| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...— Товарищ старший сержант, Вы — командир РГСпН N314?
"Так. Интересно."
— Да.
— В следующем году у Вас в группе будет происходить плановая замена снайпера?
"Ещё интереснее."
— Да.
— Моя специальность — снайпер. И... Я хочу быть в Вашей группе.
— Курсант, в армии неи слов "хочу" и "не хочу". Вам это известно? — Игорь сказал это максимально мягко с оттенком иронии. Парнишка кивнул и взглянул своими "ледышками" в глаза Мерзлякову. Игорю захотелось поёжиться.
— Так точно, товарищ старший сержант, известно. И всё-таки, куда мне обратиться?
"А ведь прекрасно знает, куда и к кому надо обращаться! Это он для меня решил обозначиться. Умён, зараза!" — Мерзляков мог поспорить на что угодно, что рапорт на имя Романова у этого умника давно готов, а возможно — уже и подан! Да нет, не "возможно", — точно подан!
— Пишите рапорт в Отдел Комплектования. Подавайте по инстанции, — Игорь сделал крошечную паузу. — Лично я, юноша, против Вас ничего не имею. Ясно?
— Так точно. Разрешите идти?
— Идите.
Парень развернулся, и, по мере того, как он удалялся, Игорь подумал, что действительно не имеет ничего против данной кандидатуры. А вот "за" уже имелись. Во-первых, если мальчишка почему-то выбрал триста четырнадцатую, то значит, он добывал сравнительную информацию о ней и других группах. Во-вторых, курсант установил, кто — командир группы и кто нужен на замену. Движется ловко... А между прочим, это — утечка информации...
В Отделе Комплектования полковник Романов вручил Мерзлякову папку с личными делами:
— Здесь — шесть из девятого класса, столько же восьмиклассников. Рекомендую сначала девятый пошерстить, восьмой — резерв. Ну... и присмотритесь там... Вдруг — неформальное какое решение...
Игорь открыл было рот, спросить относительно "курсанта Петерса", но промолчал: он ведь ещё не заглядывал в личные дела. Вдруг там этот жук есть? Он спросил:
— Разрешите идти?
— Ступайте.
...Но, бегло проглядев все двенадцать дел, Игорь не нашёл среди них ничего похожего на давешнюю "умную заразу" с льняной шевелюрой и ледяными глазами. А ведь рапорт точно уже был подан! А Владимир Борисович даже не упомянул об этом! Почему? Ждал, когда Мерзляков спросит? Стоп-стоп. А с какой, собственно говоря, стати полковник Романов должен сообщать ему, сержанту, об этом рапорте? Конечно, ни один рапорт в корзину для бумаг не отправится, но — "подшили — забыли"... А вдруг у Старого — свои планы на данного ребёнка? Ведь не всякий курсант-салага чувствует себя вправе заявить "Я хочу быть в вашей группе"? Лады, не будем ломать голову, — у меня выбор из дюжины гавриков... Ну — из шести. И потом, Старик упомянул относительно "неформальных решений". Правда, он всем так говорит...
Прибыв на базу, Игорь для начала устроил своим "разбор полётов" на тему "Откель каждая салага знает...". Стиль разборок у Мерзлякова слегка отличался от Вовкиных "стальных тисков", которые тот продемонстрировал, приняв руководство группой, у Игоря была скорее "железная рука в бархатной перчатке", то есть, по форме — вроде и мягче, а на деле... Впрочем, утечка информации находилась в пределах допустимого: если знать номер группы, вычислить командира не составит труда; если знать, кого заменили вновь пришедшие (радист, он же медик, пиротехник и пулемётчик), то очевидно, что в следующем году будут менять снайпера. А что именно так понравилось ребёнку в триста четырнадцатой — уже личное ребёнкино дело.
После разноса командир раскинул перед группой шесть фоток:
— Смотрите. Завтра будем на месте — увидим живьём. Сразу отводы есть? — вопрос касался преимущественно "младших": те могли помнить кого-либо по учебке.
Так и случилось:
— Игоре, вот ц'эго нам нэ трэба, — Гринька поднял два пальца, затем придвинул командиру фотографию.
