Лицо гнома, хотя и полускрытое белой бородой, не изменилось, но в глазах блеснула смешинка. Он протянул руку и собрал деревянные прямоугольники эльфийских монет:

— Этого хватит. Одно дело — спасти бежавшую "игрушку" и совсем другое — девушку, которая натянула нос одному из "черепов". Совсем другое удовольствие.

— А как вы меня выведите? — в Алионе неожиданно и не к месту проснулось любопытство. И зевота.

— Сначала вас отведут в место, где вы сможете выспаться. Потом вас подготовят. А потом вы выйдите из города перед глазами эльфов. И никто из них не бросит лишнего взгляда в вашу сторону.

— Почему?

— Потому что нет ничего незаметнее очевидного. Хотите небольшую загадку?

Алиона хотела спать, но любопытство засыпать пока не думало:

— Что за загадка?

Кварри вынул из кармана узкий предмет. Бесшумно открылось узкое синеватое лезвие.

— Это — гномья бритва. Не замечаете в ней ничего странного?

Алиона посмотрела на бритву. Костяная рукоятка кремового цвета, стальное лезвие с мерцающим волнистым узором... Девушка заморгала, взяла бритву в руки, покрутила, посмотрела на гнома, на его бороду.

— А зачем гномам бритвы? Вы же не бреетесь?

— Вы знаете, очень немногие задали бы этот вопрос. Это — женская бритва.

— Ваши женщины бреют бороды?!

— Наши женщины не бреют бород. Потому что они у них не растут. Наши женщины бреют...

Алиона успела густо покраснеть.

— ...ноги. Однако у девяти из десяти возникла бы незамысловатая логическая цепочка "бритва-ею бреют бороду". Все. Никто бы и не подумал о том, что гномам-мужчинам бритва не нужна.

* * *

Утром, когда эльфийские полицейские уже начали искать след рыжеволосой девушки, из города вышел худенький юноша с короткими черными волосами. Горло юноши было перемотано толстым белым шарфом, он страшно хрипел и надрывно кашлял, но не это было причиной того, что эльфы-полицейские только взглянув на него, тут же отвели взгляд. Глаза юноши были завязаны узкой черной лентой, а за руку его вел мальчик-гном, еле достающий слепому до пояса.

Эльфы относились к физическим недостаткам со смешанным чувством брезгливости и страха. Брезгливости — потому что неполноценных в эльфийском обществе недолюбливали, страха — потому что каждый калека одним своим видом напоминал здоровому о том, что любое здоровье — до поры до времени.

Эльфы отвернулись и продолжали высматривать человеческую девушку с эльфийским цветом волос.

А черноволосый юноша все шел и шел и шел...

* * *

Алиона давным-давно потеряла счет времени и пройденному расстоянию. Она бездумно переставляла ноги, под которыми вначале стелилась трава столичных улиц, затем трава шоссе, а сейчас — твердая выбитая проселочная дорога.

Периодически она кашляла: бородатые перфекционисты не удовлетворились ее актерскими способностями и умением притворяться больной и заставили выпить какое-то зелье, которое, несмотря на приятный мятный вкус, начало страшно драть горло.

— Все, — мальчик-поводырь дернул Алиону за руку, — Здесь можно.

Девушка с хриплым воплем сдернула с глаз опостылевую повязку и отодрала нашлепки, призванные изобразить запекшуюся кровь на месте "отсутствующих" глаз. Свет, хоть и проходил через плотные кроны деревьев, все равно неприятно резал взгляд.

— Прромой, — гном протянул флягу.

Алиона набрала в рот жидкость из фляги и заклокотала, полоща горло. Неприятные ощущения и желание закашляться медленно уходили. Она сплюнула на землю, и, вытирая рот, вопросительно посмотрела на гнома.

— Вот, — он указал на узкую тропинку, ответвляющуюся от лесной дороги, — Иди туда. Там живет охотник Джарр. Он поможет.

Девушка потерла глаза и огляделась.

Эльфийский лес не был похож ни на леса средней полосы России, ни на тайгу, ни на джунгли, но был чем-то схожим с ними со всеми.

