К-9: За чертой мести

— Что верно, то верно! — вклинился Страйд. — Джей больше недели никогда не задерживался! Придёт, переночует и опять в свои пески!

— Да ему твари Пустоши уже милее человеческих, тьфу! — вставила своё слово Бабуля, от которой Хауку с трудом удавалось отвести взгляд и не пялиться. Нет, он встречал разных женщин, факт, но такой ещё не приходилось. И дело вовсе не в возрасте. Торчащие иголками из-под ободка седые волосы, обтягивающая майка до пупа, широкие чёрные браслеты с заклёпками — да это всё к любой привлечёт внимание, чёрт возьми! Соблазнит, правда, вряд ли.

А на Страйда вновь напала тоска, и следующие слова прозвучали горько-мрачно:

— Я, честно, рад был, когда ты сказал, что решил себе уголок найти... Не срослось, да?

Вольный рассеянно кивнул:

— Не судьба.

И Хаук остро почувствовал, что надо переводить тему. А то вместо интересных сказок про Пустошь он получит вселенский плач. И тогда его самого затопит. Потому высотник от души отхлебнул из своего стакана, внутренне поразившись действительно богатому вкусу без жаркой горечи спирта, и поспешил спросить своё:

— А что такое Туманный Лес?

— Да та же Пустошь, только Лес! — куда охотнее, чем раньше, откликнулся Джей. Правда, язык уже вязало. Пил он, кажется, третью? Это из-за роста его так? — Твари там другие, конечно. И смотреть надо не только под ноги... Лес — это лес! Исполинские деревья, клочья тумана, которые далеко не все туман... топи, листья папоротника и милые плотоядные цветочки! Леса, они разнообразнее... И живность там тоже.

Пока рассказывал, Джей ещё и умудрялся жестикулировать, раскачиваясь при этом на стуле. От соседних столов потянулись уши. Народ знакомо рассаживался вокруг рассказчика, а трёп в зале утих — сказки все любили. Особенно сказки от бывалых.

За следующие полчаса Хаук узнал, что из таких лесов добывают определённый сорт древесины и чем кристаллизованная "сердцевина" отличается от привычных ядер. Правда, что такое эта самая "сердцевина", высотник опять не понял. Потом рассказ пошёл про какие-то цветочки и пушистика — прямо так Джей это неведомое существо и назвал — судя по всему, тварюшка ему безмерно нравилась и сам факт её существования приводил вольного в самый настоящий восторг. Какой-то искренне-детский и удивительно живой в отличие от всех эмоций, что Хауку доводилось видеть раньше.

— ...такой зеленоватый комок шерсти с глазами без радужек, короткими лапками и заострёнными ушками, несоразмерными телу! Если близко не подходить — наблюдать одно удовольствие!

— А если подойти? — со смешком спросил кто-то из зала.

И тут Хаук вспомнил, что "внешние" могли рассказывать истории вечность, правда, в зависимости от настроения могли выдать такую чернуху, что первое время будет трясти от самой мысли о том, чтобы выйти за пределы барьера.

— Ну... — задумался Джей, — цапнуть может. Хотя я одного приручить пытался. Недели две со мной путешествовал, потом сбежал, гад.

— А как ты его вообще ухитрился держать возле себя столько времени? — ведь питомец из-за барьера — клёвая тема, если подумать! Хаук ещё о таких не слышал.

— Да прикормил! Они когда этой фигнёй питаются, кусаться не лезут.

На свет появилась горстка переливающихся внутренним светом кругляшей. Высотник и раньше видел ядра, но таких красивых — никогда. На какое-то мгновение в зале воцарилась полнейшая тишина, а потом мужик из ближайших нервно хихикнул:

— Это ты какое состояние той пушистой штуке скормил? Если тебе девать некуда — лучше мне отдай!

Страйд заливисто расхохотался на весь зал:

— Эти камушки только на украшения и годны, да, Джей? Не настоящие ядра же?

Рассел пьяно кивнул, каким-то чудом удерживая баланс на двух ножках несчастного стула. Кто-то рядом ударил рука об руку, заключая пари, свалится ли "внешний" или таки нет?

