Иной мир: Маришка

Репортёр недоверчиво посмотрел на меня. То, что я говорила, было очень похоже на правду, но вдруг я вожу его за нос.

— А полиция у дверей зачем?

Я вздохнула.

— Если бы вы были один такой, а то вся больница желает зайти и посмотреть, а это реанимация, а не театр. Вот я и попросила оградить её от любопытных.

Он прибодрился и пошёл в наступление.

— Тогда, может быть, сделаете мне исключение? Просто для того, чтобы я убедился, что всё так и есть.

Я грустно вздохнула.

— А для кого ещё я должна сделать исключение? Я уже вам сказала, девочка в реанимации. Не верите, пишите, что хотите. Мне это безразлично, в отличие от здоровья моей дочери. Ведь это вы в итоге будете выглядеть дураком. А сейчас извините, но я хотела бы спокойно поесть.

Репортёр ушёл озадаченный. Всё, что я сказала, запросто могло быть правдой. Доказательств нет, а если он пустит утку, над ним ещё долго все будут смеяться.

Через два дня, ночью, я вывезла её из больницы на машине скорой помощи. Я держала девочку в сонном состоянии, чтобы избежать проблем. Всё сделали быстро и тихо. Наши оперативники позаботились, чтобы ненужных свидетелей не было. Когда каталка была загружена в машину, я подошла к Владу.

— Спасибо тебе, — искренне поблагодарила я его. — Извини, что так вышло.

Влад стоял слегка растерянный и грустный.

— Я всё понимаю, — сказал он.

Чтобы как то его приободрить, я приподнялась на цыпочках и чмокнула его в щёку, затем подмигнула ему и запрыгнула в машину. Двери захлопнулись, и машина поехала, а я смотрела на него сквозь стекло, такого растерянного и полного ложных надежд.

* * *

— По своей сути, это удивительное создание, — восхищался профессор Мордин. — Так удачно совместить настолько несовместимый генетический материал, это просто чудо. Многие решения поражают.

Ден стоял хмурый и деловой. Сквозь окно мы видели кровать и спящую на ней девочку. Возле кровати стояла куча аппаратуры. Девочка был ещё слаба, но её состояние было стабильно.

— Что с ней будет дальше? — задала я волнующий меня вопрос.

Мужчины задумались. У нас на руках была часть сложнейшей мозаики, но всего одна и без каких либо следов к другим частям. Спецназ прочесал всю местность вокруг озера, но ничего не нашёл. Ден подключил к делу свободных агентов, работающих в том районе, но и у них ничего не было. Девочка взялась из ниоткуда и, по заверениям профессора, не могла быть результатом естественного смешения видов. Кто-то незаконно проводил эксперименты, но кто и где, мы не знали.

— Я бы хотел её изучить, — вкрадчиво предложил профессор.

— А меня вы бы тоже хотели изучить? — закипая от злости, спросила я.

— Если вы позволите... с удовольствием, — словно не замечая моей иронии, ответил Мордин.

Ден тронул меня за локоть. Я глубоко вздохнула и успокоилась.

— В каком она состоянии? — спросил он.

— Быстро идёт на поправку. Но... у нас есть некоторые проблемы, — замялся профессор.

Ден вопросительно посмотрел на него.

— Девочка неуправляема и не признаёт никого, кроме... — при этих словах он глянул на меня, — ...госпожи Шираки.

Это была правда. Моё свободное время сократилось до часов её сна. Если меня не было рядом, начиналась жуткая истерика, после которой её долго приходилось успокаивать. Даже простейшие процедуры она не позволяла проделывать никому, кроме меня.

— Спасибо, профессор, я понял, — ответил Ден.

Мордин удалился, хищно поблёскивая стёклами своих очков. Он был гений своего дела, но гений одержимый.

— Ден, давай я заберу её к себе, — предложила я. — Ты же понимаешь, она ещё ребёнок...

Ден сделал жест, прося меня помолчать. Задумчиво глядя на девочку, он вплотную подошёл к окну. Даже не вид его ауры, а скорее моё шестое чувство, подсказало мне, что он воспринимает эту ситуацию близко к сердцу, словно произошедшее с этой девочкой, как-то связано с ним лично.