— Почему? — Мерзляков передал карточку Ромке и Костику. Пусть подтвердят или опровергнут.
— Та шумный вин шибко...
— Григорий, будьте добры, перейдите на русский. Желательно — литературный.
— Он того... Эмоционален, что ли... Светится, в общем, фонтанирует. Много его чересчур... — Гриц махнул рукой, отчаявшись подыскать адекватное определение.
— Хорошо. Ваше мнение? — Игорь повернулся к "чёрно-красной парочке".
— Он прав, — кивнул Мешок. — Много его. Какой он снайпер?! Хотя... Может и хороший... Только... Игорь, ну на фига ж тебе в группе ещё один безбашенный? Те нас мало?! Так мы ж с Ромкой-джаном друг на друге повиснем — и лады, а этому юному психу — с Аром срабатываться...
— Артур?
Босой взял фотку, вгляделся в неё, пожал плечами:
— Пятый, ты ж знаешь, я с кем угодно сработаюсь, но, ей-бо, это чудо даже я помню, он с шестого класса светился, как Фаросский маяк.
— Значит, — убираем? — Мерзляков оглядел группу.
"Новички" согласно тряхнули разноцветными шевелюрами. Ар пожал плечами и кивнул. Вовка тоже опустил голову в знак согласия: этот шебутной, которого помнили все (и он — в том числе), придёт в группу уже под его командование, так — к чему лишние проблемы?
— Ещё возражения?
Больше возражений не последовало. Мерзляков перетасовал фотки и вручил каждому по одной:
— Завтра приглядывайтесь. Я буду наблюдать за всеми. И — присматривайтесь к другим тоже. Могут возникнуть альтернативные варианты.
Ромка с Костылём воросительно переглянулись; Гриц поджал губы и прищурился; Кэп вздохнул: по поводу "альтернативных вариантов" он уже слышал, но, когда присматривали ту троицу, что сидела с ним сейчас за одним столом, всё получилось вовсе не по альтернативному, а по самому, что ни на есть, основному варианту; Артур пожал плечами и снова кивнул.
— Финита, — подвёл итог Игорь.
* * *
На операционке, как уже было сказано, приглядываться к курсантам, вроде, и некогда. Обычно, побурчав для порядка, народ делает своё дело, памятуя, что разведка есть разведка. Но в триста четырнадцатой даже бурчания для порядка на сей раз не было: "новенькие" ещё чувствовали себя новенькими — помнили, что не так давно приглядывали и "пасли" их самих; Кэп отнёсся ко всему "не по-детски серьёзно", так как уже готовился на смену Мерзляше; а Босой — просто не тот характер.
К концу первых суток на базе Игорь собрал своих подчинённых в тихом углу поодаль от жилых помещений и поинтересовался:
— Мнения? Капасовский?
Вовка мысленно воссоздал те две или три ситуации, в которых успел увидеть порученного ему пацана. Вроде, ничего особенного. Ни плохого, ни хорошего. Так он и ответил.
— Босых?
Ар помолчал, крутя в пальцах какую-то веточку. Потом сказал:
— Совместное занятие бы... Так понять сложно.
В прошлый раз так и было — совместное занятие — и "сладкая парочка с примкнувшим к ним Фоменкой" нашлись как бы сами собой. А за сутки в режиме "пришёл — ушёл" — что узнаешь? Впрочем, и совместное занятие ещё будет...
...— Но возражений нет?
— Пока — нет.
— Пинигин?
— Парень как парень. Ни "да", ни "нет".
— Фоменко?
— Тако же... — Игорь поморщился.
— Налбандян?
Ромка замялся. Лично на него порученный ему курсант произвёл странное впечатление. Но Рэм знал свою неуживчивость, навязчивость и прочие не лучшие черты характера... И всё же его царапнуло нечто в том пацане... Стоит ли говорить? Ведь его самого заметно "обтесали", пока они с Костиком срабатывались с группой...
Пауза затягивалась.
— Рэм, — Мерзляков разбил игру в молчанку, — ты сомневаешься, поделись, что ли? Может, парень чавкает, когда ест, а может — в носу не так ковыряет? — народ захихикал. Ромка окончательно растерялся. Подспудно у него мелькнула мысль: а меня, что — так же обсуждали? Ему было неуютно. — Ром, ты пойми, ежли вдруг мы выберем его, — тебе с ним на боевые ходить, вытаскивать его, если что, или — ему тебя... В паре работать, прикрывать друг друга... Тут мелочей нет, понимаешь?
