2. Контрабандист Сталина -2

Выехали на дорогу, идущую к моему дому. Довольно прямой участок. На дороге задам к нам стоит легковой кабриолет. Около него стоят трое военных, а один сидит на заднем сиденье. Место выбрали уж очень удачное для засады, что меня сразу и насторожило. С одной стороны дороги автомобиль и кусты, не объедешь. С другой небольшой овраг.

Я давно уже жду покушения. Вот не верю, что в условиях санкций таких "умников" как я, привозящих промышленную контрабанду, будут терпеть. Сейчас большая часть разной контрабанды идёт через Прибалтику. На этой "трубе" сидит Зиновьев и вся его свора с частью Коминтерна под контролем англичан. А тут я у них нагло " тырю пряники с тарелки", кто же такое позволит. Мое же участие в этом деле промышленной контрабанды давно уже секрет полишинеля, в чём я нисколько не сомневаюсь.

— Сергей внимательно. Машину не глуши. Будут тормозить, не останавливайся — отдаю команду и нагибаюсь за саквояжем.

— Что такое? — Будённый.

— Давай генацвале, доставай свой маузер — это я ординарцу Буденного.

Глава — 10.

От встречающих вперед, загораживая нам дорогу, выдвинулся военный с сильно надвинутой на голову фуражкой и худым лицом. Поднял руку, призывая нас остановиться.

— Это же Шанин, а его все разыскивают? — удивлённо Будённый, узнавший встречающего.

— А он кто? — я, наконец, поудобнее устроил в ногах раскрытый саквояж и вытащил наверх гранаты и перезарядил браунинг.

— Порученец Ягоды — повернул ко мне голову удивлённый Буденный на звук взводимого пистолета. В это время я уже кручу ручку стеклоподъемника, чуть отпихнув грузина. Кабина у моего Форда имеет только две двери. Плохо. Надо более тщательнее выбирать модель автомобиля, а ещё лучше собрать самому.

Сергей попытался со стороны оврага объехать военного, но тот смело заступает дорогу и пытается броситься на капот автомобиля, абсолютно ничего не опасаясь. В принципе, сильно пострадать нападающий в любом случае бы не мог. При нашей-то скорости чуть более тридцати километров в час на такой дороге. Но тут был больше психологический эффект и он у напавшего военного сработал. Сергей выкрутил руль влево и нажал на тормоз, забыв о моей команде.

Машина двадцать первого века, наверное, бы встала на месте. Но этот фордовский агрегат не остановился и продолжил движение. Передние колеса потеряли опору и автомобиль начал потихоньку сползать в овраг. Военный оказался напротив меня. Я, недолго думая из окна, ещё сильнее отпихнув Чибурданидзе, который возится со своим маузером, стреляю по ногам Шанину. Тут же военный сидящий на заднем сиденье кабриолета, вскидывает невидимый ранее нами пулемёт, по-моему Льюис, и начинает стрелять по нам.

Я тут же наклоняюсь к полу автомобиля под слышимый удар пуль сзади. Лопается заднее стекло, а наш автомобиль скатывается в овраг. Тут же глохнет и утыкается в кусты.

— Все из машины — кричу и тут же наблюдаю, как от мощного пинка грузина, вылетает дверь моей машины, что называется с "мясом". Вываливается грузин, держа маузер вверх на дорогу. За ним я с саквояжем. С другого бока Сергей. Будённого нет.

Грузин так же быстрым взглядом оценил ситуацию и собирается ринуться обратно в машину.

— Стой. Пусть Сергей посмотрит — командую, а сам смотрю наверх. Там появляется голова в фуражке, мельком оценила обстановку и спряталась. За ней появляется рука с револьвером и давай стрелять в нашу сторону. Прицельной стрельбой это назвать нельзя, больше на испуг, но нам приходится лежать. Чибурданидзе ругается по-грузински и отвечает из маузера.

Выхватываю гранату, откручиваю колпачок, дергаю шнурок, считаю до трёх и спокойно кидаю в спрятавшегося стрелка. Он уже спрятал руку, опустошив барабан. Расстояние тут метров десять, плюс-минус метр и граната ложится, как надо. Взрыв и до нас, доносится чьи-то громкие стоны.

