Покорение Сибири

— Это же целая армия! — прошептал Казанцев младший.

— Да, Ваня, целая армия, — кивнул головой Агеев. — Только такие армии не у нас одних. Есть и побольше нашей. А ты когда на службу возвращаешься? Нога как, хорошо зажила?

— После всего услышанного, мне нести службу на флоте будет уже неинтересно... — грустно усмехнулся Иван.

— Так увольняйся оттуда, иди учиться на капитана корабля, как отучишься, построим для тебя самое современное судно, наберёшь команду по своему вкусу и будешь бороздить просторы мирового океана... Сокровища поднимать с морских глубин...

— Как поднимать? — удивился Иван.

— При помощи специального оборудования... Ты думаешь, как мы десять османских кораблей под Кинбурном на дно пустили?

— Так это вы!!! — ошеломлённый Иван аж встал со своего кресла. — А все говорили, что это французские...

— Инженеры, да? — засмеялся Лапин. — Мы нашей армии помогли, заодно проверили работу придуманных нами аппаратов. Только слава нам не нужна! Представь, что у меня есть такая вещь, благодаря которой мне даст любая красотка... Разве я, находясь в здравом уме, буду про это кричать и хвалиться? Нет, потому что у меня эту вещь отнимут, а самого уничтожат или я буду вынужден ходить постоянно с кучей охранников. Не лучше ли просто использовать в своё удовольствие эту вещь, не привлекая лишнего внимания?

— И что, прям вот так вот, спокойно, можно взорвать любой корабль? — спросил Иван, не в силах успокоиться.

— Можно, только для этого нужно долго и упорно тренироваться, а ещё суметь подкараулить корабль, чтобы он стоял, а тебя бы никто не заметил... Легко всё на словах, а на самом деле это тяжёлая воинская наука, воспитывающая новых солдат, имя которым "боевые пловцы", — ответил Муравьёв.

— А мне этому можно научиться?

— Конечно! Таких пловцов мы тренируем в Херсоне, но можно и здесь. Правда, сейчас только в бассейне, который находится в сауна-банном комплексе "Морская звезда", если только Иван Андреевич разрешит... Там у нас он хозяин.

— Тёзке всегда разрешу! — подмигнул Лапин. — Только сначала теорию нужно пройти. Не нужно спешить, Ваня.

— Хорошо. Я согласен!

— С чем ты согласен? — удивился Лапин.

— Я оставлю службу и пойду учиться на капитана корабля, чтобы потом бороздить просторы морского океана... — и тут все дружно рассмеялись.

Глава 5.

Прибытие.

Тобольский наместник стоял в окружении своей свиты и охраны на перроне тюменского железнодорожного вокзала. С минуту на минуту должен был прибыть поезд следующий маршрутом Пермь — Екатеринбург — Тюмень — Новосибирск — Томск. Как Алексей Петрович и предсказывал, соединить Пермь с Томском железнодорожной веткой удалось намного легче и быстрее, чем Петербург с Москвой. Всё контролировать невозможно, и если в Сибири Казанцев был хозяином, а его помощники честные и ответственные люди, то в Москве, а уж тем более в Петербурге это ровным счётом ничего не значило. Воровство и саботаж процветали повсеместно, плюс этому активно способствовали иностранцы. А сколько было просто дурных дворян, не дающих нормально строить дорогу, которая проходила рядом с их землями, а уж если она шла прямо через принадлежащие им владения, то это почти всегда подразумевало под собой чуть ли не целую войну. Выйдет такой помещик с толпой своих холопов, вооружённых кто — чем попало и айда на строителей... А уж всевозможные батюшки, которые люто ненавидели Екатерину II, так те старались науськивать народ на всё, что делалось нового в стране. И бестолку было доказывать, что дорогу не Императрица строит, и что она больше нужна самим людям, чем Государыне, всё было напрасным. Если служба безопасности корпорации на некоторых чиновников ещё могла повлиять, то на стихийные выступления крестьян под руководством своих помещиков уже нет... Не устраивать же гражданскую войну, да и Императрице тоже каждый раз жаловаться не станешь. Тем более для того, чтобы жаловаться, нужно быть всегда рядом с ней. Поэтому жизнь тратилась на постоянные переговоры, уговоры, взятки, подкупы, интриги... А вы говорите — как закалялась сталь... Пламенному борцу революции Пашке Корчагину и его автору Николаю Островскому остаётся только молча курить в сторонке. Тут нужен был Тухачевский с тачанками или артиллерией со снарядами, снаряжёнными ядовитым газом... Только благодаря тому, что акционерами "Российской железной дороги" были знатные люди, дело более-менее двигалось. Так и к ним нужно было обращаться, словно милостыню выпрашивать. Такие считают, что деньги вложили и всё — давай результат! А помочь не больно-то спешили, тем более особы они крайне капризные, то — хочу, то — не хочу. Бáре, коромыслом их по темечку... Кто-то может спросить: "А что адекватных людей не было?" Как же не было, были, но только они ничего не решали.

— Едет, Ваше превосходительство, едет! — послышались голоса.

