Третья ипостась. Часть 3

Много народу? Откуда? Какой народ?

— Думаю, ты не стремишься вернуться...

— Нет!

Может, прозвучало и резковато, но что бы ни осталось там, это больше не было моим домом. Даже если все будет отстроено заново, я никогда не забуду то страшное зрелище, открывшееся моим глазам несколько дней назад. Дом — это не стены, и даже не крыша. Это чувство защищенности и спокойствие. Это близкие люди. Я никогда больше не буду спокойной в том месте, и никогда рядом не будет родителей.

— Тогда мы уезжаем, сегодня же! — сообщил мне Блайкрафт. — Мы живем недалеко от Города, в старом королевском замке. Мы называем его... Резиденция.

Что-то шевельнулось в душе. Резиденция?... Неясные образы, старый разрушенный замок, будто я видела его очень давно, или это просто воображение заработало?

"Резиденция? Звучит интересно!"

О, проснулась! Что-то тебя давненько не было слышно.

"Я просто... я не хотела тревожить".

А-а-а... что? Этот наглый, назойливый голос, постоянно преследующий меня уже несколько месяцев, изводивший, приводивший в бешенство, но иногда такой необходимый...

"Не совсем еще я закостенела в наглости, понимание имею!" попенял мне голос.

Прости, прости! Просто я...

"Не извиняйся. Я... мне кажется, я переживала что-то подобное... раньше. Это очень страшно!"

Голос задрожал. Я тоже.

* * *

Мы отправились ближе к вечеру. Но перед этим я отошла к ручью, текущему чуть подальше в лесу. Слишком много я плакала в последнее время, пора бы и умыться. Сняв камзол, я закатала рукава рубахи и опустила ладони в чистую и непривычно теплую после нашей ледяной речки воду. Я долго смотрела на свои руки под водой, водила ими над песчаным дном, поднимая маленькие бурунчики. Потом зачерпнула воды и опустила в нее лицо, некоторое время подержала его в чистой прохладе, снимая напряжение. Воду я всегда любила, несмотря на то, что поплавать у нас было особо негде. Но я не боялась ее, а она никогда меня не обижала.

Я чупахталась, пока кожа на ладонях не пошла мелкими складочками, и неизвестно, сколько бы еще просидела около теплого чистого потока, если бы за мной не пришла Сорайя. Надеюсь, она не подумала, что я утонула, даже для меня, не умеющей плавать горянки, захлебнуться в ручье глубиной с локоть, было бы слишком. Супруга Стража границы выглядела женщиной довольно суровой и неулыбчивой, но я ведь уже знаю, как она умеет молчаливо сочувствовать, успокаивать даже одним своим присутствием, не навязывая свое утешение.

Я было улыбнулась ей, но тут же заметила нечто странное. Сорайя смотрела на мою руку, ту, на запястье которой темнела еще почти совсем свежая ссадина от железного рабского браслета, снятого выжившим подмастерьем нашего кузнеца. Она прикипела к этой ранке каким-то исступленным взглядом, затем опустилась на корточки рядом и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к запекшейся кровяной корочке. Потом вскинула на меня испуганный взгляд.

— Болит? — я пожала плечами. — Давно поранилась?

— Несколько дней назад, — да что же это, мои ответы только сильнее взвинчивают ее. — Меня... меня похитили, хотели продать в Иарию...

Выражение ее лица резко изменилось, я заметила промелькнувшую в темных глазах ненависть. Черты окаменели, ноздри раздулись и побледнели. Что с ней? Чем я ее разозлила?

— Госпожа... — я тронула ее за руку. — Не волнуйтесь, госпожа...

Этот приступ прошел очень быстро, как и начался. Лицо снова расслабилось, она даже чуть улыбнулась.

— Пойдем, надо наложить повязку. Мы же не хотим, чтобы ранка воспалилась, верно?

