Странник (Книга пятая) Долгая дорога домой.

* * *

Сознание Виканы с трудом пробилось из наркотического забытья к ужасной действительности. Истощенная психика княгини не выдержала, и ее сознание спряталось за призрачную ширму самообмана. Сознание не хотело мириться с жестокой реальностью, и Викана убедила себя, что все происходящее вокруг нее странный сон. Ей казалось, что она уже умерла, а ее душа, отделившись от тела, не улетела в небесные чертоги, а бродит по лабиринтам княжеского дворца 'Нордрассила'. Лаэр увел на защиту восточного прохода практически всех обитателей 'Нордрассила' и крона 'Дерева жизни' опустела. Дворец был тоже абсолютно пуст и только возле ворот дремал, прислонившись к стене часовой. Викана тихо проскользнула мимо спящего воина и побежала по извилистой тропинке, прячущейся в кроне дерева. Княгиня больше часа бродила по окрестностям дворца, но нигде не встретила, ни одной живой души. В испуге она повернула назад и натолкнулась на свою старшую фрейлину.

— Викана, вот ты где? Ты меня очень напугала! Когда я увидела, что тебя нет в спальне, то уже не знала о чем и подумать, — заявила Лария и взяла княгиню за руку. — Пойдем со мной, тебе необходимо поесть, и принять ванну.

— Зачем мертвой еда? — удивилась Викана. — Душа бессмертна и не нуждается в плотской пище.

— Княгиня, вы абсолютно правы! — не стала перечить фрейлина. — 'Сиятельная', твои подданные приглашают тебя на скромную вечеринку прощания с жизнью.

— Лария, а разве вы тоже умерли? — снова удивилась девушка.

— Нет 'сиятельная', мы еще живы, но враги штурмуют долину 'Нордрассила' и нам осталось недолго ждать смерти. Ваши верные слуги просят свою повелительницу присоединиться к ним и провести последние часы вместе!

— Ну что же, Ингар умер, детей у меня отобрали, и моя жизнь закончилась в горе и печали. Боги жестоко покарали меня, и моя неуспокоенная душа бродит среди живых. Пусть хотя бы ваша смерть пусть будет радостной и беззаботной! Идем Лария, устроим праздник, и пусть ваши души уйдут в мир иной без печали! — ответила Викана и пошла следом за фрейлиной.

Женщины миновали спящего у ворот дворца воина и поднялись в покои княгини. Лария открыла двери и Викана услышала тихую музыку, доносящуюся из полумрака. Дверь за спинами закрылась, и прозвенел колокольчик замка, сигнализирующий о том, что дверь заперта. Фрейлина провела княгиню в приемную залу ее покоев, где перед глазами Виканы предстала странная картина. На полу зала лежал большой ковер, который был уставлен различными яствами, кувшинами с вином и вазами с фруктами. Вокруг этого импровизированного стола лежали полуобнаженные гвельфы и гвельфийки, которые весело смеялись и ласкали друг друга. Глаза Виканы привыкли к полумраку, и она с удивлением узнала в целующихся парочках своих фрейлин и воинов охраны дворца. В первый момент княгиня испугалась этого зрелища и отпрянула назад, но над ее ухом раздался тихий шепот Лари:

— Викана, не нужно бояться, они тебя не видят, твоя душа бесплотна, а они еще живы Выпей вина и тебе тоже станет хорошо!

— А почему бы и нет? — подумала княгиня. — Помирать, так с музыкой! Так кажется, говорил Ингар?

Изысканное вино тонким ручейком потекло в иссушенное горло Виканы и через минуту в ее голове, словно вспыхнуло солнце. Под кожей пробежала горячая волна, и тело выгнулось в сладкой истоме. Все беды и печали сразу показались мелкими и не достойными внимания, Викана словно взлетела над землей.

— Лария, проводи меня в ванную и пусть юноша, который играет на лютне, придет туда. Я буду смывать с себя грязь несчастий, и слушать эту чарующую музыку.

