Маглор секунду смотрел вниз... а потом вышел из рядов своих братьев. Достал кинжал. Разрезал ремни на руках Рандира и Рести, — его никто не посмел остановить.

-Майтимо, я ухожу вместе с ними.

— Ты?! — Майтимо задохнулся от нахлынувшего гнева. — Макалаурэ, да как ты можешь?! А кровь отца? А Клятва? Все это для тебя ничего не значит?

-На моих руках тоже кровь, — негромко сказал Маглор. — Хотя когда-то я выбрал дорогу менестреля. Сильмариллы у феанорингов. Для меня Клятва выполнена, и я возвращаюсь на свою дорогу.

Он обернулся к нолдор.

-Я думаю, хватит разговоров. И я думаю, нам следует разойтись мирно. Кто хочет уйти, идите за мной.

Он развернулся и зашагал прочь.

— Так, — Майтимо почти что рычал. — Пусть так! Знайте же — все вы предатели. Пусть я останусь один, но я пойду до конца! И никогда не прощу ни Морготу, ни его прихвостням, ни вам, которые уже готовы с ним целоваться! Трусы и предатели!

-А мы и так живём непрощёнными, — не оборачиваясь, бросил Маглор. — Тоже мне новость.

Рести, сам не верящий тому, что произошло, опомнился, только когда Макалаурэ пошел прочь с поляны.

— Макалаурэ! — закричал он и бросился догонять. — Макалаурэ, погоди! А как же ЭТОТ? Как же черный? А с ним-то что?

Рандир мгновение помедлил... и ринулся следом. Толпа загудела, заволновалась, — сам воздух зазвенел от напряжения. Многие направились к своим шатрам: в ответ на призыв Маглора.

Макалаурэ оглянулся на Рести.

-Что значит — "что"? Ты хочешь, чтобы я забрал его с собой?

— Макалаурэ, ну нельзя же так! — задыхаясь от волнения, заговорил Рести. — Ты же видел, что с ним сделали, а он нам ничего плохого не сделал! Майтимо же его убьет!

У Макалаурэ сжались кулаки.

-Да. Идём, пока не поздно. Там, конечно, волкодавы... Но ничего, у меня есть способ с ними разобраться.

— Рандир, — оглянулся Рести. — Идем! Макалаурэ, спасибо!

-Не за что, — сказал Маглор и закрыл глаза: позвать своих верных по осанве. — Всё. Сейчас наши уже будут там. Майтимо побоится что-либо предпринимать: такой разворот его порядком напугал и ошарашил.

На окраину лагеря они отправились целой толпой: во главе — Маглор, рядом с ним, в первых рядах, — Рести и Рандир. Валинорские волкодавы не ожидали такого явления: насторожились.

И Макалаурэ, улыбнувшись, запел.

Это не было песней, — здесь не было слов, а была только завораживающая мелодия, дарящая покой, мир и лёгкость, при которой казались нереальными тревога и страх... Рандир замер: он слышал, что Макалаурэ умеет зачаровывать своим голосом, но чтоб настолько...

Валинорские волкодавы несколько мгновений слушали... а потом начали ему подтягивать.

Песню эту слышал и Горт... хотя боль в переломанном теле не давала даже ясно мыслить. Но... Неужели этим мальчишкам что-то удалось? Песня иная — не песня ярости и крови. Зачем они здесь?..

Песня смолкла. Собаки окружили Макалаурэ, — ластились и виляли хвостами. На лицах нолдор зажглись улыбки: псов все любили. Маглор подошёл к Гортхауэру, опустился рядом. Цепи... Да. Тут уже песней ничего не сделать. Ладно... Потом.

Осторожно, но крепко перетянул руки выше перерезанных запястий.

-Гортхауэр, мы уходим.

— Спасибо, — Горт попробовал подняться... и не смог.

-Мы уходим к Нолофинве.

— Хорошо, — проговорил Горт уже поровнее. — Как вам это удалось? А что остальные? Что Майтимо, Карантир?

-Сначала уйдём отсюда, — сказал Макалаурэ. — По дороге расскажу. Было бы неплохо ещё и узнать, куда нам идти, конечно...

Он оглянулся: нолдор ждали, когда он даст команду выступать.