Выйдя из дома с перебинтованной рукой, я увидела двух оседланных коней, двух запасных с поклажей. Да, несмотря на важную должность, Страж путешествует налегке, даже как-то несолидно. А может, им с женой нравится? Они ведь совсем еще молодые, на вид и сорока нет. Интересно, а дети у них есть? Блайкрафт говорил, что живут они в замке, поэтому наверняка могли позволить себе не меньше пятерых детей. Я представила себе эту ораву, которая целыми днями бегает по этажам, башням, переходам и окрестностям и шалит изо всех сил. Да хоть десять, все, что угодно, только не одиночество.

Так, погодите! А почему оседлано только два коня? А я на чем...

Я чуть не заорала, когда рядом возникла огромная серая тень.

— Пуш, не пугай ее! — строго проговорил Блайкрафт.

И этот зверь понял его — виновато опустил голову и глянул на меня исподлобья тоже очень виновато. Как он его назвал? Пуш? Что же это за имя такое? Кому только в голову пришло?

Теперь зверь смотрел на меня лукаво, слегка наклонив голову влево. У меня сложилось впечатление, что он чуть не ухмыляется. Как такое может быть, ведь он просто животное? Пуш презрительно фыркнул. Немыслимо, но я поняла, что презрение это направлено не на меня, а на что-то другое. Будто уподобление животным оскорбило его. Опа, а кто он тогда?

— Феникс, ты можешь продолжить путь на спине этого страшилы, — посоветовал мне Блайкрафт, — тем более, ты всегда... гхм-м-м... ну, да... Во всяком случае, тебе же было удобно?

— Да-а-а... — протянула я, соображая, что "тем более я всегда".

Как он может знать что-то, если мы познакомились пару дней назад? И не рассказывала я ему об ощущениях от поездки на широкой чешуйчатой спине, что ни говори, было как-то не до этого. Сплошные загадки!

Но я не отказалась от такой удобной "коняшки". На этот раз он не стал хватать меня пастью, а опустился на брюхо, и я смогла залезть на предложенную спину самостоятельно.

Да, я поторопилась. Не стоило считать Стража и его жену изнеженными аристократами. Эти люди на самом деле будто срослись со своими конями, даже через много часов после начала поездки они выглядели так, будто могли не покидать седел бесконечно долго. Я подозревала, что и привалы то затеваются только из-за меня, чтобы именно я не развалилась на части. А еще считала себя бывалой наездницей! Да они бы уже через сутки в Городе были, если б не такая обуза. Вот и приходится тащиться четвертый день, а Блайкрафт уже снова высматривает место для отдыха. И до Города еще пилять и пилять.

На следующий день я вообще обнаглела до безобразия. Перед этим не спала полночи, почему-то проснулась в кромешной темноте и сразу нахлынула такая тоска! Я вспомнила погибших родителей, свой разрушенный дом, всплакнула, давясь всхлипами, хорошо слышными в тишине. Потом мысли плавно перетекли на Ламарского принца. Ведь совсем скоро должна была состояться наша свадьба. Он сказал, что через три месяца заберет меня и никогда больше не отпустит. Что он скажет мне теперь? Захочет ли вообще видеть меня, скомпрометированную, опозоренную? Ведь еще там, в обломках родного дома, я написала ему письмо, где изложила все по порядку. Я оставила его Морил, чтобы отправила с оказией. Хотя, не знаю, много ли он поймет, писала я в кошмарном состоянии, почти без сознания от боли и гнева.

Потом, после смерти папы, я написала еще одну записку, где пояснила, что жива и здорова, и дала понять, куда направляюсь. Ее отправили из ближайшего городка, как важнейшее послание для Стражи границы, и я почувствовала себя виноватой, ведь это нарушение, письмо было весьма личным. На что Блайкрафт заметил, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Странная логика, как это — нельзя, но можно? Я долго морщила лоб над очевидным противоречием, пока голос не посоветовал мне "забить". Вот она-то полностью согласилась с моим новоприобретенным родственником, по крайней мере, назвала его "прикольным чуваком" и уверяла меня, что категорически его "респектует". Да чтоб тебя с твоими словечками!

