Нежность Пустоты Грядущей

Одетая в охотничий комбинезон, тонкими ремнями сжавший ее бедра и предплечья, она покачивалась на платформе черных сапог, застегивая на шее цепочку амулета, должного, как сообщила она, предохранить от бесплотных существ, обитающих на лишенных воздуха, проклятых Сеятелем, листьях.

Она купила только один такой медальон.

Собрав часть волос в пышный хвост на затылке, она пританцовывала, собирая оружие, пристегивая ножны к левому бедру, подбрасывая патроны только для того, чтобы ловко поймать их, напевая при этом песню на неизвестном Занмару языке.

-Твое имя больше подошло бы предсказателю будущего. — улыбнувшись так, что слова ее стали непонятной шуткой, она повернулась к нему, с громким щелчком вставляя обойму в автомат.

-У вас есть и такие? — он был удивлен, полагая, что будущее, как и прошлое, не принадлежат человеку и неподвластны ему, будучи одновременно непредсказуемыми, изменчивыми и покорными одному лишь воображению.

-Их слишком много.

С тяжелым, скрипящим шумом сдвинулась в сторону черная дверь и существо, гремящее множеством амулетов и странных устройств, прикрепленных к частям его доспеха, составленного из плотно прилегающих пластин, вошло к ним, принеся с собой пряные запахи грязной плоти, мускусную желчь хищной твари, ощущение близкой смерти и неизбежного распада. Рука Занмара против воли его потянулась к оружию, заметив это, скривив на него яркие оранжевые глаза с вертикальными зрачками, существо насмешливо фыркнуло, бросив через выступающие красноватые клыки брызги мутной слюны.

-Госпожа, все готово к отбытию. -его голос звенел и трещал, но звучал в то же время приглушенно и заискивающе. Последнее, как решил Занмар, было лишь иллюзией, привычкой его слуха считать определенные особенности произношения признаком добровольного льстивого унижения, ведь все остальное в создании том уверяло о его горделивой и самодовольной силе, присущей лишь тем, кто уже не придает значение и собственной жизни.

Она кивнула, она бросила Занмару куртку брюки , подобрав их со стола и существо фыркнуло, радуясь ее легкомысленному презрению.

-Для чего ты пригоден? — наклонив покрытую крохотными шипами круглую голову, оно наблюдало за тем, как он натягивает одежду.

-Я могу убивать, — для того, чтобы прозвучало это как можно более точно, он за мгновение вспомнил десятки совершенных им убийств.

Существо пристально, с сомнением посмотрело на него, отступило к стене и прижалось к ней, спрятав за спиной руки.

-На твоем листе — возможно. Здесь все по-другому. Одна царапина на скафандре, одна трещина на шлеме убьет тебя.

-А тебя? — он поднимает пистолет и помещает его в заплечную кобуру.

-Мне не нужен воздух, чтобы жить. — с гордостью сказало существо.

-Воистину, велик Сеятель... — пробормотала Джаннара, повернувшись к нему при тех словах. — Откуда ты?

-Я родился на этой ветви.

-Ни одно место не остается без жизни, — и существо кивает, соглашаясь с теми ее словами.

-Ни одно не останется без жизни в замысле его, — оно щелкает языком между зубами и ничем, кроме довольства, это не может быть.

Она разбрасывает оружие по трем большим сумкам и каждый из них берет по одной. Они идут по длинным коридорам с черными стенами, не устающими от совокуплений и убийств, он смотрит на искаженные подвижные отражения в стальных каблуках ее сапог и думает о том, что ему приятнее, когда на ее ногах простые и более пригодные для путешествий ботинки.

Они заходят в комнату, где на стенах развешаны маленькие ковры с яркими кругами и спиралями и плакаты с изображением обнаженных человеческих самок и производящих потомство атрианских, каменные скамьи возле стен прикрыты черными шкурами с мягкой шерстью, а на столе сияет бесформенное образование, время от времени вспыхивающее красной тоской.