Мы, не сговариваясь с грузином, лезем наверх. Я не успеваю. Грузин, что тот кабан, в одной руке шашка в другой маузер, прёт вперёд. У меня в одной руке наполовину разряженный браунинг, во второй граната.

Чибурданидзе единым рывком достигает края и выглядывает на дорогу. Причём выглядывает грамотно, чувствуется опыт боёв. Отклонился чуть вбок, пистолет поднял на уровень глаз, выглянул и тут же в кого-то пальнул пару раз. Тут же загрохотал пулемёт. Часть пуль поднимает фонтанчики пыли, а часть проносится у нас над головой. Я обхожу грузина слева, ориентируясь на звук пулемёта, и отбегаю на пять метров. Пулемёт замолчал.

Не сговариваясь, мы опять поворачиваем головы к нашему автомобилю. Там Сергей уже вытащил Буденного из машины, перевернул и перевязывает бинтом из аптечки автомобиля. Рана или раны у инспектора кавалерии РККА на спине. Нам не понятно, жив он или нет.

Слышу какой-то непонятный рык изо рта грузина и понимаю, что он сейчас рванёт на пулемётчика, не останавливаясь ни перед чем. Не зря его уважал Будённый, выдать, преданный ему был человек.

— Выгляни, а я его гранатой — и трясу рукой с колотушкой.

Грузин смотрит на меня, моргает налившимися кровью глазами, а потом с криком выставляет голову над дорогой. Пулемёт опять "ожил" короткой очередью, но грузин успел спрятаться.

Как только пулемёт замолчал, теперь выглодаю я. Одного мимолётного взгляда хватило, чтобы увидеть одного военного ползущего в сторону автомобиля, в которого стрелял я. Второго повисшего на двери автомобиля, со стороны шофёра. Третий на заднем сиденье автомобиля за пулемётом. Четвёртого засёк краем глаза, валяющимся справа в неестественной позе с револьвером в руке. Пулемётчик тут же довернул ствол пулемёта и дал по мне короткую очередь. Я юркнул вниз. Встал на одно колено, при этом ушиб коленную чашечку о камешек, матюгнулся. Примерно прикинул, где автомобиль, открутил колпачок и посмотрел на грузина. Увидел его чёрную бороду всю в каком-то мусоре и оскаленное лицо, приготовившегося к прыжку.

Дернул за шнур, произнёс раз-два и по большой дуге отправил гранату в сторону машины на дороге. Не успел ещё отгреметь взрыв, как грузин рванул вперёд.

Я, прихрамывая, поднялся на дорогу, а Чибурданидзе что-то выкрикивает и кого-то уже избивает в автомобиле. Пулемёт валяется чуть в стороне. Машина, побитая сзади осколками и с пробитым задним колесом, осела на один бок.

Изображаю спецназовца 21 века и тоже двигаюсь к автомобилю, мелкими шажочками чуть согнув колени. По дороге рывком срываю ремень с пистолетом с раненого и полу оглушённого Шанина, которым он почему-то не воспользовался и продолжает ползти к автомобилю. Подбегаю к грузину.

— Чибурдонидзе отставить — кричу командным голосом. Нам нужны пленные, а не трупы.

Грузин ещё не отошедший от боя, но услышав свою фамилию, поворачивается ко мне. Поморгал красными глазами,... ух... узнал. Потом крепко перехватил в одну руку свою шашку, в другую маузер и большими прыжками понёсся к нашей машине. Мне делать нечего вытаскиваю полуживого окровавленного мужика из машины и начинаю его связывать, всем, что попадается под руки. Адреналин всё так же играет в крови. Бой оказался скоротечный и жестоким. Да и в таком настоящем бое, я в первый раз. Гранаты, пулемёт ...это серьёзно.

— Вот это повоевали. Всегда так мечтал — где-то в сознании "всплыло" у меня. Видать адреналин и на Сакиса влияет положительно, раз у меня такая эйфория.

