорвав со своей головы бандану, принялась вытирать йод. Мы с Тохой замерли, пораженные великолепным зрелищем. Лена стояла, согнувшись, с джинсами и трусами, спущенными до щиколоток, её правая ягодица приобрела совершенно африканский, шоколадно-коричневый, цвет. По сравнению с белоснежно-белой второй половиной это создавало удивительный контраст, усиливавшийся ветвистыми струйками йода, которые, сбегая вниз по ноге, образовали причудливый узор ниже колена. Дополняла картину присевшая рядом Пчелка, с растрепанными волосами, энергично вытиравшая межъягодичное пространство банданой. К сожалению, она быстро заметила наши восхищенные взгляды и сразу же рассвирепела.