-Ты уверена, что хочешь этого? — выдвигая ящик стола, существо смотрит на нее и Занмар чувствует в этом взгляде тяжелый, угнетающий покой.

Кивнув, Джаннара села на стул, закатала рукав и положила руку на стол, свешивая кисть, на которой безмолвно покачивались браслеты.

Существо придвинуло другой и опустилось на него само, гремя бесчисленными амулетами. Подняв из ящика и положив на столешницу овальную коробку из черного металла, оно открыло ее не раньше, чем расстегнуло ремни, прижимавшие к его правому локтю пластины брони, обнажив на сгибе бледное, лишенное чешуек место. Те, что находились вокруг этой покрытой красными точками бледности казались более тусклыми, чем прочие и некоторые из них приподнялись, готовясь оторваться и освободиться. Сжав стальной шприц в тонких пальцах, выпустив от волнения желтые изогнутые когти, оно приподняло иглой и оторвало одну из них, взлетевшую в воздух, блеснувшую и упавшую в темном углу, медленно вонзило иглу в обнажившуюся кожу и нажало на поршень. Мгновение его руки дрожали, а затем оно застонало и, откинувшись на спинку, блаженно заурчало, выпуская из открытого рта мутную зеленоватую слюну.

От всего этого Занмар ощутил испуганное волнение, напомнившее ему первое его сражение, схожее с возбуждением, которое он испытал, впервые отправившись в патруль за пределы Фаррина. В происходящем наблюдал он скрытое отражение, трепетное нарушение естества, заключающееся в отторжении, изменении и воссоздании его, сокрытие действительного в том, что является абсолютным подобием его и процесс этот, отчаянно безысходный, неостановимый и необратимый, пугал его больше, чем любой мыслимый враг, представляя опасность не для жизни, но для самой возможности сознания и восприятия.

-Госпожа...не делайте этого...— он прошептал, но она вскинула голову так резко и посмотрела на него с такой удивленной злобой, как будто он закричал.

Поднявшись, она подошла к нему, встала перед ним и мгновение была неподвижной.

-Ты всего лишь электрохимическая реакция в моем мозгу, — прошипела она, когда он лежал на полу, согнувшись от боли в груди и ему только оставалось смотреть, как существо набирает прозрачную жидкость из стеклянной ампулы и протягивает жгут и шприц его госпоже.

-Как это называется? — сжав между зубов жгут, она натянула его, примериваясь к своим венам.

-Тиннар. Так же зовут и меня...

Усмехнувшись, она вонзает в себя иглу.

-Я солгал тебе, когда сказал, что родился, — наклонившись, он всматривается в нее, когда ее руки слабеют и она роняет на стол шприц, а глаза вращаются и закатываются так, словно со всех сторон неведомые чудовища окружают ее, — Мы не рождаемся, не появляемся, не вылупляемся, мы возникаем. Каждого из нас случайно находят, окаменевшее маленькое тело, пробуждающееся, стоит прикоснуться к нему любому из нашего племени и тогда начинается наша жизнь.

-Велика воля его... — бормочет она, руки ее расслабленно опустились, жгут соскользнул и упал на пол, голова склонилась к правому плечу.

-Мы появляемся потому, что должны быть. Без нас Древо будет неполным, а пустота недопустима. Ты знаешь это, как никто другой.

Тяжело дыша и отряхиваясь, Занмар поднялся, преодолевая остатки боли. Удары его госпожи и недовольство ее становились все сильнее и он боялся, что каждый следующий может убить его.

Поднявшись, Тиннар подошел к девушке, сжал пальцами ее подбородок, приподнял, отчего она тихо застонала.

-Не прикасайся к ней. — Занмар положил пальцы на рукоять пистолета.

-Ты знаешь, откуда она пришла?

-Она из народа корней.

-Верно. А что находится возле корней? — оно смотрело на него с лукавым довольством, как будто имело неоспоримые доказательства ошибочности всего, во что он верил и что когда-либо считал истиной.

-Я не понимаю, о чем ты, — он снял оружие с предохранителя.

