Почти семнадцать часов в пути для меня было напряжно.
В начале прошел официант и дал нам билетики на обслуживание в вагоне-ресторане. Точнее — в вагон-салоне. Обычно, как он объяснил, обслуживание посетителей шло по сеансам и по стандартному меню. В нашем же случае желающих посетить вагон-ресторан оказалось немного, и нам обещали обслуживание по карте-меню. По этому поводу, поинтересовался у чиновника информацией по вагону-ресторану. На что получил от него следующую, довольно исчерпывающую, мини-лекцию:
— В штат вагонов-ресторанов входят повара, официанты и буфетчики. На последних возлагается обязанность следить за порядком в ресторане, отвечать за все неполадки, за состояние всего имущества: столового белья, мебели, посуды и всего прочего. Именно буфетчик является начальником вагона-ресторана, он отвечает не только за работу кухни и поведение официантов, за кассу, за качество продуктов, но и за состояние ватерклозетов, отопления и освещения в вагоне, за служебную документацию и прочая, прочая... Абы кого на эту должность не берут. От буфетчика вагона-ресторана требуется не просто грамотность, но и свободное владение иностранными языками: французским, английским и немецким, а, кроме того, — крепость телосложения и хорошее здоровье, а также некоторый капитал, поскольку при вступлении в должность, буфетчик должен внести в Общество денежный залог в размере 400 рублей.
— Что за 'Общество'? — стараясь сократить поток информации, спросил я.
— Я имею в виду 'Международное общество спальных вагонов и скорых европейских поездов', — ответил железнодорожник.
Было такое, оказывается... А железнодорожник тем временем продолжал:
— Вагоны-рестораны появились с 'легкой руки' американца Джорджа Пульмана. И, вообще, вся железнодорожная роскошь — именно от него. У нас, на длинных дистанциях, в составе есть даже специальные вагоны-церкви!..
— И в нашем — есть? — снова вклинился я. — Интересно было бы посмотреть...
— Нет, в нашем, к сожалению, нет.
— Получается, что название 'пульмановский вагон' возникло от фамилии американца? А мне всегда казалось, это какой-то технический термин.
— От него, от него... И многое ещё от него... — заверил железнодорожник.
Разговор иссяк. С Джиао Чень разговаривал мало. Было как-то неудобно общаться на языке, которого не понимал наш говорливый попутчик. Фенг вообще молчал всю дорогу. Медитировал, наверное.
Подремали...
К середине дня, когда живот стал выражать недовольство политикой регулярности поступления продуктов на пищеварение, сходили в вагон-ресторан. Неспешно покушали. Сервис был в самом начале, так что — особых разносолов не было. Хотя сервировка была довольно элегантной — использовался настоящий фарфор, стекло, столовое серебро. Помимо еды предлагали большой выбор алкогольных напитков, а также газет и журналов.
Потом снова... подремали (да! — прямо в вагон-ресторане).
Вернулись в купе. Поговорили о погоде и видах на урожай. Потом ещё раз подремали. И, наконец, в начале двенадцатого ночи, вывалились на перрон московского вокзала. С вокзала до точки перехода добрались на извозчике. Очень утомительно. Хабаровск и Харбин — особенно не запомнились. Вокзалы, извозчики, переезды, переходы...
Когда мне показали кровать и сказали, что мы, наконец, на месте и можно отдохнуть, упал на эту самую кровать и заснул мертвым сном. Последняя мысль была: экономия — экономией, но нужно осваивать прямые переходы. Больно уж изнурительны эти хождения в обход.
Пару дней дали на адаптацию и привыкание к новой действительности, а потом отвели к первому учителю.
Испытал очень большое разочарование. Оказалось, что меня будут учить в частном порядке. Никакой магической Академии мне не светило! А я уже губу раскатал, решив, что снова окунусь в сладкую студенческую жизнь. Облом, однако...
Там, где нас не было.
— Как оказалось, что столь перспективную личность и, главное, русскую — нашли китайцы, а не мы?! Это надо же — потенциального Настройщика проворонили! — вскричал начальник отдела Контроля реальности Российской Империи Истинного мира.
Новый начальник отдела раздражал Иннокентия Ивановича. Старого 'ушли', хотя именно он наладил всю работу отдела. Нашел специалистов, создал разветвленную сеть информаторов в разных мирах и не экономил средства на оплате их услуг. Видимо, решили, что дальше справится любой!..
Плохое решение.
Первые же шаги 'нового' сразу начали приводить к развалу налаженной работы. Штаты урезал. Оплату специалистов и информаторов уменьшил почти в два раза. Обновлять технику и платить за повышение квалификации явно не собирался. А теперь начал предъявлять претензии.
Коротко глянув на него, Иннокентий Иванович ответил:
— В докладной я всё пояснил. Данный человек до спонтанной инициации имел нулевой индекс. Отследить его было невозможно. Инициация произошла чисто случайно. Китайцы в тот мир попали по ошибке. И не они его нашли, а он — их. На данном этапе перевербовка невозможна. К сожалению, его психотип относится к категории '1А'.