И действительно, из-за небольшого лесочка показался паровоз, выбрасывающий вверх клубы светло серого дыма. И тут поэт Бобрицкий, являющийся главным редактором местной газеты "Тюменские вести" громко продекламировал:

Серый дым в небеса, в небеса,

там, где вечность находит приют —

это мчится железный корсар,

упрощая часы до минут!

— Ура, друзья! — вслед за стихами выкрикнул он.

— Ураааааа!!! — тут же разносится по всему перрону, и военный оркестр взрывается торжественным маршем.

Железнодорожный состав, прибывший в Тюмень, имел пять вагонов. Один вагон занимал пермский губернатор со своей свитой, ещё один вагон использовался, как кухня и столовая, в двух расположились солдаты — пехотная рота из пермского гарнизона, сопровождающая своего губернатора, и ещё в одном вагоне хранилось топливо для паровоза.

— Это невероятно, Алексей Петрович! — говорил Котловский Илья Васильевич, здороваясь с Казанцевым, — всего сутки и мы здесь! Шестьсот вёрст всего за сутки!

— И как вам дорога? Не утомила? — улыбался Казанцев, пожимая руку своему помощнику.

— Какое там — утомила! Тепло, уютно, спокойно. Словно не ноябрь у нас, а июль месяц. Вы гений, Алексей Петрович, вы совершили невозможное! Такие, как вы двигают Россию вперёд...

— Полноте, Илья Васильевич, чтобы я сделал один? Государыня мне поверила, люди, работающие под моим началом — поверили и помогали мне не жалея своих сил! Это наша общая заслуга, это наша общая победа! А теперь прошу вас посетить наш ресторан "Космос", там нас ожидает праздничный обед...

Вскоре перрон опустел. Остались только самые любопытные, которых привлекал этот железный монстр на колёсах. Но вплотную к нему подойти было невозможно, два десятка солдат, поставленных для охраны, никого слишком близко не подпускали, а уж о том, чтобы попасть вовнутрь и речи не было. Только обслуживающий персонал паровоза, занимаясь своими непосредственными обязанностями, сновал туда-сюда. Все они были одеты в одинаковую форму и носили значок "Российские железные дороги", под значком висела небольшая табличка, указывающая должность и фамилию сотрудника.

— Джон, что вы скажете про всё это? — спросил английский купец своего спутника, удаляясь от здания вокзала.

— Я скажу, что увидел совершенно другую Россию, и она меня пугает. Если люди, управляющие Сибирью, смогут перехватить бразды правления в Москве и Петербурге в свои руки, то с такой Россией конкурировать станет очень тяжело.

— А вы заметили, что после войны с Портой, Екатерина II больше не влезла ни в одну авантюру, как бы её к этому не подталкивали? Как будто кто-то специально портит эти планы. Зато её генералы серьёзно укрепляются в тех землях, которые они за последнее время смогли отвоевать.

— Да, Генри, заметил. У меня создаётся впечатление, что Петербург — это большой спектакль для всей Европы. И пока все смотрят этот спектакль, Екатерина II укрепляет страну, чтобы с новой силой нанести следующий удар. Я не поверю, что она отказалась от мысли завоевать Константинополь и вернуть земли в Польше, которые когда-то принадлежали русским князьям.

— Я тоже в это не верю. И всё-таки, Сибирь очень сильно отличается от остальной России, здесь всё подчинено какому-то общему порядку. Здесь даже чиновники другие. Практически нету заплывших жиром чванливых особ, считающих, что им все должны кланяться в ножки... Здесь не выпрашивают взятки, а если пытаешься предложить, то смотрят, как на врага.

— А дороги? — перебил его вопросом собеседник и сам же ответил, — таких хороших дорог я больше нигде не видел. А этой новой дорогой, которую они называют железной, смогли соединить Пермь и Томск быстрее, чем Петербург и Москву, хотя расстояние больше, наверное, вдвое.

— Согласен с вами, это удивляет. И ещё меня удивляет тот факт, что дорогу из Петербурга в Москву стали строить не прямую через Великий Новгород и Тверь, а через Вологду и Ярославль. Этакий непонятный крюк...

— Я думаю, что они хотят от Вологды проложить прямой путь через Вятку в Пермь, таким образом, напрямую соединить Петербург и Сибирь. Представляете, всего за неделю по этой дороге можно сибирские полки перебросить к Петербургу?

— Да, Джон, представляю, и меня это тоже пугает.

— Я считаю, что в Англии тоже нужно строить такие дороги, а с Россией заключить договор о помощи по их строительству. Переманить умелых инженеров к нам. И вообще, нам нужен союз с Россией. Франция становится слишком сильной. Нидерланды и Бельгия добровольно встали под её протекторат. Пруссия, потерпев ряд поражений от молодого, но довольно успешного генерала Бонапарта, подписала мир. И только мы находимся с французами в состоянии войны.

— Согласен, незачем России строить дороги у себя, пусть лучше строит у нас... Да и с французами её нужно поссорить...