-Рести, Рандир. Помогите. Пусть его Хуан повезёт, как тогда. Хуан, иди сюда, мой хороший, не бойся.

— Я скажу, куда, — вмешался Горт. — Я знаю здесь все... и знаю, где они. Жаль только, что я сам... В таком состоянии. Я не справлюсь быстро сам, не сумею залечить себя. Слишком хорошо орлы поработали.

Макалаурэ опустил голову.

-Орлы следят за нами. Но не только они. Я чувствую чьё-то внимание из леса. Держись, — сейчас ребята будут тебя на собаку класть, будет очень больно.

Хуан подошёл, по команде улёгся, — огромнейший пёс, рядом с которым хрупкими выглядели даже самые могучие воины. Рести и Рандир, переглянувшись, подняли Гортхауэра с земли.

— Проклятые цепи... Ничего. Из леса — это наши, это волки... Не опасайтесь их, они не нападут. Они могут повести вас тайным путем. Не видимым сверху.

Макалаурэ потрепал Хуана за ухом.

-Ну, давай, умница.

Оглянулся — все ли готовы — и взлетел в седло.

-Вперёд!

Рести не верилось до конца, что затея удалась. Ну бред же полный — его послушали, а государю Майтимо сказали, что низложен. Сами не заметили, как оказались в друзьях у вражьего прислужника... волки им дорогу указывают... что ж теперь, выходит, они и Морготу друзья? Мир кувырком... О всяком мог мечтать там, в Амане, но о таком и во сне бы не привиделось.

С такими мыслями и шел всю дорогу. Остановились на привал, наконец... а еще Рести себя поймал на том, что ему очень жалко Горта, и вообще не верилось, что этот майа и есть тот самый ужасный прислужник, про которого столько всего рассказывали.

Маглор подошёл к Рести и Рандиру, — те держались по-прежнему вместе.

-Кто-то из вас в Амане любил с металлом возиться, да? — спросил негромко. — Надо с него цепи снять. Я не умею.

— Мы уже давно думаем, — ответил Рести. — Попробуем, хотя... цепи-то заклятые, а не простые.

-Попробуем, — эхом отозвался Рандир.

Макалаурэ повёл их. Надвигался вечер, развели костёр: становилось прохладно. Гортхауэра старались лишний раз не тревожить, только уложили поближе к теплу, поделились едой, напоили. Сейчас одна из эльдар — та, что бросилась вперёд, когда судили Рести и Рандира, — осторожно смывала кровь.

Рести сразу понял, что Горту от всего происходящего тоже не по себе. Наверное, он впервые оказался в такой роли... в качестве жертвы. Видно — улыбается, говорит что-то тихо той эльде, старается показать, что ему совсем не больно и вообще все хорошо... если не знать, каким он был полдня назад, вполне можно и поверить

Рандир присел рядом. Совсем недавно были рядом, пленниками... а кажется, прошла целая вечность.

-Эльгиль, разреши, я посмотрю, как можно с этими цепями разобраться.

Эльде подвинулась.

-Осторожней.

-Само собой.

— Снять можно, как обычный металл, — заговорил Горт, — но понадобится еще и сила чар. Лучше бы всего, если б это сделал тот, кто надевал... но Карантир никогда на это не пойдет. Так что, Макалаурэ, придется, видимо, тебе.

-Я не умею, — жалобно признался Маглор. — Я же только по песням! А вот... Слушай, ты об знаешь больше нас. Вот Песнь Творения... я, конечно, не айну, но мне говорили, я тоже это могу, — насколько это умеют эльдар. Может, это и есть те самые чары?

— Ты пел недавно. Пел, и волкодавы послушались тебя. Представь, что металл — живой. Что ты просишь его, как просил бы живое существо — унять жестокую силу, стать другом. Понимаешь?

Макалаурэ улыбнулся: обрадовался, что всё-таки может что-то сделать.

-Ну, в общем, да. Сейчас попробую.

Он задумался, подбирая слова. Слова, которые должны идти от души к душе... пусть это и металл, но душа-то у него, оказывается, тоже есть...

Рести принялся возиться с металлом. Странное дело — не слушался его металл. Должен был, а не слушался. Как будто заклятый. Ну да, точно и есть заклятый, Горт же сказал...

— Погоди, Рести, — остановил он его. — Так можно хоть год возиться, бесполезно. Пусть вначале Маглор попробует.