Не дождавшись окончания пояснений, начальник вспылил:
— Не говорите ерунды! При нормальной работе такие потенциальные клиенты всегда в разработке — с рождения. А перевербовка всегда возможна! У любого человека есть 'кнопочки', на которые можно надавить. Деньги, родственники, женщины... Не мне вам объяснять. Ищите и найдёте!
Иннокентий Иванович хотел было ответить резкостью, но сдержался и продолжил объяснения:
— В настоящий момент добраться до него нет никакой возможности. Сейчас он у китайцев в закрытой школе. По выходу — возьмём в разработку.
— Прошляпили! — констатировал начальник, — разгильдяи! Ответственного за тот мир — наказать!
— Не имеем возможности. После снижения оплаты он уволился и перебрался в мир 9. И не только он. От нас ушли пятнадцать ответственных. Замену пока не нашли. Информаторы тоже работают неохотно. Объем поступающих сведений резко снизился, — не преминул ввернуть Иннокентий Иванович.
— Не прибедняйтесь. Нет ответственного — накажем вас, — перебил его начальник.
'Дурак!' — мысленно откомментировал Иннокентий Иванович.
— И нечего на меня зыркать, — перехватив злой взгляд подчиненного, ядовито заметил начальник. — Завтра предоставить план мероприятий. Идите, работайте!
Вывод по результатам разговора у Иннокентия Ивановича сложился однозначный — надо искать новую работу. К счастью, предложения были...
Учеба началась. Первым моим преподавателем оказался Лонгвей.
— Евгений Михайлович, надеюсь, у нас все получится. Перво-наперво, нам требуется разбудить ваше внутреннее зрение. Научиться ощущать окружающее непосредственно мозгом. Твоя энергетика, на данный момент, сильно загрязнена. Представь себе — кузнечный цех. Грохочет молот, шипят пневмонасосы, стрекочут шестерни и в этой какофонии тебе надо услышать звук скрипки, на которой играют в дальнем углу цеха. Пока не остановишь всю эту технику или не избавишься от издаваемого ею шума — музыку скрипки ты не услышишь. Сейчас твой мозг напоминает этот грохочущий цех. Весь шум в твоей голове — это неаккуратность мышления. На данный момент ты это не ощущаешь. Мозг умеет фильтровать и игнорировать этот фон. Наверное, знаешь, что когда живешь около железной дороги, то через некоторое время перестаешь замечать издаваемый ею шум. Так и внутри головы. А мыслить можно без всего этого сопутствующего гама. После чистки — твои мысли станут беззвучными, прозрачными и ты услышишь свою скрипку. Это — образно. А теперь начнем процесс. На глаза — повязку, в уши — затычки и начнем...
И начали!
Я не буду описывать свои мучения. Иногда хотелось постукаться головой об стену. Меня можно было сравнить с собакой, которой человеческим языком объясняют, что от неё требуется и, которая, как ни старается, но понять ничего не может. Но терпение и труд — все перетрут! Как-то, в очередной раз, начав медитировать, понял — все изменилось!..
Мой мозг, наконец-то, нашел систему образов, способную дать новое восприятие. Как сказал Лонгвей, у каждого — она своя. Так как в свое время, я начитался различной фентези про это дело, мой внутренний образ окружающего пространства скомпилировался именно из почерпнутого там. Помогла, между прочим, Киса. Предыдущим вечером, когда она вернулась из ставшего традиционным обхода школы и принялась приводить себя в порядок, я ей от отчаяния пожаловался:
— Киса, нас скоро выгонят. Мои потенциальные возможности, видимо, уж сильно глубоко закопаны — и достать их ни я, ни кто другой никак не можем.
Киса встала, подошла ближе и, сев почти перед самым моим носом, уставилась своими зелеными глазищами прямо мне в глаза. Я обалдело смотрел на неё. Было такое впечатление, что кошка поняла ей сказанное — и пытается помочь. Отрешившись от окружающего, я сосредоточился на взгляде Кисы и постепенно начал в нем тонуть. В какой-то момент — сознание ухватило некое странное состояние. Оно мелькнуло и пропало, но я знал, что смогу его воспроизвести. Сейчас напрягаться не стоило. Полученное будет утоплено в подсознании, обработано и принято к использованию. Так бывало и раньше. Киса встала и ушла на свое место, видимо поняв, что дело сделано.
— Спасибо, Киса. Ты — молодец! Буду обращаться и впредь, — пошутил я.
Она томно зевнула мне в ответ и горделиво прикрыла глаза. Собственно, чему удивляться? К этому моменту она уже была 'королевой' школы. В первый же день, по-хозяйски обошла все доступные помещения и обстоятельно познакомилась со всем персоналом. Обучающиеся вскоре стали относиться к ней с большим пиететом. Мало того, что кошка будущего Настройщика, так ещё и удачу приносит! Уже в конце первого месяца заметили, что те, кому она позволяет себя погладить, значительно быстрей осваивают свой курс. Поэтому стали подлизываться, пичкая ей разные вкусности. Но Киса вела себя как заправская 'королева', четко выстраивая всех по одному ей ведомой ранжиру.
Один раз полизала какому-то ученику руку и что-то промяукала. Назавтра тот сломал эту руку...