— Я потерплю... — тихо сказал Рэм. Он окончательно закомплексовал. — Вы ж мои закидоны терпите...
— Нет, Рома, нет. Никто твои закидоны терпеть не собирается. Если что, тебя и мы с Аром да Вовкой, и Костик твой драгоценный, а уж Гришка — с превеликим удовольствием — та-а-ак обломают! Никто тебя два-три года терпеть не будет. И ты его — даже не думай! Выкладывай давай, что там у тебя!
— Ну, я и не знаю, — протянул Ромка. — Он — то ли брезгливый какой-то, то ли что... Морщится всё время, всё ему не так, что ли... Держится словно... — и вдруг Рэма прорвало, — ...словно все вокруг ему по сто гривен должны, а он, блин, верблюд, плюёт на всех, да-а?! Слюшай, да?.. — у Ромки внезапно прорезался кавказский акцент: — ...Стакан в столовке берёт, морщится, да?! Гразный, понимаэшь?!! Ему тут рэстаран, да-а?! Или апэрационная база, блин?!! И ваще, можэт я нэ панэмаю, но снайпер, если нада, он хоть пад пэнь трухлявый, хоть пад г...о замаскираватся должэн, да-а?! А он — грази баится, да-а?!. — Роман осёкся, поняв, что в пылу возмущения едва не начал орать. Оглянулся, ожидая насмешки, но оказалось, что все очень внимательно его слушают. Рэм перевёл дыхание, посмотрел на Мерзлякова. Тот одобрительно кивнул:
— Ясно. Только эмоций поменьше, Ром. И постарайся без акцента. Немного мешает. Будем отдыхать — так хоть на галимый армянский переходи, — (армянского Ромка не знал, что Игорю было известно). — К Вам, товарищ Фоменко, это тоже относится, — Гриц махнул головой: "Понял!". — Ар, возьми этого друга... Ром, отдай ему фотку... Посмотришь, всё ли так клинически.
Мешок хлопнул Рэма по плечу:
— А ты, братан, глазаст, блин! Я, вон, у своего — ничё не разглядел, а ты — ого!
— Не "ого", а "ага", — уточнил Гришка, поднимая два пальца. — Игорь, как насчёт альтернативных вариантов?
Мерзляков усмехнулся: кажущийся поначалу неторопливым увальнем Фоменко освоился в группе сразу, а два нахала вдруг заробели.
— Давай. У тебя человек или соображения?
— Пока — соображения. Снайпер, если я понял, — человек-невидимка, так? И он терпеливым должен быть, да? Вроде меня, любимого?
— Терпеливый ты наш! Но, в общем, — да. И что?
— А то, — ехидно сказал Гриц, — что он не в глаза бросаться должен, а наоборот... Задачка нам: найти невидимку; пойди, типа, туда, не знаю куда...
— Ежли не знаешь, мы пошлём... Как пошлём...
— Но вот найти — то не знаю что! — торжествующе выдал Гришка.
— И — что? — поинтересовался Игорь.
— А то, — теперь стало ясно, что Фома, высказав вполне банальную мысль, не знал, что сказать дальше, и ступил на скользкий путь импровизации, — что надо бы, когда они спят на них посмотреть...
— Хм... Это, в принципе, можно. Сейчас и посмотрим.
* * *
Пока возвращались в казарму, Игорь "разбил" оную по секторам, распределив их между соратниками, приказав докладывать обо всём необычном. А сам в это же время прикинул: "курсанта Петерса" он вроде бы видел утром? Днём — точно нет...
Однако, проверив по "расходу", Мерзляков убедился: ребёнок находится в этом расположении. А вдруг дядька Романов имел в виду именно его? Ну и что, что он всем говорит одну и ту же фразу?
