Гаус и сам не ожидал, что настолько устал. Не стоило ему опускаться в кресло, сон мгновенно окутал его. Лишь громкий скрип массивной открывающейся двери хранилища заставил Фредрика открыть глаза. Страж выпрямился в кресле и аккуратно свернул свиток, отложив его за другие книги.
— Фредрик? — То был его старший брат.
— Констар! — Фредрик улыбнулся, поднялся из-за стола и потянулся обнять брата.
— Мне только что сообщили, что ты приехал и отправился сюда. Признаться, я удивился.
— Как вы? — поинтересовался Фредрик.
— Нормально. В самом деле, если ты приехал из-за нас, то не стоило беспокоиться.
— Значит, приехал зря?
— Нет. Ни в коем случае. Отец будет очень рад. Все, что он знает о тебе, — это то, что два месяца назад ты умчался в Тредат, потому что Элестер сообщил тебе о вратах. Они и вправду не в порядке?
Улыбаться Фредрик перестал.
— Сложно сказать, — признался он. — Кое-что странное происходило, правда, сейчас все в порядке. Но... — Страж задумался, стоило ли делиться подробностями с братом, и в итоге все же сказал: — Помнишь, я говорил тебе, что у врат есть потоки? Они исходят от их защитного поля. Эти потоки создают сильное давление возле створок. Обычно оно такое, что простой, неподготовленный человек не сможет долго противостоять ему, его отбросит от врат или расплющит. А еще там большие перепады температуры.
— Больше похоже на зону пыток, — мрачно изрек Констар.
— Нас учили противостоять потокам, и мы легко могли там находиться.
— Не думаю, что так уж легко.
— Стражам легче делать это, чем другим, — просто добавил Фредрик. — Но как раз месяца два назад потоки усилились, теперь и нам стало значительно тяжелее их сдерживать.
— Это значит, что поле ослабло?
— Напротив — усилилось. Так оно устроено. Когда напор створок возрастает, то и поле усиливается.
— Хочешь сказать, что врата пытаются прорвать изнутри?
— Не знаю. Мы потратили два месяца на снижение давления, и в итоге нам это удалось, поэтому я здесь, и поэтому я не переместился, а добирался сюда долгие дни верхом.
— Совсем магию истратил? — взволнованно поинтересовался Констар.
— Ничего. Отдохну, и сила восстановится.
— Если все действительно вновь в порядке, то почему ты не отправился в свои покои отдохнуть? Должно быть, что-то важное, раз ты прямо с порога бросился сюда. На тебе дорожный плащ, у тебя сонный, измотанный вид. Ты сам только что сказал, что провел два месяца, сдерживая врата. В чем проблема?
Фредрик приобнял брата, слегка встряхнул его за плечи и сказал:
— Главное, что мы нормализовали поле и потоки. Просто вспомнил по пути пару особенностей врат и решил проверить их, пока не забыл.
— Проверил?
— Да. И ты прав. Стоит все-таки снять дорожный плащ. — С этими словами Фредрик направился к выходу из хранилища. Он уже был возле двери, когда Констар заметил:
— Ты никогда не лгал мне и советовался со мной даже по магическим вопросам. А ведь я не маг. Если ты не хочешь говорить, что происходит...
— Да нечего говорить. — Фредрик обернулся. — Все уже рассказал.
— Если так, то хорошо. Отдохни, а не ограничься переодеванием в графские туалеты. Ты все равно не перестанешь быть верховным стражем от этого.
— Оттого, что переоденусь в графские туалеты?
— Оттого, что отдохнешь. Люди иногда это делают, если ты не знал. Спят.
Фредрик кивнул:
— Рад, что я дома.
— Кстати, у нас гости. Рифус Эверли и его сестра. — Констар выпрямился, сцепив руки за спиной. Ему было интересно, как его брат отреагирует на весть о присутствии в замке принцессы. Из-за Рифуса за пределами Астании Лундес действительно долгое время считали недосягаемой ценностью.
— И как она тебе? — поинтересовался Фредрик.