Уже через полчаса обнаженная Викана нежилась на поверхности бассейна усыпанного лепестками роз и слушала пронзительную песню о любви, которую пел Антил сидя на краю бассейна. Влюбленный юноша был за гранью реальности и слова его песни превращались в реальные образы в одурманенной наркотиком голове. Образ Антила дрожал в струящейся дымке благовоний, и неожиданно Викана увидела перед собой Ингара. Счастливые слезы текли по щекам девушки и ее душа, кажется, улетела в чертоги богов.

Лария тихо выскользнула из ванной комнаты и прокралась мимо занимающихся любовью гвельфов в спальню Виканы. На лице женщины играла довольная улыбка, и она залпом выпила бокал вина, прихваченный по дороге.

— Ну, вот милочка ты и подписала себе смертный приговор. Я не ожидала, что ты так слаба на 'эльфийскую пыль'. Тоже мне 'видящая', всего две недели прошло, а ты уже полностью во власти наркотика и даже не понимаешь, что с тобой происходит. Придумала себе сказку о том, что уже умерла и решила спаяться за ней от своей похоти? Однако Антила в ванную к себе позвала и демонстрируешь ему свои прелести. Жаль, что Лаэр тебя сейчас не видит, он бы очень обрадовался тому, что здесь происходит. Нужно послать к нему гонца, пока чинсу в долину не прорвались, пусть князь собственной рукой прирежет княгиню, а то погибнет эта потаскуха от меча узкоглазого и станет жертвой, а не преступницей, — злобно прошипела гвельфийка.

В коридоре тихо зазвонил колокольчик у входной двери. Этот звук оборвал мысли Лари, и она тихо выругалась:

— Какого еще идиота сюда принесло? Я же четко приказала охране никого во дворец не пускать!

Фрейлина, с трудом лавируя между переплетенных тел, прошла через приемную Виканы, в которой происходила самая настоящая оргия. Гвельфы и гвельфийки извивались на полу в эротичных позах и зал наполняли сладострастные стоны и крики. Тело Ларии неожиданно охватила сладкая истома и в низ живота запульсировал горячими спазмами вожделения.

— О боги, какая же я все-таки дура! Зачем я выпила это вино с 'эльфийской пылью'? Теперь придется искать себе мужчину, чтобы не издохнуть от желания, — подумала Альфия, едва удерживая себя от соблазна присоединиться к празднику сексуального безумия.

Подойдя к двери, фрейлина громко спросила:

— Кто там? — но ответ, который она услышала, лишил ее дара речи.

Глава 11. Тревожная неизвестность.

Переправа через Нигер заняла практически весь день, потому что я не хотел бросать повозки и лошадей, на которых мы везли припасы и разобранный дельтаплан. Строительство примитивного парома и трех плотов закончилось только после полудня, а сама переправа заняла еще пять часов. Первый отряд дроу, переправившийся на противоположный берег был сразу отправлен на разведку и вернулся только вечером. Воины прочесали окрестности на два часа пути от берега реки, но не обнаружили ни одной живой души. Сторожевой пост хуманов тоже оказался давно заброшенным, и мне даже с помощью магического сканирования не удалось обнаружить никаких намеков на причину произошедшего. Нет ничего хуже неизвестности, поэтому тревога в душе постепенно нарастала и начала понемногу переходить в паранойю. Я приказал Милорну выставить усиленные посты, а воинам спать, не снимая доспехов. Ночью я спал урывками, постоянно находясь настороже, словно начальник караула в наряде, и два раза обошел посты с проверкой. К счастью часовые несли службу бдительно, и мне не пришлось никого наказывать, а то при моем ужасном настроении сон на посту мог закончиться для разгильдяев очень печально.