* * *

Я вошла в реку событий, и она повлекла меня, стремительно унося за собой. Привычные вещи остались позади, дно ушло из-под ног, и я, захлёбываясь, барахталась в воде. Теперь, или утонуть, или плыть, но и плыть можно в разных направлениях. Можно выбраться обратно на берег, но для этого надо отпустить то, что я держу в руке. Я глянула на свою руку. Детская ладошка судорожно сжимала мои пальцы, стараясь из последних сил удержаться. Разожми я руку, и её унесёт течением. А рядом берег, такой привычный и желанный. Но смогу ли я дальше жить спокойно, зная какой ценой куплено моё спокойствие? А впереди страх и неизвестность, и, вполне возможно, огромная опасность. Какой ещё есть у меня выбор? Плыть против течения, стараясь остаться возле привычного берега? Насколько у меня хватит сил? Это как в Алисе в зазеркалье, нужно быстро бежать, чтобы остаться на месте, только есть ли в этом смысл? Нет, это тоже не по мне. Значит, остаётся одно, плыть вперёд, но уже самой выбирать путь. И пусть течение событий придаёт мне скорость. Я готова ко всему. Я никогда не держалась за старое и ненужное, с лёгкостью отбрасывая всё, что мешает мне двигаться вперёд.

— Ты моя мама?

— Нет, но я твой друг.

— Значит, ты моя сестра!

Я задумалась. В некотором роде у нас много общего.

— Хорошо, если хочешь, я буду твоей сестрой.

— Сестрёнка, — радостно сказала девочка, прижимая мою ладонь к своей щеке. — Правда, ты меня не бросишь?

— Не брошу, — пообещала я.

— А как тебя зовут?

— Маришка.

— А меня Мелиса.

Обзавестись младшей сестрёнкой я никогда не мечтала. Одиночка по натуре, я всегда избегала близких отношений. Когда же это успело во мне измениться? Наверно тогда, когда я поняла, что мои приёмные родители на самом деле любят меня. Тогда, моя душа, похожая на кусок льда, начала оттаивать. Может быть именно поэтому, сейчас я так сильно переживаю из-за того, что обидела Дена. Мне жалко Влада, потому что я не могу дать ему то, чего он так мечтает получить. Даже Юджин не вызывает у меня мерзкого отвращения, потому что я понимаю его и даже, где-то в глубине души, жалею его.

Эта девочка затронула самые сокровенные струны моей души. В ней я увидела саму себя, много лет назад. Вот только тогда рядом со мной не оказалось никого, кто захотел бы мне помочь. От меня просто отвернулись. Я никому не была нужна. Меня бросили.

* * *

Ден повернулся ко мне и оценивающе на меня посмотрел. Уговаривать его было бесполезно, он сам всё прекрасно знал. Сейчас он взвешивал все за и против.

— Придётся полностью поменять охрану твоего дома. Люди не подходят. Также тебе понадобятся служанки из демонов, чтобы избежать лишних вопросов и утечки информации. И, последнее, как ко всему этому отнесутся твои родители?

Хороший вопрос. Приведи я в дом обыкновенную девочку, возможно, их реакцию было бы просто предсказать, но в этой ситуации я, честно, не знала, как они отреагируют. А что насчёт всего остального, то Ден уже давно порывался сменить мою охрану. Ему не хотелось, чтобы кто-то перерезал мне глотку во сне и он потерял такого ценного агента. Я, без сомнения, хороша, но если я буду сама себя охранять двадцать четыре часа в сутки, пользы от меня будет мало. Служанки — тоже не проблема. Было в нашем штате несколько, приехавших с родителями из Японии, и с которыми они бы ни за что не расстались, но они прислуживали только им.

— Я поговорю с отцом, — ответила я.

Он кивнул. Теперь всё было в моих руках.

* * *

Отец хмуро рассматривал фотографии. Годы не сильно отразились на нём, только выбелили его голову, но силы и ума не лишили.