— Так точно! На самом деле это пыльца. Есть сорт цветочков, который раскидывает эти штуковины как приманку. Жадные людишки принимают за настоящие ядра, ведутся и... фьють!

Ножки с грохотом опустились на пол, а все окружающие единой волной отшатнулись. Слишком резко и беззаботно-страшно прозвучала концовка.

— А пушистиками цветочки не питаются, — в гробовой тишине с тем же весельем закончил Джей. — Так что те на них паразитируют. Вот.

Хаук нервно кашлянул, пытаясь унять непроизвольный озноб. Вот же зараза. Вроде пьяный. И весёлый. А перед глазами так и стоят не до конца обгрызенные "цветочком" сапоги. Даже без крови — оттого ещё страшней.

— Кхе... — резкий кашель Страйда пустил по залу ещё одну "волну", выбивая из странного оцепенения. — Хватит тебе уже, да. Пошли. Выспишься, а я ногой займусь.

Джей легко согласился и, чуть пошатнувшись, встал, направившись к двери. Сам. Нести его всё же не пришлось, а дальше "летучка" своё дело сделала. Одно но: перед домом Страйда — самым обычным двухэтажным с покосившейся крышей и немного пугающей вывеской в виде протеза руки — вольного пришлось будить. Тот умудрился задремать так, что погруженный в свои мысли Хаук этого даже не заметил.

Ну что же, они теперь опять соседи. Только о Пустоши Хаук больше спрашивать не станет. Нет, он не впечатлительный и кошмары мучить от сказок не будут, но... Просто не хотелось.

Наверное, Джей правильно всё это время твердил из раза в раз: ни к чему всё это дело знать городскому.

Глава 10

Джей провалился в сон, едва с его ноги был снят протез. Слово "обрубок", куда больше подходящее тому, что осталось в штанине, Хаук постарался выкинуть из головы, как только оно пришло на ум. Раньше высотник был уверен, что откреплять и прикреплять протез — дело жутко болезненное. Шутка ли — оторвать ногу, а потом присобачить обратно? Но "внешний" даже не поморщился, когда Страйд каким-то специальным ключом отсоединил механизм и выпрямился уже с многострадальной конечностью в руках.

Бр-р.

Всё же мерзкое зрелище. Нога блестела от влаги или масла — шут разберёт, — а с крепления свисало множество тонких проводков, жутковато похожих на сухожилия. С них ещё и немного капало. Жизнеутверждающая картина.

— Кто ж так заливает смазкой-то..? — покачал головой Страйд, перекидывая механическую ногу через плечо. — Совсем, видать, у вас там времени не было? Ладно, пошли парень. Я тебе дам чего постелить: не на голом же полу ты будешь спать! А уж с едой сам. Что найдёшь — то твоё, я ужинать уже не буду.

— Угу, — Хаук чуть рассеянно кивнул, по-прежнему глядя на отрубившегося на всё том же коврике Джея, потом спохватился: — И это, спасибо, чтоль.

— Пустяк! Но ногу ему новую, конечно, надо...

— Так начни, пока спит, а там уже поздно будет возмущаться.

Механик громогласно расхохотался, спускаясь по узкой лестнице.

— Не прокатит, парень! Ты учти, Джей — он обидчивый. Такое и вовсе не простит, да!

— Кхм... А кровати тут нет? Чего на полу дрыхнет?

Не самый лучший способ перевести тему, а если посмотреть поближе — и вовсе запредельная наглость. Но от собственного предложения подставить Рассела с его ногой стало как-то слишком неловко. Уж лучше наглость. Она вообще сильно помогает жить, в этом Хаук успел убедиться. Хотя ответ на свой вопрос он и так знал... но вдруг и правда кровать там обломится или диванчик какой?

— Так "внешний" же! — удивился Страйд. — У них привычка.

— Типа, чтоб не привыкать к комфорту?

— Да нет же! Чтоб пустынка не достала.

Высотник чуть не подавился вдохом, услышав аналог знакомого ответа. Похоже, у вольных неведомая пустынка является оправданием любой странности. Но если арки понять ещё можно, то заскок с кроватью не лез уже ни в какие ворота. Само собой, развивать эту тему Хаук не стал, вместо этого предпочтя оглядеться в мастерской механика, куда тот завёл гостя.