— Кто? Принцесса?
— Да. Она и вправду такая скромная и покорная, как Рифус ее описывал? — Фредрику было важно это знать.
— Хм... она молчаливая и носит платок, так что не всегда понятны ее эмоции. Есть в ней что-то... даже не знаю. Не подумай, что я... признаюсь, я не в силах выразить, что именно, но что-то в ней меня настораживает. Вполне возможно, что я просто не привык видеть женщин в платке, — попытался объяснить свои ощущения Констар.
— Она может молчать потому, что Рифус запрещает ей много говорить, — предположил Фредрик. — Умный ход. Король старательно создавал легенду, может, опасается, что его сестра разрушит ее правдой. О принцессе немногое известно.
— Мне кажется, что Рифус повздорил с ней. Они не общаются друг с другом, Фред. Принцесса хоть и в платке, но взгляды, которые она порой бросает на брата, могут свалить бывалого воина. Она молчит, но я думаю, что же будет, когда она заговорит.
— Быть может, ей просто неуютно, она же впервые вне Астании, — пожал плечами Фредрик.
— Рифус рассказал кое-что за столом, когда она удалилась в свои покои. Про то, что у нее было видение в пустыне. Ведь она недавно потерпела крушение...
Граф мог бы остановить брата и сказать, что все это ему уже было известно, но предпочел узнать, как видел ситуацию Рифус, как подал за столом поступки своей сестры. У Фредрика была особая черта. Он всегда оценивал ситуацию с разных сторон и спокойно просчитывал ее. Просто слушал мнения свидетелей и только потом делал выводы. При этом предпочитал не вмешивать в какие-то магические и сомнительные дела свою семью. А чтобы не вмешивать их, просто молчал, отлично понимая, что они не останутся в стороне, если будут знать.
Констар закончил про миражи и призрачные города.
— Бедняжка. Впервые оказалась в мире, совсем неподготовленная, — искренне сочувствовал ей Фредрик. — Это страшно. А тут еще миражи, жажда, одиночество...
Констар согласился.
— Что ж, Фред, рад, что мы поговорили. Мне действительно еще очень многое хочется обсудить с тобой, поделиться новостями, но ты прямо валишься с ног.
— Разговор с тобой всегда приободряет, — заметил Фредрик. — Встретимся за завтраком. Передай отцу, что я здесь, и скажи, что...
— Он поймет, если ты отдохнешь, прежде чем идти к нему. Не показывайся ему на глаза в таком виде, он и так потратил столько нервов, гадая, что там у тебя происходит возле врат. И не говори ему про потоки, если все наладилось.
Фредрик кивнул.
— Десяти минут сна будет недостаточно! Хотя бы два часа! — услышал он отдаленный голос брата, когда уже покинул хранилище и направился наконец в свои покои. На губах стража заиграла улыбка.
Двести с лишним лет спустя
Тэас был мрачен. Разумеется, в своей истории Лундес не описывала разговор верховного стража и его брата. Ее текст, увы, был катастрофически неполным. Мойро все гадал, зачем она вообще отправила в будущее свои мемуары. Она, принцесса... Он не привык, когда она называла себя так. Эта женщина в тот миг никак не ассоциировалась у Тэаса с дамой благородной. В его времени и в его положении все воспринималось иначе. И она, видимо, порядком надоела ему. Это было видно по его глазам, когда он читал. Порой он злился, и, надо сказать, у него были на то причины. Но об этом позже...
Двести с лишним лет назад
Почти все женщины за столом были в светлых теплых нарядах, Лундес же вошла в зал в темно-красном платье и белой накидке с меховым воротником. У платья не было глубокого выреза, напротив, воротник хорошо скрывал шею. Не забыла она и об украшениях. Считалось, что надевать их утром не положено. Видно, так было только в Астании — аристократки графства считали иначе.