Мужика обыскал. Вытащил все предметы из кармана и закутал всем, что попало под руку. Как тот паук свою жертву. Принялся за Шанина. Его тоже обыскал и нашел отличный нож отделанный серебром, в виде мизерикордия, кастет, деньги и кучу разных мелочей в карманах. Сначала связал руки, под ругательства Шанина. Дальше слушать его не захотел, много чести. Вспорол и вырезал его кинжалом кусок ткани с его брюк, где была рана. Сделал кляп и засунул ему в рот. Осмотрел ногу. Кажись своим выстрелом, я ему бедренную кость повредил. На второй ноге лишь царапина. Перетянул ногу его же ремнём. Матюгнулся от досады. Но надо будет, кого то и допрашивать. Достал свой индивидуальный пакет первой помощи. Пока его перевязывал, появились Сергей с грузином, несущие Буденного.

— Жив, но ранен. Одна рана не опасная, только кожу содрала со спины, а вторая ...непонятно, но пуля застряла где-то под лопаткой — Сергей.

— Надо срочно вести в больницу — Чибурдонидзе.

— Нет. Надо срочно сюда доктора, а то растрясти можем — не соглашаюсь.

— Нет. Едем к доктору. Немедленно — подскочил ко мне грузин и навис надо мной, хватаясь за свой маузер на боку.

— А на чем ехать? — указываю на побитую машину.

— Поменяем колесо и поедем — грузин.

Потом мы бегали вокруг трофейной машины, благо у неё запаска была спереди с левой стороны машины и не пострадала. Грузин оказался действительно чудовищно сильным. Поднял правый задний борт автомобиля и держал, пока мы не поставили запасное колесо. Осторожно загрузили Буденного на заднее сиденье, который потихоньку начал приходить в себя и Сергей с Чибурданидзе уехали.

— Про меня только не забудьте — крикнул им напоследок. А я как дурак, вечером остался один на дороге с двумя трупами и двумя ранеными пленными, пулемётом и побитой машиной в овраге.

Я сначала подтащил трупы, предварительно их обыскал, к краю дороги. Взял себе всё более-менее ценное, которого оказалось довольно много. Дорогие бумажники с деньгами, серебряные с камешками подсигары, золотые звездочки с молотом и плугом, покрытые красной краской. Взвесил на руке — грамм 25-30 будет. Неплохо. В общем, оставил только два нагана. Они-то мне точно не к чему. У одного даже была моя зажигалка. Пощелкал. Качество так себе. Особенно обработка напрягала, нет изящества.

— Молодцы, наладили выпуск. А я про неё уже и забыл — я как маленький, поигрался секунд тридцать посматривая по сторонам. Полуживого неизвестного на труп, туда же Шанина, головами в разные стороны и пристроил рядом пулемёт. Если совсем прижмут, спрыгну в кювет и буду уходить в кусты. Проверил и перезарядил свой браунинг. Признал, что надо было это сделать раньше и в дальнейшем не допускать таких ошибок.

Осмотрел ещё раз пулемёт, правильно ли я поставил запасной диск, который был в машине нападавших. Приготовился к серьёзной обороне.

— Ну, вот товарищ Сухов. Восток дело тонкое — посмотрел на пулемёт Льюиса и получившуюся баррикаду, произнёс всплывшие воспоминания в моей голове.

— Шанин, вы, где с...пулемёт взяли? — вытащил кляп и слегка стукнул по раненой ноге пленника. С пулемётами в СССР в это время напряжёнка и так просто его не достать. В ответ услышал только ругательства. — Никогда этого ещё не делал, но надо же когда-то и начинать — покрутил я мизерикордию Шанина.

А ты, обратился я к своему второму я, имеешь опыт пыток? И выслушал целую лекцию. Отец Сакиса, которому во время правления Смирны приходилось применять и такие методы, обучал этому сына. Помогла и учеба в Германии, где тоже учили полевому допросу. Получил странное ощущение, как будто вспоминаю давно прошедший материал. Поймал себя на мысли, что наши сознания с Сакисом всё больше и больше сливаются, хотя мы так же и продолжаем "разговаривать" друг с другом, образую непонятно кого. Часть воспоминаний, дополняют друг друга, а часть вытесняются, а часть пропадает. Я уже не могу вспомнить часть своей жизни,... тупо не помню. Забыл своих родных в прошлой жизни. Помню только, что был у меня брат, и мы с ним часто ругались ...и всё. Что, почему и как, не помню. Родителей тоже забыл. Зато почему-то Аспасию и Александру стал воспринимать своей семьёй. Что ждать от себя в дальнейшем...я теперь и не представляю.

