Созерцающие путь

тешились слишком ретивые служители Единого".

Он ненадолго замолчал, как бы собираясь с мыслями, затем

продолжил:

"Теперь храмы Единого, считай, обречены, да и вся наша ре—

лигия поставлена под удар. Империя получила прекрасную воз—

можность сокрушить основу основ Северного Союза".

"Значит, Отче, будем уповать на благоприятный для нас исход

войны".

Старик снова посмотрел на меня и улыбнулся.

"Твой оптимизм мне нравится. Что ж, сын мой, будем молить—

ся о благоприятном для нас исходе".

* * *

— Ваше величество... — Голоса военачальников вернули меня к

действительности. — Всё уже готово... Пора начинать... Промедле—

ние ничего нам не даст...

81

— Что ж, начнём! — Мой голос прозвучал решительно и твёрдо.

— Двигайте вперёд авангард. Действуем, как предусмотрено пла—

ном сражения.

Вскоре послышались сигналы к атаке. Широко разлитая по

полю серая масса дрогнула и медленно, как бы нехотя, поползла

в сторону бабиллских позиций. Мало-помалу она набирала ход по

белоснежной равнине, хотя глубокий снег наверняка мешал про—

движению. Приглушённый бой барабанов задавал ритм шествию.

Люди шли на смерть за свою родину и за монарха, пославшего их,

плохо вооружённых и неумелых, под прямой удар отборных убийц.

Время словно замедлило свой бег, пока я, прижав к глазу оку—

ляр, напряжённо считал шаги своих шеренг навстречу имперскому

войску. Первые цепи преодолели уже половину пути, оказавшись

в пределах досягаемости вражеских катапульт, но движение не

замедлялось ни на миг. Неприятель пока не проявлял особой ак—

тивности. За авангардом сдвинулась регулярная пехота, загоражи—

вая собой перемещаемую следом артиллерию. Лошади с трудом

волокли по полю тяжёлые орудия. Мы надеялись обескуражить

имперцев внезапностью обстрела, и пока надежда эта ещё оста—

валась.

С той стороны вдруг взвились тёмными точками к небу кугели,

направляясь в сторону наших войск. Взвыли сигнальные трубы, и

людская лавина перешла на бег, сломав, конечно, строй. Воздух

над полем наполнился многоголосым рёвом, напоминающим шум

исполинского водопада. Партия керамических шаров взорвалась

огненными всполохами среди бегущей толпы. Чуть погодя взле—

тела следующая стая, уже с укороченной дугой полета, потом ещё

короче. Залпы чередовались с удивительной чёткостью, ни один

снаряд не пропал впустую. Казалось, что друг друга сменяют не—

сколько рядов хорошо пристрелянных катапульт. Волна ополчен—

цев, не сбавляя скорости, двигалась всё дальше, оставляя позади

проплешины пылающей земли и горящих людей. Сколько же на—

роду гибло почём зря при этом сомнительном манёвре?

Немного не дойдя до цепи неприятельских самоходов, поре—

девший авангард резко сбавил ход, а потом и вовсе остановился,

словно наткнулся на невидимую преграду. В трубу я видел, как

ополченцев передовых шеренг принялись косить имперские дро—

82

тометалки. Люди валились как снопы под смертоносным шквалом

металла. Задние же ряды всё ещё продолжали напирать по инер—

ции, и порядки скомкались совершенно. Началась сумятица.

Протрубили отступление, и теперь уже совсем бесформенная,

потерявшая последнюю видимость какой-либо упорядоченности

масса людей подалась назад и принялась быстро набирать ход в об—

ратном направлении, оставляя за собой сплошной ковёр из убитых

и раненых. И тут же за ними, размётывая стальные ливни дротов,

двинулись неприятельские машины. А следом и шеренги солдат,

похожих в своих рогатых шлемах и мохнатых полушубках на жут—

ких двуногих быков.

Отступление, а вернее сказать, беспорядочное бегство продол—

жалось. Вражеские подразделения двигались за отступающими в

ловушку. Высота, на которой мы стояли, давала хороший обзор,

и можно было видеть, как на флангах пехота, которая состояла из

уже лучше вооружённых и обученных ополченцев, начала обте—

кать с двух сторон позиции противника. Пока всё шло по намечен—

ному плану.

Но имперская техника вдруг вся разом остановилась, так и не

выйдя из-под прикрытия своей артиллерии. Неприятельские ору—

дия продолжали обстреливать бегущую толпу, зато их авангард всё

ещё находился вне зоны досягаемости наших.

— Что случилось? — спросил я своих офицеров. — Почему они

остановились?

Военачальники обескуражено переглянулись.

— Не знаем, ваше величество, — ответил один из них. — Похоже,

осторожничают... решили пока не лезть на рожон.

Я нахмурился.

— К чему тогда были все наши жертвы? И к чему весь этот ваш

хвалёный план?

— Но ведь благодаря нашему манёвру имперский авангард зна—

чительно выдвинулся вперед. Что же касается жертв... без них не

обходится ни одна война.

Я ещё раз окинул взглядом военные действия внизу.