Мужчины поднялись со своих мест. Рифус глянул на одежду сестры, не в силах выразить свое возмущение. Лундес уловила его взгляд и уже приготовилась защищаться, как вдруг увидела нового человека за столом. Брат тут же взял ее за руку, чтобы она не ускользнула от него, и громко сказал:
— Фредрик, позвольте представить вам мою сестру Лундес... — Он еще много чего говорил, но она уже не слышала его. Теперь она смотрела лишь на Фредрика.
Тот как раз вышел из-за стола, подошел к ней и в знак приветствия наклонился коснуться губами ее руки. Но все-таки не коснулся. И поняла это только она.
— Для меня честь, принцесса, — сказал Фредрик. А когда выпрямился, Лундес замерла от его взгляда. Ее поразили его светящиеся глаза.
— Мне тоже очень приятно, граф, — с промедлением отозвалась она. — Я... — Вот теперь она едва не сболтнула лишнего, но Фредрик вовремя остановил ее, тихо заметив:
— Приветствия будет вполне достаточно.
Он вернулся за стол, но Лундес скользнула следом, вмиг оказавшись подле него. Вероятно, близость к цели напрочь лишила ее осторожности. Вел ее Фавластас.
Рифус явно не ожидал от сестры подобного. Просто не успел остановить ее. Теперь уже было поздно. Лундес даже не оглянулась на него, а также не поприветствовала остальных, разве что уловила мрачный взгляд барона Карнелия и вспомнила их ночной разговор.
— Вы боитесь прикасаться ко мне? — шепотом обратилась она к графу.
— Нет, — спокойно и так же тихо ответил он.
— Вы не коснулись губами моей руки. Это на самом деле оскорбление для меня.
Фредрик откинулся на спинку стула и, не глядя на принцессу, сказал еще тише:
— Оскорбление — это ваше явление сюда и ваши цели. Не притворяйтесь. Я уже оценил, какая вы великолепная лгунья. Ваш брат совсем вас не знает...
— Поверьте, он никогда и не пытался меня узнать, — не растерялась Лундес. И подумала, что графу не следовало лезть в ее семейные дела. Его это не касалось.
А ведь Фредрик только начал.
— Я говорил с Трифоном и все знаю, — нанес он следующий удар.
Лундес не ожидала. Судорожно сжала вилку. Фредрик быстро переставил салат так, чтобы ее рука была скрыта от других, и медленно забрал у принцессы столовый прибор.
— О чем собираетесь говорить? Об открытии врат? — Он положил вилку возле ее тарелки и кому-то кивнул. Лундес окончательно растерялась. Фредрик успевал слушать ее, но также улавливал, о чем говорили за столом другие, и правильно реагировал на их слова.
— Поверьте, дело стоит того, — набравшись храбрости, сказала она. — Вы же умный человек и, говорят, справедливый. Вы можете поверить мглистому магу, если, конечно, знаете, что он мглистый. — Она нагнулась к тарелке: не хотела, чтобы другие видели ее взгляд, обращенный к Фредрику. Сам он сидел прямо. — А можете поверить мне. Просто выслушайте меня так же, как выслушали Трифона.
— Внезапно я стал популярен. — Теперь и он наклонился к настойчивой собеседнице. — Все так и жаждут, чтобы я выслушал их. Говорят, вы безумны, принцесса.
Он изучал ее жесты, анализировал каждое ее слово, но она была настолько поглощена своей задачей, что не обращала на это внимания.
— Я видела город, — завела она свою тему, — который существует на грани измерений. Видела такое, от чего до сих пор сердце замирает. Уверена, и вам следует это увидеть. Легко обозвать меня безумной. Странностей меньше не станет. Даже если я уеду, город не пропадет.
— Пока что я не сделал никаких выводов... возьмите бокал и отпейте, прямо сейчас, — шепотом подсказал ей Фредрик.
Лундес послушалась, а после спросила:
— Зачем?
— Был тост, — пояснил он.
На этот раз Лундес не удержалась от улыбки:
— Нет, вы не такой, как остальные. Вы не строите выводы, основываясь на слухах и клевете. Все они считают меня безумной, но я не безумна. Я пришла не просить вас открыть врата, я здесь для того, чтобы просить вас выслушать. Город я покажу. Он реален. Я считаю, что, только увидев собственными глазами, можно серьезно рассуждать о правде и лжи.