Зря.

Оказывается, полураздолбанный протез — совершенно мирное зрелище. Во всяком случае, по сравнению с тем, что творилось здесь.

Небольшое помещение было, судя по всему, ещё и складом. Разнокалиберных, эм, конечностей тут хватало — и все в разной степени целостности. Что-то и вовсе было вывернуто наизнанку. Неплотно подогнанные части напоминали кости или чёрные, будто сгнившие, куски мышц. Цветные провода торчали развороченными сухожилиями, топорщились обрубками вен. Некоторые детали даже не были полностью соединены, и, к примеру, пальцы висели на тонких нитях-связках, крепящих их к ладони, а сами ладони — тошнотворной ширмой на стене. На столе лежала развёрнутая вокруг стальной кости и пришпиленная к рабочей поверхности голень, кажется. Страйд аккуратно собрал её, смазал шов какой-то белёсой слизью и повесил рядом с "сохнущей" на ещё одном креплении стопой без пальцев...

Хаук резко прижал руку ко рту и отвернулся, чувствуя, как выпитое недавно пиво рвётся наружу. Сглотнул, ощутив на языке мерзкий привкус, и сдавленно выдавил:

— Я того... в коридоре подожду!

После чего пулей вылетел за дверь под добродушный смех повелителя этого кошмара. Главное, ночью не попутать эту дверь с дверью в туалет! Известная нужда после этого отпадёт так точно.

Несколько минут спустя уже совладавший с бунтующим желудком Хаук держал в руках небрежно сложенный плед, подушку и пару простынёй, насквозь провонявших смазкой. Высотник заподозрил, что использовались они в мастерской Страйда вовсе не по назначению, но уточнять не стал, благо выглядело всё в меру чистым. Надо сказать, сам Хаук тоже не страдал запредельной манией к порядку, потому парой пятен неизвестного происхождения и пропитавшей тут всё машинной вонью его напугать было трудно. Притерпится, не впервой.

— Так, где мне устроиться-то?

— А на втором этаже, больше негде! Найди местечко, какое понравится, и ложись, да! Джей уйдёт, так вся комната твоя будет. А там уже сам решишь, как с работой разберёшься...

Механик махнул рукой, невнятно пожелав спокойной ночи, и снова исчез за дверью мастерской. Вскоре оттуда послышался приглушённый стенами шум какого-то аппарата, но стоило подняться на этаж, как стало тихо. Звукоизоляция была на удивление превосходной.

Джей по-прежнему спал. Но только сейчас Хаук обратил внимание, что развалился дорогой соседушка прямо посередине небольшой комнаты, недалеко от поставленной на пол настольной лампы. Блеск. И куда теперь приткнуться? Центр высотнику не нравился — он бы предпочёл поближе к стене и подальше от окна — но к краям помещение было завалено каким-то механическим хламом, который Хаук предпочёл не разглядывать. Себе дороже. А мебели не было вообще. В итоге пришлось устроиться на единственном пятачке, куда он мог уместиться со своим ростом, и надеяться, что у вольного нет привычки раскидывать руки-ноги во сне.

Вот поэтому Хаук ненавидел соседей!

Нет, проснулся он вовсе не оттого, что получил пяткой в нос. Всё вышло гораздо хуже. Хотя высотник так и не понял, был ли заставивший подскочить вопль порождением сна или звучал на самом деле. Но то, что Джей проснулся от кошмара — очевидно. "Внешний" сидел с неестественно прямой спиной, тупо глядя на свою руку, и в красноватом свете вновь включённой лампы этот взгляд казался безумным. Одержимым. В голову непрошено пришла мысль о том, что у бывшего члена "К-9" не всё в порядке с головой. А что? Его прошлое вполне оправдывало уехавшую нафиг крышу.

— До подъёма два часа, — наобум брякнул Хаук, каким-то десятым чувством понимая необходимость сказать хоть что-то. И тут же поёжился, приняв на себя этот взгляд. Нет, вовсе не безумный: жестокий и острый. Взгляд убийцы, мгновением спустя вновь ставший привычным. — Тебе это... водички принести?