Чтобы не натереть мозоль на мозгах, я перевела мысли на принца. Я не надеялась, что он последует за мной. Не то чтобы... ну, если вдруг он... если он хоть немного волнуется... По крайней мере, он будет спокоен, что я не скитаюсь где-то одинешенька, в нищете, или не ублажаю какого-нибудь жирного вонючего иарийца в его гареме. Но как же мне хотелось узнать, что он думает обо мне! Что он испытывает? Отвращение? Жалость? Грустит ли, что у нас не сложилось? Как мне хочется знать...

Вот и получилось, что потом, в дороге, я просто помирала от желания уснуть, чуть ли не держала веки пальцами, то и дело кивала головой вниз, а потом и вообще вдруг, совершенно ничего не соображая, улеглась на бок на широкой спине. Свалюсь — ну и ладно, только не эти муки! Я еще и ладошки под щеку положила. Поерзала задницей. В общем, устроилась...

Просыпаясь, я чувствовала приятное покачивание. Будто меня кто-то несет сонную на руках, так уютно и тепло. Я улыбнулась с закрытыми глазами, перевернулась на спину, потянулась, но покачивание не стихло. А я уже начала догадываться, что вот так лежать во весь хлыст на спине в чьих-то руках не очень просто. Да и не повозка это. Я распахнула глаза.

Высоко вверху раскинулось затянутое облаками небо. Мимо проплывали ровные стены леса. А сама я лежала на спине чудовища по имени Пуш, надежно придерживаемая по-особому встопорщенными шипами, совсем как в колыбели.

Я приподнялась на локтях. Сорайя смотрела на меня, улыбаясь, кивнула. Подъехал Блайкрафт, подмигнул ярко-синим глазом. Мне вдруг стало так спокойно. Ведь я на самом деле знаю их всего несколько дней. Но папа сказал доверять им, а уж папе я верила всегда. Даже то, что он мне не родной отец, и скрывал это от меня всю жизнь, ничего не изменило. Я относилась к этому не так, будто он обманывал меня. Я считала, что он просто не говорил мне правды. А это разные вещи. Поэтому я радостно улыбнулась этим моим "настоящим" родственникам, уверенная в том, что они на самом деле являются таковыми.

* * *

Резиденция поразила мое воображение. Я увидела ее, едва наша кавалькада обогнула чудесную густую ухоженную рощу, выросла так внезапно перед глазами, что я даже вскрикнула от восхищения. Если это место, где я буду жить, то... Да, наш дом в Мескаде был большим и красивым, но этот замок был... величественным. Непонятно только, почему королевский двор отказался от него. И каким образом Страж границы смог заполучить его под жилье? Да уж, тут и десяти детишкам можно развернуться!

Четыре большие башни вздымали свои шпили в небо, на них реяли вымпелы, многочисленные окна жилых покоев, высокие стены крепости, огромные ворота. Широкий ров наполнен чистой водой, мост опущен то ли по случаю дневного времени, то ли здесь ожидали возвращения хозяев. Наверняка, в таком большом замке уйма слуг, и домоправительница знает свое дело — все содержалось в полнейшем порядке, по крайней мере, при взгляде со стороны.

Замок окружал великолепный парк, куда там нашей персиковой роще! И жасмин — он был повсюду. Огромные кусты росли очень часто, они пенились цветами, и воздух благоухал их изысканным ароматом. Слева от дороги располагалась большая зеленая лужайка с круглой, посыпанной песком, проплешиной в центре, на которой лежало несколько огромных камней грубоватой формы. Будто великан из папиной сказки отковырял их от скалы, принес сюда в горсти и аккуратно уложил на эту гладкую площадку. Я ничего подобного не видела раньше, но выглядела такая композиция безумно интересно. Мама была бы в восторге...