— Хорошо, — сказал граф.
— Вы согласны?
— Согласен выслушать вас, — уточнил Фредрик. — А сейчас просто помолчите. Мне бы не хотелось, чтобы эта тема привлекла всеобщее внимание.
— Благодарю. — И Лундес замолчала, как он и просил.
Граф согласился выслушать ее, но на этом эльфийка не успокоилась. Внутри нее вновь закипала посторонняя сила. Фавластас счел, что выслушать — не то же самое, что согласиться на помощь. Лундес пусто смотрела на лица сидевших за столом и не вникала, о чем они говорили. Иногда ей удавалось ненадолго сосредоточиться, однако все дальнейшие разговоры, увы, не могли удовлетворить и успокоить ее. Фредрик согласился поговорить, но когда? Сколько еще можно было тянуть? Не выдержав, принцесса поднялась из-за стола и вилкой осторожно постучала о ножку своего бокала. Звук получился довольно громким и неожиданным для остальных. Разговоры сразу же стихли, все обратили на Лундес взгляды. Мужчины переглянулись и тоже поспешили подняться.
— Нет, не стоит подниматься, — попросила она. — Я не ухожу, всего лишь хочу сказать тост. Надеюсь, вы позволите мне взять слово, граф? — Она посмотрела на Валарда.
В Океании женщины были более свободными, так что самым удивленным в тот миг был ее брат. Но он промолчал, потому что Лундес опередила его, обратившись за разрешением к хозяину замка. Что Рифус мог сказать после того, как Валард кивнул, позволяя принцессе говорить?
— Ко всем вам я отношусь с особым уважением. Именно так я всю свою жизнь уважала моего старшего брата и защитника — Рифуса Эверли. — Лундес намеренно не назвала его королем. — Мое мнение о многом переменилось. Я, может, не могу быть королевой, и прав у меня немного, но я не слепая и не глухая и оскорблений не потерплю даже из уст моего брата...
Рифус неотрывно смотрел на нее, но продолжал молчать — видно, очень хотел услышать, в чем она его обвинит. Зато по залу пошел ропот. Собравшиеся переглядывались. Фредрик же хмуро смотрел на Лундес снизу вверх, ведь она стояла, в то время как мужчинам не позволила подняться.
— Клевета! — заявила она, сверкнув глазами в сторону брата. — При мне ты вежлив и ласков! Клянешься в верности и любви, а на деле при всех этих уважаемых людях оскорбляешь меня в мое отсутствие! Хочешь оскорблять, так делай это при мне, чтобы я могла дать тебе достойный ответ на твои низкие слова!
— О чем ты говоришь? — не выдержал Рифус. Он был бледен, но при этом не желал кричать на сестру. Теперь он был центром внимания.
— Принцесса, — громко обратился Валард. Она медленно обернулась на правителя графства и еще раз склонила голову. — В чем вы обвиняете вашего брата?
— Я объясню, — заверила она. — Мой брат рассказал вам историю о Хискале, о миражах и о том, что его сестра после этого сошла с ума, не так ли?
Рифус обомлел.
— Не так ли, дорогой брат?!
— Я лишь сказал...
— А я лишь говорю, что я не сумасшедшая! — злобно перебила она. — Как ты можешь порочить мою честь?
Рифус наконец поднялся из-за стола:
— Вот видишь, ты действительно не в себе. Добиваешься скандала? Ты добилась его. И сейчас тебе лучше уйти отсюда.
— И скрыть от остальных правду? Позволить тебе и дальше унижать меня? Граф, барон, вы ведь верите мне? — Лундес обернулась в сторону Фредрика и Карнелия. — Вы ведь почему-то не решили с ходу, что я безумна? Скажите, что вам известно о городе и призраке в пустыне?
— Откуда же нам знать, принцесса? — полюбопытствовал Фредрик, ничуть не изменившись в лице. — Нас там даже не было.