— Я надеялся, что моя дочь выйдет замуж и подарит мне внука, а не притащит в дом... зверёныша, — буркнул он себе под нос.

Тема насчёт моего замужества и детей, день ото дня, поднималась всё чаще. Как только мне исполнилось двадцать лет, и я стала совершеннолетней, родители стали подбирать мне жениха, а заодно и обрабатывать меня на эту тему. Меня не неволили в выборе, как некоторых девушек, но слишком часто стали намекать на мой дочерний долг. Званые ужины, на которых оказывались молодые люди моего возраста, или походы на приёмы, куда стал всё чаще брать меня отец, неумолимо вторгались в мою личную жизнь.

— Отец, я нужна ей. Без меня она погибнет, а она всего лишь ребёнок. Неужели так важно, как она выглядит? — настаивала я.

Мама предпочитала отмалчиваться, но со вниманием разглядывала принесённые мной фотографии. Они были оба открыты передо мной, и я читала их намеренья. Маме понравилась девочка, даже несмотря на её странный вид, а отец больше переживал из-за того, что я не спешу с замужеством, и у меня нет парня. Недолгая борьба закончилась в мою пользу.

* * *

— Это мой дом, — сказала я Мелисе, когда машина въехала через главные ворота. — Теперь это будет и твой дом.

Девочка всё ещё держалась насторожено, особенно, когда рядом были другие люди и, ища защиту, жалась ко мне, но она была рада, что я забрала её из нашей больницы. Вид медиков пугал её ещё больше. От неё мало что удалось узнать, но, судя по всему, люди в белых халатах принесли ей много страданий.

Я сразу отвела её на свою половину дома и познакомила со всеми слугами. Новый штат прислуги приятно порадовал и меня саму. Раньше мне приходилось постоянно быть настороже, чтобы ненароком не сказать чего лишнего или не проявить себя. Согласитесь, что мгновенное перемещение из одного конца комнаты в другой, неизменно вызовет у людей вопросы, и, даже если они не станут их задавать, думать им не запретишь. Зато сейчас жить стало проще. Я даже наняла личного повара, одного из учеников Жака, чтобы иметь возможность есть дома то, что я хочу. Не все слуги знали волчий язык, но я уже начала обучать Мелису человеческому языку.

— А что ты ешь? — любопытно спросила Мелиса.

— Человеческое сердце, — ответила я. — Хочешь попробовать?

— Хочу.

Я дала ей откусить кусочек.

— Ну как?

— Вкусно. Дай ещё, — попросила она.

Судя по всему, клиентов на человеческое сердце у Жака увеличится.

Ден дал мне месячный отпуск, чтобы я разобралась с обстановкой в доме. Мелисе надо было освоиться, привыкнуть и понять, что нельзя всё время висеть на мне. Этому помогли и слуги. Среди них Мелиса чувствовала себя спокойно, они ведь не были людьми, которых она боялась.

* * *

Большая зала была заполнена людьми. Весь свет общества. Я шла рядом со своими родителями, вежливо кланяясь знакомым и незнакомым людям. Отец очередной раз вытащил меня из дома, надеясь свести меня с каким-нибудь молодым, холостым и представительным мужчиной. Поскольку я была не на работе, я оделась максимально женственно и сексуально. Не то, чтобы я шла на поводу у своего отца, но, как его дочь, я должна была держать марку. Нельзя быть Шираки и выглядеть как служанка.

— Боже мой, боже мой! — раздался до боли знакомый голос. — Маришка, как я рад тебя видеть!

Я подавила паническое желание сбежать. Юджин, словно танк, бесцеремонно прокладывал к нам дорогу. Люди спешили убраться с его пути. Подойдя к нам, он первым делом склонился к моей руке и галантно её поцеловал. Ну, надо же, а он делает успехи.

Отец недоуменно смотрел на происходящее. Он знал Мелта, но их знакомство было сторонним, до этого дня они не пересекались.