...Обнаружились интересные вещи. Во-первых, иные мелкие не спали, а лишь прикидывались спящими: кто — лучше, кто — хуже (есть такие "Наполеоны", что и после целого дня беготни с железом и прочих экзерсисов, какие и взрослого в гроб загонят, спят по четыре-пять часов и чувствуют себя превосходно); забавно также рассматривать, в каких позах спят детишки (да и не только они) — массу выводов сделать можно...
Мерзляков неспешно разглядывал детиков в "своём" секторе казармы, когда перед ним почти одновременно нарисовались Вовка и Гриц: каждый обнаружил "у себя" что-то нестандартное. Секунду подумав, Игорь направился за Гришкой.
На первый взгляд, ничего особенного на указанной койке не было: спит себе ребёнок, с головой завернувшись в простыню... На второй взгляд — тоже: одежда, обувь, всё — по Уставу... А вот на третий взгляд... Тот, вернее — то, что лежало на койке, не совершало никаких движений, не издавало никаких звуков, — ни дыхания, ни сопения... Чучело! Ещё раз приглядевшись, Игорь двинулся к "выходу", туда, где маячил Кэп.
Но, когда Вовка в свою очередь подвёл командира к отмеченной им койке, то в ней не было совершенно ничего необычного — ни на какой по счёту взгляд: курсант наличиствовал. Мерзляков повернулся к Кэпу и увидел, что лицо того окаменело. Игорь снова вгляделся в лежащего ничком пацана: физии не видно, но волосы прямые, светлые, под простынёй угадывалась мослатая фигура... Зрительная память у всех чуть-чуть разная: кто-то лучше помнит цвет, кто — лица, кто — местность... У Мерзлякова была абсолютная память на телосложение. Кивнув Вовке, Игорь пошёл "на выход".
В освещённой части помещения он подозвал Артура и вместе с ним подошёл к дежурному. Вернулся к своим уже без Ара. Кэп сидел на койке мрачный. Игорь подошёл к Вовке и сказал без тени вопроса в голосе:
— Там было чучело.
— Успел вернуться, пока я... — в голосе Кэпа явно слышалась досада, но не на детёныша, а на себя, растяпу... И кто он есть, спрашивается, после того, как его обштопал курсант-салажонок?!
— Ефрейтор Капасовский! Отставить мысленное самобичевание! Каков был приказ? — Правильно, докладывать командиру обо всех необычных явлениях, а не караулить момент появления на месте убывшего курсанта... — Вовка пожал плечами, но слегка расслабился. — Всё. Отбой. Все — по койкам.
* * *
На следующий день в перерыве между "боями" Мерзляков собрал триста четырнадцатую, ласково оглядел соратников и начал самым неофициальным тоном:
— Ну-с, соколики-кречеты, орёлики-стервятнички... Что мы имеем в активе, чабаны-табунщики, а?
Группа молчала. Народ не вполне врубился в происходящее.
Мерзляков иронически улыбнулся и уточнил:
— Вчера мы по предложению рядового Фоменко решили отеческим глазом взглянуть на детишек: всем ли спится хорошо, не мучают ли кошмары?.. Молодец, Гриша, кабы не ты, — по сю пору пребывали бы в неведении, что и на нас детишки посмотрели... Сквозь оптику... Так, Ар?
Босых кивнул:
— Похоже.
— Конкретнее, пожалуйста. Что ты там нашёл?
— Снайперскую позицию, Пятый. Вполне прилично оборудованную. Хотя и наскоро... Метрах в двадцати...
— Что-о?!! — народ разом повскидывал головы, а кто — и вскочил, — кроме Мерзлякова: командир, видимо, ожидал чего-то подобного.
— ...От того места, где мы обсуждали, кого "пасти"... Думаю, один из "снайперов" — назовём их так — выдвигался ближе и не только видел нас, но и слышал всё, о чём мы базлали.
Костик поднял два пальца.
— Да?
— Эти "снайпера" — из тех, кого нам рекомендовал Старик?
— Нет. Один — его койку с чучелом обнаружил Гришка — вообще проходит по специальности "радист". А вот второй — его упустил Кэп — снайпер. И хочет быть в нашей группе.
— Он хочет быть у нас? — это Рэм. — И Дед его нам не рекомендовал?!!
— Может, Старый считает, слишком хорош для нас? — Вовка в глубине души продолжал комплексовать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
