Разве это только сон? 2

Ладно, мне нужно ещё подумать над этим, и тогда я напишу что-то более осмысленное и конкретное. Надеюсь. Чтож, чтобы различать мои-мои записи от мои-других, если это имеет какой-то смысл, наверно, следует озаглавить мою часть дневника. Хм... но мне определённо не охота выдумывать какие-то пафосные названия. Тогда так.

Этот дневник — собственность Наруто Намикадзе. Не читайте! Вы были предупреждены.

* * *

— Сакура... ты меня поцеловала... — не самая умная фраза, к тому же довольно очевидная, но ты не можешь придумать в данный момент ничего лучше. Ну, не сказать, что это совсем так уж неожиданно. В конце концов, последние пятнадцать минут она сидела несколько ближе, чем обычно положено приятелям, да и вообще. Но всё же не думал, что до такого дойдёт.

Твоя розоволосая подруга слегка покраснела и старается избегать твоего взгляда. — Ну... в общем, да, — смущённо улыбается она.

— Да... — почёсывая затылок и глупо улыбаясь, выдыхаешь ты, понимая, что всё время держал дыхание. — Такого мы ещё не делали.

— Да... — Так же глупо улыбается она. Как странно вещи могут измениться на несколько минут.

Хочешь что-то сказать, но прежде чем открыть рот, по лесу проходит крик.

Вот это уже становиться интересным. В конце концов, ты ждал весь день, и было бы очень обидно, если ничего так и не произошло. Секундное промедление, и вы с Сакурой уже на ногах, мчитесь дальше вглубь леса, откуда раздался звук. Гадаешь на бегу, что же там может тебя поджидать. На ум приходят тысячи вариантов, но ни один не кажется подходящим. Чтож, остаётся только готовиться и надеяться на навык, удачу и импровизацию. Метров через триста ваш с подругой путь заканчивается на широкой поляне, каких ты думал, нет в этом лесу. Ну, можно сказать, природа может удивлять.

Первое, что бросается в глаза — две фигуры в черных плащах с наброшенными на голову капюшонами. Да, примерно как у тебя, но твой прикид отличается стилем и материалом. У них совсем нет чувства вкуса. Осматриваешься. Недалеко от них, тяжело дыша и с потрёпанным видом в боевых стойках стоят трое детей. Любопытно.

— Сакура. — Обращаешься к подруге, но она не уделяет внимания, напряженно наблюдая сцену. Дети что-то говорят, фигуры отвечают в ответ, жаль отсюда не расслышать. — Сакура!

— А?.. Что?

— Наконец. Мне нужно, чтобы ты осмотрела местность и выкинула подальше все, что можно использовать в дзюцу замены. Оставь что-то одно и стой рядом. Если кто-то использует его... — протягиваешь ей нож, прихваченный из поместья Саске. Он не возражал... бы.

— Ты хочешь, чтобы я... — немного испуганно смотрит на лезвие она.

— Ты куноичи, Сакура. Это твоя работа. Всё, у нас нет времени. Поторопись, ладно?

И с этим, оставляешь её, направляясь ближе к шиноби. Приближаясь на расстояние десяти шагов, улавливаешь часть разговора.

— ... ни вы, ни кто-либо другой! — один из парней на вид лет двенадцати кричит гневно. Можешь предположить, что двое в плащах лишь ухмыляются, хотя из-за капюшонов трудно сказать. Ты бы ухмылялся на их месте.

Напарник паренька, более высокий и с... тростью в руке? А, неважно. Он только кивает в согласии, но третий член команды претендентов на звание чуунина привлекает твоё внимание. Не в первый раз, надо сказать. Ну почему, из всех людей на свете, это должна была оказаться Ханаби Хьюга? Ох неспроста всё это... Может, и та стычка не была случайностью? Но кому она могла понадобиться? Ей же всего, сколько, восемь?

Ханаби единственная, кто изучает тебя внимательно и с опаской. Хм, надо приписать ещё очко к её счёту: остальные даже не заметили твоего присутствия. Время объявить свой выход.

— Господа, о чём спор? — Четыре головы повернулись в твоём направлении, слыша громкое, бодрое и дружелюбное приветствие. — Я могу попытаться разрешить его, если позволите.