Округлые холмы, между которыми петляла дорога, были покрыты крупными деревьями с мощными стволами. Ствол взмывал ввысь метров на десять, где разделялся на не менее могучие суки, поддерживающие плотную крону, шелестящую листвой. Кроны смыкались в сплошную зеленую кровлю, так что дорога, к примеру, пролегала как будто в высоком зеленом туннеле. Пространство между деревьями было чистым, лес казался прозрачным. Под ногами пружинила мягкая зеленая трава.

Красиво...

— Туда. Иди туда.

Мальчишка протянул Алионе рюкзак. Уже не ее прежний, слишком приметный, но с ее немногочисленными пожитками. Девушка в мужской одежде вскинула рюкзак на плечи зашагала по тропинке, не оглядываясь.

Если бы она оглянулась, то увидела бы, как мальчишка быстро, почти бегом рванул из леса. Гномы не любили лес. И у них были для этого причины.

* * *

Хрум-хрум... Хрум-хрум...

Под ногами похрустывали сухие листья, веточки, усыпавшие тропинку.

Хрум-хрум... Хрум-хрум-хрум...

Алиона шла к охотнику Джару, который, по словам священника-гнома, уже не раз помогал убраться из страны эльфов тем, кому внезапно стал вреден климат эльфийских лесов.

Хрум-хрум... Хрум-хрум-хрум...

Вверх по склону лесного холма, вниз по склону...

Хрум-хрум... Хрум-хрум-хрум...

Алиона сделала шаг...

Хрум.

И замерла с поднятой ногой.

Хрум-хрум — хрустнули веточки за спиной.

Девушка поняла, что уже приличное время хруст шагов доносится до ее ушей с неким отзвуком.

Хрум-хрум.

Как будто шедший за ней по пятам переступил с ноги на ногу...

Алиона медленно, осторожно протянула руку за спину и на ощупь достала из рюкзака кинжал.

— А-а-а!!! — она крутанулась с криком, направляя клинок кинжала...

— А-А-А!!!

Прямо в морду здоровенного существа, покрытого черным мехом.

Глава 14

Взвизгнув и для верности подпрыгнув на месте, Алиона ткнула в сторону зверя кинжалом, забыв нажать на кнопку. Зверь сел и задумчиво посмотрел на нее. Девушка замерла, чувствуя биение пульса в ушах, и, в свою очередь, тоже посмотрела на зверя. С трудом подавив желание присесть.

Честно, говоря, зверюга, несмотря на то, что была величиной с крупную овчарку, опасений не вызывала. Наверное, из-за своего внешнего вида. Представьте мышь величиной с собаку. Правда же, к такому животному вы отнесетесь с опаской? А теперь представьте бегемота такой же величины. Страшно? Нисколько. Такой бегемотик вызовет, скорее, чувство умиления "Ой, какой крошечный". Так вот, именно на карликового бегемота зверь и походил. Толстое цилиндрическое тело, толстые кривые лапы и тарелкообразными ступнями, тяжелая морда ботинком и ко всему этому — крохотные глазки, крохотные ушки на макушке и густая черная шерсть торчащая во все стороны и придававшая зверюге некое сходство с бродячим псом.

— Ты же не питаешься людьми? — с надеждой спросила Алиона.

Зверь не ответил. Он, все так же хрустя ветками, подошел к девушке. Раздулись щелочки ноздрей и зверь шумно обнюхал левую штанину.

— Эй, я надеюсь, ты не из породы кошачьих и не станешь меня метить?

Лохматое существо неизвестной породы забавно затрясло ушками и фыркнуло. После чего с надеждой принюхалось к ладони девушки.

— Нет у меня для тебя ничего вкусненького, — Алиона осторожно протянула руку и погладила животное по голове, — Я даже не знаю, что для тебя "вкусненькое". То, что невинными девушками ты не питаешься, я уже поняла.

Она погладила по голове "бегемотика" еще раз, повернулась и пошла дальше по тропинке.

Хрум-хрум-хрум.

Зверь побежал следом.

— Я не твоя мама... и я не хочу знакомиться с твоей мамой, если ты — еще щенок.