С тех пор её авторитет подлетел на недосягаемую высоту! И к таким предсказанием этой хвостатой Кассандры относились очень серьезно. И не зря — многие избежали разных неприятностей.
В получившейся системе образов, окружающий мир представлялся несколько сумрачно. Как в пасмурный день. Цвета были приглушенные, предметы неконтрастные. Для обзора головой крутить надобности не было. Панорама изначально была — на все триста шестьдесят градусов! Вначале инстинктивные попытки повернуть голову — срывало восприятие. Но приноровился. При внимательном взгляде на твердые предметы — проступала их структура, вплоть до атомарной. Огонь выделялся более ярко, чем все остальное. Люди всегда были обрамлены аурами, которые тоже были ярче окружающего фона.
Если я присматривался к человеку более пристально, то появлялся абстрактный гипертрофированный образ с чертами животного. Видимо, мое подсознание так интерпретировало весь пакет получаемой от человека информации и выдавало обобщенную характеристику. Лонгвей представал в виде матерого волка. Как он объяснил — тип возникающих образов соответствовал свойствам души наблюдаемого. Как я его ощущаю не спрашивал.
При ещё большей концентрации внимания на человеке — появлялось его внутреннее строение. Можно было акцентироваться на любом органе и его строении. При определенной концентрации можно было подсмотреть и мысли людей. Правда, при условии, что и их мозг не был закрыт — и мысль была интенсивной. Такие мысли я наблюдал как текст на листочках. Своеобразные выноски — как в Ворде. Эмоции, опасность и магию тоже видел, как некие образования с довольно сложной структурой. Распознавание этих структур было следующим шагом обучения.
Сначала всё часто срывалось. Мог работать с внутренним зрением — только при определенной концентрации внимания. Потом срывы стали случаться всё реже и реже. Через два месяца Лонгвей заставил вынуть затычки из ушей и вынудил концентрироваться в помещениях, где было шумно. Ещё через месяц — снял повязку с глаз и потребовал включать и выключать внутреннее зрение, не закрывая глаз. Помучился изрядно. Но был очень горд, когда все стало получаться на автомате.
Крутость так и перла из меня!..
Глава 8
Подробно рассказывать о времени моего обучения я не буду, так как даже короткий пересказ будет скучен.
Поэтому те, кто не любит пояснений, может его пропустить. (Это я к тому, что в литературе о попаданцах обучение в каких-либо магических Академиях довольно любимая тема. Но у меня — другой случай).
Учили меня по индивидуальной программе и, исключительно в форме репетиторства. Так что, в группе занимался крайне редко.
Попытки сблизиться с сокурсниками (хоть с кем-нибудь) к результату не привели. Все как-то побаивались сводить дружбу с 'Настройщиком'. Очень уж негативной была репутация моих 'коллег по цеху'. Нет, не то, чтобы совсем, несколько приятелей всё же завел, но до дружбы не дотянули.
Лонгвей построил мое обучение нестандартно. Он сказал, что так как потенциал у меня очень большой, то обучение можно вести опережающими темпами. Так как главное уже сделали. Разбудили мое 'внутреннее зрение'. А это — основа, на которую нанизывается всё остальное.
Значительную роль сыграло ещё и то, что я привык к поглощению большого объема информации. Если задумаетесь, то поймете, что за день мы прокачиваем столько информации, сколько лет сто назад приходилось не менее, чем на месяц, а то и более. Особенно это касается людей, которые работают с компьютерами.
Процесс был следующим. Сначала Лонгвей вкладывал в мое сознание пакет знаний и запускал активацию. Потом пару дней меня не трогал. В это время шла обычная физическая подготовка.
Обычная — это в их понятиях, в моих — очень даже крутая. Выматывался неимоверно и часто был бит. Особенно — вначале. Тут тоже были отличия от канона. Все известные мне герои-попаданцы вели себя на таких занятиях крайне сдержано и терпели все лишения стойко и мужественно. Я же шипел от боли, матерясь (правда, негромко), поминая при этом своих и чужих родственников. Но деваться было некуда. Лонгвей подбадривал — говорил, что у меня 'облегченная программа' по физподготовке. Типа — 'Настройщик' и маг 'в одном флаконе' сможет постоять за себя и другими способами. Но и умения 'последнего круга обороны' могут пригодиться. Мало ли, что может в жизни случиться?
Параллельно, где-то в подсознании, происходил процесс адаптации и усвоения.
Далее Лонгвей начинал меня натаскивать на сознательное использование полученного знания. Этот процесс очень трудно передать словами. Для активации магического действия нужно было запустить определенный алгоритм последовательных команд. Очень похоже на запуск программы управления линией сборки, например, на заводе-автомате. Загружается программа, запускается — и роботы начинают работу. Итог — сваренный автомобильный корпус, готовая электронная плата или любое другое изделие.
Этому — мы не удивляемся (как не удивляемся и воздействию магнита на металл, без непосредственного контакта). Но если это проделывает человек посредством возможностей собственного мозга (недокументированных на современном этапе познания этого самого мозга) — впадаем в ступор и в безграничное удивление.