— Отвали, приятель, — кричит одна из фигур, и, кажется, этот голос ты где-то слышал.

— Но мне кажется, вам нужна помощь, чтобы достигнуть соглашения. — Настаиваешь ты так же добродушно.

— Не слышал что-ли, иди на хер!

Смотришь на детей, явно измотанных и несколько отчаянных, потом на людей с капюшонами. Подобная грубость непростительна. Только не когда ты изо всех сил пытаешься быть вежливым. Медленно проходишь, и встаёшь между ними и детьми. — Ладно. Заставь меня.

В этот момент ожидаешь чего угодно, но произошедшее всё равно застаёт тебя врасплох. Один из двоих, тот, что всё время молчал, просто испарился. Уже сам факт бегства немного удивителен, но таким образом... Не телепортация, как у Мадары или твоего отца, не замещение... Нет, он просто взял и испарился, и пустой плащ бесформенной кучей упал на землю. Второй, однако, остался. Значит, он собирается сражаться. А его приятель, сталь быть, решил, что помощь не понадобится... Когда тебя недооценивают, это порядком раздражает.

— Дети, не мешаться, но не убегать, — не глядя серьёзно говоришь голосом, не терпящим возражений. Теперь пора обратить внимание на задиру. — Поиграем?

Это самый интересный момент в схватке это начало. Кто же сделает первое движение? У кого не хватит нервов, или терпения? Лично ты не любишь открытые сражения. А Крей так вообще всегда бил на опережение, скрываясь в тени. Но сейчас торопиться некуда, время работает на тебя: чем дольше ждать, тем больше шансов, что кто-то из кураторов экзамена появится, интересуясь пропажей команды. Вы оба это знаете.

В конце концов, твой соперник не выдерживает и быстро складывает пару печатей. Печати — это так хорошо. Первое: он точно шиноби. Второе: ему нужно их использовать, в отличие от тебя или Пейна. Ещё плюс: ты знаешь много техник, а также теорию, какие печати для чего используется. Прежде чем последняя печать сложена, ты уверен — техника стихии земли. Однако задаёшься вопросом, что же он только что сделал. Это была не очень логичная комбинация. Печать высвобождающая энургию, поглощающая. накапливающая... Эти три редко встречаются вместе. Вкупе с остальными они практически не имеют смысла.

Чтож, ты не можешь знать всё. Твоё тело напряжено, а все пять чувств работают в полную нагрузку, чтобы вовремя спасти тебя от преждевременной и бесславной смерти. На всякий случай.

Твой противник срывается с места, и его скорость просто колоссальная. Можно сказать, нечеловеческая. Складывая четыре печати, посылаешь ему навстречу поток режущего ветра. Он меняет траекторию, проносясь мимо тебя. Кто из этих детей ему ни был бы нужен, он может просто их схватить и убежать на такой-то скорости. Нужно уровнять положение.

— Первые Врата, Врата Посвящения, откройтесь! — мгновенный приток сил кружит тебе голову. Эта сила, эта власть... она схожа с той, что даёт Кьюби, но неизменно отличается. Ты не впадаешь в неукротимую ярость и не хочешь разорвать всё и вся на куски. Однако неизвестно, что опаснее. Сейчас чувствуешь себя Богом. Слишком просто забыться в этом ощущении всемогущества. Пока противник по инерции скользит несколько метров, ты набираешь скорость и, отталкиваясь от земли в прыжке, проводишь апперкот прямо ему в челюсть, только он смог остановиться. Сила удара потрясающая, и шиноби подбрасывает в воздух на пару метров. Вы все ещё в воздухе. Удар в печень подбрасывает его ещё выше, прямой в солнечное сплетение он каким-то образом блокирует. Делаешь кувырок вперёд, с силой опуская пятку на прикрытую капюшоном макушку. С громким звуком будто что-то очень тяжелое упало с большой высоты, соперник впечатывается в землю. Приземляешься неподалёку, осматривая опушку и находя взглядом ошеломлённых детей. — Намикадзе Наруто рендан. — тихо себе под нос произносишь ты.