А то ведь наверняка сушняк. После вчерашнего-то.

Но Джей лишь качнул головой и попытался встать. Про отсутствующую ногу он забыл, не иначе, и на пятую точку приземлился слишком неуклюже для того, кто недавно наматывал километры по Пустоши. Зато без лишних слов. Но и не совсем молча.

А грязная ругань с утра бодрит лучше любого энергетика.

Сон ушёл, и назад его можно было уже не ждать. Потому, с минуту понаблюдав, как вольный ковыляет к лестнице на выуженном откуда-то из хлама костыле, Хаук потянулся и пошёл следом, на ходу натягивая майку. Помощь предлагать не рискнул, но ловить приготовился. На всякий случай. Даром что Джей ковылял на удивление бодро.

Первый этаж встретил гостей громоподобным храпом. Чёрт возьми, да та встреча на улице казалась теперь сущим шёпотом! Дрожали как будто даже стены в унисон со шкафчиком и диваном, на котором дрых хозяин дома. Зато есть повод порадоваться, что соседом оказался всё же именно коротышка Рассел: ранний подъём лучше полного отсутствия сна, как ни крути.

А вот на кухне вышла небольшая заминка. Вольный выжидающе смотрел на высотника. Высотник — на вольного, пока не понял, что эту игру в гляделки ему не выиграть и завтрак придётся готовить, во-первых, самому, во-вторых, на двоих. Впервые в жизни. Хотя, если здраво судить, требование законно. Хаук тут никто — придётся отрабатывать. Так что, пошуровав в холодильнике и покосившемся буфете, где добыл наскоро вытертые тарелки со сковородкой, высотник принялся разогревать что нашёл. О том, что же именно он нашёл, парень старался не думать. Ну, неопределимая хрень. Ну, грязно-зелёная... пахнет-то съедобно, значит — сойдёт!

— Как мне работу-то искать? — Хаук наконец нарушил долгое молчание, когда тарелки на столе сменились кружками с чаем и блюдом с давно зачерствевшим печеньем. — Правила тут есть какие?

— А как раньше искал?

— Ну... меня Хизар нашёл, обучил и пристроил.

Признаваться в том, что на центральный шпиль мальчишка-Хаук тогда полез азарта ради, сорвался и хрен знает сколько провалялся в местном лазарете, не хотелось.

— Халявщик, — на это высотник лишь фыркнул, — ладно, слушай. Местный шпиль, я полагаю, ты не потеряешь. Ядро и купол тут принадлежат импам, но уговор такой, что заботятся о городе обе стороны, так что шансы у тебя есть и без "официальной регистрации". Под шпилем небольшое круглое здание, даже скорее навес. Вот там и решаются все вопросы по официальному трудоустройству в пределах города. Ты должен подойти к любому свободному окну внутри, заполнить резюме, заявление... и, вроде, всё. Оставишь свои контакты — с тобой свяжутся.

— Резюме?

— Да там анкета. Ничего выдумывать не надо. Стаж напишешь, навыки там, возраст, ещё какую-то хрень... Не помню. Официально пытался устроиться всего раз, дал в морду ответственной крысе и ушёл.

Хаук неопределённо хмыкнул. Да уж, вольные и город всё же несовместимы. Хотя среди любителей возиться с документами те ещё ублюдки попадаются, тут не поспоришь.

— Только тебе бы одеться нормально. Ну и любопытство спрячь куда-нибудь. А то на лице так и светится: лох.

— Ну, спасибо! — не выдержал и огрызнулся Хаук. — И во что мне одеться? Только рабочая форма да тряпки, в которых по Пустоши твоей тащился.

— Купи. Встречают по одёжке, знаешь ли. Тут тебе не полустанок с одним высотником на всех. Тут ты никто.

Самомнение и привычки пришлось чёрт знает в который раз прятать куда поглубже. Да и Хаук даже благодарен был, что Джей его ткнул в это носом именно сейчас. Потом оно, наверное, больнее вышло б. А ещё высотник вспомнил цены на еду, и новый смешок получился совсем безрадостным.