— Ладно, потом будем в себе копаться, сейчас есть дела и по важней — и загнал мизерекордию в ногу Шанина. Понял, что такой универсальный кинжал используют не только для убийства, но и пыток.

Удивительно, но уже минут десять Шанин только громко кричит и ругается. Я же с этим...делом ещё толком не освоился. Во всём нужен опыт. Но тут очнулся другой пленник и попросил пить.

— А тебя как зовут, болезненный? — быстро вернув кляп Шанину и повернулся я к стонущему.

— Яков Агранов. Я ответственный работник ОГПУ и ты должен мне помочь — не воспринимая ещё текущую действительность, выдал "разрисованный кровью индеец".

— А пулемёт где взял? — понял я, что надо срочно "колоть", пока Агранов толком не пришёл ещё в себя. Пришлось даже пнуть Шанина, чтобы он успокоился и перестал мычать.

— Петерсонс приказал проверить какого-то французского барыгу, который суётся, куда не надо. Пить — слабым голосом Агранов.

— А Петерс... Петерсонс — твоё м..., язык сломаешь, пока выговоришь эти лимитрофкие фамилии — ему это зачем?

— Да француз "гуталинщику" разную дорогую дефицитную контрабанду из-за границы гонит — Агранов.

( В народе Сталина называли по-разному. Одно из самых распространенных прозвищ было "гуталин" или "гуталинщик". Во-первых, Сталин был сыном сапожника. Во-вторых, многие реальные гуталинщики — айсоры — имели внешнее сходство с Вождем. Особую популярность прозвище получило уже после смерти Сталина, после амнистии 1953 года. Сохранилась воровская песня с упоминанием этого прозвища. "В кремлевском зале музыка играет,

Благоухают ландыш и жасмин, А за столом Россию пропивает,

Пахан Советов Иоська Гуталин!" — истор. Справка) .

Это что же получается,... а хрен его знает. Зато знают, что есть я. Да-а, шила в мешке не утаишь и это только первая ласточка. Посмотрел по сторонам, никого. Проверил ещё раз путы пленников и быстро побежал к своей машине. Там есть фляга с водой и не только.

Подбежал к машине и обомлел. Тогда рассматривать времени не было, зато сейчас. По задней части машины прошла очередь, корёжа деревянную кабину и запаску, которая у моего автомобиля находилась сзади. Пули впились в корпус машины на уровне плеч. Если я успел нагнуться и избежал ранения, то спокойная жизнь Семёна Михайловича расслабила, и он не успел среагировать.

Вырванная дверь, через которую я достал флягу тоже не порадовала. Машину придётся списать ...на запчасти, а я ведь её Берсону обещал. Схватил флягу, подобрал свой саквояж, в который надо переложить хабар, и помчался к пленным.

Глава -11.

Я уселся около Агранова и дал сделать ему маленький глоток воды с фляги.

— Ещё — попросил он.

— that's enough (хватит) — буркнул я недовольно по-английски.

В ответ услышал о человеколюбии и гуманном отношении к пленным. А так же он мне заявил, что он больной эпилепсией и просит его развязать. Я с удивлением от такой наглости, повнимательнее посмотрел на пленника, которому лет 35-40. Семитские тёмные глаза и полуволнистые волосы, хоть и коротко сейчас подстриженные сразу выдают представителя евреев.

— Как твоё настоящее имя? — и кручу мизерекордию у него перед носом. Молчит. Пришлось применить. Удивительно, но этот "чекист" почти сразу сдался. Оказалось, что зовут его Янкелем Шмаевичем Соренсоном. Ну, явно сторонник Троцкого.

— Сам с... других так пытал и ничего. А тут сам сильно боли боишься? — слегка пнул Агранова. Дальше пытать не стал, чтобы не раздражать Сталина и К*. А то подумают, что их секретами интересуюсь.