Дети в целости и сохранности, исключая их помятый вид. Это хорошо. Этот тип мог использовать себя как приманку, а ты повёлся. Черт, надо было раньше подумать об этом. Небесные врата этим и опасны: заставляют терять фокус.

Прямо с земли твой соперник начинает вращение, отталкиваясь ногами и руками и, за неимением другого слова, летя прямо на тебя как сверло. Пригибаешься, но он, просверлив воздух ещё несколько метров, останавливается и опять складывает печати. Ничего не происходит, пока он с силой не приземляется, заставляя землю приподниматься в твоём направлении. Будто что-то проделывает путь к тебе под толщей каменистой почвы. Отпрыгиваешь, и через секунду там, где ты стоял, вырастает каменный шип. Неплохо. Срываешься с места, несясь на противника, формируя в ладони расенган, но тот скрадывает ещё несколько печатей, и из земли в воздух поднимаются с десяток каменных осколков, острых и конусообразных.

Останавливаешься, скользя по инерции, и выставляешь свободную руку, чтобы остановить быстро приближающиеся природные снаряды, используя ветряные потоки. Все, отклонились со своей траектории, облетая тебя, кроме одного, метящего прямо в голову и контролируемого, по-видимому, самим шиноби.

Выставляешь ему навстречу расенган, кроша в пыль при столкновении и хочешь уже возобновить атаку, но не можешь сдвинуться с места. Твои ноги замурованы в твёрдый гранит так, что не пошевелить. Вскидываешь голову, смотря на врага. Складывая знакомую тебе серию печатей, он поднимает в воздух гигантский булыжник и метает в тебя. Выпуская несколько сетей режущего ветра подряд, чтобы, если повезёт, раскрошить камень, лихорадочно оглядываешься, соображая. Через секунду план составлен. Может и не идеальный, но в бою никогда нет ничего идеального. Призываешь рядом с собой теневого клона. Ветряные сети врезаются в каменную глыбу, вырывая куски, поднимая пыль и грохот. Пока клон пускает поток сильного и острого как лезвие воздуха срезать верхушку ближайшего к противнику дерева, ты призываешь небольшое торнадо, заставляя всё ещё летящие в тебя камень, его осколки и пыль кружиться в сильном вихре. Двойник использует дзюцу замещения, меняясь местами с падающей срезанной верхушкой. Ты, в свою очередь, меняешься местами с клоном.

Теневой ты поднимаешь кусок дерева, теперь лежащий неподалёку от него в воздух одной рукой, второй заставляя торнадо двигаться в сторону соперника. Ты сам, находясь в свободном падении, отталкиваешься от ствола дерева, вдоль которого падаешь и формируешь ещё один расенган. В последнюю минуту твоя цель увидела приближающуюся опасность. Он отпрыгнул с твоего пути. Ещё пара печатей, и из под земли, где он стоял миг назад, тебе на встречу с высокой скоростью поднимается дюжина камней, царапая в кровь лицо, оставляя ссадины и синяки. Ничего смертельного, к счастью. В следующую секунду во врага врезается верхушка дерева, кинутая клоном, заставляя его прорыть небольшую траншею в земле своим лицом... "Ты мне, я тебе, приятель", — проносится у тебя в голове. Приземлившись, бегом направляешься прямо к нему, начиная концентрировать воздушную сферу. На полпути резко прыгаешь вперёд, разворачиваясь и через секунду из-под земли, вращаясь как сверло, выпрыгивает твой противник. Отпускаешь не до конца завершённую сферу в него, и тот с силой отлетает назад, к клону, по пути попадая во всё ещё вращающееся торнадо. Попался. Медленно подходишь к своему клону и чувствуешь: тот улыбается.

— Не в моей лиге, — произносит он.

Отправляешься поговорить с командой детей-шиноби, пока клон присматривает, как бы противник не выбрался и не сбежал. У тебя есть отличная идея, кто бы это мог быть. Дети только подтверждают твои мысли, что им нужна была Ханаби. Теперь осталось только выяснить, зачем. Отправляешь детей продолжить экзамен, уверив, что у тебя всё под контролем и возвращаешься к торнадо. Клон, видя твой кивок, развеивает технику.