-Там листья мертвых, мальчик.

-Что?

-Когда кто-то умирает на Великом Древе, сущность его отправляется к корням, где они, -он указал рукой за спину, на грезящую Джаннару, — Решают, кем вам быть дальше. В бесчисленных складах они хранят вас, чтобы потом отправить назад.

-Это наркотик говорит в тебе. — но рука его опустилась и желание смерти исчезло, как

пьяная влюбленность.

-Они рассказывают историю создания так, как им приятно. Они молчат о другом.Не из своей крови, рук и ног создал Сеятель Великое Древо. У него была сестра-близнец, чью плоть он и потратил. Неужели ты действительно думаешь, что он мог пожертвовать свою собственную? Тогда бы он был безумным, но наш Создатель не таков. Он слишком рассчетлив. Когда он отрывал конечности своей сестре, кровь ее разлеталась вокруг и брызги эти до сих пор кружатся вокруг Древа и над ним. Когда они падают на листья, тогда и появляются такие, как я.

Выхватив пистолет, Занмар направил его на существо.

-Я не враг тебе, — оно опустилось на стул, отвернувшись от юноши убрало шприц в коробку и закрыло ее, — Я не враг твоей госпоже. Она забавляет меня.

-Я не верю. — Занмар осторожно приблизился к своей госпоже и склонился над ней. На мгновение ему показалось, что она притворяется, что вещество, проникшее в ее вены не оказало своего воздействия, но бешено билась артерия на шее, метались под опустившимися веками глаза и тревожно дрожали судорожно согнувшие пальцы руки.

-Это не имеет значения, — Тиннар убрал коробочку и задвинул ящик стола, — Она не остановится на своем пути, но ты не достигнешь ее цели. Ты умрешь раньше. Ты или погибнешь по ее вине или будешь убит ею самой. Тебе еще не поздно остановиться.

Встав возле юноши и глядя на Джаннару, Тиннар положил руку на его плечо, оглушая Занмара своим горьким дыханием.

-Мы можем убить ее сейчас. Я знаю, как нужно убивать таких, как она. Ты дикарь, ты ничего не знаешь о Древе. Я открою тебе его тайны и покажу чудеса, о которых ты никогда не сможешь рассказать.

Не моргая смотрел Занмар на свою госпожу, впервые чувствуя ее слабой и уязвимой. В это мгновение даже пуля из его пистолета могла убить ее, одних только его рук хватило бы для того, чтобы перебить ей позвоночник, лишить дыхания, сломать ее шею, только сейчас у нее была кровь, которую он мог пролить своим ножом. Эти минуты были единственными, когда она, впервые, казалась ему доступной. Даже во время близости, лежащая перед ним с раздвинутыми ногами, она оставалась самоуверенной и злобной самкой, слишком сильной для того, чтобы он мог счесть себя обладающим ею, неожиданной и способной произвести любое действие, причинить страдание и боль, принести потери и сожаление. Выбрасывая в нее семя он почти не ощущал удовольствия, достойной заменой которого становился изворотливый страх. Он боялся, что его спермы окажется мало или будет она недостаточно приятной для его госпожи, он боялся, что она не получит наслаждения и отвергнет его, найдет другого, кто покажется ей более достойным. Глядя на нее, лишившуюся разума, безвольную и неспособную сопротивляться, он желал ударить ее, но руки его оставались неподвижны, он хотел поцеловать ее, но пересохшие его губы лишь плотнее прижимались друг к другу.

-Я не должен делать этого, — он вспомнил клятвы и обещания, которые дал Евгении и усомнился в том, что когда-нибудь увидит ее. Фаррин казался слишком далеким, чтобы возвращаться к нему и без своей госпожи он не смог бы совершить обратного путешествия. Он навсегда останется там, где она решит бросить его, на этой ветви или на любой другой. Все листья и города казались уже ему одинаково унылыми, безысходность жизни и смерти в любом из них вынуждала его пальцы дрожать и он не видел уже того, что могло бы отвратить его от мыслей тех.