Маглор закрыл глаза. Странно всё это... страшно... никогда ещё такого не было. Он и сам не знал, кому он пел, к кому обращался, — и вообще обращался ли, просто слова лились сами.

По веленью чьей-то власти —

Лёд и холод до поры,

Путь томительный несчастья,

Свет тревожащий горит.

Но ложится тонкой вязью

Путь загадочной игры,

И уже сойтись стремятся

Разделённые миры.

Спят клинки, — навеки в ножнах, —

От зари и до зари...

Всё подвластно. Всё возможно.

Дверь для счастья отвори.

Горт улыбался — теперь уже искренне, не через силу. Улыбалась эльде, улыбался Рандир. Рести замер, вслушиваясь в новую песню.

— Рести, — тихо прошептал Горт. — Вот теперь — начинай.

И — чудеса, действительно — на этот раз заклятый металл поддался так легко, словно сам не желал более быть тем, чем являлся — цепями.

-Есть, — тихо выдохнул Рандир. — Рести, а можешь эту дрянь... в костёр, что ли? Глаза бы её не видели больше.

— Не расплавится, — сказал Горт, осторожно снимая со своего запястья железное кольцо. — Что ты. Уничтожить бы и правда нужно, только здесь не выйдет.

-Ну вот, — обиженно протянул Рандир. — Это что же, с собой тащить? Она же тяжеленная!

— На псов нагрузите, — посоветовал Горт. — Они сильные, что им. Бросать нельзя... опасно.

-Придётся, — сказал Маглор. — Мало ли что. Бросать точно нельзя: вполне возможно, братья идут за нами по следу.

— Чтобы напасть на лагерь Нолофинве? Всякое возможно.

-Да, кстати о Нолофинве, — Макалаурэ снова улыбнулся. Улыбка у него была интересная: словно не для других, а только для себя. — Мы ведь ему ещё не сказали, что он теперь наш Государь. Позову-ка его... Он знает, что ты в плену?

— Знает, — кивнул Горт. — Мы давно с ним друг друга слышим мысленно. Только они с Финдарато сейчас на пути в Дориат — говорить с Мелиан.

-Тоже дело хорошее, — кивнул Макалаурэ. — В общем, я позову, а ты присоединяйся... если силы есть, конечно.

"Нолофинве!"

"Слышу, Макалаурэ, — отозвался тот почти сразу. — Я уже знаю многое, что произошло. И рад этому, потому что иначе вы могли навлечь на себя большую беду..."

"Народ нолдор отказал Майтимо в праве на корону. И избрал тебя. Примешь?"

"Куда деваться, — ответил Нолофинве. — Приму. А что Майтимо на это сказал?"

Макалаурэ вздохнул.

"Кричал, что пойдёт до конца, даже если останется один, и что мы все предатели и прихвостни Моргота. Знаешь, я вдруг понял... что ужасно от всего этого устал. Я ведь впервые пел сегодня... с тех пор, как мы уплыли из Амана. Это так прекрасно..."

"А я как устал, ты бы представил. А Финдарато с Артанис. А все остальные. После Хэлкараксе прийти и обнаружить, что начинается нечто, еще более страшное? Нет, не для нас это. А земли здесь прекрасные, это правда, жить бы и жить. И без всяких войн."

"Да... И ещё. Гортхауэр с нами. Я забрал его оттуда. Понимаешь, — голос его дрогнул, — я не знаю, как мне жить теперь. Мне так страшно оттого, какую силу я способен выпустить на свободу своими песнями! Помнишь это — "мы вражьей кровью три звезды омоем"? Они ведь именно это и сделали..."

"Думать надо, что пишешь, — вмешался Горт. — Песни, музыка — сила огромная, некогда ею мир был создан. Ничего, от моей крови Камни не потускнеют, да и мне без разницы, что ею омывают."

"Надо, — с раскаянием согласился Маглор. — Нолофинве, ты скоро вернёшься к своим? Надо бы собраться, вместе решать, как жить."

"Постараюсь быстрее, — ответил тот. — Но вы и без меня все решите. У нолдор не только наши с Финродом головы имеются."

"Ну что ж, до встречи, Государь", — Маглор склонил голову, хотя Нолофинве не мог его видеть.