И два купца, работающие на правительство Великобритании, пошли дальше по своим делам. В это время в ресторане "Космос" проходило шумное застолье, на котором собралась со своими жёнами почти вся верхушка власти, управляющая Тобольским наместничеством.

— Ну, что, Марсель Каримович, — говорил пермский губернатор, — передаю свой вагон вам. Теперь ваш черёд. Как думаете, за какое время сможете добраться до Томска?

— Думаю, Илья Васильевич, за трое суток доберусь. Это не по зимнику в санях путешествовать.

— Да уж! — рассмеялся Котловский, — там такого комфорта нет. А, правда, говорят, что вы на постройке этой дороги даже смогли заработать?

— Если с умом к делу подойти, отчего бы — не заработать? Сколько леса нам пришлось повалить, прокладывая эту дорогу? А мы ничего не выкинули, ничего без внимания не оставили. Лес — это и топливо, и строительный материал, и мебель, и бумага. Каждая верста...

— Дорогой, — вмешалась в разговор супруга Агеева, — по новым правилам нужно говорить, каждый километр.

— Совершенно верно... Всё привыкнуть не могу. Уже год, как ввели новые единицы измерения, а я всё по старинке, — простодушно засмеялся Марсель Каримович.

— И я тоже, — засмеялся вместе с ним Илья Васильевич, — сам нередко по старинке считаю...

Свершилась мечта Маллера, осенью 1795 года в России ввели новые единицы измерения, основанные на десятичной системе. Была принята новая Азбука. По стране вводилась единая семилетняя образовательная программа для народных училищ. После четырёх лет обучения дети имели право пойти учиться в ремесленные или военные училища. А чтобы поступит в университет, нужно было пройти полный семилетний курс учёбы. "Приют" открыл под Москвой солидную типографскую фабрику, где стали печатать учебники для всей страны.

— Так вот, — продолжил Агеев, — каждый километр новой дороги всегда таит в себе что-то ценное и прибыльное, главное — уметь разглядеть это.

— Вы немного похожи на купца, рассуждаете точно так же, — беззлобно засмеялся его собеседник.

— Вы правы, Илья Васильевич, но только не как купец, а как хозяин. Это наши с вами земли, и мы не имеем право вести себя по отношению к ним бездумно. Тут живут наши люди, которые во многом зависят от нас. И коли Господь позволил нам занять столь высокие должности, то и спрос с нас будет не малый. Кстати, вам понравилась внутренняя обивка вагонов?

— Очень! Даже не подумаешь, что внутри железной конструкции может быть так уютно.

— Тоже всё сделано из того, что собрали с земель, по которым прокладывали путь.

— Надо же...

— А ещё хочу вам сделать подарок.

— Мне? — удивился пермский губернатор.

— Вам, Илья Васильевич.

С этими словами Агеев достал массивный узорчатый золотой перстень украшенный малахитом.

— Вот... — и Агеев подал его Котловскому. — Это чудо было найдено во время строительства дороги. А у меня точно такой же, только серебряный.

Пермский губернатор взял в руки подарок и долго его разглядывал. Потом посмотрел на левую руку Агеева, где на среднем пальце красовался серебряный перстень.

— Вы что же, нашли клад? — спросила супруга Котловского, которая тоже внимательно разглядывала золотое украшение.

— Не совсем. Когда взорвали один холм, который мешал нам, то после взрыва обнаружили, что на этом месте проживали люди. Типа острога что-то было... Провели поиски и обнаружили много чего интересного, в том числе и это...

— А чей это был острог? — спросил Илья Васильевич.

— Не знаю. Бумаг никаких не сохранилось. Очень похоже, что был пожар, из-за которого острог погиб.

— Жалко, — вздохнул Котловский, и добавил, — а за подарок, Марсель Каримович, спасибо.

— Носите на здоровье, Илья Васильевич. А вот серёжки для вашей супруги...

— О-о! — изумилась супруга пермского губернатора, беря из рук Агеева золотую пару, тоже украшенную малахитом.

— А как же ваша жена? — тактично спросил Котловский.

— А своей я уже подарил, — добавил с улыбкой любитель делать подарки, — Мария Владимировна, покажите, пожалуйста...

Женщина слегка приподняла локоны волос с одной стороны, и на мочке её ушка блеснула серебряная серёжка с малахитом в виде капельки.

В этот момент к Агееву подошёл его подручный и что-то негромко сказал.

— Дамы и господа, — обратился Агеев к своим собеседникам, — прошу меня простить, но мне нужно ненадолго отлучиться.

— Приходите скорее, Марсель Каримович, — сказала супруга Котловского, — и примите мои благодарности за подарок!

— Рад был вам угодить, — ответил губернатор Томска и вышел из-за стола.

В отдельном кабинете собралась вся шестёрка попаданцев из будущего, которые вынуждены были покинуть сегодняшнее торжество.

— Что случилась, Марсель? — обратился к нему Казанцев.

— Только что из Петербурга по радиосвязи передали, что сегодня ночью умерла Екатерина II.

Конец четвёртой книги.

(Решетников А.В.)

Апрель 2018 года.