— А нельзя ли выдвинуть вперёд наши катапульты, чтобы на—

крыть их машины? — поинтересовался я.

83

— Ваше величество, перво-наперво надо остановить отступаю—

щий авангард. А иначе он просто сомнёт наши позиции. Мы, ко—

нечно, передислоцируем артиллерию... но не в этот критический

момент.

Я больше ничего не сказал. Повернулся и продолжил наблю—

дение за полем битвы. Имперцы, не переставая обстреливать уже

изрядно поредевших беглецов, принялись передвигать катапульты

вслед за самоходами.

В скором времени обезумевшая от страха толпа приблизилась

к плотной стене нашей регулярной пехоты. Сигналы мало вразум—

ляли её, это уже был единый организм, движимый паникой. Перед—

ние ряды, может, и рады бы были остановиться, почти вплотную

приблизившись к наставленному в них из-за щитов частоколу пик,

но задние, не видя этого, гонимые лишь ужасом, продолжали да—

вить на них. Сомкнутый строй пикинёров вынужден был отсту—

пить на несколько шагов, пока крайние к ним ряды беглецов от—

чаянно пытались затормозить собой всю лавину. Скорость бегства

заметно поубавилась, но остановиться людская масса всё-таки не

успела. Подали сигнал поднять древки, но многие не сумели это

вовремя сделать, так как толпа двигалась неравномерно, и нема—

ло людей погибло, нанизавшись на острия. В некоторых местах

давление было таким мощным, что шеренги бывалых вояк, не вы—

держав напора, прорывались. Наконец, общими усилиями бывший

авангард удалось остановить.

Пока пехота в центре останавливала толпу ополченцев, наши

фланги значительно продвинулись вперёд, широким полукольцом

охватывая имперцев. Конные полки двинулись ещё глубже, пыта—

ясь зайти противнику в тыл.

Внезапно справа и слева позади вражеских позиций выплес—

нулись наружу из-за гряды возвышенностей две бурые кляксы.

Быстро растекаясь, они поползли по белой простыне равнины в

сторону наших фланговых групп. Конница! Она изливалась и из—

ливалась из-за высоких холмов двумя неиссякаемыми потоками.

Мощный гул нарастал с каждым мгновением, и даже на нашем

холме ощущалось, как трясётся земля от слитного топота сотен

тысяч копыт. Я, конечно, принимал в расчёт конницу Империи, но

и представить не мог, что её будет столько.

84

Послышались изумлённые возгласы моих военачальников.

Они, наконец, поняли, что сражение развивается далеко не по их

плану. Я молчал, не отрываясь от зрительной трубы. Да и что тут

было говорить? К чему распинаться? Досада теснила грудь, застав—

ляла стискивать зубы. На поле боя больно было смотреть. Хотя с

другой стороны картина буквально завораживала.

В трубу можно было подробно рассмотреть имперских кава—

леристов, несущихся во весь опор с двух сторон. Жёлто-красные

стяги трепетали на длинных древках, разноцветные плюмажи раз—

вевались над рогатыми шлемами. Вздымая снежные вихри, они

охватывали снаружи далеко выдвинувшиеся фланги нашего войска.

Королевские конники попыталась было встать у них на пути,

но долго продержаться не смогли: противник, пользуясь троекрат—

ным превосходством, буквально смял их. Вскоре остатки конницы

левого фланга рассеялись по полю, уже бессильные хоть как-то

помешать движению мощного имперского клина. На правом же

фланге некоторая часть нашей конницы уцелела, полкам удалось

отойти, сохранив боевые порядки. Быстро перестроившись, они

снова собрались зайти имперцам в тыл — словно мелкая собачонка

пыталась вцепиться в зад матёрому медведю.

Почти одновременно конные клинья южан врезались в широ—

ко растянувшиеся пехотные фланги Сэксондии, будто гигантский

краб схлопнул клешню. Там всё смешалось: вражеские кавалери—

сты своим натиском мгновенно превратили строй не слишком хо—

рошо вооружённых ополченцев в кашу. Одновременно туда двину—

лась и имперская пехота. Загодя развёрнутые лицом к королевским

войскам, они начали атаковать изнутри широкими стенами своих

шеренг, и нашим фланговым группам туго пришлось в этих желез—

ных тисках. Вскоре по ним ещё заработала артиллерия Империи,

сея панику среди окружённых разрывами бомб.

Неприятельские катапульты теперь били и по нашему центру.

Они сейчас стояли прямо за спиной имперского авангарда и до—

ставали далеко. На излёте снаряды разрывались в толпе солдат, а

иные залетали даже на позиции артиллеристов. Наши же орудия,

даже те, что были изготовлены на заводах Прэндии, не могли со—

перничать с ними в дальнобойности. И тут же двинулись в атаку

самоходы.

85

Королевские фланги гибли в смертельных тисках. Полностью

уже деморализованный авангард бестолково метался под враже—

ской бомбардировкой. Несколько наших катапульт загорелись, а

остальные артиллеристам пришлось оттаскивать из-под обстрела.