Вечерело, — в ярком небе высоко-высоко чертили круги какие-то птицы. Макалаурэ вздрогнул, но тут же успокоился: это не орлы. Искры костра взлетали ввысь, ветер и листва о чём-то шептались над головами... а из-за деревьев, совсем не боясь огня, вышел волк. Огромный и чёрный как смоль.

— Не бойтесь, — сказал Горт погромче. — Свои. Это вожак стаи.

Волк приблизился, — Рандир и Рести сидели ближе всех и мешали подойти к Гортхауэру. Волк секунду смотрел на эльдар, чуть склонив голову набок. Потом коротко ткнул Рести в плечо: мол, ну подвинься, что ли.

Рести отступил все-таки чуть испуганно. Такой волчара... да он в один миг всех разорвет, если только захочет.

Волк улёгся на траву, большой чёрной лапищей подвинул руку Гортхауэра. И чисто по-волчьи принялся лечить: зализывать перерезанное запястье. Макалаурэ передёрнулся: брат хорошо постарался, кинжал прошёлся чуть не до кости.

— Не переживай, Макалаурэ, — Горт это заметил. — Я все-таки майа. Мои раны заживают быстрее... Да и Мелькор поможет. С Мелькором вам всем нужно будет увидеться.

-Почему же он не прилетел в этот раз? — тихо спросил Макалаурэ. — Правду говоря, я потом уже просто надеялся, что он прилетит и заберёт тебя.

— Я был против, — ответил Горт. — И Тхурингветиль против. Ангайнор. Риск слишком велик. Но если бы все не обернулось так... Феанорингам пришлось бы тяжело.

-Я чего-то не пойму, — Рандир слушал очень внимательно. — У вас как-то странно. Так вот тебя послушаешь, — он тебе как будто и не... ну, не лорд, не учитель, не повелитель. Как это? Он тебе — кто?

— Ну как — кто? — Горт пожал плечами, поморщился от боли. — Друг, наверное. Давний и очень близкий друг.

-И что, у вас всегда так было? Никто никому не подчиняется?

— Подчиняются, почему же, — возразил Горт. — Кто больше знает, умеет, понимает, тому и подчиняются. Сейчас, например, в делах военных опытнее всего — мы с Тхурингветиль. И Мелькор нас слушал, потому что его не было здесь столько веков. А зайдет дело о Валар или Эа — мы будем слушать Мелькора. А если речь о том, как прокормить людей, живущих в Твердыне — я буду слушать того, кто этим занимается больше, чем я.

-Валар, — задумчиво проговорил Макалаурэ. — Слушай, я вспомнил, — у Мелькора на руках постоянно тяжёлые браслеты. Я тогда ещё, в Валиноре, думал: что-то странное. А теперь понял, что по ощущению очень похоже на эту цепь. Я прав?

— Это наручники от Ангайнор, — вздохнув, ответив Горт. — Только с ними ни твоя, ни моя песня не справится.

-А чья справится? — не унимался Макалаурэ.

— Думаю — Ауле и остальных Валар.

-Ауле? — повторил Рандир. — А что мы о нём знаем, об Ауле? Ну, кроме того, что он мастер по цепям. Я всё к тому, что... ну, короче, если Майтимо позвал на помощь Манве, то почему бы нам с Ауле не поговорить? Гортхауэр, что ты о нём знаешь?

— Я был когда-то его учеником, и ушел... вернее уж — сбежал. Не выдержав этого ученичества. В нем силен страх перед Эру.

-А ты можешь его попросить? Ну, насчёт наручников?

— Попросить-то я могу, если дозовусь, — вздохнул Горт. — Или если дозовется Мелькор. Да только послушает ли он меня? Для него я — отступник, заслуживающий лишь кары.

Макалаурэ только вздохнул. Что-то куда ни кинь, ничего хорошего не получается... хотя сейчас думать об этом не хотелось. Совсем. А хотелось — наслаждаться тишиной, слушать ветер и глядеть на звёзды...

— Мы будем пробовать, Макалаурэ, — заговорил Горт. — Но мы еще и опасаемся звать Валар. Как ты считаешь, они могли предполагать, что вместо вражды нолдор станут вести дружбу с Мелькором?

Макалаурэ вспомнил — Намо, тогда, с Проклятием. Задумался.