Впрочем, на собаку зверь не походил, повадки у него были скорее кошачьи — независимые до крайности. Мол, я вовсе не иду за тобой, я просто иду по своим делам и направления нашего движения случайно совпали. Совершенно случайно.

— Кыш, хвостик.

Хвостик никак не отреагировал на тихий "кыш", а громко пугать его она побоялась. Так они и зашагали по тропинке: девушка в мужском костюме с короткими черными волосами, а за ней — лохматый бегемотоподобный Хвостик.

* * *

— Мы идем. Вверх по холму.

Мы идем. Вниз по холму.

Мы идем. Прямо по лесу.

Мы идем. Просто — идем.

Солнечный свет, пробивавшийся через прозрачно-зеленые крышу листьев, легкий ветерок, запутавшийся между стволов, запахи нагретой древесины, цветов и немного — грибов... Настроение Алионы уверенно дошло до отметки "Отлично!". Появилась четкая уверенность, что теперь все будет хорошо: она доберется до городка Финкауна, найдет путь домой и... И все будет как раньше... Нет, еще лучше!

— Мы идем. Вверх по холму... — завела она самопридуманную песенку-кричалку, — О, гриб.

Эльфийские грибы были такими же, как и эльфийский лес: похожими сразу на все и не похожими на что-то конкретное. Упругий, светло-коричневого цвета, толстая ножка плавно переходящая в чечевицеобразную шляпку: с тонкими пластинками на нижней части и темными точками на верхней.

Ведомая неистребимым инстинктом собирательства, девушка аккуратно сорвала гриб.

— Вот зачем ты мне? — задумчиво спросила она его, — Вдруг, ты ядовитый?

Лохматый Хвостик толкнул мордой под локоть и принюхался.

— Что нюхаешь? Хоч...

Длинный фиолетовый язык молниеносно смахнул гриб с ладони, и Хвостик зачавкал, довольный.

— Ну вот и разобрались. Ты — не плотоядное, ты — грибоядное существо.

* * *

Они шли дальше. Алиона углядела еще несколько грибов и скормила их "грибоядному существу". Существо охотно их слопало и продолжало трусить следом.

В одном прозрачном ручейке, через который был переброшен горбатый мостик из переплетенных корней, Алиона прополоскала волосы, вернув им прежний рыжий цвет. Черная краска была все-таки нестойкой

Так они шли, шли и шли... Пока тропинка не обогнула холм и не уперлась в круглую зеленую полянку. Алиона не увидела домик. Симпатичный такой. Домик находился в стволе толстого дерева, в котором был прорезан проем, закрытый дверью, выкрашенной зеленой краской. Еще в стволе красовались два полукруглых окна со ставнями, раскрытыми в честь солнечного дня нараспашку.

Домик стоял на противоположном краю поляны, светило солнце, пели птицы, и картинка была бы совершенно идиллической, если бы не два эльфа в серебристой форме. Держа в руках обнаженные короткие мечи, они сосредоточенно пинали какой-то тюк, смеясь и переговариваясь хрустальными голосами.

Алиона замерла. Эльфы — это было совсем не то, что она хотела увидеть. Тем более, она рассмотрела, что служит им футбольным мячом.

Человек.

— Хырррр...

Рык, который девушка услышала за спиной, вогнал ее в ступор и заставил волосы зашевелиться даже там, где они не предусмотрены анатомией.

Забавный лохматый Хвостик припал к земле, вздыбив шерсть на спине черным гребнем. Раскрылась пасть, сделавшая бы честь даже крокодилу, обнаружив множество белых острых зубов. Из лохматых ступней выскочили иссиня-черные когти, длинные как клинки ножей.

— Хвостик...

"Грибоядное существо" прижалось к земле, как тигр, рыкнуло и прыгнуло вперед. Преодолеть за один прием двадцать метров ему, конечно же, не удалось. Хвостику добрался до эльфов в три скачка.