Сразу после завтрака мы свернули лагерь и, выстроившись в походную колонну, вышли на древнюю дорогу, ведущую в сторону бункера и долины 'Нордрассила'. Я возглавил головной дозор из десяти конных воинов и оторвался от каравана где-то на километр, но при этом старался постоянно поддерживать визуальную связь с колонной. На нашем пути несколько раз встречались удобные места для засады, однако магическое сканирование ничего опасного не обнаруживало, и я начал понемногу успокаиваться. К четырем часам пополудни головной дозор подошел к перекрестку, и караван повернул на заросший травой проселок, проложенный к бункеру. Дорога пошла в гору и через час мы миновали место, где я убил Лупуса. В голове сразу всплыли воспоминания о том, как я едва не лишился жизни, доверившись киборгу. До бункера оставалось всего два часа пути, когда я увидел высокую каменную стену перегораживающую ущелье. Когда мы с Акаиром улетали на помощь дроу, то в этом месте стоял только хлипкий частокол, а теперь возвышалась самая настоящая крепостная стена. Оказалось, что пока я бегал по имперским лесам, люди Нолана не прохлаждались, а трудились в поте лица.

Массивные ворота крепости были закрыты, но магия не обнаружила живых существ за стеной. Трое разведчиков перебрались по веревкам через пятиметровую преграду и через полчаса ворота со скрипом открылись. Внутри крепость выглядела не так грозно как снаружи, каменной была только не особо толстая стена, а все остальные постройки оказались деревянными. Кругом царило запустение, и было видно, что хозяева покинули крепость в спешке, но следов штурма мы не обнаружили.

В душе снова начала расти смутная тревога и я, приказал Милорну занять оборону возле стены, а сам отправился вместе с головным дозором к лагерю на берегу озера. Этот лагерь тоже разительно изменился за время моего отсутствия. Бывший походный бивуак, построенный как временное убежище, превратился в самый настоящий поселок из двух десятков каменных домов с тремя мощеными улицами и площадью посредине. Поселок окружал частокол, обложенный на полтора метра в высоту каменными блоками, а по углам квадратного периметра возвышались четыре массивные каменные башни.

Магическое сканирование и здесь не обнаружило даже признаков присутствия людей, а непосредственный обыск домов только подтвердил это на практике. Я отослал гонца к Милорну с приказом оставить для охраны стены два десятка воинов, а с остальным караваном двигаться к брошенному поселку.

К вечеру дроу с комфортом разместились в поселке и даже успели наладить элементарный быт. Караван разгрузили, а лошадей выпрягли из телег и выгнали на пастбище. Женщины быстро навели порядок в домах и начали готовить еду на обнаруженной в одном из домов большой кухне. Милорн добровольно взвалил на себя обязанности коменданта поселка, чем меня очень обрадовал. Он четко распределил обязанности среди подчиненных и разослал разведчиков по округе, а на башнях и стенах периметра появились часовые. За ужином мы с командирами эльфов подробно обговорили планы на следующий день, а затем я забрал двух воинов и отправился проверить подходы к скале, на вершине которой находился вход в вентиляционную систему бункера.

Именно этим путем я собирался попасть внутрь законсервированного комплекса. Есть старая истина, которая гласит — 'Подальше положишь, поближе возьмешь'. Поэтому улетая на помощь дроу, я закрыл ворота в выходной шлюз бункера и активизировал защитные турели с метателями файерболов, чтобы не позволить не в меру любопытным личностям 'прихватизировать' мою собственность. Способ отключить защиту снаружи я в принципе знал, но древняя техника могла дать сбой, а превращаться в горелую головешку у меня желания не было никакого. Чтобы не рисковать головой, я решил пробраться в бункер уже проверенным путем. Для этого мне, сначала требовалось подняться на скалу и срезать мифриловую решетку закрывающую вход в шахту воздуховода, а затем спустится к люку вентиляционной камеры. Однако моим планам не суждено было сбыться, потому что магическое сканирование обнаружило на скале две человеческие ауры.