Окровавленная бесформенная туша падает на землю. "Ну, какого вращаться в каменно-песочном вихре, ублюдок?"

Клон, заменивший себя в гранитной тюрьме деревом, подходит к нему, пока ты внимательно исследуешь камень. Любопытно, очень любопытно. Спрашиваешь его, не отрываясь от гранита.

— Ну что, Инудзука?

— Он самый, собака. — Пинает Кибу клон, снимая свой капюшон. — Выходит, подстроил свою смерть.

— И ему зачем-то нужна эта Хьюга.

— Не зачем-то, а для кого-то, — резонно поправляет теневой двойник. — Что с камнем?

Хороший вопрос. У тебя есть идея, но пусть другой ты подтвердит, прежде чем её высказать.

— Не знаю... Проверь сам.

Он склоняется, ощупывая его. Потом приглядывается с Кибе. — Та же чакра, что и у Голема. И вот такая же руна.

Он указывает на символ, который ты пропустил. Твой клон лучше тебя... дожили.

— Но чакра ловушки отличалась. Сигнальные линии были интенсивнее и вообще другого типа.

— Значит, он работал не один?

— Скорее всего он отвечал за то, чтобы Голем склеился и двигался, — киваешь ты. — Остальное сделал кто-то другой.

— Имеет смысл.

— Осталось только узнать, кто. Кстати. Вот я открыл Первые Небесные Врата, а потом призвал тебя. У тебя они тоже открыты?

Клон пожал плечами и пробежал сто метров туда и обратно на высокой скорости.

— Выходит так.

— То есть, теоретически, ты можешь открыть все восемь? Хм... А если я призову сотню клонов, и вы все откроете восемь Врат? Я же не могу умереть из-за вас, верно? Даже если у вас сердце лопнет, у меня-то нет. — даже представить себе не можешь, какие открываются горизонты. И почему это раньше не приходило тебе в голову? В поединках ты стараешься сдерживаться, чтобы не раскрывать своих карт. Мало ли что, да и наблюдать могут. Изучать твои сильные и слабые стороны. Лучше использовать крайние меры в крайних случаях.

Опять, клон только пожал плечами. — Умрёшь. От болевого шока, когда мы все развеемся.

— Ах да, это... ладно, надо ещё обдумать получше. — Большой облом. Хотя кое-что всё равно можно из этого извлечь. Нужно потом будет посидеть, всё рассчитать, поприкидывать плюсы, минусы. Комбинации. В целом, ещё одна тактика у тебя в кармане. Осталось довести до ума.

— Хочешь сам с ним разобраться, или мне? — кивает клон в сторону тела Инудзуки.

— Гад жив? Не знаю. А что, есть желание? Хочешь поприсутствовать?

— Чёрт, конечно! — Развязано усмехается он. Тебе нравится этот парень. Наверно, из вас выйдут отличные друзья.

— Ладно, тогда я пойду, у меня есть ещё пара дел. Ну ты знаешь. Кузнец, например. А ты тогда... в общем, как обычно. Привязать, удостовериться, чтобы не сбежал, и ждать меня. Он крутится как сверло, учти.

— Да знаю я. Не глупее тебя, — ухмыляется.

Почему твои клоны всегда огрызаются? Разворачиваешься и уходишь с поляны.

— Не забудь про Сакуру, — доносится сзади.

Точно! Блин, стоило бы помнить об этом.

* * *

— Добрый вечер. — Перед тобой высокий знакомый мужчина в фартуке, выглядящий смертельно уставшим. Как сильно потрепала жизнь этого человека всего за пару лет.

Он раздражено и пристально смотрит на тебя, — Что нужно?

Сразу к делу, отлично. — Два года назад вы изготовили парные кинжалы с двойной гравировкой. Чакропроводимая сталь, лезвие семнадцать сантиметров...

— И тринадцать рукоять. Да, я помню их... Так это ты. Не много заказов было с тех пор.

— Работа нашла вас, — улыбаешься, протягивая ему толстую папку. — В точном порядке, как написано, и чем быстрее, тем лучше. Двойная цена.