Ещё сохранявшие строй шеренги регулярной пехоты пятились,

ощетинившись пиками и прикрываясь стеной щитов не столько

от противника, сколько от ополченцев, мечущихся среди фонта—

нов пламени и клубов дыма, многие из которых побросали своё

оружие ещё во время отступления. Теперь они сами являлись по—

тенциальной угрозой для нас. Их нельзя уже было образумить и

настроить на оборону. Пропустить же себе в тыл такую массу обе—

зумевшего народа, не расстроив при этом боевые порядки, тоже не

было возможности.

* * *

Мы шли быстрым шагом, поспевая за своими шумными маши—

нами. Слава богам, поле перед нами было основательно утоптано

толпами северян, пробежавшими сперва на нас, а потом обратно. В

выжженных, дымящихся проплешинах часто попадались обгорев—

шие трупы, но они особо не мешали нашему маршу. Над головами

непрестанно свистели снаряды наших катапульт, поражая тёмную

вопящую массу впереди.

Уже остались позади обугленные плеши, заметно приблизи—

лись порядки противника в стелющемся вокруг дыму, когда оттуда

полетели в нас кугели. Взвыли сигнальные рожки, и мы перешли

на бег за ускорившей свой ход техникой.

Безумная толпа, ещё недавно бывшая неприятельским аван—

гардом, становилась всё ближе. Огненные разрывы вокруг нас уча—

стились. Несколько самоходов запылали, но это не могло ни оста—

новить шеренгу механикусов, ни заставить её сбавить скорость. На

многих машинах затрещали дротометалки. Смертоносный металл

отыскивал уже недалёкие цели впереди. Мы тоже изготовили са—

мострелы, хотя для них дистанция была ещё велика.

Под железным ливнем упали первые жертвы. Толпа подалась

от нас, сгустилась, покатилась в сторону своих позиций, но вдруг

сбавила ход, словно на что-то напоролась.

86

Мы не останавливались ни на мгновение. Вскоре пошли в

дело самострелы, а с машин ударили огнеметы. Самые отчаянные

из врагов бросались на нас, и тут же падали, не успев сделать и

нескольких шагов. Им не помогали даже обитые железом щиты,

которых, кстати, у них было очень мало. Камни, пущенные из не—

скольких пращей, не причинили нам особого вреда. Самострелов

же у этого сброда почти не было. А может, они просто не смогли

ими воспользоваться.

И вдруг, как будто плотина прорвалась за ними. Вся эта масса,

истошно вопя, метнулась от нас. Люди взбирались на головы сво—

им же и давили друг друга, пытаясь спастись от неминучей смерти.

* * *

Я наблюдал за полем боя с какой-то странной отрешённостью.

Смотрел, как гибла моя армия в этом уже проигранном сражении.

Как дрались в окружении обречённые фланги. И как губят всё дело

ополченцы авангарда: обезумевшая толпа, наконец, прорвала ши—

рокие ряды регулярной пехоты и смешалась с нею. А потом до—

катилась до артиллеристских орудий и опрокинула их. И всё это

— перед втрое меньшими силами неприятельского центра, двигаю—

щимися несколькими шеренгами за своими машинами.

Рядом раздался голос советника:

— Ваше величество, нам пора уходить отсюда. Ради вашей без—

опасности...

— Вас волнует только моя безопасность? — спросил я с горькой

усмешкой.

— Простите, но мы уже бессильны что-либо сделать, — развёл

он руками. — Сражение мы проиграли. — Он помолчал, потом до—

бавил: — Я готов ответить за всё это перед вашим величеством.

Я повернулся к нему всем телом.

— Нам всем предстоит ответить за это перед Сэксондией. Но

кто её теперь защитит, если не мы с вами?

Мы покинули возвышенность, на которой мне довелось испы—

тать всю горечь поражения. Хотя, о какой горечи могла идти речь

после смерти Мэринды: Всё сделалось пресным: и печаль, и по—

87

ражение. Таким же скучным, уверен, показался бы мне и триумф.

Но о нём и речи не было.

Нас сопровождал гвардейский кавалерийский полк. Вскоре к

нам стали присоединяться и другие конники, когда небольшими

группами, а когда и целыми полками. Слава Единому, хоть кому-то

удалось избежать истребления. Имперская конница была слишком

занята уничтожением остатков наших флангов, чтобы учинить се—

рьёзное преследование.

Из донесений офицеров арьергарда стало ясно, что вся наша

артиллерия досталась неприятелю, что окружённые фланги полно—

стью разбиты, мало кому удалось вырваться оттуда. А регулярная

пехота с остатками ополчения спешно отступает на север. Против—

ник преследовал их, но недолго. О новом сражении и думать не

приходилось, даже если бы удалось переформировать и воодуше—

вить деморализованные войска. Оставалось только отходить.

Ничего не поделаешь. Придётся отступить, собрать из разби—

той армии что-то боеспособное и готовить стольный Мэйдл к обо—

роне. А ещё — уповать на помощь союзников.

Угрюмый вечер сгущался над понуро бредущими остатками

ещё утром многочисленного королевского воинства. Размахрив—