Бесшумно подняться по отвесной стене было невозможно, и нам пришлось устроить засаду у подножья скалы. Вечно сидеть на скале невозможно и спрятавшиеся на ней люди должны были спуститься вниз хотя бы за водой. Правда засада могла затянуться, но у меня будет время обдумать, как разрешить эту проблему. Первым делом я отослал одного из воинов к Милорну с донесением о своих планах, чтобы он не раскрыл нашу засаду, отправившись на поиски пропавшего князя Ингара. Затем мы устроили себе логово под скальным карнизом, и я завалился спать, приказав охранять сон князя Ингара второму эльфу. По моему разумению люди, засевшие на скале, наврядли решатся спуститься вниз ночью, рискуя сломать себе шею, а мне необходимо было хорошо выспаться.

Эльф разбудил меня на рассвете и шепотом доложил, что со скалы кто-то спускается. Я продрал глаза и увидел, как по веревке, сброшенной со скалы, медленно спускается человек. Народ на Геоне альпинистским приемам обучен не был и смельчаки пользовались для лазания по скалам в основном веревками, с завязанными на ней узлами или собственной ловкостью. Верхушка скалы скрывалась в предрассветном тумане и второй человек, сидящий на скале, не мог видеть, что творится внизу, поэтому я решил брать языка.

Хуман, которого мы повязали, не ожидал нападения и захват произошел без сучка и задоринки. К нашей радости пленником оказался хорошо мне знакомый Басард из отряда 'проклятых'. Обрадованный встречей со старым знакомым, я не стал связывать пленнику руки, о чем быстро пожалел мой напарник. Чтобы не изувечить ценного языка, я оглушил хумана магией и поэтому тот сразу меня не узнал. Очнувшийся пленник мгновенно решил вернуть себе свободу и недолго думая, крепко заехал эльфу в правый глаз, отчего тот птицей улетел в кусты. Со 'мной любимым' такой же номер у Басарда не прошел и после непродолжительной борьбы, я заломал разбушевавшегося воина. На этот раз хуман признал крепкую руку своего князя и радостно заулыбался в ответ, хотя я едва не выломал ему плечевой сустав.

— Ингар, живой!!! Я знал, что ты вернешься! Эти идиоты все твердили письмо, письмо! Нашего князя хрен убьешь! — заорал обрадованный Басард и попытался меня обнять, но вывихнутая рука не позволила ему этого сделать.

Я сразу же взял инициативу на себя и вправил на место выбитое плечо воина. 'Проклятый' только скрипнул зубами от боли, но сознания не потерял. Все-таки крепкий народ хуманы и вывернутая из сустава рука для хумана мелкая неприятность, а не серьезное ранение.

— Басард, кто еще сидит на скале? — спросил я воина.

— Наверху остался Парлан. Нолан только нас двоих оставил сторожить своего баркуда.

— Крикни ему, чтобы он спускался вниз, а то еще начнет камнями швыряться, выручая тебя.

Хуман кивнул головой в знак согласия и, улыбаясь во весь рот, задорно заорал:

— Парлан, спускайся вниз у меня для тебя большой сюрприз!

— Придурок, ты чего разорался? По лесу толпами шастают дроу, не дай бог они твои вопли услышат! Ушастые вмиг тебе язык укоротят, вместе с головой! Что у тебя стряслось?

— Спускайся, тебе говорю! С дроу проблем не будет, а сюрприз у меня закачаешься! — ответил Басард.

Через пару минут веревка, спускающаяся со скалы, вновь закачалась, и на землю спустился второй 'проклятый'. Увидев меня хуман тут же ломанулся в лес, но через минуту вернулся и, глядя на меня выпученными глазами, удивленно спросил:

— Ингар?

— Нет, это твоя толстозадая Гладия! Ты 'старый' совсем ослеп? — ответил за меня Басард.

Ошарашенный воин осторожно подошел ко мне и дотронулся пальцем до моей груди. Убедившись, что перед ним не призрак, Парлан громко выдохнул, а затем сел на камень и обхватил голову руками.

— Что с ним? — спросил я Басарда.

— Он мне сто золотых проспорил, а теперь горюет, что без штанов остался!