Копыта коней громко стучат по поверхности моста, Пуш прошел совершенно бесшумно. Во дворе к хозяевам сразу подбежало множество слуг, при виде моего зверя они в шок не впали, но и близко не подходили. Из-за высокой двери выкатилась пожилая дородная женщина в простом, строгом платье. Она было церемонно пошла навстречу Стражу, но вдруг будто натолкнулась на невидимую стену. Я как раз сползала со спины Пуша по передней его ноге, и она увидела меня. Рот ее приоткрылся, лицо сморщилось в какой-то безумной гримасе, она споткнулась и почти упала, однако Блайкрафт, мгновенно подскочив, заботливо придержал ее за локоть — этот человек двигался очень быстро, я видела его тренировки на привалах, и первое время просто горела желанием присоединиться, но Сорайя запретила, напомнив о незаживших ранах. Мне пришлось с ней согласиться.

Женщина между тем всхлипнула, она протянула вперед руку и будто ловила что-то в воздухе перед собой. Она что, вот только что прямо на моих глазах сошла с ума? Тогда это явно моя вина, ведь именно на меня она смотрела все это время.

— Гварла, возьми себя в руки! — голос Блайкрафта строгий и одновременно сочувствующий.

И эта женщина, Гварла, я полагаю, умудрилась последовать его совету. Она всхлипнула в последний раз и развернулась к входу. Уже на подходе она вдруг нарастила скорость и в дверь почти влетела, точно вспомнила внезапно о каком-то важном деле.

Я удивленно повернулась к Сорайе и Блайкрафту. Что случилось с этой пожилой дамой?

Мужчина поморщился.

— Я же говорил тебе, что много народу ждут тебя. Гварла — одна из них. Она... она очень тебя ждала, — он усмехнулся, — наверняка, понеслась готовить тебе комнату... Хотя, думаю, она давно готова. Твоя комната ждет тебя уже семнадцать лет.

Я покачала головой. Ничего не понимаю. Они искали или просто ждали меня? Но ведь я не знала о них. Сама бы я их сроду не стала искать!

"Ой, не зарекайся, дорогая! А вдруг..."

Что ты имеешь в виду, вдруг?

"Да так, пришла одна мысль..."

Какая?

"Я ее пока приберегу. До лучших времен".

Очень часто я ее не понимала.

— Пойдем, пойдем! — Блайкрафт обхватил рукой мои плечи и повел к тем самым дверям, за которыми перед этим скрылась взволнованная женщина.

Сорайя последовала за нами.

Внутри было еще лучше, чем снаружи. Роскошь, красота, безукоризненная чистота и порядок. Широкие коридоры переходили один в другой, все металлические поверхности блестят, деревянные полы натерты до блеска, потолки и стены покрыты затейливой росписью. Наш путь лежит через большую галерею, стены которой отделаны теплыми коричневыми деревянными панелями. На широких окнах тяжелые бархатные шторы насыщенного красного цвета. От галереи отходит еще один коридор в жилое крыло. Мы подходим к двойным белым дверям, которые внезапно распахиваются передо мной. Навстречу буквально выпрыгивает Гварла, она улыбается уже спокойно.

— Прошу вас! — она широко открывает обе створки, и я вхожу, наверное, в самую прекрасную комнату, какие только видела в своей жизни.

Она вся будто напоена светом, несмотря на то, что день сегодня тускловат, стены обиты белой тканью с тонкими золотыми узорами, широкая кровать с балдахином из белого полупрозрачного материала с золотистым отливом, белая мебель с позолоченными деталями. На полу — огромный пушистый белый ковер. Тут же захотелось разуться и пройтись по нему босиком, захватывая пальцами мягкий ворс. Два больших окна, а еще уютный полукруглый эркер с низким широким подоконником, заваленным подушками. Секретер, его полочки забиты свитками. Я не смогла сопротивляться — немедленно подскочила к нему, затаив дыхание, перебирала старые записи. Потом подняла ошарашенные глаза на все еще стоящих в комнате хозяев дома и Гварлу.

— Это... это что, Хроники?... Это...

Папа никогда не давал мне читать Хроники Рура. Он сводил все в шутку, рассказывал мне сам, своими словами, но никогда я не получала от него ни печатного варианта, ни свитка с этими самыми желанными для меня сведениями. Не знаю, чего он боялся... А теперь вот они, предо мной. И мне разрешат их прочесть...