-Со временем ты поймешь, что самые лучшие мгновения твоей жизни — это не те, когда ты наслаждаешься, а когда ты не испытываешь боли, — опустившись на стул, он вернул на свою руку броню, тщательно затягивая ремни, резким привычным движением застегивая их, — С ней ты никогда не узнаешь их.

Она сидела, поместив руки между колен, сгорбившись и опустив голову, слюна текла из ее рта на вспотевшую грудь и Занмару казалось, что волосы его госпожи стали светлее, а губы — ярче от того, что бредило в венах ее.

Шумно и глубоко вдохнув, она подняла голову и во взгляде ее он не смог увидеть ничего, подобного дурману.

-Мы можем идти. — она встала, весело улыбаясь, поправила рукав и, схватив сумку, вышла из комнаты.

Щелкнув языком, Тиннар покачал головой и Занмар почувствовал в том осуждение. Разозленный, чувствуя, что в словах существа таятся обреченные на то, чтобы сбыться разумные предсказания, он взвалил на плечи сумку и вышел в коридор.

В огромном зале, куда он привел их, таилась хищная тварь. Поводя маленькой головой с острыми, частыми и длинными зелеными зубами, покрытыми пятнами и трещинами, сколотыми и готовыми выпасть, она размахивала сложенными крыльями, из которых первая пара покрыта была длинными, черными и золотыми перьями, вторая — обтянута тонкой красноватой кожей, а третья представляла из себя прозрачные пластины. С каждой стороны под двумя фасеточными, радужно переливающимися глазами таился один с вертикальным зрачком, длинные усы-щупальца неустанно блуждали в воздухе, выискивая опасность и темно-красные пластины под маленькими волосатыми ноздрями схожее должны были иметь предназначение. Короткая тонкая шея того существа сжата была широким стальным ошейником, цепь от которого тянулась к каменному полу, темное тело его обвивали кожаные ремни, а на спине виднелся ряд из высоких седел. В свете ярких красноватых ламп чешуя отливала пурпурным маслянистым блеском и смрадный, горький мускусный запах заполнял все помещение, несмотря на усилие надсадно гудевших, с треском вращавших ржавые лопасти вентиляторов.

Остановившись возле входа, Занмар взирал на ту тварь, размерами сравнимую с гнургом, не помня ничего подобного ей и понимание того, что ему предстоит забраться на ее спину и совершить полет на ней вызывало у него такой же страх, как когда-то первый глоток подвергшегося перегонке флойса. Госпожа его и Тиннар были уже далеко впереди, а он все стоял, чувствуя, как слабеет изогнувшаяся за спиной, с трудом держащая сумку рука, глядя на четыре маленькие передние лапы, которыми тварь подбирала куски мяса из мятой стальной посуды на полу, размерами сравнимой с человеческой кроватью и отправляла их в пасть, облизываясь серебристым языком.

-Сюда! — бросив сумку, крикнула его госпожа и когда он подошел, отметив, что крылатая тварь никак не реагирует на их присутствие, она уже доставала утепленный комбинезон с подогревом, меховую куртку, стальные баллоны и маску.

-Проверьте снаряжение и поднимайтесь, -кивнув, Тиннар ухватился за прижатую стальными скобами к чешуе веревочную лестницу и ловко забрался наверх, исчезнув на спине летуна.

-Что это за существо?

-Он же сказал тебе, что его зовут Тиннар...— усевшись на пол, Джаннара стягивала сапоги, меняя их на меховые ботинки.

-Нет, я имел в виду...

-Ах, это...— она присела, зашнуровывая их и глядя на юношу с веселым пренебрежением. -Не знаю. Думаю, это одно из тех, с кем враждуют рашваны.

Поверх тонкого охотничьего, она одела второй комбинезон, даже после этого оставшись стройной, застегнула куртку на все ее треугольные пуговицы, забросила за спину легкие баллоны и подтянула их ремни на плечах, спрятала лицо под маской, повернула вентиль и сделала пару вдохов.