Тот, что стоял спиной, был мгновенно сбит на землю — на спине разлохматились серебристо-красные лоскуты — и зверь прыгнул на второго эльфа, только и успевшего, что поднять меч. Поднять — и упасть с вырванным горлом. Хищник — да, уже явный хищник — наступил лапой на лицо эльфа и радостно взревел, подняв голову к небу.

Алиона осознала, что бежит, спотыкаясь, через поляну. Хотя бежать туда, где находятся вооруженные эльфы и разъяренный зверь — не самая лучшая мысль. Но, тем не менее.

— Хвостик!

Сбитый с ног эльф с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направил на торжествующего зверя клинок меча.

— Хво...!

Гроздь зеленых огней перечеркнула крест-накрест спину хищника, выбив кровавые фонтаны. Зверь взревел, взвился... и покатился по траве мертвой тушей. Эльф начал поворачиваться в сторону Алионы. И тут с земли, как кобра из травы, взвился до сих пор лежащий человек. Пара ударов в голову — и эльф бревном рухнул на траву.

Подбежавшая Алиона увидела лежащее тело с разодранной когтями спиной и стоявшего над ним человека.

Как выглядит охотник Джар Алионе не описали, поэтому она представляла его кем-то похожим на Данди-Крокодила: жилистый, загорелый дочерна мужчина, в широкополой шляпе с патронами под лентой и с огромным ножом на поясе...

Перед девушкой стоял худенький парнишка, ровесник девушки, с разлохмаченными смоляно-черными волосами. Без шляпы, без ножа, без загара — да и какой загар в тенистых лесах? — кривой перебитый нос, ссадина на щеке... Грязная, вымазанная землей и травяным соком, кожаная куртка и такие же запачканные кожаные штаны. На правой руке кровоточат сбитые костяшки, левая — забинтована.

Парнишка, поморщившись, взялся за нос и с хрустом вправил его на место. Алиона вздрогнула, отвернулась — и уперлась взглядом в растерзанного эльфа и его горло. Вернее, то, что от горла осталось. Девушка упала на колени.

В таких случаях человека обычно тошнит. Алиона не еле ничего с самого утра, поэтому ее вырвало горькой желтой желчью. Вытирая рот, она попыталась встать, чувствуя как дрожат крупной дрожью руки и ноги, и упала обратно на колени, после тычка сапогом.

— Эй ты, файр, — парнишка уже держал в руках меч, направляя его на Алиону, — Что ты и твои дружки здесь забыли?

— Это... не мои... друзья... — прохрипела враз пересохшим горлом девушка.

— Ты еще скажи, что просто гулял! — судя по голосу, парень еле сдерживался от выстрела или хотя бы от того, чтобы не пнуть ее второй раз.

— Я искала охотника Джара.

— Джа... Искала? Иска-ЛА?

Холодные пальцы в шершавых бинтах ухватили ее за подбородок и грубо повернули лицо вверх.

— Ты — не эльф, — сплюнул парень, — Ты вообще не мужчина.

* * *

— Что ты здесь забыла?

— Мне нужен охотник Джар.

— С чего ты взяла, что найдешь его здесь?

— Мне сказали...

— Кто сказал? Эльфы? Из фарагсвета? Отвечай!

— Нет.

— А кто? Отвечай! Чего молчишь?!

— Да ты мне слова не даешь сказать!

— Будешь много болтать — вообще заткну! Кто послал?

— Гномы.

— Гномы??! Какой нужно быть идиоткой, чтобы довериться гномам?!

— Той, которой больше НЕКУДА обращаться! Они мне хоть помогли!

— Помогли?! Бросили в лесу, в котором полно зверья?

— Я видела только вот этого, — Алиона указала на лежащий неподалеку труп Хвостика.

Все время разговора — если крики и голословные обвинения можно назвать разговором — она сидела на низком пеньке у входа в древесный дом. Парнишка, ругаясь и психуя, шагал туда-сюда перед ней, вытоптав в траве заметную тропу.

— Этого?! Ты хоть знаешь кто это?

— Он меня не трогал!

"И не орал на меня" — мысленно добавила Алиона.

— Конечно, не трогал. Это же наэрдель, он нападает только на эльфов, — паренек, кажется, успокаивался.