— Господин Шираки, госпожа Шираки, — поздоровался Юджин с моими родителями. — Если вы позволите, я бы хотел похитить вашу дочь.

Отец утвердительно кивнул. Юджин взял меня под руку и повёл в сторону.

— Откуда она его знает? — удивилась моя мама.

— Сам хотел бы это знать, — тихо ответил ей отец.

Между тем Юджин отвёл меня на террасу.

— А твоя новая пассия не будет тебя ревновать? — слегка язвительно поинтересовалась я, комментируя наше уединение.

Юджин улыбнулся, но по его лицу пробежала лёгкая тень.

— Маришка, — он смутился, словно собирался признаться в чем-то, чего сам стыдился. — У меня никого нет.

Я облокотилась на перила:

— Неужели в этой стране перевелись женщины?

Юджин стоически снёс мою иронию. В какой-то момент, мне даже показалось, что он от этого получает удовольствие, словно вспоминает время, когда мы были вместе. Тогда, когда мы оставались одни, я по полной программе отыгрывалась на нём за всё то, что мне приходилось терпеть, когда мы были на людях. Со временем, он стал уважительнее ко мне относиться, но, кто бы знал, каких мне это стоило сил и нервов.

— Женщины есть, — вздохнул он. — Но мне нужна только одна.

— И что же мешает тебе её заполучить?

Мой вопрос остался без ответа. Юджин, задумчиво глядя на меня, молчал. Вечерний ветер перебирал мои волосы. Звучала музыка. Из зала доносился гомон голосов.

— Выходи за меня замуж, — неожиданно сказал Юджин и упал передо мной на одно колено.

Я опешила. Это было неожиданно. Юджин был идейным холостяком. Всегда этим кичился и не упускал момента это подчеркнуть.

— Нет, — тихо ответила я.

— Но почему? — с болью в голосе спросил он.

— Потому что я тебя не люблю, — спокойно ответила я.

Не знаю, на что он рассчитывал, но мой спокойный отказ плетью хлестнул по его самолюбию. От этой боли он потерял самоконтроль, зверем бросился на меня и сгрёб в охапку. Дальше было бы насилие, а что было бы потом, его уже не волновало. Скорее всего, он бы до конца своей жизни жалел о том, что совершил, винил себя и пытался заглушить это чувство вины.

Я влепила ему пощёчину. Такой — он не получал ещё никогда. Все предыдущие его женщины были людьми и моей силой не обладали. Его голову мотнуло в сторону, и он на мгновение оглох. Это привело его в чувство. Он выпустил меня.

— Прости, прости, прости, — быстро затараторил он.

Спокойно, словно ничего и не произошло, я стала приводить себя в порядок. Юджина охватил жгучий стыд. Словно перепрыгнув совершение насилия, он перешёл к переживанию безмерного чувства вины передо мной и, не зная как его загладить, уже собирался бежать прочь. Что было бы, позволь я ему это сделать, и каких бы он ещё дров наломал, одному богу известно. Маленький мальчик в душе, а на деле здоровенный мужик, обличённый властью и деньгами, которого никто не станет останавливать, или из равнодушия, или из страха перед ним самим.

— Стоять! — приказала я таким тоном, что он замер на половине движения. — И ты думаешь, что после такого я позволю тебе сбежать?

Юджин стоял с видом нашкодившего мальчишки. Прощать его нельзя. Усугублять его чувство вины, тоже. Разыграем нейтральную партию. Пока не успокоится, подержим его рядом с собой и заставим себе служить. Что ему сейчас нужно, так это чтобы рядом был человек, который бы не дал пойти ему в разнос. К сожалению, такого человека я знаю только одного, это себя.

Окончательно приведя себя в порядок, я позволила Юджину взять меня под руку, и мы вместе вернулись в зал. Пока мы шли, я тихо шепнула ему:

— Этот вечер мы проведём вместе.

Приём был долгий, и хотя я изначально намеревалась сбежать, как только того позволят приличия, мне пришлось остаться до самого конца. Нещадно эксплуатируя Юджина, я прекрасно провела вечер. Когда пришло время расставаться, он сказал: