Джон Шеттлер - "Киров-5: Девять дней падения"

Трояк смотрел на них обоих, будучи явно сбитым с толку. Федоров, казалось, знал этого человека, по крайней мере, легко назвал его полное имя. Но причем тут была какая-то охранка и июнь 1908?

Снова донесся грохот, опять словно из неоткуда. Все повернулись, глядя на открытую дверь. Федоров сел, ощутив, как силы вернулись к нему, а разум окончательно очистился. В движениях появился жесткая настойчивость, особенно когда они снова услышали этот звук и увидели янтарное свечение из-за двери.

— Господи... — Он встал, и остальные посмотрели на него, словно он сошел с ума. Но Федоров знал более, чем достаточно. Он кашлянул и твердо сказал:

— Послушайте меня, Миронов. Вы должны спуститься по этой же лестнице немедленно. Идите так же, как пришли. Не беспокойтесь. Я уже сказал вам, что мы не имеем никакого отношения к Охранке. Мы просто военные, едущие по длинной дороге на запад. Вот и все.

Он дал Миронову знак, призывая следовать за ним, а когда Трояк встал, сказал.

— Не волнуйтесь, старшина, я с ним справлюсь.

— Вы что, меня отпустите?

— Да. Просто идите за мной, — успокоил его Федоров.

Миронов посмотрел на Трояка и Зыкова, нахмурился, и последовал за Федоровым. Трояк пошел за ними, внимательно следя за парнем. Федоров остановился у черной лестницы.

— Сюда, Миронов. Быстрее!

Опять донесся раскат грома. Миронов подошел к Федорову. Глядя ему в глаза, он смотрел в лицо самой судьбе.

— Вы должны уйти так же, как пришли, и быстрее, пока вы видите этот свет, — Федоров указал на янтарное зарево. — И никогда не поднимайтесь по этой лестнице, Миронов. Вы поняли? Уходите как можно дальше отсюда.

Лицо Федорова приобрело мучительное выражение, словно он должен был сказать что-то еще. Это заставило Миронова задержаться, словно они оказались зажаты в каком-то странном завихрении времени и судьбы.

Я не должен ему ничего говорить, подумал Федоров. Но мысль, пришедшая ему в голову, грянула, словно раскат грома. Что, если это был момент — единственный момент, который мог изменить все? Что, если Орлов спрыгнул с вертолета только ради этого — чтобы Федоров последовал за ним и оказался в этом самом месте, лицом к лицу с этим дерзким молодым человеком по имени Сергей Миронович Костриков? Миронов повернулся к лестнице, и Федоров схватил его за руку, задержав.

Он наклонился к самому уху Миронова и что-то прошептал. Его широко раскрывшиеся глаза были серьезны, в лицо было похоже на лицо человека, увидевшего призрака из другого мира. Затем он отпустил руку Миронова.

— Идите с Богом, — тихо сказал он. — Идите, Миронов. Идите!

В глазах Миронова отразились неуверенность и недоумение, но насущность момента заставила его идти, и он быстро зашагал вниз по узкой лестнице.

— Зыков! — Махнул рукой Федоров. — Стойте здесь. Но ни в коем случае не спускайтесь за ним. Понятно? — Он побежал по коридору к главной лестнице, заметив, что Трояк последовал за ним. Они спустились по главной лестнице, обогнули угол и вышли к рецепции, освещенной одной медленно покачивающейся лампой под потолком. К своему великом облегчению, Федоров увидел на стене портрет деда Иляны. Он бросился мимо стола в столовую, обнаружив, что там было темно и тихо, в камине тлели угли, а Ильяна сидела на низком табурете, закутавшись в одежду от полуночного холода. Она встретилась глазами с Федоровым, а затем со страхом посмотрела на нишу, которая вела к черной лестнице. Со станции донесся высокий свист поезда, суровый холодный в ночи.

— Кто-нибудь спускался по лестнице? — Тихо спросил он.

Она посмотрел на нишу, ведущую к черной лестнице, и в свете тлеющих углей было заметно, что ее глаза широко раскрылись. Она медленно покачала головой и с явным беспокойством посмотрела на подошедшего Трояка. Федоров повернулся к нему, наконец, начав успокаиваться.

— Все нормально, товарищ полковник?

— Скажите Зыкову собираться. Но пусть спускается по главной лестнице, а не по черной — понятно? Нам нужно добраться до станции, или мы опоздаем на поезд.

Трояк связался с Зыковым, и они направились к выходу. Федоров в последний раз оглянулся через плечо и встретился взглядом с Иляной.

И улыбнулся.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

КОНТРАКТЫ

"10-й закон Мёрфи: Мать-Природа — стерва.

11-й закон Мёрфи: нельзя создать надежную "защиту от дурака", потому что дураки очень изобретательны.

12-й закон Мёрфи: от давления все становится хуже"

— "Законы Мёрфи"

ГЛАВА 10

* * *

Бен Флэн смотрел в плексигласовое окно и не был доволен тем, что видел. Над Каспием всходило солнце, однако день обещал не быть тихим. Было видно, что где-то там, за утренней дымкой над водой, таились крупные неприятности. Последний час он провел за переговорами по телефону, сначала с Уэйдом Хэнсоном из "Кроули энд Компани", сокрушаясь по поводу того, что только один из трех буксиров типа "Инвейдер", "Галвестон", был взят на абордаж во время работы в прибрежной зоне. Два других спешно отошли в открытое море, подальше от казахских боевиков. Слава богу, что судно типа "Америкен Сэлвор" благополучно прибыло, и буровая платформа была, наконец, установлена на заиленном дне в пяти километрах от берега. Но теперь сам "Галвестон" стал проблемой, в дополнение к пятнадцати другим, которые тянулись до самого каньона Болленджера в солнечной Калифорнии.

Утренние новости не понравились руководству "Шеврон", и они дали ему понять это в самых недвусмысленных выражениях. Он разговаривал по телефону с какой-то офисной крысой, превратившейся в знатока погоды.

— Весь Мексиканский залив прекратил работу из-за урагана "Виктор", — заявил тот лекторским тоном.

— Этот чертов ураган ударил прямо по Хьюстону. Ты понимаешь, что все нефтеперерабатывающие заводы стоят? Мы потеряли "Коноко Филлипс", "Валеро", "Экссон Мобил", "Дип Парк", "Премкор", "Марафор Ашланд" — все. "Тандер Хорс" и "Мэд Дог" выведены из строя. Но мы ведь должны убедиться, что производство не свернется, верно? Нам нужна нефть на танкерах, и очень скоро. Вам нужно разобраться с вашим бардаком и начать поставки как модно скорее. Накопите столько нефти в Баку, сколько сможете, за кредит на другом конце трубопровода в Супсе, это понятно? Мы ищем все свободные танкеры, которые только сможем заполучить. Я надеюсь, что у вас скоро будет что-то готово — потому что переговоры с перевозчиками идут прямо сейчас. Просто занимайтесь своим делом. Вы же закончили эту установку вчера вечером, верно?

Да. они закончили установку, да, все выглядело вполне выполнимо, но нет, он не думал, что в регионе обеспечен адекватный уровень безопасности, и да, он действительно полагал, что вспышки насилия будут становиться сильнее, и нет, он не знал, когда показатели будут выполнены, но да, они у него будут, как только он получить сведения с насосных станций на побережье, и да, у него имелись достаточные мощности, чтобы начать перекачку в Баку, если им обеспечат танкеры на Черном море, и нет, он не мог гарантировать бесперебойность работы в нынешних обстоятельствах.

Итак, остров Галвестон был затоплен. Тонкий барьерный остров вблизи Хьюстона теперь оказался под водой. По иронии судьбы, ему нужно было думать и о другом "Галвестоне", поменьше. Как ему вернуть этот чертов буксир? Если рейдеры работали с китайцами, страховой счет будет выставлен ему же. А что с экипажем? Реальное насилие в отношении западных нефтяников в регионе было редким, но после всех зловещих заявлений, которые китайцы сделал накануне, все изменилось. Без сомнения, ему придется вести переговоры об освобождении экипажа, и он не был уверен, что сможет как-то серьезно повлиять на ситуацию.

Что же касалось местных угроз, то в его распоряжении в настоящий момент были только начальник работ и его пистолет. Он прищурился, глядя в бинокль, с разочарованием заметив чертовы быстроходные катера, которые боевики держали к берега. Где была КАЗПОЛ? Чем они страдали? Вероятно, носились по всему региону, пытаясь реагировать на один мелкий инцидент за другим. В розовой утренней заре начали просматриваться объекты на берегу. В неподвижный утренний воздух откуда-то нерадостно поднимался столб дыма.

Он уставился на распечатку факса, только что пришедшего из Сан-Рамона. Они уже выступили с официальным заявлением для прессы. "Мы работаем со всеми соответствующими государственными структурами и лидерами сообществ, чтобы постараться восстановит мир и стабильность в регионе и возобновить нормальную работу... Бла-бла-бла..."

Просто большая вероятность получить эфирное время, отняв его у освещения последствий урагана "Виктор" в Хьюстоне. "Шеврон" выдерживала гораздо более серьезные штормы, но в последнее время все было отнюдь не радостно. И вообще, это была наименьшая из его забот. Что ему делать с "Галвестоном" и что это были за пираты-самоучки?

Мысли неизменно возвращались к Тиммерманну и его наемникам. Где они были, черт их подери? Он сделал экстренный звонок пять часов назад, вертолет компании прибыл, но без наемников. И как ему идти на местных силами начальника работ с одним пистолетом? Как ему разыскать "Галвестон", не говоря уж о команде? И что за новый геморрой с направлением танкеров в Черное море? Это место могло превратиться в огненный котел в любой момент. Они что, думали, что смогут перевозить значительных объемы нефти в таких условиях? Ему нужна была безопасности, черт возьми, и серьезная. Тогда им повезет, если у них будет какое-то давление в трубопроводе, чтобы просто начать перекачку в Баку.

Показатели по второму кварталу "Шеврон" упали до самого низкого уровня с 2018 года. Новости, сообщенные Флэком "Болленджеровцам" не были уникальными, и "Шеврон" была не единственной пострадавшей компанией. Все могли стать еще хуже, и станет, особенно если русские выдвинут мотострелковую дивизию через границу на севере.

— Мудман! — Рявкнул Флэк, дабы перекричать музыку в наушниках своего техника.

— Что такое, Флэки?

— На востоке начинает завариваться полное дерьмо. Думаю, мы можем ожидать непрошеных гостей в самое ближайшее время. Где чертов вертолет?

— Дашобязнав, — Промямлил Мудман, дожевывая очередной батончик мюслей. — По радио ниче. — Он отвлекся на маленький телевизор, по которому смотрел местные новости из Форт-Шевченко.

— Итак, мы пролюбили чертов буксир! — Флэк провел рукой по тонким волосам. Лоб блеслел от пота.

Мудман посмотрел на него, приоткрыв рот. Он махнул рукой, указывая на монитор.

— Думаю, я нашел его, — торжественно сказал он.

Флэк бросился к нему, и его глаза засветились от отвращения, когда он увидел это на экране. Это был "Галвестон", окруженный катерами с боевиками. Весь его экипаж был выстроен на носу буксира.

— Полная жопа, — ругнулся он.

— Похоже, по нему стреляли, — сказал Мудман. На буксире были явно выбиты стекла и виднелись пробоины от пуль. Кто-то выпустил в воздух целый магазин из "Калашникова", ликуя захвату заложников. — И ты посмотри — разве это не вертолет "Кавертон"? — "Кавертон Оффшор Саппорт Групп" располагала небольшим парком вертолетов, и обслуживала любых желающих в регионе.

Флэк прищурился, глядя на экран.

— Да, "Кавертон", точно.

— Да, уж, твою мать, — Мудман показал на экран. — Похоже, что у них там полномасштабная эвакуация, — картинка начала резко дергаться — человек с камерой явно бежал. Затем раздался взрыв, и вертолет "Кавертон" рухнул на стоянку, охваченный пламенем. Винт продолжал безудержно вращаться.

— Господи всемогущий... — Протянул Мудман. — "Все живое и неживое... Все немыслимые пороки..." — Повторил он угрозу, озвученную боевиками в сделанном ранее заявлении, внезапно осознав, что на этот раз они действительно могут осуществить задуманное.

— Нам нужен "Тиммерманн", — сказал Флэк. — Где эти драные наемники? Где КАЗПОЛ? — Все уже накрылось медным тазом, а долгий день только начинался.

* * *

Флэк был не единственным человеком, думавшем о прикаспийской нефти. В тот же день Альберто Салаз имел долгую беседу с теми же "конторскими крысами" из каньона Болленджера, на которых Флэк всегда жаловался. В тот же вечер он сел на вертолет, который должен был доставить его в Ларнаку. Салаз был бизнес-брокером из Александрии, с хорошо налаженной сетью в регионе. Теперь он имел честь быть встречен на борту "Огня Аргоса", мобильного штаба "Фэйрчайлд энд Компани" в качестве привилегированного потенциального клиента.

И это действительно была привилегия, подумал капитан Гордон Макрей, провожая его в столовую. Елена Фэйрчайлд была не из тех, кто соглашался встречаться лицом к лицу, по крайней мере, на столь раннем этапе сотрудничества. Обычный протокол предполагал бы, что с Салазом бы работал один из менеджеров стреднего звена, и только потом он мог бы попасть в ближний круг верхушки "Фэйрчайлд".

Но стремительно изменяющаяся ситуация заставила отринуть старые протоколы. Растущая глобальная напряженность смела давние плану крупных производителей, работающих в Средней Азии. Русские показали им, насколько легко могли прижать палец к их яремной вене, перекрыть трубопроводы, тщательно построенные в обход российской территории и российских интересов в регионе. И вместе с потоком нефти прекратился и поток денег.

Он знал, что в глубине души Фэйрчайлд была реалисткой. В последние несколько лет компания работала, в основном, по контрактам в Персидском заливе, но теперь она хотела двигаться дальше. Устранение необходимости проходить узкую горловину Суэцкого канала или совершать длительные походы вокруг Мыса Доброй Надежды обеспечили бы ей как значительную экономию оперативных расходов, так и нервов. Она хотела оставить опасности Залива и переключиться на новые набеги на неспокойные месторождения Средней Азии. Терминал в Джейхане давал выход на них из хорошо защищенных вод, а также возможность намного более безопасного транзита в США или Европу — пока не был подорван трубопровод БТД.

Секретарь энергично пропустил капитана в обеденный зал и объявил Альберто Салаза в качестве почетного гостя. Елена Фэйрчайлд, уже сидевшая за столом, встала, приветствуя двоих вошедших мужчин. На ней был элегантный облегающий бледно-серый брючный костюм с просто белой блузкой, открытой у шеи, украшенная "бургундским шарфом". Ее костюм был шикарен, но более чем функционален, позволяя ей свободно дышать во влажном средиземноморском климате.

Ей было за сорок пять, хотя ее спортивная фигура сохранилась очень хорошо для ее лет. Кроме того, в ней ощущалось что-то вечно молодое, хотя темных волос уже прочно коснулась седина, которую большинство женщин начали бы закрашивать уже давно. Она могла бы стать марафонцем, если бы ее душа лежала к этому виду спорта — ноги ей позволяли, хотя брючный костюм придавал ей официально-деловой, почти бесполый вид. Разумеется, на ней не было украшений, за исключением белых жемчужных серег и серебряного Кладдахского кольца* на одной руке.

* Традиционное ирландское кольцо, выполненное в форме пары рук, которые держат увенчанное короной сердце: сердце символизирует любовь, руки — дружбу, корона — верность